— Эй, человек, — Кристоф почувствовал, что кто-то дергает его за рукав, — человек! Дай десятку. А лучше — двадцать!
Кристоф обернулся. Рядом стоял некто, скорее мужского пола, чем женского. Роста просящий был небольшого, горбатый, одет в грязную, промасленную одежду. Да и сам казался таким промасленным, что вспотей — и выступит из пор масло.
«Бродяга, нищий. Тут таких полно», — подумал Кристоф. — «А ну пошел вон».
— А вот это вы зря, — словно угадал мысли бродяга. — Вам-то десятка — пустяк, а мне она как воздух нужна. У меня трубы горят!
Вместо ответа Кристоф отвернулся, сделав вид, будто ничего не происходит. Иногда это помогало.
Но не сейчас.
— Не хочешь так? — не успокаивался бродяга. — Тогда дай в долг! Я тебе свой телефон отдам. Этот, как его... Мобильный!
Действительно, из кармана бродяга вытащил трубку и вложил ее в руку Кристофа. Телефон выглядел как и его хозяин — то есть отвратно. Маленький поцарапанный экран, изрядно побитый жизнью металлический корпус. Кристоф был уверен — зазвени он сейчас, то и мелодия выйдет самая дешевая, монофоническая.
— Бери! — торопил Кристофа бродяга. — Всего двадцать!
Даже для такой рухляди это было немного.
— Двадцать? — переспросил Кристоф.
— Хорошо, давай двадцать пять.
— Он что, не работает? Или ворованный?
— Не ворованный! — обиделся бродяга. — Сам сделал...
Задумавшись, Кристоф достал из бумажника две купюры по десять и еще две по одной. Бродяга одним ловким движением сгреб их себе в карман.
— Договорились!
— Эй, а зарядное к нему? — опомнился Кристоф.
Нищий пожал плечами и улыбнулся: дескать, это уже не его проблема.
— Не переживай, — успокоил бродяга. — Он неприхотлив — на хлебе и воде работает. Иногда можешь колбасой побаловать. Только пиво от него подальше держи — он на пиво падок. Потом гудит, зараза... Начинаются случайные помехи.
— Какой хлеб? Какое пиво?
— Да любое! Я же говорю — телефон не привередлив!.. Ты его береги — и я за ним вернусь!
Бродяга еще что-то говорил, но людской поток оттеснял его прочь. Еще полминуты — и он исчез среди базарной толпы.
Всякое пророчество может сбыться. А может и не сбыться, оставшись просто словами, которые все забудут.
Всякое на свете может произойти. А может и не произойти, или оказаться рутинным и заурядным.
У телефона, полученного на базаре, был великолепный шанс потеряться, попасть в руки племянницы Кристофа, сразиться со стиральной машиной.
Но нет: Кристоф его не потерял, не постирал вместе со своей курткой.
Надо ли рассказывать, отчего Кристоф сделал первый звонок по телефону бродяги? Как разговаривал с людьми за три моря, за тридевять земель? Ведь нет — с этим легко справляются и обычные телефоны. Хотя, надо сказать, телефон бродяги окупился в первый же день.
Кристоф ожидал — придет счет с огромной, до обидного огромной суммой. Но аппарат молчал, проглотив разговоры. Тогда новый хозяин набрал обычную комбинацию — проверить остаток. Ответом ему был символ, который, по мнению Кристофа, не поддерживался ни одной маркой телефона: «бесконечность».
Попробовал покопаться в меню, но ничего не понял — шрифт был совершенно незнакомым.
Установить оператора тоже не удалось. Кристоф попытался разобрать аппарат, вынуть карточку. Но корпус был цельным — сплошная металлическая оболочка только с отверстиями для кнопок, экрана и разъема питания. Но как туда попал тот же экран?..
И что самое главное — телефон совершенно невозможно было выключить.
Зато мобильный не нуждался в заряднике. На чем он работал? На атмосферном электричестве? От тепла его тела? Или, действительно, ночами собирал крошки, которые в изобилии встречались в квартире холостяка?
А потом случилась вечеринка, без повода, закуски и, собственно говоря, без гостей. Выпито было немало, а чего конкретно — не упомнить.
Но на следующее утро телефон, оставленный бродягой, стал работать как-то не так.
Дразнил иные мобильные телефоны. Да что там — передразнивал брелки автомобильной сигнализации. И глупые машины в ответ подмигивали фарами, призывно открывали двери.
Затем заработала древняя радиола, которая осталась Кристофу еще от деда. Последний раз включали ее лет двадцать назад. Но не работала она уже тогда — сгорела какая-то лампа, рассохлись конденсаторы, по лакированной поверхности корпуса побежала сеточка трещин.
Но радиолу не выбрасывали, потому что она хорошо смотрелась на фоне остальной мебели. Однако на второй день после появления телефона на радиоле вдруг исчезли трещины и, что более странно, — куда-то делась пыль. Кристоф открыл крышку — в некогда пустом гнезде появилась лампочка. Была она маленькая, словно почка на дереве, которая только проснулась от зимы.
На следующий день лампа была уже размером с остальные, а приемник, включенный в сеть, заработал, выплеснул из динамиков застоявшуюся радиоволну. Правда, на шкале некоторые радиостанции исчезли, а вместо них появились новые: Китеж, Троя, Тьмутаракань...
