Дубликат. Часть 5. / Дубликат(БЛ) :: очередной бред

Дубликат. Часть 5.

Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2900488
Глава 2 http://vn.reactor.cc/post/2906357
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2912485

Глава 4

Суббота. 09-00. Елена Тихонова. Домик стрелочника.

«Леночка, пора вставать. А то Ольга Дмитриевна ругаться будет», — может и будет, я не знаю. Только сегодня мне никто этих слов не говорил, поэтому пришлось вставать самой. Алиса, на своей половине дивана спит, и не думаетпросыпаться. Ну, еще бы. Легли в час ночи,а она еще потом встала и где-то пропадаланеизвестно сколько. Сквозь сон слышала,как она вернулась, а в котором часу —не знаю.

Осторожно перелезла через спящуюАлису, подошла к окну, посмотрела в окнона наши вещи, сохнущие на веревке. Этоже надо выйти за ними, на улицу, а у меняиз одежды только кеды. Мама! Развешиватьночью на веревке было не стыдно, а весело.А сейчас, когда нужно все это снять,когда уже светло… Ну и что, что никоговокруг нет. А вдруг поезд мимо поедет.А в нем машинист… Мама! Потом вспомнилапро плащ, висящий в прихожей. А он такойпыльный и надевать его на себя, чистую— бр-р-р. Потом мысленно хлопнула себяпо лбу, надела свою собственную куртку,и отправилась снимать белье с веревки.

На утренние заботы у меня ушло чутьменьше часа. Время это Алиса благополучнопроспала. А я успела разжечь плиту,согреть воды для умывания, умыться ипровести ревизию в кухонном шкафчике.Из остатков продуктов, что там нашлись,пригодными к употреблению, хранившиесяв стеклянных банках, рис, соль и сахар,и еще чай в своей жестянке. Значит будемзавтракать рисом с остатками колбасы,это лучше, чем жевать ее просто так.Когда я еще подкидываю дрова в печку, вспальне начинает возиться Алиса.Выглядывает из-за печки.

— Доброе утро. Ой! — И смутившисьпрячется обратно.

— Доброе утро, Алиса. На кровати всевещи.

— Да, я уже вижу. Спасибо, Ленка.

Натянув футболку Алиса убегает надвор по своим делам, а я только успеваюей крикнуть, что теплая вода в кастрюлеоколо умывальника.

Варю рис, режу остатки колбасы накубики, режу на четыре куска остаткихлеба, кипячу чай. Должно получитьсясъедобно, еще бы лук поджарить, тогдабудет даже и вкусно, но лука нет. Покавожусь с завтраком слышу, как умываетсявернувшаяся со двора Алиса. Потом оназачем-то трогает плащ. Раскрываетсядверь и появляется Двачевская.

— Это я, почтальон Печкин, принесзаметку про вашего мальчика!

— Не нужна нам заметка про мальчика.Потерялся наш мальчик неизвестно где…Алиса, в баню воду сама сейчас таскатьбудешь. После этого чумазого плаща.

Но все обходится малой кровью: пыльныеразводы с лица Алисы благополучносмываются, а футболка выхлопывается накрыльце. Но плащ оказывается простогигантский. Продолжая тему Простоквашиноможно сказать, что таких как мы, в неготроих упаковать можно. Алисе он бил попяткам, а у меня просто волочился бы пополу, как мантия.

Раскладываю рис по тарелкам, добавляютуда же колбасные кубики. Алиса смотритна это дело, говорит: «Я сейчас!» — иубегает на огород, возвращаясь с пучкомукропа. Ну, уже лучше, уже не так пресно.Мелко режу укроп и мы посыпаем им тарелки.После того, как заснули не поужинав,кажется, что получилось не так и плохо.

После завтрака Алиса сама, без моихнамеков, занимается наведением порядкана кухне, а у меня появляется время,которое я трачу на библиотеку. Я ещевчера заметила, что одна полка в шифоньерезанята пластинками и книгами. Пластинкименя особо не интересуют, оставлю ихАлисе, а вот книги: Лем, Стругацкие,Николай Гумилев и Омар Хайям, ИсторияДревнего Востока и альбом по архитектуре,тут же Справочник по малотоннажномусудостроению и учебник психологии, —совершенно случайный набор. Проверяю,как научил Семен, выходные данные. Вездедаты проставлены, значит книги подлинные.Не удерживаюсь и погружаюсь в Хайяма,эту книгу я украду отсюда и стыдно мнене будет.

