На телефон Горячей линии Ассоциации по содействию защите прав военнослужащих и призывников - "Комитет солдатских матерей" обратились жители села Веселая Лопань в Белгородской области (21 км до границы с Украиной). Они сообщили, что на вокзале ж/д станции Долбино, что близ их села, находится большое количество военнослужащих — контрактники со срочниками вперемежку, более 100 человек, из Таманской дивизии. Ребята живут там уже пять дней, питаются за личные деньги. У кого-то они уже закончились, а сухпайков в глаза никто не видел. Когда будет отправка тоже неизвестно.
В подтверждение слов жители прислали фотографии. На них видно, сколько бойцов находится в маленьком помещении сельского вокзала. Расположились как смогли — как селедки в банке. Спать приходится прямо на кафельном полу. Кто-то вынужден сушить промокшую форму на батарее. Намеков на еду вообще не видно. Воды тоже нет. Ни питьевой, ни чтобы помыть руки.
О. Узнаю родного брата Колю. Именно в Таманской дивизии я и служил. И именно так проходили все поездки - на войну ли, с войны ли, куда угодно еще. Именно так мы возвращались из Чечни. Заходит на вокзал рота грязных немытых бомжей, располагается на полу, заняв весь зал ожидания, ни жратвы, ни воды, нихрена ничего, когда дадут пожрать да хрен его знает товарищ старший прапорщик.
И так в любом городе. Что там село Веселая Лопань - они и на Курском вокзале в центре столицы своих солдат так же размещают. Всегда.
Вокзал в этот момент представляет из себя интересное зрелище. Граждане провожающие стараются обходить стороной.
Ну, вы видели уже все эти фоточки, я не об этом.
Я о другом. Вот, служишь ты в Таманской дивизии. Возвращаешься оттуда с очередной долбанной захватнической имперской войны, которую развязала твоя долбаная родина. С квадратными глазами начинаешь им писать: бля, это все какое-то говно. Родина тебя бросит, сынок. Надо что-то делать. Что-то менять. Но больше такого быть не должно.
Идешь работать в Фонд «Право Матери». Пишешь им - в армии тебя убьют, сынок. Бросят. Предадут. Твоим родителям бросят подачку в сто рублей за твою смерть. Твоя мать будет годами мотаться по горам с майонезной баночкой, в которой лежат твои сгоревшие кости, разыскивая остальную твою часть, чтобы похоронгить все вместе. Это я сейчас не придумываю, это я писал статью, эта майонезная баночка с серыми выженными костями до сих пор стоит у меня перед глазами. Сама мама жила в гараже, потому что квартиру, которую ей дали, отжал у неё прапорщик этой самой части, где погиб её сын.
Ну и то, что на вокзалах по сортирам будешь ночевать - это уж как бог свят.
А, тварь, падла, родину не любишь, мразь, предатель, продался американцам, да наши «Искандеры», да наша армия, да мы, да вас всех!!
Довольно странное чувство, когда пытаешься помочь как-то родителям этой армии, которая закопана на Богородском кладбище с могилами «Неизвестный солдат» в рядочек, аккуратненько так, шеренгами, а она же тебя за это и ненавидит и обещает проломить голову, и ты из подъезда стараешься лишний раз не выходить, оглядываясь.
Вот этот скрин лежал у меня три года, все как-то не было повода. Да и желания, если честно. Как-то хер уже на них. Но история хороша, люблю, когда Кафка в гробу электричество вырабатывает.
Был такой чувак «Я/Мы Павел Устинов». Вы уж не помните - я сам еле вспомнил, пришлось долго гуглить - но сейчас вкратце напомню. Служил в Росгвардии. В Софринской бригаде, между прочим. Стоял на митингах в оцеплении. Потом пошел в актеры. Снимался в кино про проклятых пиндосов. Как русский спецназ мочит диверсантов. С Федей Бондарчуком. Вата ватой, крымнаш полный, статусы вКонтакте - деды воевали, слава СССР, георгиевская ленточка - ну, полный набор, короче.
А Татьяна Устинова - это его мамаша. Она еще круче. Там вообще в башке совок колосится такими озимыми, что хоть комбайн запускай.
Третьего августа 2019 года росгвардеец ватник актер Павел Устинов вышел из метро Пушкинская, где раньше сам стоял в оцеплении, и где в этот день проходил очередной митинг, тут же получил пиздюлей - а просто так, омон мимо просто пробегал - уехал на кичу, после чего на него возбудили уголовное дело, потому что омоновец, который его пиздил, вывихнул об него руку, и выписали три с половиной года.
Русский либерал и его мамаша развили бурную деятельность.
Русский либерал нашел себе нового лидера леворюции.
Мамаша бегала по каналам и орала, плакалась, на коленях умоляла - мы ж за Путина, мы никогда даже в голове ни-ни, Паша так любит Родину, как мы радовались возвращению Крыма, да этих 404лов убивать надо, бандеры проклятые, спасите, помогите, освободите сыночку.
А потом, слившись в одном экстазе с русским либералом, вывешивает вот этот статус. Где, вопрошает Татьяна, современные Солженицыны и Сахаровы?
Это уже год двадцатый был. Сыночка, напомню, сам именно этих современных Солженициных и Сахарровых именно на этой Пушкинской площади и мудохал до того, как произошла чудовищная ошибка.
Уже почти все разгромлено, всякие там комитеты всяких матерей уже иноагенты и предатели, Немцов убит, Политковская убита, Эстемирова убита, Новодворская умерла, кто сидит, кто бежал, кто в могиле.
Где же, где же, блять, Солженицины?
Да тута мы, дура.
Доброе утро.
Ну, сыночку потом, под давлением шумихи, освободили, выписав ему ниже низшего с учетом уже отсиженного, и все вернулось на круги своя. Мамаша вновь славит Родину и Партию - вы меня не правильно поняли, Слава Путину, Великая Наша Россия, Крымнаш, Сталина на вас не хватает, дави этих проклятых либералов, продажных агентов Запада, расстреливать, как бешеных - сыночка тоже обратно в патриотах ходит.
И вот возвращаешься ты из Таманской дивизии. Пишешь им книжки. Пишешь статьи. Долбишься головой об стену. Показываешь, рассказываешь и доказываешь.
Проходит тридцать лет. Открываешь интернет. Хренак, вы слушаете «Маяк». Русские изобрели таки машину времени. Та же дивизия, чуть не та же форма, такой же вокзал, такая же свалка из некормленых бомжей, а, ой, Комитет солдатских матерей, помогите, спасите, накормите сыночку вытащите его из войны.
Да пошли вы нахуй.
Необучаемые.
А. Бабченко.
