Шёпот стволов

Clueless manapunk, глава 4(2)

Предыдущая часть: http://joyreactor.cc/post/4070575
Первая часть: http://joyreactor.cc/post/4052961

Плитка по консистенции, да и на вкус, напоминала дверной лак, но Зиверт упорно её жевал, несмотря на опасность остаться без зубов. Как бы то ни было, она неплохо насыщала, и вскоре некромант почувствовал себя немного лучше. Камни, которые он, увлёкшись, швырял в барьер, пролетали насквозь без какого-либо видимого эффекта. Только место слияния на долю секунды искажалось сильнее. Зиверт даже попробовал пройти через барьер с камнем в руке. Как и следовало ожидать, его отбросило назад, а камень, оставшийся на месте, упал на землю. Некромант задумался и, надев сапоги, некоторое время ходил туда-сюда вдоль барьера, задумчиво набивая трубку табаком. Дым тоже свободно проходил через барьер, но в момент пересечения слегка сдвигался влево. Роясь в рюкзаке, Зиверт нашёл моток ниток, и немедленно пустил его в дело. Обвязанный нитью заряженный камень пролетел через барьер без малейшего сопротивления, но вызвал слабую вспышку света в момент пересечения.
Записав все наблюдения в блокнот, Зиверт попробовал пройти через барьер спиной, глядя при этом на лежащий на земле рюкзак и изо всех сил мысленно пытаясь приблизится к нему. За этим занятием его и застала Милли, вернувшаяся с добычей. Она сбросила с плечей два тела и принялась с интересом наблюдать за тем, как некромант пучит глаза на рюкзак и пятится к барьеру.
— Ну что, кудесник, не кудесится? — Насмешливо спросила она, когда Зиверт в очередной раз телепортировался обратно.
— Сопротивления меньше, — отозвался тот, царапая карандашом блокнот. — Что-то связанное с волей и намерением. И со Струнами? Может быть. Немагические объекты проходят свободно. Магические тоже, но вызывают реакцию купола. Одушевлённые… или разумные — не проходят. Или “и”. — Он поднял голову от записей. — А ты разве не уходила?
— Полчаса назад, Соколиный Глаз. — Милли похлопала принесённого мертвеца по спине. — Что выяснил?
— Немного. — Вздохнул Зиверт. — Мне страшно не хватает оборудования. Без замеров можно полагаться только на ощущения, а им, увы, не хватает конкретики. Вот, например, одежда.
— А что одежда?
— Она переносится вместе со мной, хотя вроде бы должна падать на месте, оставляя меня голым. Моя трубка тоже переносится, но не камень. Хотя казалось бы, какая разница? Этот потому что я считаю трубку своей? Частью себя?
Он потёр виски.
— Только сейчас по-настоящему понимаю смысл лабораторных работ с измерителем плотности потока. Идиотское ведро с болтами, как же мне его не хватает. Ладно, что там у тебя?
Один из принесённых трупов был совсем старым, высохшим. Одет он был в какие-то неузнаваемые обрывки тряпок, а одна рука была оторвана по самое плечо. Неизвестно, получил он травму ещё когда был жив, или уже после смерти. Он вяло шевелился, но пересилить Солнце, ползущее по небосводу, не мог. Второй был более свежим, видимо, кто-то из местных крестьян неудачно прогулялся по ночной дороге. Зиверт внимательно осмотрел обоих и кивнул.
— Отлично. Бери вот этого, в тряпье, и кидай его в барьер.
— Давай только от этого места отойдём, — поморщилась Милли, закидывая вяло дёргающегося мертвеца на плечо. — А то тут, где купола накладываются, у меня совсем контрастность пропадает, всё синее.
Они отошли на пару десятков метров. Там, взяв покойника за руку и за ногу, Милли сделала оборот вокруг себя и, резко выдохнув, швырнула его в сторону купола. Зиверт внимательно следил за полётом. Описав в воздухе дугу, тело грузно шлёпнулось за барьером, как мешок с картошкой, не вызвав никакой реакции от купола. Однако, через несколько секунд, зомби довольно резво поднялся на ноги. Бессмысленно поводив по сторонам слепыми глазами, он что-то промычал и довольно быстро заковылял в сторону. Ещё через некоторое время, заряд бодрости у него кончился, и он снова рухнул в траву и затих.
— Интересно. — Пробормотал Зиверт, прищурившись. — Очень интересно. Он даже Солнце смог перебороть на какое-то время. Что же купол с ними делает по ночам?
— А это вообще нормально? — Уточнила Милли. — Они должны так реагировать?
Зиверт покачал головой.
— Не думаю. Наверное, побочный эффект. Тащи второго. На этот раз отойдём ещё дальше от точки пересечения. Может, она помехи наводит.
Отойдя ещё на полсотни метров, они повторили опыт. Тело снова взмыло в воздух и понеслось к барьеру. Но на этот раз, едва приблизившись к незримой границе, оно исчезло. Зиверт, внимательно наблюдавший за полётом, вздрогнул от неожиданности.
— Что за… Куда он делся?
Он начал озираться по сторонам, и почти сразу же обнаружил его. Труп лежал у него за спиной.
— Я этого не ожидал, — признался Зиверт, пиная его ногой. — Чего угодно ожидал, но не такого. Один труп пролетает через барьер, заряжаясь энергией, а другой возвращается назад, словно человек. В чём разница?
