Joe Duncan

Пока я наблюдаю за праздником, местные в свою очередь наблюдают за мной. Часто подходят, особенно те кто за птицами следит, поговорить им охота, поспрашивать, кто я и откуда такой. Оно неудивительно: с разных племен сюда приходят, чебурашки делятся новостями, слушают и рассказывают.

Даже приехали аборигены откуда-то совсем издалека: в ткань завернуты на манер арабов каких-то, верблюд при них был. На мой вопрос, из какого они племени байтырку, говорившая со мной чебурашка поправила меня, скривившись, что это не байтырку вовсе. Их тут зовут "кутубасах", что можно перевести как "говорящий с мертвыми", и байтырку-то их не очень жалуют вне праздников. Меня это сильно заинтересовало, если я уже на одну нобелевскую премию тут наработал, то на пригорке еще одна стояла.

Не думал, что какие-то еще культуры встречу в этом странном месте, кроме байтырских, но маленькая птичья жрица добавила, что тут и не только они. Далеко от солнца, там где бродит лед, живут и другие народы. Ичинги какие-то - люди собаки. Но те даже на праздниках не появляются, совсем дикие.

Солнце на птичьих скалах жарит сильно, все наполнено терпким запахом трав и криками обитателей горы. Порой столько людей приезжает, что их гвалт перебивает ор пернатых.

Гостил в одном доме, где птичьи жрецы объясняли мне про периоды владения птицами у байтырку. Солнечный период, как я и думал, относится к раннему возрасту, когда в рацион молодой чебурашки входит много яиц. Для солнечного периода дают взрослую птицу, со спокойным характером, несушку как бы. Птицы своего рода сторожа подрастающего поколения, могут даже сольпугу загрызть или змею.

Для каменного периода дают птицу помладше, за которой надо следить и ухаживать. Обычно каменным периодом считается оседлый образ жизни, когда местные мало перемещаются из-за детей или какого-то занятия. У байтырку есть поговорка, я ее наверное не переведу достойным образом, но суть в том, что у молодых деревьев слабые листья, им нужна защита от солнца, они прорастают в тени камней, пока не станут достаточно сильными, чтобы высунуться под прямые лучи. Плюсом это связано и с резьбой по камням, где высекают предков для того, чтобы увековечить их.

Вообще камень и тень у чебурашек это не периоды, а скорее образ жизни. Те, кто находятся в постоянном движении - всякие охотники, зайцепасы и путешественники, - получают птиц с другим темпераментом. Со старением и смертью это не связано, хотя поверья насчет птиц уносящих душу на небо и существуют.

Мне птицу не предлагали, так как я кутухта. Слишком много общаюсь с туманом. Ну оно мне и не нужно, не хватало еще питомцев заводить.

Все заглядывался на группки кутубасахов: как бы с ними связь наладить аккуратно да изучить. Но местные о них отзывались как о довольно мрачном и жутком народе, чей быт пронизан разговорами с мертвыми, сидением в темноте и танцами в песчаных бурях. И где они только темноту находят, в таких условиях? Еще оказалось, что кутубасахи отказываются учить чужие языки, так как свой собственный считают совершенным. Но это не проблема, так как они при себе держат толмачей.

Меня также жутко интересовали пирамиды и некий город под черепом, в зубах которого зажато местное светило. А попасть туда можно было только через высушенные земли, населенные пустынниками. У них хотя бы должен быть фольклор свой про пирамиды, глядишь какие-то детали раскроются.

Копался я в машине, в поисках достойного подарка на первую встречу, но эта самая первая встреча внезапно случилась сама - подошел мужчина в серебряной маске с коротышкой переводчицей, обратился ко мне по имени, тому которое знают местные конечно, а не то что у меня в паспорте, ну да ладно. Объяснил, что хочет пригласить меня в страну ручьев, дабы вписать свою нить в повествование, которое я плету, и вообще помочь с этим делом чем сможет. Ну отказываться не стал, хотя ощущение конечно одновременно радостное и тревожное. Откуда он знает, что я записи веду? Байтырку к моей деятельности слабый интерес проявляли, от них бы не узнал. Язык у них и правда сильно отличается от байтырского, нет гавкающих-лающих ударений на гласных, речь вообще звучит как декламирование стихов.

