Солнце ленно скатывается за лес, поджигает облака пурпуром умирающего дня. В глубине леса горланят птицы. Хозяин постоялого двора, потягиваясь, выходит из комнаты и, мечтая о кувшине доброго вина, спускается в общий зал. Народу маловато, два семейства переселенцев с кучкой детей, одинокий путник с наброшенным по самый нос капюшоном и старик-завсегдатай. Проинспектировав кухню, а заодно проверив как работают слуги, хозяин выходит на крыльцо с куриной ножкой в руке. Небрежно обглодав ее, бросает кость с лохмотьями мяса через весь двор к собачьей будке. Внутри дергается пёс, недоверчиво высунув голову, принюхивается. Цепь лязгает, пёс хватает нежданное угощение и торопливо укрывается в будке.
Трактирщик, с минуту помучавшись с огнивом, зажег светильник над крыльцом. Чахлый огонек осветил дверь и ступеньки, сумрак вокруг сгущается. Мужчина, распахнув дверь, оглядывается в сторону дороги, на пса, доедающего кость высунувшись из будки и зажав её меж лап.
В приятном свете камина посетители сгрудились вокруг старика, потягивающего дымящее вино из глиняного стакана в кресле у камина. Дети сидят на полу и смотрят на него, открыв рты. Взрослые подвинули столы поближе, только одинокий путник стоит, прислонившись плечом к балке с факелом, в руках узкогорлый кувшин вина. Старик жестикулирует, разыгрывая руками батальные сцены. Заинтересовавшись, трактирщик подходит ближе.
- …Был ли я рыцарем? – смеется старик, – О да! Я был им от рожденья! Младший из десяти сынов лорда, в другое время меня отдали бы в монастырь, как и других братьев, но тогда... тогда была Война.
Старик, ухмыляется, отпивает вина прищурившись и смакуя вкус точно огромный кот, продолжает:
- Порой мне кажется, что я родился в доспехе, и махать мечом да копьем научился раньше, чем говорить. Но таково было все мое поколение и поколение моего отца, Война была беспощадна. Если ты плох с оружием – то пополняешь ряды Мертвого Легиона и будешь жечь землю, которую раньше звал домом.
Дети, застыв солеными столбиками ловят каждое слово, взрослые слушают, пустив по кругу широкую чарку, перебрасываются короткими репликами. Странник, устав стоять, пододвинул стул от ближайшего свободного столика, сел позади детей периодически прикладываясь к кувшину, при каждом глотке капюшон открывает часть лица. Трактирщик разглядел только острый подбородок и высокие скулы.
-Ну хоть без язв, не придется чаровников умасливать заразу вытравливать, да белье жечь. – бормочет трактирщик, направляясь за стойку.
- Я сражался с мертвецами, орками, вампирами и демонами, бывало даже с эльфами-ренегатами. С каждым днем мощь Империи росла, бои становились затяжнее и злее. Однажды мы сражались две недели, - старик задумчиво скребет подбородок, - кажется это было под Гриндювалем, да, там.
Дети восторженно выдыхают, глаза загораются восторгом: про это сражение рассказывали сотни сказок, а менестрели, забредающие в деревни с удовольствием, пели песни, а тут настоящий рыцарь, который там был! Трактирщик удивленно смотрит на старика, если не врет, надо бы сделать скидку на постой и выпивку.
Старик рассказывает о битвах, порой лицо укрывает тень, а голос становится сдавленным, словно его душат слезы. Он вещает как упокаивал друзей, попавших в руки некромантов, и как его отряд разрывал линию фронта, переходил в наступление или отступал. Порой взрослые красноречиво хмыкают, и старик, виновато ухмыляясь, прерывает рассказ о том, что не гоже слышать детям.
- А как мы победили Империю!?- восклицает один ребятенок. – Расскажите!
Остальные дети загалдели, подхватив просьбу товарища. Старик замолчал, взял кувшин, стоящий подле камина, наливает полный стакан вина и тут же выпивает его одним глотком.
- Мы не победили. – говорит он.
В таверне повисает тишина, будто некий маг набросил заклинанье немоты.