У Кристофа на кухне сорвало кран.
Вообще-то к этому событию, которое, строго говоря, не является сугубо земным, мобильный телефон не имел никакого касательства.
Изначально не имел.
Получилось так — отправляясь ко сну, Кристоф попытался затянуть капающий кран сильней, чем обычно, но там что-то лопнуло, выбило вентиль, и из крана хлынула вода. Быстро стала наполняться забитая раковина.
Хозяин спешно подставил под струю ведро — через четверть минуты оно было полным. Подставив следующее ведро, Кристоф бросился выливать первое в туалет. К тому времени как он вернулся — в самый раз наполнилось и второе. Занятие было прекрасным в своей тщете — вода прибывала ровно с той скоростью, с какой Кристоф ее выносил.
На что он надеялся? На то, что отключат воду?.. Была еще мысль просто плюнуть, вылить ведро на пол, чтоб это перестало быть сугубо его проблемой. Но соседи снизу наверняка спали, и потоп бы они заметили лишь тогда, когда вода стала бы затекать к ним под одеяло.
Звонить в аварийную службу? Но какой там телефон?.. Там же наверняка все спят.
В прихожей из куртки он все же выхватил телефон. На бегу набрал три цифры, прижал трубку к уху плечом.
После второго гудка трубку подняли.
— На линии...
Голос был противным. Даже при самом большом воображении его владелицу нельзя было назвать «девушкой».
— Служба помощи? — спросил Кристоф.
— В некотором роде...
— У меня кран сломался! Тут просто потоп!
— Всемирный? — серьезно спросил противный голос. — Если всемирный, тогда это не к нам...
— Обыкновенный! Затопит квартиру! Дом!
— Заявка принята. Высылаем ремонтную бригаду.
И оператор дал отбой. На мгновение Кристоф замер в недоумении: куда выслана бригада? Они ведь даже не спросили адреса.
Но не прошло и минуты, как, вынося очередное ведро, Кристоф столкнулся в своем коридоре с двумя мужчинами. Странно, но ведь входная дверь была закрыта.
Первый был одет в респектабельно наутюженный костюм с белоснежной рубашкой. В его блестящих туфлях отражался мир, галстук был подобран с большим вкусом. Вслед за ним тащил тяжелый чемодан небритый малый в мятой робе.
— Хотите заявить об аварийном статусе? — спросил первый.
— А вы ремонтная бригада?
Собеседник кивнул:
— Меня зовут господин Би Осс. А это, — он указал на своего помощника, — просто Осс.
На кухне захлюпало. Очевидно, что в подставленном ведре закончилось место, и вода просто полилась на пол. Времени для разговоров не было, и Кристоф рванул на кухню.
Ремонтная бригада прошла за ним, осмотрелась. Респектабельный ремонтник быстро огляделся.
— Понятно. Осс, чемодан...
Помощник тут же водрузил на стол чемодан и раскрыл его. Би Осс вытащил оттуда эластичное колечко и надел его на сорванный кран. Вода перестала течь.
— Конечно, это временная мера, я все же рекомендую вызвать ремонтную службу, имеющую лицензию для работы с местной канализацией. Кстати, а что у вас за устаревшая система? Сейчас двухтрубные схемы уже не в моде. Мы рекомендуем системы с дополнительными кранами под воду теплую и прохладную, а также с раздатчиком льда. Говорят, в вашем секторе особой популярностью пользуются системы с водой огненной...
Отчего-то Кристофу в это верилось легко.
— А что вы сделали с краном? — спросил он.
— Вы знаете, с этими прокладками такие хлопоты, — продолжал Би Осс. — Каждая планета, каждое измерение норовит установить свои диаметры труб, формы их сечения. Я просто повернул время относительно своей оси. Вода продолжает течь, но где-то в мезозое... Смею вас заверить — обитатели того периода очень терпимы к протечкам крана и континуума, и практически никогда не пишут жалоб.
— Как! Это ведь может... Одна наша бактерия...
— Вы разве не знаете? — удивился Би Осс. — Именно для того, чтобы в таких случаях не случилось экологической катастрофы, воду и хлорируют. Ну а нам, впрочем, уже пора... Заявок много.
— Сколько с меня? — опомнился Кристоф.
— Нисколько. Такие аварии мы устраняем бесплатно.
— А чем вы еще занимаетесь, кроме аварий? Можете отремонтировать мне телефон?
— Нет, телефоны — это не к нам. Мы можем, к примеру, сделать вам подвал.
— Но это же четвертый этаж! Подо мной живут люди!
— Мда. Это, действительно, проблема, но небольшая. Всего-то и надо, что поставить искривитель пространства. Кстати, я так понимаю, у ваших соседей сверху тоже нет подвала?
Кристоф покачал головой. Господин Би Осс остался доволен:
— Надо же, какое перспективное измерение! Осс, запиши координаты — сюда надо будет направить отдел маркетинга.
Его помощник послушно заскрипел ручкой в записной книжке.
Затем гости собрались, поклонились и ушли в направлении прихожей. Кристоф чуть задержался, но когда он вышел за ними, прихожая была пуста. Замок и цепочка на двери оставалась закрытыми.
А еще как-то Кристофу приснился сон, будто телефон стал расти, изменяться. Сначала стал тяжелеть, так что оттягивал руку, рвал карманы курток и брюк. Вырос сначала до размеров обычного телефона, потом стал как радиола.