— В возрасте? — Предположила Милли. — Тот был старый, а этот куда более свежий.
— Я не труп. — Сказал труп.
— Это не должно так влиять… Что?!
— Я не труп, — повторил лежавший на земле, глядя на них совершенно ясными глазами.
— Простите. — Добавил он, чуть погодя, пока Зиверт пытался оправиться от шока.
— Н-нет, это вы простите, — пробормотал некромант, помогая незнакомцу подняться на ноги. — Мы думали, вы один из тех ходячих трупов.
— Где ты его взяла? — Прошипел он Милли, пока "труп" спокойно отряхивал одежду. — Ты что, живого от мёртвого отличить не можешь?
— Он лежал ничком в грязи, — шёпотом же огрызнулась та, — откуда мне было знать?
Она повысила голос и окликнула незнакомца.
— Ты! Чего ты молчал, когда я тебя тащила?
— Я не хотел разговаривать. — Спокойно объяснил тот. У него был осмысленный, но какой-то отрешённый взгляд. Некоторое время Милли и Зиверт напряжённо ждали продолжения, но его не последовало. Притворявшийся мёртвым человек, видимо, считал это объяснение исчерпывающим.
— Тогда… как вас зовут? — Неуверенно спросил его Зиверт.
— Что? — Не понял тот.
— Имя, как твоё имя, болван! — Рявкнула Милли. Странное поведение этого человека очень быстро выводило её из терпения. Тот хорошенько обдумал этот вопрос.
— У меня нет имени, — сообщил он наконец.
— Прекрасно, теперь тебя зовут Дик. Дик, что ты делал на поле боя в окружении мертвецов?
— Лежал.
Милли всплеснула руками.
— Всё, моё терпение лопнуло. Я иду за дробовиком, и, если к тому моменту, как я вернусь, ты не заговоришь нормально, я вышибу тебе мозги.
Она развернулась через левое плечо и решительно зашагала к оставленным сумкам, прежде, чем Зиверт успел вставить хоть слово. Дик задумчиво проводил её взглядом.
— Я бы не хотел, чтобы мне вышибли мозги, — доверительно сообщил он Зиверту. — Мне кажется, это неприятно.
— Понимаю. — Ответил тот. — Может попробуешь всё-таки ответить на её вопрос?
— Я пытаюсь. Но я не могу. — Он заговорил чуть быстрее. Кажется, он был расстроен, но по тону этого сказать было нельзя. — На эти вопросы у меня нет ответа.
— Ты из деревни? — Попытался помочь Зиверт. — Из… чёрт, как её там… — он замялся, — ну, из той деревни на реке?
Дик обдумал и этот вопрос. Обдумывание, видимо, занимало все ресурсы его разума, потому что в эти моменты он переставал переминаться с ноги на ногу и бесцельно помахивать руками, да и вообще шевелиться, замирая, как статуя.
— Да, — наконец решил он.
— И ты знаешь старейшину, Марка?
На этот раз Дик ответил очень быстро.
— Нет.
Зиверт подозрительно уставился на него.
— Ты же врёшь.
— Вру. — Легко согласился Дик.
— Так ты его знаешь?
— Нет.
Зиверт собирался что-то сказать, но не нашёл слов, поэтому безнадёжно махнул рукой и уселся в траву. Милли уже возвращалась. Прогулка до сумок, видимо, слегка её успокоила, но карабин она несла в руках, а не повесила на плечо.
— Ну что, — крикнула она, приближаясь, — он заговорил?
— Нет. — Ответил Зиверт. — И, по-моему, мы вообще от него ничего не добьёмся. Смотри.
Он повернулся к Дику.
— Скажи мне, ты хочешь, чтобы она, — он ткнул пальцем в Милли, — побила тебя прикладом по голове?
Видя, что Дик снова собрался задуматься, он добавил:
— Это неприятно.
— Нет. — Кивнул тот.
— Тогда расскажи мне о Марке.
— Я не могу.
Зиверт повернулся к Милли и развёл руками. Та вдруг спросила:
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу. — Повторил Дик. Кажется, он слегка обрадовался. — Я знал Марка, но я не знаю Марка. Не могу рассказать.
— То есть, ты знал его, но больше не знаешь. — Уточнил Зиверт. — Почему? Что случилось?
Дик напрягся. У него был вид как у человека, собирающегося перепрыгнуть овраг. Несколько раз он открывал рот, но так и не смог выдавить ни слова.
— Ладно, не страдай, — бросила Милли, вешая карабин на плечо. — Сдаётся мне, что он один из этих деревенских придурков. Один в один тот, у которого я дорогу спрашивала, только более разговорчивый.
— Да, но что у них там происходит? Секта, культ, кружок? Что ты делал в поле, Дик? — Спросил Зиверт. — Только не говори "лежал". Я хочу знать, почему ты вообще оказался там.
— Я хотел… — Пробормотал Дик. Вид у него был почти страдальческий. — Я хотел… попасть домой.
— Домой? — Удивился некромант. —Ты ведь живёшь в деревне, так?
Бедняга обречённо кивнул.
— Я жил. Но я больше не живу. Нет связи. Сначала я потерялся. Потом потерялся. Дверь пропала.
Эта тирада окончательно лишила его сил, и он совсем поник.
— Дверь, значит, — повторил Зиверт. — И что ты сделал?
Дик пожал плечами.
— Сделал дверь. Думал, будет работать. Не работает.
Зиверт вопросительно взглянул на Милли. Та почесала затылок.
— Ну да, там был какой-то мусор на палке, но я внимания не обратила.
— Дверь. — Настаивал Дик.
— Ладно, — решил Зиверт. — Всё равно тут мы закончили, пойдём посмотрим на эту "дверь".

