Я в последнее время стал изучать Астартес и у меня возник один вопрос. Астартес же создавались как оружие, а у любого оружия должны быть две вещи - инструкция и предохранитель. Если с инструкцией всё более менее понятно, то почему Император не создал для Астартес так называемую "Кнопку Смерти" мне решительно не ясно. Да он мог лично подчинить астартес мысленно, но как быть остальным его слугам? Ведь если бы у Императора был аварийный выключатель, способный вырубить восставших астартес, то Ересь Хоруса быстро подавили. Как он мог, создавая оружие в виде космодесанта, не подумать о предохранителе?
Подробнее
Warhammer 40000,wh40k, warhammer 40k, ваха, сорокотысячник,фэндомы,вопрос,космодесант,Wh FaQ
Еще на тему
Вот посмотрите на каких нибудь чёрных щитов времён ереси хоруса - пользуются что повелось полутать, могут и вовсе использовать стабберы вместо болтеров, ибо их ещё найти надо. В общем, живут почти как орки. Это да, налицо проблема снабжения. По большому счёту, марины вне ордена так или иначе без поддержки со стороны не могут в полной мере пользоваться снаряжением. Пойдут марины в пираты - со временем от облика астартес останется мало чего. К вольному торговцу - тут больше перспектив оставить своё снаряжение в рабочем состоянии и не потерять боеспособность.
Да и если сделать "полноценный" предохранитель на таком мощном оружии, как астратес, что если в нужный момент он не выстрелит, так как враг воспользуется этим? :0
Но! В конце этого произведения Малкадор вопрошает в небеса: "Зачем Ты заставляешь меня лгать им?" - и эта фраза вносить слишком много неясностей. Где именно ложь? Ложь то что он рассказал своему астропату - что ересь была в планах, примархи ограничены; ложь то, что император спасет ее душу после смерти тела; Ложь то, что он говорит другим? Вот как-то так.
Как правильно обратил внимание Farello - концовка двусмысленна.
Оружие, способное победить Имперских Космических Волков, стоило бы целого состояния на открытом рынке, а Фераччи, строивший из себя аристократа и знатока искусств, при всех его претензиях, был в глубине души завзятым торгашом. «Мутантом и торгашом, – подумал Ксенофан с некоторым презрением. – Вряд ли это удачное сочетание».
– Есть некоторые тайны, которых лучше не знать, – вполне искренне ответил Ксенофан. – Тайны, которые многим стоили жизни.
Чезаре кивнул, поняв намек, и тем не менее его собеседник почувствовал, что винтики в его голове закрутились. Этот человек ни за что не успокоится, пока не выяснит, о чем же говорил Ксенофан. Впрочем, это не имело значения. Им займутся задолго до того, как он сможет осуществить свои планы.
Ему никогда не узнать того, что знали считаные люди в Администратуме. Например, того, что в секретных отделах Инквизиции существовали небольшие группы ученых и алхимиков, которые трудились над проблемой Адептус Астартес со времен Ереси. Ведь это действительно проблема – иметь такие могущественные, неудержимые и почти неуязвимые войска внутри Империума, особенно с учетом того, что они не находились под централизованным контролем. Эти секретные отделы Инквизиции тысячелетиями разрабатывали способы подчинения или даже уничтожения Космических Десантников. И их изыскания привели к удивительным результатам.
Ксенофан улыбнулся, подумав о флаконе сильнодействующего ядовитого вещества, который он носил с собой. Оно временно выводило из строя железу, оживляемую Космическим Десантникам, способную нейтрализовать яды. В конечном счете, попадая в организм Космического Десантника, яд вызывал временный паралич. Этого времени было недостаточно, чтобы им мог воспользоваться обычный человек, но кому-нибудь вроде Ксенофана хватило бы и одного мига.