Алиса, закончив возиться с посудой,заглядывает в спальню, видит чем язанимаюсь…

— Я, между прочим, тоже так могу!

… и лезет в тумбочку. Я откладываю всторону Хайяма, его я еще успею прочитать,и открываю Гумилева. В домике тишина,только слышно, как капает вода вумывальнике. Алиса возится в тумбочке,потом что-то находит в ней и затихает.Я стою, уткнувшись в шифоньер, погруженнаяв чтение стихов, Алиса сидит на кроватии тоже что-то листает. Неожиданно Алисавсхлипывает. Оборачиваюсь.

— Что-то случилось?

— Вот, посмотри сама. — И протягиваетмне канцелярскую папку с тесемками. Ау самой слезинка катится по щеке.

Что-то серьезное. Откладываю поэзиюсеребряного века в сторону, беру папкуиз рук Алисы и присаживаюсь рядом с нейна панцирную сетку. Алиса еще развсхлипывает, встает и уходит на кухню,и там остается, стоя у окна и уткнувшисьлбом в стекло.

Развязываю тесемки, открываю папку имне на колени выпадает фотография.Черно-белая, плохо промытая при проявке,и потому мутная фотография, но все-равно…

На крыльце домика, на табуретке сидитСемен, наш Семен. Во всяком случае, изтех двух Семенов, что я знаю: физрука иВторого, — я уверенна, что это именнонаш физрук. Не нынешний, двадцатипятилетний,а такой, семнадцати лет от роду, какимон появился в нашем лагере. На немпионерские шорты и клетчатая рубашка,та, что мы нашли в здешнем гардеробе. Ина лице у Семена написано абсолютноесчастье. А за спиной у Семена стоит, иобнимает его сзади за плечи, положивподбородок ему на затылок, Ульяна. ВотУльяна как раз нынешняя — девятнадцатилет. Ульяна дурашливо показывает языкв камеру, а глаза у нее тоже, как у Семена,светятся от счастья. Это все видно дажена такой мутной фотографии, и видно,какие эти двое невозможно-красивые.Откладываю фотографию в сторону, я ещеполюбуюсь на этих двоих, и смотрю дальше,что там в папке. Какие-то приказы, отчеты,служебные записки, протоколы испытанийи результаты замеров, — я ничего в этомне понимаю, просто смотрю несколькозаголовков. А сверху три записки, однакарандашом и две шариковой ручкой.

***

«Что-же ты, Рыжик, творишь? Почему нис кем не советовалась? Знаешь, что здесь,на периферии, из тебя получатся толькодевочки-октябряточки, которым растиеще и расти? Но ничего, я подожду.

Мы могли, хотя бы, в одном лагереоказаться, а сейчас, как нам найтидруг-друга? Я просто не успею до твоегопроявления, я же сам через пару цикловотключусь. В общем так, если прочитаешьэто, ищи меня в лагере у Виолы и Толика,а там — ориентируйся сама. И, когданайдешь, попробуй сказать мне: "Тыздесь не просто так!"— может быть это и сработает. Аесли я проснусь первым, значит мнеостанется только найти именнотебя (всегоничего, конечно найду)и терпеливождать инадеяться. Собралв эту папкувсе, что касалось нас с тобой, хотьчуть-чуть. Все отчеты по нашей работе,может быть это поможет тебе вспомнить,или мне поможет вспомнить. Я тебя тожелюблю. С».

