СКАЗАНИЯ О ДЕМОНАХ И БОГАХ

Не Ли

Книжки с картинками

      Комикс-культура всегда находилась в странных отношениях с кинематографом. Кажется, кинобоссы до сих пор не свыклись с мыслью, что графические новеллы могут дать нечто большее, чем навязший на зубах сюжет о борьбе добра со злом. И неважно, надеты у протагониста трусы поверх штанов или нет. Ведь одно из редких исключений — «Хранители» — было хоть и о супергероях, поднимало совсем другие проблемы.

      Но студии все еще не рискуют снимать картины по комиксам, отличающимся от шаблона «герой побил злодея». Так, совсем недавно из проекта о Человеке-муравье ушел режиссер Эдгар Райт. Несмотря на забавный псевдоним, Муравей — один из самых неоднозначных персонажей вселенной Marvel, и Райт, давний поклонник комиксов, явно намеревался сделать что-то необычное. Студия авторского видения, увы, не оценила. 

      Давайте вспомним несколько книжек с картинками, которые в перспективе могли бы интересно смотреться на большом экране, а то и в 3D. Отвлечемся на мгновение от успешного шествия продукции Marvel в кинотеатрах и поговорим о комиксах, достойных экранизации, но по сей день не получивших таковой.

«Дэдпул»

      Среди сонма отважных мужчин в масках и панталонах, вершащих правосудие или, наоборот, захватывающих вселенную, безумный наемник Дэдпул всегда несколько отличался. Этот тролль, лжец и девственник (на самом деле, нет) устраивает абсурдный цирк из каждого сюжета, в котором появляется. Единственный герой Marvel, который осознает, что находится в комиксе, он наворотил немало дел в знаменитой вселенной, даром что бессмертен. Он уничтожил много героев и злодеев по контракту и просто так, затем встретился с ними в аду, завел мимолетный роман со Смертью, побил Халка дорожным знаком, на время стал членом команды Людей Икс и тогда сшил себе геройский костюм с мини-юбкой и желтыми трусами, а также купил буксирчик, чтобы стать пиратом. 

      При этом шутки-прибаутки, адресуемые мерзавцем в красной маске другим героям и читателю лично, превосходят числом и качеством все остроты Железного человека из трех фильмов вместе взятых. Очень жаль, что этот развеселый негодяй еще ни разу толком не выступил в картинах Marvel-вселенной. За исключением эпизодического и невнятного появления в фильме «Люди Икс: Начало. Росомаха».

      Студии то дают добро на каноничный сольный проект Дэдпула, то отменяют его. А ведь засилье серьезных, как выражение лица Клинта Иствуда, экранизаций комиксов мог бы лучиком доброго безумия пронзить фильм, в котором герой крошит врагов самыми бесчеловечными способами, отмачивая при этом что-то вроде: «С тобой больше не весело... Ты просто лежишь в сторонке без головы». Раскатывая на мопеде, разумеется («Не мопед, а мотобайк! И я на нем выгляжу, как стопроцентный мужик!»). 

«Проповедник»

      О, великое издательство Vertigo, к вам взывают любители мистики! Из вашего печатного станка выходят лучшие комиксы для аудитории постарше. Вы позволили Киану Ривзу отдохнуть от роли слюнтяя Нео в фильме «Константин: Повелитель тьмы». Именно вы создали икону для школьников с двача («V — значит Вендетта») и студенток филфаков («Фонтан»). И если кто и сможет реабилитировать вампиров на экране, то только вы, дав добро на экранизацию «Проповедника». Как-то неловко сейчас вспоминать, что до 2008 года вампиры не ассоциировались с субтильными юношами, чей вид может привести в смущение некоторых депутатов. Однако факт — истории о кровососущих монстрах могут быть брутальными, циничными и очень атмосферными.