Когда его вынесли на улицу, он стал похожим на телефонную будку — с дверью, трубкой на жестком проводе, клавиатурой и отчего-то креслом.
И будто бы Кристоф зашел в эту будку, закрыл дверь, сел в кресло, набрал номер. После этого телефонная кабинка оторвалась от земли и полетела, наверное, к другому абоненту...
...Проснувшись, Кристоф первым делом посмотрел на телефон, он остался таким же, как и вечером.
Он с облегчением выдохнул.
Наверное, слишком рано.
А жизнь, между тем, продолжалась.
Вернее, Кристоф привыкал к ней. Она была иногда странной, иногда даже пугающей, но совсем иной, нежели без телефона. И это, вероятно, было к лучшему.
Телефон продолжал творить чудеса.
Казалось, это волшебная палочка, которую выстругал волшебник великий, всезнающий. Только вот этого волшебника во время работы постоянно дергали, отвлекали на какие-то пустяки. Потому и палочка-мобильный телефон срабатывала, но не совсем так, как задумано: к оригинальному заклинанию примешивалось иное, совершенно постороннее колдовство.
Мобильный телефон стал все глубже прорастать в этот мир.
Всего час он пролежал рядом с обычным, городским телефоном, и странные дела начали твориться на телефонной станции: телефоны сперва стали позвякивать. Такое бывало и раньше, когда ветер или дождь. Да только потом начались звонки. Звонили, представлялись именами людей, которые давно умерли или, напротив, иного умершего требовали к аппарату, просили позвать людей, давно из этих мест съехавших.
Из-за этого народ в городе волновался. Кристоф скрывал причину этого безобразия. Было приятно чувствовать себя внештатным полубогом.
Вероятно, все это безобразие можно было бы прекратить. Изъять из своего рациона пиво, заменить, его, скажем, кефиром или соком. Во-первых, на воде и хлебе — это полезней для фигуры и все такое. Но уж больно напоминает рацион в карцере. Кто знает, что с такой диеты захочется телефону? Может быть, крови?
Но, во-вторых, обычные мобильные есть у всех. А пьяный — только у него. И все же на вине и хлебе — куда ближе к нашим традициям. Потому перед сном Кристоф рядом с телефоном оставлял рюмочку вина и бутерброд. Утром оставленное было на месте и составляло часть завтрака Кристофа.
Все же чем питался этот телефон? Запахами?..
Утренний стакан вина выводил мир из равновесия — тот становился легкомысленным, подвижным.
Так же, как и хозяин, чувствовали себя вещи вокруг.
По «Радио Камелота» трувера играли скучнейшие канцоны и баллады. Как всегда, о чем-то главном зловеще молчал «Свободный Теночтитлан». Радиостанция «Сделано в Византии» с утра крутила какое-то надконфессиональное ток-шоу. Зато радио Китеж-града передавало развеселую криминальную хронику. На рынке этого славного города случился переполох: отдел по борьбе с особо мелкими экономическими преступлениями накрыл группу, которая под видом средства от облысения продавала напиток Вечной Молодости. Уже почти скрутили тех, но они скрылись от преследования на машине времени.
Определенно — начинался новый день.
А еще нельзя было определить, какой же номер был у этого телефона.
Определители номера всех видов и марок просто пасовали перед входящими звонками с этого мобильного.
Порой телефон звякал подслушанной мелодией, выхватывал из эфира обрывки чьих-то разговоров, сообщений. Но это все не имело отношения ни к Кристофу, ни к бродяге, который уже начал забываться.
Потому Кристоф мог позвонить кому угодно и когда угодно. Но никто не разрушал его одиночество.
Почти никто.
О чем-то дождем плакала весна, смывала с улиц постаревшую пену снега. Еще немного — и все изменится. У улиц отрастут ноги, ножки, мелко застучат высокие каблучки по тротуару.
Кристоф попивал кофе у все еще запечатанного окна. «А все же какая тоска, никто не звонит».
И тут, словно по заказу, телефон выдал долгий и настойчивый гудок.
— Слушаю...
По ту сторону телефонной мембраны сильно задумались:
— Слушаю?.. — переспросил голос спокойный, тихий, вкрадчивый и мудрый. — Слушаю — значит существую?.. Нет, не то...
И опять:
— Вам кого?
— Ума не приложу. Если не затруднит — то тебя. Просто захотелось с кем-то поговорить. Но если я не вовремя, то я перезвоню позже...
— Нет-нет, говорите... Кстати, с кем имею честь? Мне-то все равно, но для удобства общения...
— Для удобства общения, говоришь? — переспросили там. И задумались.
Вероятно, говорящий с Кристофом больше всего на свете любил думать. Что нынче странно и даже как-то подозрительно. Подумав в свое удовольствие, продолжили:
— Имени у меня нет, но можешь называть меня просто — Бог.
— Бог?
— Ну да... Мне одиноко, тебе одиноко. Отчего и не поговорить. Но знаешь, человеческое одиночество — не вечно, ибо не вечен человек. Гораздо тяжелей одиноким богам, которые живут вечность...
На этот раз задумался Кристоф. С этим телефоном можно было поверить во все что угодно. В том числе и в прямую телефонную связь с каким-то богом.
— Кстати, с праздником, — поздравил Бог.