- Но как же…- начинает мальчишка, старик перебивает.
- Мальчик, разве ты не понял из моих россказней? Мертвый Легион невозможно было победить, каждый погибший почти наверняка вставал в строй. Мало того, многочисленные орки, атаковавшие нас почти ежедневно, некроманты и чернокнижники с порчами и проклятьями. Живая армия имперцев – фанатичная и умелая. Нет сынок, мы не победили. Победил Корвин. Наследный принц Империи.
Старик смеется, глядя на опешивших слушателей.
- А вы что, верили россказням, что наши ударные армии, разбив легион, маршем взяли столицу Империи и сожгли храмы? О нет, мои дорогие, там нечего было жечь. Корвин все сделал за нас. Сжег Храм Ночи, перед этим разбив статуи и алтари темных богов. Разорвал заклинания, удерживающие Мертвый Легион в мире живых. Даже убил Императора, но даже не это уничтожило Империю. Хитрец освятил символ Империи, меч Тьмы!
- Вы врёте!!! – кричат дети, матери подхватывают крикунов, спешно уносят.
- Уж извините, что разбиваю ваши иллюзии о храбрых рыцарях, сокрушивших империю, - сказал старик, разводя руками, - но я рыцарь и не умею врать, собственно, поэтому я здесь, а не при дворе.
Все спешно расходятся по комнатам, отводят глаза от старика, совсем из ума выжил. Слышатся вопросы детей: «Мама, он ведь врет?» и утвердительные ответы матерей. Трактирщик, сплюнув на пол, поднялся к себе, поручив трактир на старшую служанку. В зале, у камина остался старик и странник. Старый рыцарь сидит, склонив голову и глядя в огонь, обвинения во лжи сильно задели его. Странник подвигает стул ближе к огню, и, пригубив вина, говорит:
- Хороший рассказ, Альбрехт.
Старик вздрагивает, вперивает взгляд в незнакомца, лица не видно под капюшоном плаща, но осанка выдает бывалого воина, привыкшего к тяжелым доспехам. А голос, этот голос он никогда не забывал.
-Уж какой есть... Корвин.
Странник смеется, отбрасывает капюшон на спину. Альбрехт скрипит зубами, рассмотрев молодое, гладко выбритое лицо и гриву иссиня-черных волос.
-Пришел меня убить? – спрашивает старик, – что же, удачный момент, я уже лет десять не брал в руки меча, да и не смогу его удержать. Как раз отомстишь за невесту.
Корвин наклоняет голову вбок улыбается, всем видом показывая умиление. Сев напротив старика, берет кувшин, делает глоток откинувшись на спинку стула. Внимательно оглядев старого врага, принц говорит:
- Что ты, старина, я уже отомстил и тебе, и всем королевствам альянса! Даже больше, чем отомстил!
Он смеется, не спуская взгляда с Альбрехта, старик горбится, став еще старше на вид. Огонь в камине задорно пожирает поленья, поднявшийся ветер завывает в дымоходе, на улице лает пёс.
Старшая служанка лениво смотрит на двух постояльцев, переговаривающихся у камина. Говорит в основном молодой странник, старик-пропойца же угрюмо внимает ему. Служанка подумывает отойти и лечь спать, но, если хозяин узнает, ей влетит по самое не балуйся. Немного поразмыслив, наливает вина и размышляет, не предложить ли молодому страннику согреть постель.
Альбрехт бросает косой взгляд на служанку, та прямо пожирает Корвина взглядом. Принц же как раз закончил рассказ о том, как добирался сюда, заметив, что старик его не слушает, он кашлянул в кулак и сказал вкрадчиво:
- Ты ведь хочешь знать, зачем я всё это сделал?
Впервые с начала разговора Альбрехт улыбается:
- Конечно, я задаюсь этим вопросом каждый день.
Корвин отставил кувшин, и, смотря в глаза старому врагу, заговорил:
- Я отнюдь не добрый, даже злее отца и настолько же хочу власти. Но править нежитью и фанатиками не по мне. К тому же, отец был почти бессмертен. Ходить в вечных принцах мне совсем не по нраву. Я подумывал убить его и остановить войну, а потом...