      Сюжет «Проповедника» строится вокруг молодого священника Джесси Кастера. Протагонист в буквальном смысле испытывает душевный кризис. В один прекрасный момент он становится одержимым духом по имени Генезис. Генезис — дитя ангела и демона, обладающий достаточным количеством сил, чтобы потягаться с самим Богом. Вседержитель, узнав о столь нерадостной для него вести, решает уйти в бессрочный отпуск. Джесси, который невольно становится причиной гибели всех своих прихожан, отправляется в путешествие, дабы разыскать Творца и «чисто по-мужски» с ним поговорить. Помогают ему в столь дерзком начинании бывшая девушка Тюлип О'Хэйр и ирландский вампир Кэссиди.

      Помимо крови, Кэссиди галлонами хлещет спиртное — корни обязывают. История просто кишит стереотипами об американском Юге: тут и там рэднеки, кантри, южане-конфедераты, крошечные городки и одинокие шоссе. Второстепенные персонажи также вышли на редкость колоритными. Чего стоит один бессмертный Святой покровитель всех убийц, живущий еще со времен Гражданской войны. Или паренек, совершивший неудачную попытку суицида, узнав о смерти Курта Кобейна. После инцидента из-за характерных травм его зовут Жополицым. Издательство даже запретило выносить имя героя на обложку, и теперь спин-офф о нем называется «История о Сами-Знаете-Ком».

      Рассказ о проповеднике-богоборце и других интересных личностях в 2006 году собирался снимать Марк Стивен Джонсон, но руководство канала НВО посчитало проект слишком мрачным и жестоким. Видимо, не прониклись духом оригинала. Второй подход к снаряду пытается выполнить комик Сет Роген. Однако его неосторожные заявления о расхождении духа сериала и комикса уже разбудили настроения а-ля «точи факелы, зажигай топоры» в рядах поклонников первоисточника.

«Американский вампир»

      American Vampire стал культовым комиксом еще во время его создания под маркой того же издательства Vertigo, ведь над ним трудился сам маэстро Стивен Кинг. Причем эта история оригинальна, не основана на романах Короля ужасов. Из-под пера Кинга вышел вампир, которого заслуживает Дикий Запад. У Скиннера Свита клыки гремучей змеи, солнце не вредит ему, а еще он обожает сладости и обладает скверным характером. «Историй о вампирах очень много, но везде эти вампиры подобны игрушечным мальчикам, очень красивым, поэтому многие хотят подружится с ними, забрать домой, — поясняет Стивен Кинг. — Этот парень — реальное неприрученное животное, за что я его и люблю». 

      Параллельно сюжету про клыкастого ковбоя рассказывается нуарная история укушенной Свитом вампирши Перл. Действие разворачивается в 1925 году. Девушка также ведет подпольную войну с вампирским кланом. Эту часть графических новелл написал Скотт Снайдер, известный по комиксам от Batman: Gates of Gotham («Бэтмен: Врата Готэма») и Swamp Thing («Болотная тварь») от DC, а также Iron Man Noir от Marvel. Спустя пять выпусков Стивен Кинг покинул проект, и Снайдер продолжил работать над жизнеописаниями различных потомков Свита в одиночку.

«Сказания»

      В Нью-Йорке есть интересный район под названием Фэйблтаун. Населяют его, преимущественно, персонажи сказок. Но назвать их жизни сказочными язык не поворачивается. Белоснежка развелась с Принцем, Красавица и Чудовище живут в маленькой однушке, Чудовище вынуждено работать на двух работах, Траляля и Труляля из Страны Чудес промышляют убийствами. Остатки порядка в сказочном квартале сохраняет Бигби — большой и страшный Серый Волк. Будучи оборотнем-людоедом, он предпочитает сохранять человеческий облик и искупать свое прошлое добрыми делами на посту шерифа Фэйблтауна.