Кристоф попытался припомнить, какие могут быть в тот день праздники. Ничего на ум не шло — для одного слишком рано, для других — поздно. Слишком поздно.
— С каким? — признался Кристоф в собственной несостоятельности.
— Сегодня ровно восемьдесят миллионов лет со дня изобретения велоцераптора.
— Кого? — переспросил Кристоф с недоверием.
Недоверие никак не смутило того, кто называл себя богом.
— Велоцераптора. Это такой динозавр. Поздний меловый период.
— Простите, я не понял, что с ним случилось восемьдесят миллионов лет назад?
— Я его изобрел!
— Мда?.. И давно это с вами?
— Постоянно! Я, знаешь ли, изобрел много тварей, хотя конкуренты присваивают честь изобретения себе. Но велоцераптор был перспективной моделью. Он был обучаем, он охотился в стае. Можно сказать, был социальным животным.
— И что с ним случилось?
Собеседник был краток:
— Он вымер со смеху.
— Вымер от смеха?
— Ну да, я же говорю — это был очень перспективный динозавр. Он умел смеяться. Тебе повезло — ты человек. А «Человек», как известно — звучит... Просто звучит. Но попробуй что-то сделать, когда тебя зовут трицератопс или велоцераптор.
На той стороне мембраны замолчали. Но молчанием не задумчивым, а напряженным. Будто что-то вспомнили. И действительно:
— Впрочем, человек, мне пора...
— Куда?
— Мы тут с другими богами собрались отметить день рождения.
— Чье?
— Ну не свое же! — обиделся Бог. — Конечно, велоцераптора. Жаль, именинник не дожил. Будь здоров, человек.
— Будь здоров, бог, — и уже в короткие звонки отбоя Кристоф добавил, — будешь на Земле — заходи.
— И снова здравствуй.
Тот самый бродяга, который тогда на базаре всучил Кристофу мобильный, выступил из темноты подворотни.
Горба у него не было, зато появилась еще одна пара конечностей — вроде рук только поменьше. И еще крылья — совсем как у мелкого беса.
— Я давал тебе свой телефон взаймы. Теперь вернулся за ним. Отдашь?..
Последнее слово бродяга произнес спокойно, без настойчивости. Дескать, отдадите — хорошо, не отдадите — не слишком жалко. Еще один сделаю.
Но Кристоф подумал: и так этот телефон сильно врос в этот мир. Что будет, когда он освоится еще более.
— Отдам, — кивнул он, — отчего не отдать.
Вдвоем поднялись на четвертый этаж, в квартиру Кристофа. Идти по узкой лестничной клетке бродяге мешали крылья.
— Где он? — спросил уже в квартире бродяга.
Из ящика стола Кристоф послушно достал мобильный телефон. Ящик открылся с трудом — стол уже начал трансформацию: скатерть подымали зеленые побеги.
Бродяга забрал телефон и спрятал в карман.
— Знаете, как неприятно оказаться на чужой планете совсем без денег? — сказал он, как бы оправдываясь. — В самом деле — критическое положение было.
— А трубы, которые якобы горели?
— Действительно, на звездолете забились трубопроводы. Надо было их срочно промыть — иначе бы они просто сгорели.
— А как он вообще работает?
— Звездолет?
— Нет. Телефон?..
— Хорошо работает. Только как он устроен — я тебе сейчас не объясню. Это радиосимбиот, если тебе это что-то скажет
И бродяга зевнул — совсем по-человечески.
— Мне, кстати, никто не звонил?
Кристоф покачал головой.
— Я у вас брал его в залог? — напомнил Кристоф.
— Точно. Было такое, — согласился бродяга. — Желаете, чтоб я вернул вам деньги?
Кристоф покачал головой.
— Ах, понимаю, понимаю...
Бродяга покопался в кармане, и на стол было брошено несколько тяжелых шариков, словно железных, вынутых из мелкого подшипника.
— Что это?..
— Семена инфракрасной розы. Ничего особого. Только не ставь цветок в одну комнату с телевизором. Он самовольно переключает каналы, а телевизор на это обижается.
— Хм... А чем его поливать? Медным купоросом?
— Можете и водой. А можете и не водой. Можете — вообще не поливать. Только когда горшок будете подготавливать — вместо песка насыпьте железной стружки и опилок.
Бродяга подошел к окну, за которым начиналась теплая весенняя ночь. Одна рама была открыта. Одним неуловимым движением бродяга перескочил через подоконник.
За окном захлопали крылья.
Жизнь продолжается: радиола еще работает, хотя со шкалы пропали Камелот и некоторые другие. Правда, стол по-прежнему пытается цвести. И раз в неделю Кристоф спиливает новые побеги, хотя и поливать его тоже не забывает.
Кран починили обыкновенные пьяные сантехники, но осталась та самая заглушка, оставленная господином Би Оссом. Она будто из резины и растягивается до размеров маленького блюдца. Через это блюдце видно мезозой. Иногда из него кто-то смотрит на Кристофа.
Что касается шарикоподшипниковых семян, то Кристоф сделал так, как говорил бродяга: нашел стружку, набил горшок сперва железом, потом землей. Закопал зерна. Для закрепления эффекта полил землю вовремя остывшим кофе.
Пока еще побеги не взломали корку земли.
Но они непременно взойдут. Не могут не взойти.
И тогда начнется новая игра.
