Пакистанский город Дарра - "международный базар" оружейной кустарщины

«Базар в этом местечке на первый взгляд похож на все другие: лавки-дуканы с распахнутыми дверями, у которых сидят на корточках хозяева. Прямо за лавками – мастерские. В них, однако, не выделывают бараньи шкуры, не лепят горшки.

Здесь делают оружие – автоматы и пистолеты.Жители Дарры занимаются этим ремеслом уже больше 100 лет и достигли таких высот в своём ремесле, что могут сделать копию практически любого стрелкового оружия.

«Калашников» местного производства будет стоить семь тысяч рупий (примерно 130 долларов.), пистолет продадим тысячи за четыре», – зазывает хозяин лавки Мохаммад Шахид, заломив по меньшей мере вдвое. Мохаммад сидит у верстака прямо на полу своего небольшого дукана. – Хотите настоящую русскую бандуку (так здесь называют любое огнестрельное оружие, в данном случае – автомат Калашникова), достанем из Афганистана за двадцать тысяч».

Еще в прошлом веке здесь стали копировать кремневые ружья, которыми англичане вооружали отряды сипаев – солдат, набранных из местного населения. Постепенно появились целые семейные кланы умельцев. Сегодня местные оружейники закупают станки, прессы, другое оборудование. Качеством здешнее кустарное оружие, конечно, сильно уступает заводскому, но и стоит гораздо дешевле.

Когда началась война в соседнем Афганистане, в оружейном бизнесе в Дарра Адамхэль наступил расцвет: здесь освоили автомат Калашникова, который и стал основным товаром. Моджахеды вывозили местные автоматы в Афганистан целыми караванами. В Пакистане даже заговорили о «культуре Калашникова» – здесь появились десятки семейных мини-заводов по кустарному производству АК-47.

В феврале этого года Исламабад в рамках кампании по борьбе с преступностью предпринял наступление на оружейный бизнес – резко ограничил выдачу лицензий на оружие и запретил его открытое ношение. В Зоне племен, естественно, все по-прежнему ходят с автоматами, но покупатели со всего Пакистана перестали приезжать за товаром.

- Раньше моя семья делала и продавала двадцать автоматов в месяц, – говорит Мохаммад Шахид. Он усердно шлифует напильником зажатую в тисках заготовку пистолета. – Теперь хорошо, если продаем три-четыре Макарова.

Из пистолетов самый популярный – китайский вариант советских пистолетов Макарова (ПМ) и Токарева (ТТ). За спиной у Мохаммада видны штабеля пустых коробок с надписями «Pistol. Made in China». Перехватив мой удивленный взгляд, он объясняет: «Все делаем, как у оригинала, даже коробки заказываем такие же, с иероглифами. Говорят, наши пистолеты через Афганистан попадают и в Россию. А у вас небось и не знают, что многие дешевые «китайские» пистолеты делаются здесь».

Мне объяснили, как пройти на фабрику автоматов. «Фабрика» оказалась обычным сараем, где в полумраке работали пять человек. Из оборудования- верстаки, два станка и старый, обшарпанный пресс. На сборочном столе лежит недоделанный «калашников» и почти собранное помповое ружье.

«Делаем сейчас один-два автомата в неделю, не больше, – объясняет бригадир. – А вы купить хотите? Дадим скидку как первому покупателю за два дня». – «Почем бандука?» – спрашиваю я, рассматривая помповое ружье. Торговля началась с восьми тысяч рупий. Скинув до четырех тысяч (примерно 75 долларов), хозяин уперся. «Нет, дороговато», – заявил я и отправился к машине, которую нанял для поездок по горам.

- Эх, рано остановился, – разочарованно сказал водитель, внимательно следивший за торговлей из открытого окна машины. – За три тысячи точно отдал бы…»

I would really like my Ladybug back, please

Референс к посту: http://joyreactor.cc/post/3676775