***

«Привет, Сёмка. Жаль, что мы разминулись,но так, наверное, к лучшему. Потому чтоиначе ты будешь меня отговаривать,будешь ругаться и запрещать, мы поссоримся,а я все равно сделаю это. Сём, сейчас тыуже конечно знаешь, что объявленаэвакуация персонала. Может быть знаешь,что я не уехала ни в первой очереди, ниво второй, — конечно уже знаешь. Из-затебя, Сёмк, зануды и тормоза, и не уехала.В общем, я остаюсь. Кое-кто, по слухам,еще остается, например бабуля, но я нехочу, как они. Я хочу быть с тобой, какты и только как ты, понимаешь ты это?Делить твою жизнь и судьбу с тобой, иделиться своей жизнью и судьбой, тожес тобой! Я знаю, Сём, ты сейчас ругаешься,но и рад этому, я уже слишком хорошо тебязнаю. Этой ночью будет туман, тот самый,который мне нужен. Домик у тебя экранирован,а сарай — нет. Поэтому студентка третьегокурса Ульяна пойдет вечером в сарай, аоттуда уже не выйдет. А вместо нее, черезчетыре цикла, появятся полсотни маленькихУльянок: все копии, а одна — неиницированныйподлинник. Только инициировать егобудет некому, оригинала-то не будет. Такчто ты просто помни, что я — это я.Оригинал ли, подлинник ли — не важно.Все равно я тебя люблю.

Твоя Ульяна.

PS. Уже темнеет и туман накраю леса показался, пора идти в сарай,а я сижу и вспоминаю. Как ты рычал наменя, как я жаловалась твоему оригиналу.Я даже не знала тогда, что он твойоригинал. Как мы попали под ливень иукрывались вдвоем под твоим огромнымплащом. Как ты, чтобы напугать и оттолкнутьменя, рассказал все о себе. Хотелоттолкнуть, а не получилось — толькозаинтересовал. Как я начала присматриватьсяк тебе. Вспоминаю, как мы наперегонкибежали вверх по лестнице, тойчто на обрыве, как я тайкомвывозила тебя наружу, как случайновстретили моих родителей (Я знаю, тыкиваешь головой, но правда случайно,Сём). Этот наш домик! Да наш, после всегоя имею на него право. Сейчас я здесь унас наведупорядок и пойду. Буду сидеть в сарае ивспоминать, пока смогу. Может быть иэтим (зачеркнуто) этой Ульянке-подлиннику(зачеркнуто) мне (подчеркнутодва раза) легче вспомнитьвсё будет. Знаешь, если бы ты воевал совсем миром, то ябы стояла у тебя за спиной и подавалапатроны. Да я знаю, что это сказала ЕваБраун, но ведь может же и Ева Браунсказать правильные слова. Не прощаюсь.Вероятностьнашей встречи 0,3%, это ятебе как студентка бабули говорю. А этозначит, что никуда мы друг от друга неденемся!

Сёмка, Сёмка, Сёмочка…»

***

«Дорогой "потомок".Какого х ты третируешь несчастнуюдевочку? Я знаю о твоем к нам отношениии претензий к тебе не имею, но она-то тутпричем? Она даже не подозревает о вашемсуществовании! Ты для нее "охамевшиймалолетка"!А делает она, между прочим, работу именнопотвоей(яне виноват, что не могу твое авторствоуказать, сам знаешь)теме! Как руководитель заявляю: или тыпомогаешь ей делать все измерения, покаона здесь на практике, или ты свободен!Сам же ко мне пришел и ныл, что хочешьосмысленности,так работай! Или выметайся и "существуйи прозябай"(твой термин, между прочим) дальше.Выключать тебе сознание я не буду, этогоудовольствия и доказательства твоейправоты, ты от меня не дождешься! И непоказывайся мне на глаза, пока я неостыну! Со мной же ты работаешь?! Вот ис ней работай!»

Тожевсхлипываю. Аккуратновсё убираю в папку, завязываю тесемки,кладу ее на диван и подхожу к Алисе. Онатак и стоит, глядя в окно, куда-то внаправлении лагеря. Обнимаю ее и мы таки стоим некоторое время, грустя каждыйо своем. Вспоминаю своего (Никому неотдам!) Семена, вспоминаю записку:«Ничего, я подожду», — да, мнетоже остаетсятолько ждать.

— Пошли в лагерь?

— Пошли, Ленка. Впоселок Шлюз, я думаю.

— Прибрать надоза собой.

— Да.