      Те, кто играл в замечательную игру The Wolf Among Us, сейчас испытывают странное дежавю. Да, в качестве первоисточника для игры была использована серия комиксов Билла Уиллингема. Но даже в рамках пятиактной игры сложно передать всю вереницу сюжетов оригинала, которые варьируются от классического детектива до триллера про теории заговоров. В последнее время Уилленгема даже обвиняют в излишней политизации комикса. «Насколько политика собирается вторгнуться в Fables, настолько и я готов на это пойти. Ведь невозможно всегда и всецело удерживать политику в стороне. Все мы — политические создания, согласны мы с этим или нет», — защищается автор. Как бы то ни было, согласитесь, что посмотреть фильм, а лучше сериал с Серым волком в главной роли, было бы как минимум любопытно.

«Трансметрополитен»

      Графический роман Уоррена Эллиса и Дэрика Робертсона не снискал широкой популярности. Однако среди тех, кто его прочитал, он получил огромное признание. Прежде всего, благодаря атмосфере. Отличные киберпанковые миры в комиксах создавали и до этого, но здесь сеттинг не является самоцелью. Технологии будущего (наноассемблеры, криотехнологии, генная инженерия) не смогли создать утопию, а усилившееся социальное неравенство только ярче показало, какими циничными, жестокими и самовлюбленными животными являются представители рода человеческого. В этом футуристичном Вавилоне мы знакомимся с главным персонажем — гонзо-журналистом Спайдером Иерусалимом. На образ антигероя, способного одним телефонным интервью довести политика до суицида, по уверениям авторов, повлияли Хантер Томпсон и Эрнест Хемингуэй.

      Сам Иерусалим ненавидит Город, названия которого мы так и не узнаем, до мозга костей. Однако, задолжав издательству несколько публикаций, он берется освещать президентские выборы. Его методы работы с интервьюируемыми — избиения, оскорбления, унижения — этичными не назовешь, но чем больше проникаешься сюжетом, тем меньше сочувствия к ним испытываешь. 

      Второстепенные персонажи просто фонтанируют харизмой. Как правило, отрицательной. Политтехнологи, религиозные активисты, экологические инициативщики, протестные группы и прочие фрики прорисованы настолько ярко, что можно провести параллели между США XXIII века и Россией нынешнего. Каждое действующее лицо с мало-мальски весомой репликой обладает индивидуальностью. А отсылки и аллюзии в мелочах, актуальные для конца 90-х (время написания комикса), внезапно не теряют актуальности и в наше время, и даже обретают новые смыслы. По словам некоторых поклонников, Transmetropolitan являет собой отличный образец постапокалиптики, но конец света происходит не одномоментно, а тянется все время действия сюжета.

      Все это — лишь малая часть графических романов, которые имеют право занять свое место на экране. А ведь есть еще и супергеройская классика: Batman: The Killing Joke («Бэтмен: Убийственная шутка»), Batman: Hush («Бэтмен: Хаш»), многочисленные Infinite Crisis («Бесконечный Кризис») и Civil War («Гражданская война»). Плюс менее известные проекты: Y: The Last Man и Last Man Standing: Killbook of a Bounty Hunter.

      Высказывайтесь в комментариях о том, какие экранизации комиксов, еще не пробившихся в киноиндустрию, вы бы с удовольствием посмотрели...

© LostFilm.Info

Прошу совета в поисках ранобэ

Сегодня свой 35-й день рождения отмечает сейю и певица Сатоми Сато.

Когда варп занёс куда-то не туда, однако демоны есть демоны.

21 ГОД НАЗАД БЫЛА ОСНОВАНА АНИМЕ-СТУДИЯ UFOTABLE!

Связи с последним новыми юнитами:

.

Для тех, кто не в танке:

Eightbound 

Новая разновидность берсерков Кхорна. Каждый из них одержим восемью демонами Кхорна, в связи с чем они постоянно находятся в состояния непрерывного сражения за свою душу.

Эхо Вечности

Демоны Принцы - бессмертные чемпионы Темных Богов, которые продали свои души в обмен на власть и вечную войну. И все же каждый был когда-то смертным, достигшим вершины Пути к Славе - и каждый из них определяется по деяниям своих прошлых жизней…

«Нет.» 