Mobi. 25.01.2007
Новые случайные помехи.
Кристоф обернулся. Рядом стоял некто, скорее мужского пола, чем женского. Роста просящий был небольшого, горбатый, одет в грязную, промасленную одежду. Да и сам казался таким промасленным, что вспотей — и выступит из пор масло.
«Бродяга, нищий. Тут таких полно», — подумал Кристоф. — «А ну пошел вон».
— А вот это вы зря, — словно угадал мысли бродяга. — Вам-то десятка — пустяк, а мне она как воздух нужна. У меня трубы горят!
Вместо ответа Кристоф отвернулся, сделав вид, будто ничего не происходит. Иногда это помогало.
Но не сейчас.
— Не хочешь так? — не успокаивался бродяга. — Тогда дай в долг! Я тебе свой телефон отдам. Этот, как его... Мобильный!
Действительно, из кармана бродяга вытащил трубку и вложил ее в руку Кристофа. Телефон выглядел как и его хозяин — то есть отвратно. Маленький поцарапанный экран, изрядно побитый жизнью металлический корпус. Кристоф был уверен — зазвени он сейчас, то и мелодия выйдет самая дешевая, монофоническая.
— Бери! — торопил Кристофа бродяга. — Всего двадцать!
Даже для такой рухляди это было немного.
— Двадцать? — переспросил Кристоф.
— Хорошо, давай двадцать пять.
— Он что, не работает? Или ворованный?
— Не ворованный! — обиделся бродяга. — Сам сделал...
Задумавшись, Кристоф достал из бумажника две купюры по десять и еще две по одной. Бродяга одним ловким движением сгреб их себе в карман.
— Договорились!
— Эй, а зарядное к нему? — опомнился Кристоф.
Нищий пожал плечами и улыбнулся: дескать, это уже не его проблема.
— Не переживай, — успокоил бродяга. — Он неприхотлив — на хлебе и воде работает. Иногда можешь колбасой побаловать. Только пиво от него подальше держи — он на пиво падок. Потом гудит, зараза... Начинаются случайные помехи.
— Какой хлеб? Какое пиво?
— Да любое! Я же говорю — телефон не привередлив!.. Ты его береги — и я за ним вернусь!
Бродяга еще что-то говорил, но людской поток оттеснял его прочь. Еще полминуты — и он исчез среди базарной толпы.
Всякое пророчество может сбыться. А может и не сбыться, оставшись просто словами, которые все забудут.
Всякое на свете может произойти. А может и не произойти, или оказаться рутинным и заурядным.
У телефона, полученного на базаре, был великолепный шанс потеряться, попасть в руки племянницы Кристофа, сразиться со стиральной машиной.
Но нет: Кристоф его не потерял, не постирал вместе со своей курткой.
Надо ли рассказывать, отчего Кристоф сделал первый звонок по телефону бродяги? Как разговаривал с людьми за три моря, за тридевять земель? Ведь нет — с этим легко справляются и обычные телефоны. Хотя, надо сказать, телефон бродяги окупился в первый же день.
Кристоф ожидал — придет счет с огромной, до обидного огромной суммой. Но аппарат молчал, проглотив разговоры. Тогда новый хозяин набрал обычную комбинацию — проверить остаток. Ответом ему был символ, который, по мнению Кристофа, не поддерживался ни одной маркой телефона: «бесконечность».
Попробовал покопаться в меню, но ничего не понял — шрифт был совершенно незнакомым.
Установить оператора тоже не удалось. Кристоф попытался разобрать аппарат, вынуть карточку. Но корпус был цельным — сплошная металлическая оболочка только с отверстиями для кнопок, экрана и разъема питания. Но как туда попал тот же экран?..
И что самое главное — телефон совершенно невозможно было выключить.
Зато мобильный не нуждался в заряднике. На чем он работал? На атмосферном электричестве? От тепла его тела? Или, действительно, ночами собирал крошки, которые в изобилии встречались в квартире холостяка?
А потом случилась вечеринка, без повода, закуски и, собственно говоря, без гостей. Выпито было немало, а чего конкретно — не упомнить.
Но на следующее утро телефон, оставленный бродягой, стал работать как-то не так.
Дразнил иные мобильные телефоны. Да что там — передразнивал брелки автомобильной сигнализации. И глупые машины в ответ подмигивали фарами, призывно открывали двери.
Затем заработала древняя радиола, которая осталась Кристофу еще от деда. Последний раз включали ее лет двадцать назад. Но не работала она уже тогда — сгорела какая-то лампа, рассохлись конденсаторы, по лакированной поверхности корпуса побежала сеточка трещин.
Но радиолу не выбрасывали, потому что она хорошо смотрелась на фоне остальной мебели. Однако на второй день после появления телефона на радиоле вдруг исчезли трещины и, что более странно, — куда-то делась пыль. Кристоф открыл крышку — в некогда пустом гнезде появилась лампочка. Была она маленькая, словно почка на дереве, которая только проснулась от зимы.
На следующий день лампа была уже размером с остальные, а приемник, включенный в сеть, заработал, выплеснул из динамиков застоявшуюся радиоволну. Правда, на шкале некоторые радиостанции исчезли, а вместо них появились новые: Китеж, Троя, Тьмутаракань...
У Кристофа на кухне сорвало кран.