Они пошли на север. Дик не сопротивлялся, как только ему перестали задавать вопросы, с его лица пропали даже тени эмоций, и он снова отрешённо уставился в пространство. Втроём они поднялись на странный, ровный холм, опоясывавший поле боя. Зиверт запоздало подумал, что это вряд ли могло быть природным образованием. Скорее, насыпью. Или чем-то ещё. Местность, лежащая ближе к полю боя, была довольно неестественной. Она лежала резкими складками, в два-три человеческих роста. Как будто когда-то земля здесь пошла волнами, да так и застыла.
“Что вполне возможно”, подумал Зиверт, карабкаясь на одну из таких складок. “Кто знает, что за заклинания тут использовались сто лет назад”.
Складки быстро превращались в лабиринт. Деревья или кусты на них не росли, единственной растительностью была редкая и жёсткая, словно щетина, трава. Заблудиться в них было сложно, с гребня складки хорошо просматривались окрестности, но без каких-либо ориентиров найти в них что-то конкретное не представлялось возможным. Даже Милли, обладавшая отличным чувством направления, слегка потерялась и пустила вперёд Дика. Тот, по-видимому забыв, кто кого ведёт, спокойно шёл вперёд, выбирая дорогу, руководствуясь каким-то своими непонятными соображениями. Наконец, за очередной складкой, перед ними возник странный тотем. Он представлял собой три шеста, воткнутые в землю. Их верхние концы были связаны грубой верёвкой, образуя подобие шалаша. Верхнюю часть венчал старый коровий череп с обломанным рогом. Земля вокруг была исцарапана каким-то грубым инструментом, вроде мотыги. Борозды как будто образовывали руны или другие магические символы, но какие именно сказать с уверенностью было невозможно. Зиверт обошёл конструкцию кругом, переступая через бороздки. Он наклонял голову, примеривался углом из указательного и большого пальцев, что-то высчитывал в уме, но в конце концов покачал головой. Скорее всего, эти символы родились в больном воображении Дика. Тем временем Милли подошла к плоскому окопу, вырытому в земле.
— Вот тут я его и нашла, — пояснила она, пинком отправляя в яму комок земли. — Лицом вниз.
— Тут я сплю. — Объяснил Дик. Он следил за действиями Зиверта с вялым интересом, что для него могло считаться почти нервозностью.
— Лицом в землю? — Недоверчиво переспросила Милли. — И как, удобно?
— Нет. — Кивнул тот. Он всегда кивал, вне зависимости от того, соглашался с утверждением, или нет. — Трудно дышать. Вырыл яму для лица.
— А ты не пробовал спать на спине? — Поинтересовался Зиверт.
— Пробовал. Это… неприятно. — Он замялся, пытаясь подобрать слово. — Не… хорошо.
— Больно? — Подсказала Милли. — Обидно? Противно? Страшно?
Дик с облегчением кивнул:
— Страшно.
Уточнять, чего он боится, никто не стал, всё равно ничего вразумительного Дик ответить не мог. Зиверт принялся зарисовывать символы в блокнот. Милли описывала вокруг тотема концентрические круги, уходя всё дальше. Дик, оставленный без внимания, немедленно уселся на землю и замер, уставившись в пространство.
Близость поля боя при полном отсутствии противников сбивала Милли с толку и беспокоила. Наконец она обнаружила, что отошла довольно далеко. Где-то здесь должна была проходить граница барьера, но вдали от места пересечения ничто её не выдавало. Милли вытянула руки вперёд в попытках нащупать хоть что-то и шагнула.
Ничего.
Она сделала второй шаг.
Зиверт в это время пытался получить от Дика чем он тут занимался и с какой целью, почти не надеясь на успех. Пока что он выяснил, что “небо не то”, а сам он, хоть и является человеком и что-то помнит о жизни в деревне, всё же “заперт” и “не может попасть домой”.
— У меня складывается ощущение, что ты надо мной просто издеваешься, — с глухим раздражением констатировал Зиверт. — Что это за тотем лесного племени, откуда ты его взял?
— Я его сделал. — Отвечал Дик.
— Я не… ух-х… А эти символы? Что они означают, зачем ты их выцарапал?
Дик крепко задумался. Наконец, когда он почти родил какую-то мысль и открыл рот, чтобы её озвучить, мир изменился. Они оба это почувствовали. Прокатилась волна, от которой кружилась голова и поднимались дыбом волосы. Воздух на секунду стал колючим и наэлектризованным, а вдалеке раздался сухой скрежет. Выражение лица Дика на мгновение изменилось, став почти испуганным.
— Они идут. — Бросил он.
— Кто идёт? — Успел спросить Зиверт, вскакивая на ноги. Дик, не утруждая себя объяснениями, прямо из положения сидя совершил мощный прыжок. Он нырнул лицом в свою яму и затих. Зиверт растерянно оглянулся.
— Милли! — Крикнул он. Ответа не было. Широкими прыжками взлетев на гребень земляной складки, он заметил голубоватое сияние неподалёку и бросился туда. Милли замерла в полуприсяде, чуть откинувшись назад. Рождавшиеся из воздуха молнии окутывали её, ставшее полупрозрачным, тело, вызывая мягкий синий свет. В левой части груди, где билось сердце, свет становился ярче и мерцал. Сюрреализма происходящему добавляла мирная тишина, разбавленная криками птиц и шорохом травы, качавшейся на ветру. Зиверт подлетел к девушке и, обхватив руками за пояс, рванул назад, прочь от сияния. Они покатились по траве.
— Милли. — Прохрипел маг. — Милли, ты жива?
Неожиданно всё прекратилось. Сияние погасло. Милли распахнула глаза и схватила ртом воздух.
— Чт- что это было? — Пробормотала она, недоумевающе озираясь вокруг. — А, дьявол, всё тело чешется.
Увидев, что она в порядке, Зиверт с облегчением вздохнул.
— Надо убираться. Дик сказал, что “они идут”.
— Кто? — Милли быстро приходила в себя. Она вскочила на ноги, стряхнув движением головы искры, шуршащие в волосах, и помогла Зиверту подняться.
— Понятия не имею. — Ответил он. — Будем выяснять?
— В другой раз. — Понимающе кивнула Милли, перехватывая карабин. — За сумками и назад, к роще. Бегом.
— Я столько не пробегу!
— Тогда уходим на север. Ищем укрытие. От мертвецов и от этих. — Милли ткнула стволами в небо. Там, на горизонте двигались тёмные точки. Воздух наполнился глухим далёким стрёкотом, но с каждой секундой он становился ближе.