Прошипела Тирежа. Она прошептала слово окровавленными губами как молитву, а не проклятие, как ей хотелось бы. Вокруг нее горит лес — когда-то роща, полная жизни, а теперь просто пылающий памятник её поражению. Она смотрит на своего убийцу, смотрит в знакомые глаза на незнакомом лице. Она не может вымолвить больше ни слова, не способна даже отвести взгляд от увиденного. 

Откровение погубило ее, забрав последние силы. Её убийца смотрит на неё сверху вниз и во взгляде читается злобная признательность. Благодарность за её смерть. Благодарность за то, что она лежит здесь сейчас и кровь её пропитала почву, позвоночник сломан и торчит из спины вместе с клинком, пронзившим её. Тирежа видела этот взгляд в осколках лихорадочных снов, в видениях, слишком обрывочных, чтобы их можно было назвать воспоминаниями. Эти глаза, которые она знала когда-то, теперь принадлежали лицу стройного заляпанного кровью ужаса. Лес продолжал гореть. Пламя провала Тирежи танцевало и корчилось, отражаясь в глазах монстра. Умирающий воин тянется к своему шлему. Трясущимися пальцами она стягивает его. Кровь течет из её рта от напряжения, поднимаясь из разорванных кишок. Всё же она справляется с этим, открывая своё лицо, его бледная кожа кажется янтарной в свете огней. Окруженные стеной огня, убийца и убиенный смотрят друг на друга и видят правду. 

«Тирежа», — выдыхает демон.

 «Лейза», — шепчет в ответ умирающий воин.

Малухара видела возвышения и падения королевств в вечности, которую даровал ей бог. Если верить золотой безволосой касте поэтов, которые скрываются в её тени, она купается в слезах своих врагов и проглатывает их детей целиком, вместе с костями. 

Они рассказывают саги, где она крушит стены сияющих городов и пьёт кровь из черепов королей. Её имя - проклятие в сотне одних культур и ей молятся в сотне других. 

В городе-государстве Дарголеш ей поклоняются как Леди Разбитых Зеркал. 

Кочевые кланы Океана Праха, эти последние отголоски родов великой Бешараанской Конфедерации, называют её в своих мифах Пепельной Богиней. 

Для воинственных племён Уручийского Предела, многие из которых теперь поднимают свои знамёна в её полчищах, она - Крик, Пронзающий Ночь. 

И как много в этом правды? Она выше подобных дум. Поиск правды в тенетах поэтической лжи она оставила низшим существам. Среди таких как она, когда они произносят слова в их обычном смысле, вместо того, чтобы выражать его через эмоции, позы и выражения, она - Малухара. 

Это имя написано на свитках, которые носили её боевые жрецы и фанатичные художники. Целые империи жили и умирали под её пристальным взором, они возносились высоко благодаря неуместной доблести только для того, чтобы пасть перед всепожирающим пламенем и мечами. Она наблюдала за тем, как эти королевства погружаются в пучины истории с тем же стылым, вялым наслаждением, которое она чувствует, наблюдая, как горит эта роща. 

Бледная радость. Пустое наслаждение. Потому что этого никогда не бывает достаточно, всегда мало, всегда чего-то не хватает. К каждой победе примешана горечь, которой хватает, чтобы испортить всю её сладость. За каждое завоевание приходится платить свою цену. Каждый триумф на костях королевств приносит новые проклятия вместе с дарами. Разрушенный до основания город - это потерянные душ, которые могли бы воспевать её подвиги звёздам. Убитый чемпион - герой, который никогда больше не поднимет оружие и не убьёт по её приказу. Императрица, приведенная ко двору Малухары, - это душа, о которой она сожалеет, что не испробовала, когда та была в самом соку. За каждым триумфом... Сожаление. Никогда не бывает достаточно. Никогда... И где-то глубоко на задворках разума, который был нечеловеческим уже тысячелетия, в бурлящей мешанине её мыслей, она жаждала… в следующий раз, в следующий раз будет настоящее наслаждение, настоящее чувство удовлетворения. Всё для этого? Это то, что Малухара знает. Это то, что она видела. Это то, что она чувствует, когда она вообще позволяет себе чувствовать. Но Лейза не видела ничего этого, не чувствовала ничего этого, потому что Лейза мертва. Мертва, как империя, которая её породила.