Корвин замолчал, глаза загорелись, прожигают Альбрехта, вздохнув, встаёт, тяжелым шагом проходит к камину, прислушиваясь к вою ветра и бреханью пса. Рыцарь наблюдает за ним, готовый умереть, но наконец-то узнать ответ.
- Извини за паузу...мне...я, – продолжает Корвин, – тебе трудно будет поверить, но я действительно любил Анделию... и до сих пор тяжело вспоминать...
-Понимаю...
-Заткнись и слушай!
Корвин развернулся и неуловимо быстро оказался возле Альбрехта, ухватил за плечи. Глаза принца горят ненавистью и жаждой крови. Служанка испуганно пискнула, и, свалившись со стула, скрылась под стойкой, оттуда на четвереньках посеменила по лестнице вверх. Корвин рычит в лицо Альбрехту:
- А потом ты убил её! Мою жену!
Рыцарь не изменился в лице, холодно смотря в глаза Корвина говорит:
- Война. Либо она убила меня, либо я её.
Лицо Корвина перекашивает, отпускает старика, и, засмеявшись садится. Трактирщик кубарем скатывается по лестницы, оглядывает зал, увидев Альбрехта и Корвина, сидящих у камина, матерясь, уходит.
-Извини, сорвался, – продолжает Корвин, – ты совершенно прав. Но, тем не менее, я решил отомстить и тебе и всему альянсу.
-Уничтожив Империю?
-Именно.
Корвин улыбается и обводит рукой комнату, словно приглашая на неё взглянуть.
- Уничтожив Империю, я оставил два поколения дуболомов, умеющих только воевать, без работы. А начав жить мечом, очень сложно взяться за мирный труд. И я был прав! Спустя 30 лет магического сна я увидел все таким, каким представлял! Никакого Альянса, постоянная грызня меж королевствами, разруха и разбойники на каждом шагу!
Принц замолчал, встал со стула, и, накинув капюшон, направляется к выходу. У самой двери он оборачивается и говорит, смеясь:
- И теперь, на этой разрухе я буду убивать всех тех благородных воинов света, мстя за свою жену и братьев, а меня ВСЕ будут величать героем, ибо ваши герои нынче поголовно разбойники и самодуры!
Смеясь, он выходит в ночь. Альбрех некоторое время слышит как на принца лает пёс, затем, совсем не долго, удаляющийся топот копыт.
Трактирщик, с минуту помучавшись с огнивом, зажег светильник над крыльцом. Чахлый огонек осветил дверь и ступеньки, сумрак вокруг сгущается. Мужчина, распахнув дверь, оглядывается в сторону дороги, на пса, доедающего кость высунувшись из будки и зажав её меж лап.
В приятном свете камина посетители сгрудились вокруг старика, потягивающего дымящее вино из глиняного стакана в кресле у камина. Дети сидят на полу и смотрят на него, открыв рты. Взрослые подвинули столы поближе, только одинокий путник стоит, прислонившись плечом к балке с факелом, в руках узкогорлый кувшин вина. Старик жестикулирует, разыгрывая руками батальные сцены. Заинтересовавшись, трактирщик подходит ближе.
- …Был ли я рыцарем? – смеется старик, – О да! Я был им от рожденья! Младший из десяти сынов лорда, в другое время меня отдали бы в монастырь, как и других братьев, но тогда... тогда была Война.
Старик, ухмыляется, отпивает вина прищурившись и смакуя вкус точно огромный кот, продолжает:
- Порой мне кажется, что я родился в доспехе, и махать мечом да копьем научился раньше, чем говорить. Но таково было все мое поколение и поколение моего отца, Война была беспощадна. Если ты плох с оружием – то пополняешь ряды Мертвого Легиона и будешь жечь землю, которую раньше звал домом.
Дети, застыв солеными столбиками ловят каждое слово, взрослые слушают, пустив по кругу широкую чарку, перебрасываются короткими репликами. Странник, устав стоять, пододвинул стул от ближайшего свободного столика, сел позади детей периодически прикладываясь к кувшину, при каждом глотке капюшон открывает часть лица. Трактирщик разглядел только острый подбородок и высокие скулы.