Вообще-то к этому событию, которое, строго говоря, не является сугубо земным, мобильный телефон не имел никакого касательства.
Изначально не имел.
Получилось так — отправляясь ко сну, Кристоф попытался затянуть капающий кран сильней, чем обычно, но там что-то лопнуло, выбило вентиль, и из крана хлынула вода. Быстро стала наполняться забитая раковина.
Хозяин спешно подставил под струю ведро — через четверть минуты оно было полным. Подставив следующее ведро, Кристоф бросился выливать первое в туалет. К тому времени как он вернулся — в самый раз наполнилось и второе. Занятие было прекрасным в своей тщете — вода прибывала ровно с той скоростью, с какой Кристоф ее выносил.
На что он надеялся? На то, что отключат воду?.. Была еще мысль просто плюнуть, вылить ведро на пол, чтоб это перестало быть сугубо его проблемой. Но соседи снизу наверняка спали, и потоп бы они заметили лишь тогда, когда вода стала бы затекать к ним под одеяло.
Звонить в аварийную службу? Но какой там телефон?.. Там же наверняка все спят.
В прихожей из куртки он все же выхватил телефон. На бегу набрал три цифры, прижал трубку к уху плечом.
После второго гудка трубку подняли.
— На линии...
Голос был противным. Даже при самом большом воображении его владелицу нельзя было назвать «девушкой».
— Служба помощи? — спросил Кристоф.
— В некотором роде...
— У меня кран сломался! Тут просто потоп!
— Всемирный? — серьезно спросил противный голос. — Если всемирный, тогда это не к нам...
— Обыкновенный! Затопит квартиру! Дом!
— Заявка принята. Высылаем ремонтную бригаду.
И оператор дал отбой. На мгновение Кристоф замер в недоумении: куда выслана бригада? Они ведь даже не спросили адреса.
Но не прошло и минуты, как, вынося очередное ведро, Кристоф столкнулся в своем коридоре с двумя мужчинами. Странно, но ведь входная дверь была закрыта.
Первый был одет в респектабельно наутюженный костюм с белоснежной рубашкой. В его блестящих туфлях отражался мир, галстук был подобран с большим вкусом. Вслед за ним тащил тяжелый чемодан небритый малый в мятой робе.
— Хотите заявить об аварийном статусе? — спросил первый.
— А вы ремонтная бригада?
Собеседник кивнул:
— Меня зовут господин Би Осс. А это, — он указал на своего помощника, — просто Осс.
На кухне захлюпало. Очевидно, что в подставленном ведре закончилось место, и вода просто полилась на пол. Времени для разговоров не было, и Кристоф рванул на кухню.
Ремонтная бригада прошла за ним, осмотрелась. Респектабельный ремонтник быстро огляделся.
— Понятно. Осс, чемодан...
Помощник тут же водрузил на стол чемодан и раскрыл его. Би Осс вытащил оттуда эластичное колечко и надел его на сорванный кран. Вода перестала течь.
— Конечно, это временная мера, я все же рекомендую вызвать ремонтную службу, имеющую лицензию для работы с местной канализацией. Кстати, а что у вас за устаревшая система? Сейчас двухтрубные схемы уже не в моде. Мы рекомендуем системы с дополнительными кранами под воду теплую и прохладную, а также с раздатчиком льда. Говорят, в вашем секторе особой популярностью пользуются системы с водой огненной...
Отчего-то Кристофу в это верилось легко.
— А что вы сделали с краном? — спросил он.
— Вы знаете, с этими прокладками такие хлопоты, — продолжал Би Осс. — Каждая планета, каждое измерение норовит установить свои диаметры труб, формы их сечения. Я просто повернул время относительно своей оси. Вода продолжает течь, но где-то в мезозое... Смею вас заверить — обитатели того периода очень терпимы к протечкам крана и континуума, и практически никогда не пишут жалоб.
— Как! Это ведь может... Одна наша бактерия...
— Вы разве не знаете? — удивился Би Осс. — Именно для того, чтобы в таких случаях не случилось экологической катастрофы, воду и хлорируют. Ну а нам, впрочем, уже пора... Заявок много.
— Сколько с меня? — опомнился Кристоф.
— Нисколько. Такие аварии мы устраняем бесплатно.
— А чем вы еще занимаетесь, кроме аварий? Можете отремонтировать мне телефон?
— Нет, телефоны — это не к нам. Мы можем, к примеру, сделать вам подвал.
— Но это же четвертый этаж! Подо мной живут люди!
— Мда. Это, действительно, проблема, но небольшая. Всего-то и надо, что поставить искривитель пространства. Кстати, я так понимаю, у ваших соседей сверху тоже нет подвала?
Кристоф покачал головой. Господин Би Осс остался доволен:
— Надо же, какое перспективное измерение! Осс, запиши координаты — сюда надо будет направить отдел маркетинга.
Его помощник послушно заскрипел ручкой в записной книжке.
Затем гости собрались, поклонились и ушли в направлении прихожей. Кристоф чуть задержался, но когда он вышел за ними, прихожая была пуста. Замок и цепочка на двери оставалась закрытыми.
А еще как-то Кристофу приснился сон, будто телефон стал расти, изменяться. Сначала стал тяжелеть, так что оттягивал руку, рвал карманы курток и брюк. Вырос сначала до размеров обычного телефона, потом стал как радиола.