"Этого не может быть.» 

Голос Малухары, как и сам демон — сплав кошачьей грации и собачьей дикости. 

Даже когда она произносит слова, она понимает, что они лживы. Она произносит их для пущей драматичности, потому что откровение требует какой-то реакции. Таков естественный ход вещей. Воистину, она не знает, плакать ли от радости или вопить от ярости. Она расколола небеса в ярости когда-то. Её печаль рождала реки. Или... эти воспоминания лишь отрывки из нескладных сказаний её рабов, растворившиеся в её больном разуме? Она не знает. 

Сейчас ей всё равно. Увиденное не могло быть правдой. И все же, оно было ей. Из всех душ, которые Бог Бури мог украсть. Из всех бесчисленных теней, которые Зигмар мог собрать и вернуть к полу-жизни. 

«Тирежа». 

Она произносит имя мурлыкая, рыча, ворча, ласково. Но у пронзённой дочери Бога Бури не находится слов для нее. Дыхание Тирежи становится судорожным, каждый вдох ловит крохи воздуха. Малухара восхищается ею по-своему. Как воин отказывается умирать, как если бы у неё действительно был выбор; как Тирежа бросает вызов смерти, цепляясь за последние мгновения своей жизни. И почему? Потому что Бог Бури делает своих сыновей и дочерей такими сильными. Малухара улыбнулась этой мысли. Выразилось это в виде слегка растянувшейся в стороны обильной рубцовой ткани, остающейся от её губ, но этого хватило, чтобы обнажить костяное кладбище зубов. Слюна, едкая и воняющая морской водой, стекает с уголка её пасти. Капли слюны шипят на нагруднике Тирежи. Металл шипит. Черный дым клубится там, где слюна демона барабанит по искорёженной бронзе доспехов война. 

Даже сейчас Малухара не испытывает истинного, цельного наслаждения. Не даже с мечом, пронзившим искалеченное тело её врага и глубоко вошедшим в землю. Не даже когда железо её клинка, выкованное во владении Хаоса, пьёт кровь, бьющуюся из пробитого сердца её противника. Это не чистое наслаждение, но впервые за многие-многие годы это нечто близкое, такое близкое! Её слёзы капают вместе со слюной, мерзким дождем, окрещая падшего врага. Она произносит четыре слова. Три из них - команды, тихо прорычала среди горящих деревьев, а последнее - ласково промурлыканное имя. 

«Пой для меня, Тирежа». 

В ответ умирающая дочь Бога Бури хватает лезвие своими окровавленными рукавицами, оставляя красные пятна на осквернённом металле, когда в последний раз пытается вытащить его из кишок. 

«Пооой», - протягивает демон, ухмыляясь. 

Она крутит клинок в теле Тирежи. Пробитый сигмаритовый доспех визгливо скрипит, когда она корчится от боли, но она отказывается кричать. И, конечно, Малухара восхищается ею и за это тоже. Но это не изменит ее судьбу. Огромные крылья демона раскрываются с треском сухожилий, а затем подрагивают, как огромные вонючие холщёвые паруса. Их движения направляют жар пожара на умирающего воина вместе с мускусным запахом, чего-то сладковатого и мерзкого, с секрециями животного на грани. Малухара чувствует запах своего собственного аромата. Её личные духи. Она в последний раз упирается в клинок, проталкивая его дальше в живот умирающего воина, глубже в землю под ним.

 «Пой для меня, как раньше». 