День триста восемьдесят третий. Моя экспедиция двигается в сторону местного светила, к некой Стране Ручьев, в составе каравана Эдирхи - местного мудреца, который пригласил меня отправиться с ним. Как мне объяснил он сам, для него большая честь повстречать искателя истории, которых местные уважают как последователей учения некоего Гиредета. Поинтересовавшись личностью древнего мудреца, я получил лишь скудные сведения, что был он так же не из этих краев, а путешествовал здесь аж две с половиной тысячи лет назад. Эдакий основоположник истории как науки.

Сами народы пустыни себя называют адирмизиди, а кутубасах это экзоним. Работы тут намечается даже больше чем с байтырку, учитывая те обрывки истории, что мне поведал Эдирхи. За оставшиеся два года, что я собирался тут провести, наверное и малой части не задокументировать. Иногда шлю сообщения в институт, втайне надеясь, что они их получают и волосы рвут на голове от того, какие приходят данные. Хотя может это по привычке, как собака Павлова: получил данные - отправил, получил - отправил, разве что слюна у меня от этого пока не капает.

Чем ближе к солнцу, тем жарче погода - интересно, выживает ли что-нибудь у самого светила? Земля твердая, как задубевшая хлебная корка, а трава, пробившаяся с крайнего сезона дождей, уже начинает желтеть. Повсюду летят семена, рассыпанные растениями в яростной попытке воскреснуть в следующем сезоне. На дальних горах постоянно замечаю, как собираются небольшие пыльные бури и смерчи, кружащиеся на границе света и тени.

Местные используют небольшие башенки в качестве перевалочных пунктов. Караван натягивает тент на крыше и собирает из небольших разбитых неподалеку садов что-то сильно похожее на финики и некую траву сильфи, которая тут много где растет. Напоминает укроп, только острая даже на запах. Она тут и пряность, и лекарство, ее вкус везде, в каждом блюде, в каждом куске вяленого мяса и лепешках, даже в воде. Чую, к концу поездки меня вкус этого сильфи еще успеет доконать.

Внутри самих башен добиваются кромешной темноты, затыкая все щели и окна. У адирмизиди много ритуалов связано с темнотой, для жителей пустыни они как-то много чего делают вдали от взгляда солнца.

Уюйти жару переносит на удивление лучше, чем я, правда всю дорогу ворчит, что отправились в опасную страну. Но пока поразительно спокойно все, караванщики на диво дружелюбные и постоянно интересуются, не нужна ли мне помощь.

Адирмизиди обычно пережидают в башнях пыльные бури, которые тут довольно частое явление. Чем ближе к солнцу, тем явственнее ощущается, что его сила то растет, то падает, чем это вызвано я сказать не могу с уверенностью. Есть мысль, что оно искусственное, хотелось бы приблизиться, чтобы утверждать наверняка, а бури происходят от этих перепадов, и местные очень тонко чувствуют, когда это случится. Вот вроде идет караван мимо башни, никто даже не посмотрит в ее сторону, спят прямо в седле, а бывает наоборот ускоряются к ближайшему укрытию сворачивая с дороги.

Во время бури на дверях башни вешают крупное медное зеркало, отполированное и старое, оно служит для отпугивания "жиньи" - некого аналога злых духов, которые обитают только в вихре песка и пыли. Выходить на улицу в этот период тоже не позволяют. Опять ненаблюдаемые пространства небось, гулять не хочется конечно.

Пару раз опять казалось, будто кто-то шепчет снаружи, сквозь шорох песка по стенам. Жуткое ощущение, начинаешь вслушиваться в звуки, сидя в сумраке башни, отвлекаясь от витиеватой речи пустынных чебурашек.

Адирмизиди любят рассказывать сказки, но делают это только в полумраке своих убежищ, опуская на фонари небольшие плетенные чехлы. Сказки в основном про животных и их духов, иногда попадаются фольклорные персонажи. Слушаешь порой - красиво звучит, как стих длинной в час, а в переводе просто койот обманывает и хитрит, получая в итоге по горбу. Все как у людей в общем.