Скатившись с насыпи, они практически долетели до сумок. Милли подхватила на бегу свой рюкзак, Зиверт сумку, и, не давая себе передышки, они бросились назад, на север, отклонившись так, чтобы оказать как можно дальше от барьера. Неожиданно стрёкот усилился. Из-за холма вылетела странная, похожая на жука, машина. Размером с автомобиль, она замерла в воздухе, словно разглядывала беглецов. Её дрожащие крылья слились в полупрозрачную дымку, рождавшую громкий стрёкот. Зиверт успел оценить изящество конструкции и золотистый корпус. Милли, менее склонная к мечтательности, резким движением подняла карабин и выстрелила сразу из двух стволов. Мелкая дробь скользнула по корпусу машины, не нанеся ей видимого вреда, но та, видимо из осторожности, поднялась выше и издала звенящую трель. Милли, выбивавшая из ствола отстрелянные гильзы, выругалась. Одним движением она втолкнула в карабин две новые, синего цвета, и выстрелила снова. На этот раз это оказался пулевой патрон, и пуля пробила корпус странной машины. Та перестала звенеть и накренилась, теряя высоту. Милли всадила в падающую машину ещё одну пулю и пихнула Зиверта в спину.
— Бегом, не тормози! — Крикнула она, перезаряжая дробовик. — Потом полюбуешься!
Зиверт на бегу дёрнул её за рукав.
— Туда! — Выдохнул он, указывая рукой на видневшееся вдалеке нечто, слишком правильной формы, чтобы быть холмом или крупным валуном. Воздуха не хватало, маг не привык бегать. Под приближающийся со всех сторон стрёкот, они прибавили шаг.