-Ну хоть без язв, не придется чаровников умасливать заразу вытравливать, да белье жечь. – бормочет трактирщик, направляясь за стойку.
- Я сражался с мертвецами, орками, вампирами и демонами, бывало даже с эльфами-ренегатами. С каждым днем мощь Империи росла, бои становились затяжнее и злее. Однажды мы сражались две недели, - старик задумчиво скребет подбородок, - кажется это было под Гриндювалем, да, там.
Дети восторженно выдыхают, глаза загораются восторгом: про это сражение рассказывали сотни сказок, а менестрели, забредающие в деревни с удовольствием, пели песни, а тут настоящий рыцарь, который там был! Трактирщик удивленно смотрит на старика, если не врет, надо бы сделать скидку на постой и выпивку.
Старик рассказывает о битвах, порой лицо укрывает тень, а голос становится сдавленным, словно его душат слезы. Он вещает как упокаивал друзей, попавших в руки некромантов, и как его отряд разрывал линию фронта, переходил в наступление или отступал. Порой взрослые красноречиво хмыкают, и старик, виновато ухмыляясь, прерывает рассказ о том, что не гоже слышать детям.
- А как мы победили Империю!?- восклицает один ребятенок. – Расскажите!
Остальные дети загалдели, подхватив просьбу товарища. Старик замолчал, взял кувшин, стоящий подле камина, наливает полный стакан вина и тут же выпивает его одним глотком.
- Мы не победили. – говорит он.
В таверне повисает тишина, будто некий маг набросил заклинанье немоты.
- Но как же…- начинает мальчишка, старик перебивает.
- Мальчик, разве ты не понял из моих россказней? Мертвый Легион невозможно было победить, каждый погибший почти наверняка вставал в строй. Мало того, многочисленные орки, атаковавшие нас почти ежедневно, некроманты и чернокнижники с порчами и проклятьями. Живая армия имперцев – фанатичная и умелая. Нет сынок, мы не победили. Победил Корвин. Наследный принц Империи.
Старик смеется, глядя на опешивших слушателей.
- А вы что, верили россказням, что наши ударные армии, разбив легион, маршем взяли столицу Империи и сожгли храмы? О нет, мои дорогие, там нечего было жечь. Корвин все сделал за нас. Сжег Храм Ночи, перед этим разбив статуи и алтари темных богов. Разорвал заклинания, удерживающие Мертвый Легион в мире живых. Даже убил Императора, но даже не это уничтожило Империю. Хитрец освятил символ Империи, меч Тьмы!
- Вы врёте!!! – кричат дети, матери подхватывают крикунов, спешно уносят.
- Уж извините, что разбиваю ваши иллюзии о храбрых рыцарях, сокрушивших империю, - сказал старик, разводя руками, - но я рыцарь и не умею врать, собственно, поэтому я здесь, а не при дворе.
Все спешно расходятся по комнатам, отводят глаза от старика, совсем из ума выжил. Слышатся вопросы детей: «Мама, он ведь врет?» и утвердительные ответы матерей. Трактирщик, сплюнув на пол, поднялся к себе, поручив трактир на старшую служанку. В зале, у камина остался старик и странник. Старый рыцарь сидит, склонив голову и глядя в огонь, обвинения во лжи сильно задели его. Странник подвигает стул ближе к огню, и, пригубив вина, говорит:
- Хороший рассказ, Альбрехт.
Старик вздрагивает, вперивает взгляд в незнакомца, лица не видно под капюшоном плаща, но осанка выдает бывалого воина, привыкшего к тяжелым доспехам. А голос, этот голос он никогда не забывал.
-Уж какой есть... Корвин.
Странник смеется, отбрасывает капюшон на спину. Альбрехт скрипит зубами, рассмотрев молодое, гладко выбритое лицо и гриву иссиня-черных волос.
-Пришел меня убить? – спрашивает старик, – что же, удачный момент, я уже лет десять не брал в руки меча, да и не смогу его удержать. Как раз отомстишь за невесту.