День четыреста восемнадцатый. Чтобы поспевать за караваном, где все то и дело спят прям в седле, пришлось все-таки показать Уюйти как управлять машиной. Ну, по пустынным холмам-то в разы безопаснее, чем по горным тропам. Сидит довольная, баранку крутит. Пару раз нас с верблюдами вытаскивали, но первый я сам увяз, каюсь.

Ехали через небольшую долину, и, внезапно, караван встал у холма, местные стали завязывать глаза верблюдам, нацепили на одежку какие-то колокольчики и маленькие тамбурины, стали накрывать мою буханку тканью. Эдирхи - глава каравана, - сказал мне, что будет шторм вне укрытия, а мне, как человеку несведущему, требуется переждать его в машине. Сами они, закрыв масками глаза, собрались на ритуальный танец, чтобы умилостивить жиньи на вершине холма.

Подумал, пока бури нет, то снять сам танец нужно, а там чуть что и нырну в машину под тент. Когда еще такая возможность возникнет?

Сам танец и правда удивительный, ни один пустынник соседа не задевает в движении, ориентируясь на перезвон одеяний. Стою, снимаю это все, вдали пыльное облако поднимается постепенно, ветер крепчает, уже одежду рвет. Тут звон от круга беснующихся танцоров словно растекаться стал по округе, эхом по долине. Сперва не понял вообще, что за слуховая иллюзия, а потом прямо над холмом стена пыли и песка взвилась... Я отчетливо видел и даже заснял, как в песке, перекручиваясь и растекаясь, мелькали фигуры, вторившие движениям людей на холме! Или люди на холме повторяли их движения, кто знает.

Честно говоря, засмотрелся на этот ужас так, что меня в машину только Уюйти смогла оттащить. Как рявкнет под ухо, так я и понесся прочь, только пятки засверкали, а вокруг уже стихия землю столбом поднимала. Часа четыре буря шла, пустынные чебурашки все это время плясали снаружи, я когда выбрался, то в жизни не видел более потных и запыленных людей.

И как меня к этому должна была короткая лекция перед экспедицией готовить?

День двести восемьдесят третий. Держу путь на некий "птичий праздник" про который мне рассказала моя спутница. Едем по солнечной стороне гор, чтобы не попадаться в туманы, мне еще в тот раз хватило. Солнце конечно здесь солидно греет, но сезон дождей еще приносит порой несколько тучек. Терпимо.

По дороге остановились в небольшом святилище, издалека еще заметил его по каменной башенке усеянной разноцветными лентами. Перед тем как войти в вырубленный в скале проход, Уюйти почему-то долго инструктировала меня, что делать можно, а чего нельзя. К каким вещам не прикасаться, что нельзя говорить и даже как нести источник света. Немного, признаюсь, напугало даже, местные все-таки порой предупреждают не из дикарских суеверий.

В конце тоннель вышел к могиле для высохшей мумии. Некий мыслитель или монах, я точно не понял. Прибрано все так аккуратно внутри, Уюйти только достала из ниш вокруг маленькие чашки с какой-то жидкостью, воткнула туда кусочки веревки и зажгла их вновь. Посидели полчасика около захоронения, собирая каменные пирамидки, да уехали.

Ощутил какой-то жуткий интерес, что бы сделала мумия, если б я не так себя повел?

Довольно долго едем на этот птичий праздник, недели две уже в пути. Ну хоть дорога поприятней, по солнечной стороне гор петляет, а не среди обрывов и туманов с теневой стороны. Но те дороги у местных вообще не особо популярны. Как я их понимаю.

На очередной остановке Уюйти внезапно решила заняться моим внешним видом, выбрав в качестве бритвы наточенный кинжал. Я конечно плачевно выгляжу, прям как дремучий отшельник, но для кого мне тут было прихорашиваться? Да и ножом себя брить как-то не хотелось давать. Будут потом в институте каждому новому сотруднику рассказывать, откуда у Подворотного шрамы на лице.

Но байтыркмахерша на мои протесты даже ухом не повела. Объяснила, что впереди ее родная деревня, и сейчас меня соответственно будут показывать родне. Засвидетельствовать, так сказать, восстановление статуса добропорядочной гражданки местного общества.