"Я в АТО ровно семьдесят дней…"

Мне приказано, я и стреляю…
Я в АТО ровно семьдесят дней…
Мало сплю и во сне убиваю,
Как в реальности, женщин, детей…
Я осыпал жилые кварталы
Боевыми ракетами «град».
ДНРовцев мать причитала
Над телами убитых ребят…

Мы пришли, мы защитники, честно!
Только сердце всё чаще скулит…
Где кадыровцы? Лупим по местным…
Мой товарищ – уже инвалид…
Лучший снайпер, без промаха, метко
Убирал всех ненужных людей…
Но напившись, из нашей разведки,
Ранил друга случайно Сергей…

Может, Бог нам показывал знаки?
Может это он так намекал?
Сам с собой в бесполезной атаке,
Я позорно уже проиграл…
Что такое «АТО», если честно,
Я не знаю, ведь я на войне…
Лучше б был дезертир под арестом…
Быть убийцей страшнее втройне…

Я задумался… Вот возвращаюсь
И супруга прошепчет: «Герой!».
А ребёнок, от слёз задыхаясь,
Больше маму не встретит живой…
Я иду по разбитым кварталам.
В спину шёпот: «Фашисты, враги…»
Власть стрелять по своим приказала…
Бог, ты есть? Отзовись, помоги!

Я присягу служить для народа
Так ответственно, гордо давал…
Здесь кровавыми стали восходы…
Я Донбасс от кого защищал?
От мальчишки, который в четыре,
От снаряда уже в небесах?
Видел тех, чьи дома разбомбили…
Стариков со слезами в глазах.

Я представил, а если б с Донбасса,
К нам на Киев пришёл батальон,
Защищать от кого-то и сразу
Мне бомбили б родительский дом?!
Я бы тоже, как сепаратисты,
За родных и за землю стоял…
Слышу в спину: «Предатели, крысы»
Да… не волк… Я всего лишь шакал…

Десять штук заплатить обещали…
Я, наверное, не патриот…
Только верилось в самом начале,
Что нуждался Донбасса народ…
А потом обозлился, остался
На чужой плодородной земле…
Видел я, как Донецк разрушался…
Что скажу, возвратившись, семье?

Я полгода с сестрой не общаюсь,
Ведь она – из России москаль…
Но всё реже теперь улыбаюсь.
Я ошибся, я предан… Мне жаль.
Я теперь эту власть проклинаю
ДНРовцев страшных сильней…
Мне приказано… Я и стреляю…
Я в АТО ровно семьдесят дней…

Как то раз, во время очередного обострения, приснился сон, где я встретил эту хуйню. Оно шагало по дороге, ритмично покачиваясь и прихрамывая, двигая пальцами на спине. Когда я к нему приближался, обзор заволакивало обжигающей чернотой, воплощением зла и безумия. Это одно из чувств, которое мне снится во время психозов. После таких снов я просыпаюсь в удушье, ощущая вонь разложения.