Корвин наклоняет голову вбок улыбается, всем видом показывая умиление. Сев напротив старика, берет кувшин, делает глоток откинувшись на спинку стула. Внимательно оглядев старого врага, принц говорит:
- Что ты, старина, я уже отомстил и тебе, и всем королевствам альянса! Даже больше, чем отомстил!
Он смеется, не спуская взгляда с Альбрехта, старик горбится, став еще старше на вид. Огонь в камине задорно пожирает поленья, поднявшийся ветер завывает в дымоходе, на улице лает пёс.
Старшая служанка лениво смотрит на двух постояльцев, переговаривающихся у камина. Говорит в основном молодой странник, старик-пропойца же угрюмо внимает ему. Служанка подумывает отойти и лечь спать, но, если хозяин узнает, ей влетит по самое не балуйся. Немного поразмыслив, наливает вина и размышляет, не предложить ли молодому страннику согреть постель.
Альбрехт бросает косой взгляд на служанку, та прямо пожирает Корвина взглядом. Принц же как раз закончил рассказ о том, как добирался сюда, заметив, что старик его не слушает, он кашлянул в кулак и сказал вкрадчиво:
- Ты ведь хочешь знать, зачем я всё это сделал?
Впервые с начала разговора Альбрехт улыбается:
- Конечно, я задаюсь этим вопросом каждый день.
Корвин отставил кувшин, и, смотря в глаза старому врагу, заговорил:
- Я отнюдь не добрый, даже злее отца и настолько же хочу власти. Но править нежитью и фанатиками не по мне. К тому же, отец был почти бессмертен. Ходить в вечных принцах мне совсем не по нраву. Я подумывал убить его и остановить войну, а потом...
Корвин замолчал, глаза загорелись, прожигают Альбрехта, вздохнув, встаёт, тяжелым шагом проходит к камину, прислушиваясь к вою ветра и бреханью пса. Рыцарь наблюдает за ним, готовый умереть, но наконец-то узнать ответ.
- Извини за паузу...мне...я, – продолжает Корвин, – тебе трудно будет поверить, но я действительно любил Анделию... и до сих пор тяжело вспоминать...
-Понимаю...
-Заткнись и слушай!
Корвин развернулся и неуловимо быстро оказался возле Альбрехта, ухватил за плечи. Глаза принца горят ненавистью и жаждой крови. Служанка испуганно пискнула, и, свалившись со стула, скрылась под стойкой, оттуда на четвереньках посеменила по лестнице вверх. Корвин рычит в лицо Альбрехту:
- А потом ты убил её! Мою жену!
Рыцарь не изменился в лице, холодно смотря в глаза Корвина говорит:
- Война. Либо она убила меня, либо я её.
Лицо Корвина перекашивает, отпускает старика, и, засмеявшись садится. Трактирщик кубарем скатывается по лестницы, оглядывает зал, увидев Альбрехта и Корвина, сидящих у камина, матерясь, уходит.
-Извини, сорвался, – продолжает Корвин, – ты совершенно прав. Но, тем не менее, я решил отомстить и тебе и всему альянсу.
-Уничтожив Империю?
-Именно.
Корвин улыбается и обводит рукой комнату, словно приглашая на неё взглянуть.
- Уничтожив Империю, я оставил два поколения дуболомов, умеющих только воевать, без работы. А начав жить мечом, очень сложно взяться за мирный труд. И я был прав! Спустя 30 лет магического сна я увидел все таким, каким представлял! Никакого Альянса, постоянная грызня меж королевствами, разруха и разбойники на каждом шагу!
Принц замолчал, встал со стула, и, накинув капюшон, направляется к выходу. У самой двери он оборачивается и говорит, смеясь:
- И теперь, на этой разрухе я буду убивать всех тех благородных воинов света, мстя за свою жену и братьев, а меня ВСЕ будут величать героем, ибо ваши герои нынче поголовно разбойники и самодуры!
Смеясь, он выходит в ночь. Альбрех некоторое время слышит как на принца лает пёс, затем, совсем не долго, удаляющийся топот копыт.