Пока ровняли мне бороду, то подметил, что судя по географии местной, мы около деревни проезжали уже, только с той стороны гор. Отчаялась что-ли меня обратно на родную Землю сбагрить? Лишь бы только не надумала тут теперь оставлять. В общем, одни тревожные мысли в связи с этим.

Посмотрели на меня родственнички как-то без энтузиазма. Мамашу, наверное, только мой статус кутухты останавливал от комментариев по поводу недостатка у меня ушей и зубов. Не спасло даже то, что мне битый час ровняли бороду с усами. Но, считаю, оно и к лучшему: писать и звонить теще все равно не собирался. Главу семейства пока не видал, зайцев где-то пасет, как мне пояснили.

К Уюйти у ее родни явно было больше вопросов, правда решались они где-то вне моего поля зрения. Но, судя по ее кислой мине, явно не в пользу идеи таких браков с залетными антропологами. Хоть в открытую никто не собачится, приняли в целом по всем местным правилам гостеприимства. Даже в соседние юрты приглашали, деревеньку гости небось не шибко балуют частотой появления.

А еще младшая сестра Уюйти шепотом, по секрету, рассказала, за что ее старшая клыков лишилась - зайцекрадом оказалась женушка моя. Раньше только про конокрадов слышал в миру, но коней у чебурашек не жалуют почему-то.

Ну хоть не убийство, даже немного успокаивает.

Пару дней уже гостим у родни. Отношения, честно сказать, какие-то натянутые, вроде и дочь вернулась, больше не уштуг, а все напряжены. Сама Уюйти тоже с мрачной физиономией ходит, явно прием получше ожидался, хотя кто знает.

Приехал тесть с табуном зайцев и другими зайцепасами, или как их назвать еще. Забавный такой мужичок, словоохотливый, прям бесконечный источник вопросов. Поболтать многие чебурашки любят, оно и понятно, тут газет нет, радио тоже, новости все от путников только узнаются, но этого дядю прям не заткнешь. Пока носом клевать не начинает, то говорит и говорит.

После разговоров с ним, решил сделать небольшую заметку, у меня тут все таки экспедиция как никак. У байтырку общего законодательства нет, есть система претензий, решающаяся или небольшой войной, или дуэлями, или изгнанием. Например: поймали кого-то из соседнего племени, на краже зайцев. Его отведут в родную деревню и могут потребовать изгнания. Племя вора может не согласиться, тогда война скорее всего будет, да и в целом отношения испортятся, а этого тут не любят. Между племенами полно родни, сестры и братья живущие в разных деревнях - это норма. Потому чаще изгоняют, предварительно клыки удалив, чтобы любой видел: перед тобой преступник. Аборигенам проще попрощаться с кем-то одним, чем всей деревней рисковать в продолжительной вражде.

Даже если все племя промышляет угоном зайцев, то все равно изгонят того, кого на месте преступления поймали. Особенно если с соседями воевать не могут из-за родственных связей или те попросту сильнее. Вдобавок уштуги не могут в брак вступить для восстановления статуса с кем-то из своей деревни. Соседи могут и обиду затаить на такой обход их претензии, чего опять же никто не хочет.

Внутри деревни наказания подобные применяются ясное дело и реже и мягче, все свои как бы. Но бывает и родня может погнать в шею а то и убить.

Изучал сегодня один пункт из списка, который был составлен еще институтом. Сам я толком не знаю, почему это так профильных антропологов интересует, наверное отражает семейные аспекты. В общем, игрушки детские фотографировал. Чем подрастающее поколение себя занимает.

Подошел к своре ребятишек, сидят у менгира расписанного чьим-то ликом, камень оберегать должен, как мне пояснили. Они, конечно, дела свои побросали сразу, не играют, сидят - смотрят. Им то в сто раз интереснее такая встреча, чем мне.

Игрушки с виду обычные вполне: зайцы, фигурки людей, дудочки и свистелки из тростника, все из дерева, иногда пучок меха приделан. Любовно вырезаны, детально достаточно, даже узоры на одежде есть. Так же рисуют на камнях лица, только кусочками угля, рукавом сотрут - потом новую физиономию малюют.