Разумеется, редчайший яд, производимый только из первых цветков редкой меркурианской болотной орхидеи, был засекречен. О нем не должны были знать ни враги Империума, ни сами Адептус Астартес. Но он существовал, и Ксенофан располагал им. Вскоре ему представится случай применить его, и он должен был признаться себе, что с нетерпением ожидал этого. Давненько он не убивал Космического Десантника. Этой ночью, подумал Ксенофан, он убьет многих из них.
Сибель Ниаста: «Я… я… не понимаю.»
Малкадор: «На протяжении длительного времени он был лишь одним из величайших военачальников Старой Земли. Они знали его… ну, они знали его под другим именем. А что касается его сыновей… Посмотри на эту очаровательную Аквиллу на твоем запястье. Я подарил ее тебе в те времена, когда мы впервые покинули тронный мир, но что она означает?
Сибель Ниаста: «Это проявление величия Империума»
Малкадор: «Что еще?»
Сибель Ниаста: «Это… Символ союза Марса и Терры на благо всего»
Малкадор: «Что еще?»
Сибель Ниаста: «Орел слеп к ужасам прошлого и вместо этого смотрит в будущее?»
Малкадор: «Ах, вот и оно. И пусть эта дихотомия никогда не будет обращена вспять. Однако это не просто символизм, и, как ты знаешь, слепота – это не всегда отсутствие зрения. Император не останавливается на прошлом. Его внимание всегда сосредоточено на его видении судьбы человечества, и поэтому он не всегда помнит уроки, которые выучили на этом пути некоторые из нас. Но Сигиллитский орден был создан, чтобы помнить, сохранять забытое. Без меня объединение Терры было бы невозможно. Император сказал мне тоже самое.
Сибель Ниаста: «Я не могу представить тебя на поле боя»
Малкадор: «О, я много раз сражался на его стороне, моя дорогая. Но будущее человечества строится на фундаменте его прошлого, как дворец на вершине горы, если пожелаешь. Мой вклад в объединение заключался в том, чтобы показать Ему, почему пали все остальные дворцы, горы и империи. И так будет всегда. Я буду служить ему так, как всегда хотел – напоминая ему о том, что было раньше – до тех пор, пока он будет нуждаться во мне.
( Сибель Ниаста глубоко вздыхает )
Малкадор: «Но я чувствую печаль в твоем сердце, Сибель. Ты не боишься смерти»
Сибель Ниаста: «Нет»
Малкадор: «Тогда говори. Я здесь, чтобы слушать»
Сибель Ниаста: « Я боюсь, что все зашло слишком далеко. Боюсь, что для видения Императора и вашего мудрого совета, война застала слишком много неожиданных поворотов. И все чего мы добились, окажется напрасным»
Малкадор ( вздыхая ): «Мне больно слышать твои слова, правда. Чтобы мы, он и я, Империум... Что мы все можем потерпеть неудачу»
Сибель Ниаста: «Разве ты не слышишь звон великого колокола днями напролет? Каждый удар – потерянная душа, еще один слуга Императора. Я видела отсчеты с Бета-Гармона, потери исчисляются в миллиардах. Миллиарды… за считанные месяцы. ( почти плача ). Эта война больше не под силу смертным, и это пугает меня больше всего. Мы можем лишь смотреть, как Примархи убивают друг друга один за другим, и наблюдать за тем, что останется от галактики, когда… ( кашель )»
Малкадор: «Наклонись вперед! Наклонись вперед, дорогая! Попробуй… Попробуй дышать! Вот так, сделай вдох. Вот, сделай глоток»
( Сибель выпивает )
Сибель Ниаста ( пытается перевести дыхание, шепчет ): «Я так устала, Мал…»
Малкадор: «Отдыхай, Сибель, приляг. Не знаю утешит ли тебя, если я скажу… Что Примархи это всего лишь средство для достижения цели»
Сибель Ниаста ( тяжело дыша ): «Я… Прости, я не понимаю»
Малкадор: «Империум создается не для сверхлюдей, а для человечества. Ты и сама это знаешь. Ты помогала мне управлять ими, направлять их. Легионы и их прародители – это инструменты завоевания и ничего больше.