Когда его вынесли на улицу, он стал похожим на телефонную будку — с дверью, трубкой на жестком проводе, клавиатурой и отчего-то креслом.
И будто бы Кристоф зашел в эту будку, закрыл дверь, сел в кресло, набрал номер. После этого телефонная кабинка оторвалась от земли и полетела, наверное, к другому абоненту...
...Проснувшись, Кристоф первым делом посмотрел на телефон, он остался таким же, как и вечером.
Он с облегчением выдохнул.
Наверное, слишком рано.
А жизнь, между тем, продолжалась.
Вернее, Кристоф привыкал к ней. Она была иногда странной, иногда даже пугающей, но совсем иной, нежели без телефона. И это, вероятно, было к лучшему.
Телефон продолжал творить чудеса.
Казалось, это волшебная палочка, которую выстругал волшебник великий, всезнающий. Только вот этого волшебника во время работы постоянно дергали, отвлекали на какие-то пустяки. Потому и палочка-мобильный телефон срабатывала, но не совсем так, как задумано: к оригинальному заклинанию примешивалось иное, совершенно постороннее колдовство.
Мобильный телефон стал все глубже прорастать в этот мир.
Всего час он пролежал рядом с обычным, городским телефоном, и странные дела начали твориться на телефонной станции: телефоны сперва стали позвякивать. Такое бывало и раньше, когда ветер или дождь. Да только потом начались звонки. Звонили, представлялись именами людей, которые давно умерли или, напротив, иного умершего требовали к аппарату, просили позвать людей, давно из этих мест съехавших.
Из-за этого народ в городе волновался. Кристоф скрывал причину этого безобразия. Было приятно чувствовать себя внештатным полубогом.
Вероятно, все это безобразие можно было бы прекратить. Изъять из своего рациона пиво, заменить, его, скажем, кефиром или соком. Во-первых, на воде и хлебе — это полезней для фигуры и все такое. Но уж больно напоминает рацион в карцере. Кто знает, что с такой диеты захочется телефону? Может быть, крови?
Но, во-вторых, обычные мобильные есть у всех. А пьяный — только у него. И все же на вине и хлебе — куда ближе к нашим традициям. Потому перед сном Кристоф рядом с телефоном оставлял рюмочку вина и бутерброд. Утром оставленное было на месте и составляло часть завтрака Кристофа.
Все же чем питался этот телефон? Запахами?..
Утренний стакан вина выводил мир из равновесия — тот становился легкомысленным, подвижным.
Так же, как и хозяин, чувствовали себя вещи вокруг.
По «Радио Камелота» трувера играли скучнейшие канцоны и баллады. Как всегда, о чем-то главном зловеще молчал «Свободный Теночтитлан». Радиостанция «Сделано в Византии» с утра крутила какое-то надконфессиональное ток-шоу. Зато радио Китеж-града передавало развеселую криминальную хронику. На рынке этого славного города случился переполох: отдел по борьбе с особо мелкими экономическими преступлениями накрыл группу, которая под видом средства от облысения продавала напиток Вечной Молодости. Уже почти скрутили тех, но они скрылись от преследования на машине времени.
Определенно — начинался новый день.
А еще нельзя было определить, какой же номер был у этого телефона.
Определители номера всех видов и марок просто пасовали перед входящими звонками с этого мобильного.
Порой телефон звякал подслушанной мелодией, выхватывал из эфира обрывки чьих-то разговоров, сообщений. Но это все не имело отношения ни к Кристофу, ни к бродяге, который уже начал забываться.
Потому Кристоф мог позвонить кому угодно и когда угодно. Но никто не разрушал его одиночество.
Почти никто.
О чем-то дождем плакала весна, смывала с улиц постаревшую пену снега. Еще немного — и все изменится. У улиц отрастут ноги, ножки, мелко застучат высокие каблучки по тротуару.
Кристоф попивал кофе у все еще запечатанного окна. «А все же какая тоска, никто не звонит».
И тут, словно по заказу, телефон выдал долгий и настойчивый гудок.
— Слушаю...
По ту сторону телефонной мембраны сильно задумались:
— Слушаю?.. — переспросил голос спокойный, тихий, вкрадчивый и мудрый. — Слушаю — значит существую?.. Нет, не то...
И опять:
— Вам кого?
— Ума не приложу. Если не затруднит — то тебя. Просто захотелось с кем-то поговорить. Но если я не вовремя, то я перезвоню позже...
— Нет-нет, говорите... Кстати, с кем имею честь? Мне-то все равно, но для удобства общения...
— Для удобства общения, говоришь? — переспросили там. И задумались.
Вероятно, говорящий с Кристофом больше всего на свете любил думать. Что нынче странно и даже как-то подозрительно. Подумав в свое удовольствие, продолжили:
— Имени у меня нет, но можешь называть меня просто — Бог.
— Бог?
— Ну да... Мне одиноко, тебе одиноко. Отчего и не поговорить. Но знаешь, человеческое одиночество — не вечно, ибо не вечен человек. Гораздо тяжелей одиноким богам, которые живут вечность...
На этот раз задумался Кристоф. С этим телефоном можно было поверить во все что угодно. В том числе и в прямую телефонную связь с каким-то богом.
— Кстати, с праздником, — поздравил Бог.
Кристоф попытался припомнить, какие могут быть в тот день праздники. Ничего на ум не шло — для одного слишком рано, для других — поздно. Слишком поздно.