Маленькие палки-копалки у них есть, ямки ими ковыряют, какие-то узелки в форме человечка из травы плетут и закапывают. Сначала подумал: какая-то странная игра в похороны, мрачновато, но то другое. Якобы из такого закопанного узелка вырастает травяной человечек - местные домовые, будет потом дом помогать беречь от всякой мелкой пакости.

Каменные колесики на веревочке еще были, для некоей игры. Название игры говорят, видать что-то повсеместное детское, сам правила знать должен, но что за игра я так и не увидел. За мной только следят в оба глаза, не до камушков.

Помимо игрушек у детей тут и ножички есть миниатюрные, и луки со стрелами. Хотя взрослому то оно наверное и игрушка, потому тоже записал, на всякий случай.

С неделю погостили в деревне Уюйти да двинули дальше. Уж не знаю, что там у нее за отношения с родителями были, общались они при мне довольно мало, скрытничали. Все-таки ощущалось, что изгнанница: косой взгляд, шепотки за спиной, где появишься там смолкают, все напряжены. В итоге сама проводница объявила, что задерживаться не стоит, не по традициям мол, да и праздник птиц на носу.

Я сам подозреваю, что мать быстро поняла ее план, включавший залетного горе-антрополога, потому встретила довольно холодно. А может и правда традиции здесь на первом месте, сложно сказать наверняка.

Праздник птиц, как я узнал, это особое событие, привязанное к периоду размножения этих самых птичек. Принято отпускать птиц на родную гору, где за ними следят местные шаманы или жрецы. Там же дети получают свою первую птицу, которая будет их сопровождать до определенного возраста. Обладание птицей у чебурашек тоже на периоды делится, по переводу правда мало чего понял относительно сути этих периодов: солнечный, каменный, теневой. Молодость, зрелость и старость? Может тамошние жрецы получше объяснят.

День триста сорок пятый. Как мне и говорили, праздник птиц это скорее огромный птичий питомник. Дети получают своих первых птиц-спутников, взрослые после определенного времени, в 7-10 лет отпускают птицу обратно на скалы к сородичам. Эдакий круговорот выходит.

Сам праздник в особом монастыре проводится, живут там племена которые особенно плотно общаются с пернатыми гарпиями, знают их повадки и темперамент, помогают определиться, какую птицу кому оставить. Одеваются даже как птицы, черные одежды на манер крыльев, узоры с глазами, иногда двигаются вприпрыжку, словно они сами птицы.

Поинтересовался по поводу того, как сюда добираются из отдаленных земель, но мне пояснили, что мест таких несколько, и монастыри стоят везде. Птиц там охраняют от разных опасностей, хотя их тут и не слишком много. Про крупных хищников от байтырок даже не слышал, освистали небось всех давно.

Видел как шаман управлял мурмурацией огромной птичьей стаи одними жестами рук и горловым пением. Но в чем секрет был, так и не понял. Не могли же они тут все дрессированными быть.

Все еще идут дожди, пирамиды то и дело гоняют по небосводу грозовые тучи. С улицы сквозняк сыростью так и тянет.

Месяца два уже валяюсь на койке, но хоть желудок отпускать стало, пока сплю. Травки и корешки, рекомендованные кутухтой, явно никакие не волшебные, хотя призрачная надежда почему-то была. Небось еще лежать тут полгода такими темпами. Ладно записи делать удается, писать, правда, особо не о чем.

Уюйти охотно помогает хозяйке дома по каким-то бытовым делам - наверное, это одна из причин, почему та согласна на больного гостя, лежащего целыми днями в комнате. Ее не особенно смущает отсутствие клыков у помощницы: бусы красные есть и ладно. Даже чему-то учит ее иногда, показывает какие-то маленькие хитрости.

Супруга даже соизволила найти и притащить мне приборы, которые так и ждали на склонах горы (несколько таки пропали). Проверил что на записях - мало интересного. Вообще помощи от местной жены много, хоть в методичку для исследователей вписывай за правило: свататься ко всяким отчаявшимся степным домохозяйкам, с такими не пропадешь, пожалуй.