В сторонулагеря, действительно, идембыстро.Туда мы шли часов шесть, а обратнокаких-то пару часов и вот уже видныпрогалины между деревьями, чувствуется,что скоро лес закончится и куда-томывыйдем. Куда,вот вопрос. Ночем ближе мы к этому «куда-то», тем чащеЛенка прячется у меня за спиной. Итем больше я успокаиваюсь, кстати. Неважно, куда мы выйдем, главное — к людям.Даже если это не Шлюз, а просто другойлагерь. Хотя, вряд ли, что другой. Сенькакак говорил: «Девочки, есть такой поселокШлюз, куда всех пионеров свозят, и гдеони проводят ночь с субботы на воскресенье.Главное отличие — железная дорога икаменные корпуса вместо домиков. Еслипроснетесь там — не пугайтесь. Можетеприсесть где-нибудь в сторонке, но утром,главное, автобусы не перепутайте. А топопадете в чужой лагерь, и ищи вас потом».Асейчас там должны быть исключительноСенькины двойники. Или, правильнеенаверное, бывшие Сенькины двойники,потому что не похож он сейчас на пионера.И Второй тожетам.Кошусь на Ленку, как она отнесется? Авторого найти нужно, потому что, иначе,кто нас к правильному автобусу завтраприведет?

Поправляюна плече сумку. Сумкамоя стала легче на съеденные нами хлеби колбасу, но зато потяжелела на однупапку. Как-то даже споров не возникло,что это именно наши Семен и Ульяна и чтопапку надо отдать хозяевам — пусть онисами с ней разбираются. Темболее, что Сенькарассказывал и про Виолу, и про Толика.Исомнений никаких, что Семен с Ульянойскоро найдутся, что это мы потерялись,а они — задержались вдороге.

— Ленка.А ведь Сенька с Рыжей так и не узналидруг-друга. — Говорю, чтобы Ленкаотвлеклась от своих мыслей и пересталанервничать.

— Да.Боюсь Ульянка напридумывает себе и просебя тогда всякого. Когдапрочитает всё. Скажет, что это не она.Кактам? Один подлинник и полсотни копий.Вот и скажет, что она копия, а подлинникгде-то Семена ждет, и лучше нашей Ульянеотойти в сторонку. Ты заметила? Онапоследнее время часто грустить стала.

— Точно, бывает,находит на нее меланхолия. Может, сперваСемену покажем папку?

— Нет,Алиска, ты же знаешь, что он такие вещипрятать не будет.

Опять замолчали,но Ленка, похоже чуть успокоилась.

Насыпьплавно поворачивает направо и скоропересечется с тропой, если она тут есть,ведущей к задним воротам. Аеще, впервые за все время нашегознакомства, она назвала меня не Алисой,а Алиской. Поэтой насыпи, да еще и в направлении клагерю, идти легко и скоро мы уже выходимк тропе. Рельсы ведут на запад, к воротамв бетонном заборе, виднеющимся вдалеке,а тропа идет вдоль забора, скрываясь вгустом кустарнике. Направо?Налево? Ленка опять скуксилась и прячетсяза мою спину. Значит, здесь командую я.

— Ну что?Как ушли, так и приходим? На тропу?

Возраженийнет, значит — на тропу. А если бы и были,то все равно на тропу. Мнепросто не хочется вот так взять и выйтик людям, я, конечно, не Ленка, я и мордукирпичом делать умею, но, чем дольше мыбудем за забором, тем лучше для нас, мнекажется. Тем более так мы к столовойпоближе выйдем. Время обеда и естьхочется всем, даже двум заблудившимсяпионеркам. Тропаздесь, как и дома, тянется вдоль забора,то прижимаясь к нему вплотную, то прячасьв полосе кустарника, с тем, чтобы у самыхворот отодвинуться подальше к востокуи вывести на засыпанную гравием площадкуперед воротами не из кустов, а чутьподальше от забора —из леса.

— Знаешь,Ленка, мне кажется, что чем мы будемнаглее, тем меньше к нам будет вопросов.Поэтому идем сразу в столовую, тем более,что время обеда. А ты, тогда, лучше держисьу меня за спиной, на вопросы не отвечайи вообще помалкивай.

— Х-хорошо.

Воротаоказались приоткрыты и нырять подстворки не пришлось. Апервым человеком, который нам встретился,оказался Второй. Он шел, глядя сквозьнас полуприкрытыми глазами и держа вкаждой руке по ведру с кухоннымиотбросами. Походка его была какая-токовыляющая, как будто он не мог распрямитьдо конца ноги в коленных суставах. Яедва успела отскочить с его пути, подумав,что на обед мы, похоже, опоздали. А потому меня за спиной судорожно втянулавоздух Ленка, увидев, наконец, Второго,и мне стало не до шуток юмора.