— С каким? — признался Кристоф в собственной несостоятельности.
— Сегодня ровно восемьдесят миллионов лет со дня изобретения велоцераптора.
— Кого? — переспросил Кристоф с недоверием.
Недоверие никак не смутило того, кто называл себя богом.
— Велоцераптора. Это такой динозавр. Поздний меловый период.
— Простите, я не понял, что с ним случилось восемьдесят миллионов лет назад?
— Я его изобрел!
— Мда?.. И давно это с вами?
— Постоянно! Я, знаешь ли, изобрел много тварей, хотя конкуренты присваивают честь изобретения себе. Но велоцераптор был перспективной моделью. Он был обучаем, он охотился в стае. Можно сказать, был социальным животным.
— И что с ним случилось?
Собеседник был краток:
— Он вымер со смеху.
— Вымер от смеха?
— Ну да, я же говорю — это был очень перспективный динозавр. Он умел смеяться. Тебе повезло — ты человек. А «Человек», как известно — звучит... Просто звучит. Но попробуй что-то сделать, когда тебя зовут трицератопс или велоцераптор.
На той стороне мембраны замолчали. Но молчанием не задумчивым, а напряженным. Будто что-то вспомнили. И действительно:
— Впрочем, человек, мне пора...
— Куда?
— Мы тут с другими богами собрались отметить день рождения.
— Чье?
— Ну не свое же! — обиделся Бог. — Конечно, велоцераптора. Жаль, именинник не дожил. Будь здоров, человек.
— Будь здоров, бог, — и уже в короткие звонки отбоя Кристоф добавил, — будешь на Земле — заходи.
— И снова здравствуй.
Тот самый бродяга, который тогда на базаре всучил Кристофу мобильный, выступил из темноты подворотни.
Горба у него не было, зато появилась еще одна пара конечностей — вроде рук только поменьше. И еще крылья — совсем как у мелкого беса.
— Я давал тебе свой телефон взаймы. Теперь вернулся за ним. Отдашь?..
Последнее слово бродяга произнес спокойно, без настойчивости. Дескать, отдадите — хорошо, не отдадите — не слишком жалко. Еще один сделаю.
Но Кристоф подумал: и так этот телефон сильно врос в этот мир. Что будет, когда он освоится еще более.
— Отдам, — кивнул он, — отчего не отдать.
Вдвоем поднялись на четвертый этаж, в квартиру Кристофа. Идти по узкой лестничной клетке бродяге мешали крылья.
— Где он? — спросил уже в квартире бродяга.
Из ящика стола Кристоф послушно достал мобильный телефон. Ящик открылся с трудом — стол уже начал трансформацию: скатерть подымали зеленые побеги.
Бродяга забрал телефон и спрятал в карман.
— Знаете, как неприятно оказаться на чужой планете совсем без денег? — сказал он, как бы оправдываясь. — В самом деле — критическое положение было.
— А трубы, которые якобы горели?
— Действительно, на звездолете забились трубопроводы. Надо было их срочно промыть — иначе бы они просто сгорели.
— А как он вообще работает?
— Звездолет?
— Нет. Телефон?..
— Хорошо работает. Только как он устроен — я тебе сейчас не объясню. Это радиосимбиот, если тебе это что-то скажет
И бродяга зевнул — совсем по-человечески.
— Мне, кстати, никто не звонил?
Кристоф покачал головой.
— Я у вас брал его в залог? — напомнил Кристоф.
— Точно. Было такое, — согласился бродяга. — Желаете, чтоб я вернул вам деньги?
Кристоф покачал головой.
— Ах, понимаю, понимаю...
Бродяга покопался в кармане, и на стол было брошено несколько тяжелых шариков, словно железных, вынутых из мелкого подшипника.
— Что это?..
— Семена инфракрасной розы. Ничего особого. Только не ставь цветок в одну комнату с телевизором. Он самовольно переключает каналы, а телевизор на это обижается.
— Хм... А чем его поливать? Медным купоросом?
— Можете и водой. А можете и не водой. Можете — вообще не поливать. Только когда горшок будете подготавливать — вместо песка насыпьте железной стружки и опилок.
Бродяга подошел к окну, за которым начиналась теплая весенняя ночь. Одна рама была открыта. Одним неуловимым движением бродяга перескочил через подоконник.
За окном захлопали крылья.
Жизнь продолжается: радиола еще работает, хотя со шкалы пропали Камелот и некоторые другие. Правда, стол по-прежнему пытается цвести. И раз в неделю Кристоф спиливает новые побеги, хотя и поливать его тоже не забывает.
Кран починили обыкновенные пьяные сантехники, но осталась та самая заглушка, оставленная господином Би Оссом. Она будто из резины и растягивается до размеров маленького блюдца. Через это блюдце видно мезозой. Иногда из него кто-то смотрит на Кристофа.
Что касается шарикоподшипниковых семян, то Кристоф сделал так, как говорил бродяга: нашел стружку, набил горшок сперва железом, потом землей. Закопал зерна. Для закрепления эффекта полил землю вовремя остывшим кофе.
Пока еще побеги не взломали корку земли.
Но они непременно взойдут. Не могут не взойти.
И тогда начнется новая игра.
Mobi. 25.01.2007
Новые случайные помехи.