Демон смеется, плачет; демоническая смесь того и другого, которые на самом деле не похожи ни на смех, ни на плач. 

«С последним своим вздохом... Спой для меня, сестра.»

Пальцы Тирежи скользят по лезвию, ослабевшие соскальзывают, затем падают. Она смотрит вверх, потому что уже слишком обескровлена, чтобы отвести взгляд. Глаза её сестры сияют от слёз, воняющих морем, а из пасти монстра свисает липкими верёвками кислотная слюна. Лейза, думает она - и в то же время: Малухара. 

Земля под демоном чернеет от соприкосновения с существом, почва превращается в пепел, извергая раковины высохших насекомых, лишённых жизни. Деревья всё ещё горят от колдовского огня, жара хватит, чтобы выжечь сигмарит, но они уже падают, рушатся под тяжестью гораздо более мрачного разложения. Армии Малухары едва ли нуждаются в опустошении земель; одно присутствие их демонической королевы разъедает реальность. 

«Спой для меня, сестра». 

Однажды она сделала это. В другом возрасте. В другой жизни. Младшая сестра поёт старшей; принцесса поёт для королевы. Другое наслаждение в королевстве, где солнечный свет сияет на белоснежных башнях. Затем пришли тени. Затем началась война королев. Затем - грозовые тучи, серые от спешки, черные от ярости. Они погружают земли в тень и омывают её дождем, опоздавшего, опоздавшего, для того, чтобы что-либо сделать, кроме шипения на умирающих деревьях и лужиц в открытых глазах Тирежи. 

Лейза... Малухара... Затем наступила тьма. И затем появился Свет.

Малухара вынимает свой клинок из тела. Труп вздрагивает от движения, дождевая вода бежит по его щекам, и демоница оскаливает зубы от того, как это символично и жалко. Если бы кто-то из её сагаписцев был свидетелем этого, то наверняка превратил бы всё в новую проповедническую песнь из предзнаменований и предсказаний. Она уходит от тела, по-кошачьи чистит своё оружие размеренными движениями языка, слизывает кровь Тирежи с лезвия, глотая осколки жизни, которая закончилась эпоху назад. 

Лейза. Город шпилей. Поющий народ. Тирежа. Улыбающийся ребенок. Поющая сестра. Война за трон. Нож во мраке ночи. Дело, которое должно быть сделано. 

Гром взывает сверху, предупреждая мир внизу. Демонесса перестает лизать. Она опускает меч. Она знает, что будет. После битвы всегда приходят падальщики. Ярость Бога Бури эхом разносится по всему владению - хор молний и грома, это стихийное начало лживейшего из богов, и где за несколько минут до этого лежали мертвые сыновья и убитые дочери Зигмара, теперь нет ничего кроме обугленной земли. Так же, как когда-то её вознес Князь Наслаждений, теперь Бог Бури забрал душу её сестры в свою небесную кузню, вернул для очередной дешёвой попытки выковать жизнь. Как долго Тирежа была одной из священных рабов Зигмара? Может сёстры уже встречались, не зная этого, за прошедшие годы, после того, как Бог Бури распахнул врата Азира? Нет. Она чувствовала, она знала, что ответ — Нет. 

Сегодня вечером Тирежа второй раз умерла в тени своей сестры. Первый был в годы, предшествующие прошедшим векам, когда сестра убила сестру за право управлять королевством, которое сейчас не помнит ни одна живая душа. И второй… Малухара поняла, что снова плачет. Близко, так близко, к памяти о наслаждении. Она будет дорожить этим воссоединением всегда. Теперь она молится тому, кто не был её богом. Она молится с каждым воображаемым ударом своего злого сердца, умоляя далёкого Бога-Короля в его небесном городе перековать Тирежу снова. И снова. И снова. Даже воспоминание о восторге, даже отголосок экстаза - это удовольствие, которое нужно преследовать. И ни одна кровь никогда не была на вкус слаще, чем кровь её сестры.