Черный и потрескавшийся гудрон крыши ЦТП напоминал блядскую мерзкую родинку на ляжке моей подруги Кати, а случайно разбросанные во дворе машины, сплошь залепленные уличной пылью навивали уныние. Казалось, что прямо отсюда можно было учуять запах мочи и гашиша из узких окон подъездов угловатых коричневых хрущевок. Ебучий смог от близлежащей электростанции ласкал горизонтальные линии проводов, тут и там натянутых между коробками домов. Болезненно-желтые лучи рассветного солнца отражалось в лужах пропитанного собачьим говном газона, а из соседних окон слышался гуф. Я докурил сигарету и бросил ее на какаю-то женщину с коляской. Мне было похуй. Меня тошнило. Я вышел с балкона, допил на кухне чай и стал одеваться в школу. Ничего не предвещало хорошего дня.
- Кажется, сегодня должен быть диктант, подумал я, и вышел из подъезда. В воздухе стоял концентрированный запах безразличия и безысходности.
- Кажется, сегодня должен быть диктант, подумал я, и вышел из подъезда. В воздухе стоял концентрированный запах безразличия и безысходности.