Юрий Олеша рассказывает В.Мейерхольду в письме от 30 апреля 1930 года: “Похороны производили грандиозное впечатление: вся Поварская от Кудринской до Арбата была забита людьми, на оградах, на крышах стояли люди. Шло за гробом тысяч 60, если не больше. Стреляли у крематория в воздух, чтобы дать возможность внести в ворота гроб. Была давка, стояли трамваи — если бы он знал, что так его любят и знают, не застрелился бы…”
Единственное, что меня беспокоило — это чекисты. В мире нет никого более беспомощного, безответственного и безнравственного, чем чекист в социалистическом угаре. И я знал, что довольно скоро они придут за мной.