Сибель Ниаста: « Вы имеете в виду громовых воинов…»
Малкадор: «Их тоже. Горят ярко, но недолго. Но мы с Императором не могли провести Великий Крестовый Поход с генетически усовершенствованными смертными. Нам нужно было нечто большее, нечто достаточно сильное, чтобы вернуть звезды. И для этого нам понадобилось долголетие Легионов Астартес, что не имели ничего общего со старением или преждевременной слабостью. Верь мне, когда я говорю это, Сибель Ниаста. Это было предначертано с самого начала и должно было стать заключительным актом крестового похода. Мы хотели, чтобы Примархи повернулись друг против друга, против своего Отца.
( Сибель бросается в кровать, не в силах поверить в услышанное )
Малкадор: «Уверяю, мы манипулировали каждым из них с момента их нахождения, настраивая их друг против друга, подпитывая их братское соперничество его неравноценной благосклонностью. Это было несложно, не более, чем позиционирование фигур в Регициде. Те, с кем возникали проблемы… Скажем, они никогда не дойдут до конца игры»
Сибель Ниаста ( плачет ): «Возможно ли такое?»
Малкадор: «Но я недооценил истинного врага, и в этом моя главная ошибка. Губительные силы возвышали своих последователей среди восемнадцати, и война началась раньше. Мы еще не были готовы. И поэтому каждый удар колокола заставляет меня задуматься: была ли эта смерть запланированной, или же это еще одна невинная душа, которую я мог спасти? Я несу это бремя, и делаю это для того, чтобы Император мог сосредоточиться на последней битве.
Сибель Ниаста: «Он победит?»
Малкадор: «Предсказание – не моя область знаний. Но я верю в его видение, как и все мы»
( Сибель плачет в постели )
Малкадор: «Я здесь, Сибель. Я здесь. Ты должна поспать. Я буду рядом. Позволь себе упасть. Позволь себе упасть, и Он поймает тебя. Я клянусь тебе. Доверься Ему.
( Тишина )
++++
( пение птиц )
Наступил рассвет. Первый восточный проблеск над Гангианом имел своеобразный золотой оттенок. Он виднелся даже через смуглый туман, нависший над расползающимися лагерями беженцев, и полихроматические мерцания активированных пустотных щитов дворца. Малкадор оставался у постели Ниасты, наблюдая за восходом солнца, купающим старую Гималазию в своем безмятежном свете. Он мог вспомнить любую деталь каждого восхода солнца, который он когда-либо видел. Их было очень много. И все же он не смог вспомнить другого такого, обладающего совершенной красотой и печалью этого. Он все еще сжимал ее холодную руку. Малкадор посмотрел на крошечную золотую Аквиллу, лежащую рядом с ним. Зрячий глаз Имперского орла был выполнен из небольшого изумруда, размером с булавочную головку.
Малкадор ( разгневанно ): «Ты обещал! Ты обещал мне… что все будет иначе. Я лгу им, чтобы приглушить их печаль. Даже будучи бессмертным ( подавляя слёзы ), это разбивает мне сердце… Это разбивает мое сердце…
Переступая через горе, Малкадор нежно расположил руки астропата на груди, в знаке Аквиллы. Поместив подаренный некогда символ Аквиллы сверху. Затем он поднялся со стула и посмотрел на нее в последний раз.
Малкадор: «Прощай, старый друг»
Он медленно поднял капюшон и взмахнул открытой ладонью. Его посох пронесся по воздуху в направлении своего хозяина, в ожидании захвата. Пси-пламя вспыхнуло ослепительной вспышкой. Он был Малкадором. Он был Сигиллитом. Он был первым лордом Империума, и он со всей уверенностью знал, что грядет конец.