Не наблюдал свою абориген-жену несколько дней. Спросил хозяйку про ее отсутствие, но та сказала не беспокоиться. Сам я, в своем обычном состоянии, на таких словах обычно начинаю больше беспокоиться. Не то чтоб я переживал, что местная пропадет вдруг, ей тут все знакомо, но оставаться на попечении владелицы дома, с учетом того что от меня помощи было не особо, было неуютно.

Исчезновение, слава богу, продлилось не долго: перед очередной волной дождя все-таки вернулась, притащив пачку фотографий. Взяла из машины фотоаппарат, как им пользоваться, видать, запомнила или разобралась. На фотографиях было много разных камней с узорами, какая-то соседняя деревня, слегка подозрительные чебурашки и просто всякая всячина, вроде животных и пирамид. Горизонт местами завален, но в целом мне это не важно. Аборигенка всерьез думает, что я как настоящий кутухта черпаю силу из этих фото, потому ползала по горам и соседним деревням в поисках всяких мест силы и прохожих.

Силенок как-будто действительно прибавилось после нескольких таких заходов. Работать хочется продолжать, материалы собирать. Решил не разочаровывать, ходить периодически да пытаться в форму прийти. И желудку правда полегче, только с местной диеты зубы ломит порой.

В очередной порции фотографий, которые мне притащила Уюйти, были некие маленькие человечки. Причем с признаками собственной культуры! У них были и одежда, и украшения и даже инструменты из косточек. Выглядят похожими на тех лесных жителей, что я встретил, когда только-только оказался тут.

Расспрашивал местных про этих пигмеев, нужно все-таки записи делать, документировать это дело. Из рассказов понял, что называются они тунулеех - травяные человечки. Нрав у них скрытный, диковатый, живут в трещинах и норах. Иногда их подкармливают хозяева домов для того, чтобы завоевать расположение. Особи, живущие отдельно от основных племен, перебираются в дома байтырку, где охраняют жилье от сольпуг, змей и вредителей.

Сами аборигены на них внимания не особо обращают и стараются лишний раз не обижать, так как малютки порой и подгадить способны в ответ: где продукты попортят, а где вещи пропадут. На фото выглядели, кстати, сильно раздраженными, но Уюйти заверила, что после фотосессии оставила им мешочек с копченым мясом за беспокойство.

День двести пятьдесят восьмой. По крайней мере, так посчитал. Сегодня возникло стойкое ощущение, что зубы не просто ломит, а клыки как у местных стали уже расти. Вспомнилась солнцеголовая жрица, которая, как я понял, по двум родителям все-таки американка, а клыки у нее имеются. Откуда? Неужто в воздухе что-то здесь присутствует?

Спросил Уюйти, показал зубы, на что получил довольно пространное объяснение: чудные птицы, которые сопровождают байтырку как питомцы, якобы после поедания добычи поглощают и душу животного. Или силу, не до конца понятен перевод. Сила эта уходит в яйца, которыми местные охотно питаются с самого детства и верят, что с этим связано то как именно они взрослеют. Мне когда-то поясняли, что среди них распространены всякие пожиратели сурков, змей, зайцев или подобного. И это не касты, как я тогда подумал, а типы телосложения. Хотя мне кажется, что ребенок от разных омлетов не должен вырастать ростом в метр с кепкой, или, напротив, длинной жердью.

Других причин таких странностей с зубами мне жена не назвала. Только схватила за лицо и показывали всем. Сильно ее радует, что я таким макаром к концу трехлетнего пребывания здесь буду аки морж ходить. А мне ж у зубного потом это поправлять.

В последнее время здоровье позволяет гулять подольше да разными делами заниматься. Даже хозяйке дома кой-чего умудрился починить в хозяйстве по мелочи. Силенки возвращаются. Надумываю опять в машину перелезть и поехать куда-нибудь еще, поискать новые обычаи или памятники. Еще недельку только отдохну.

Стоило конечно настроиться на позитивное развитие событий, как Уюйти сама куда-то уехала на неделю. Меня ее периодическое отсутствие не сильно смущает, разве что фотоаппарат опять забрала с собой, но вот с какими новостями она вернулась... Оказалось, доехала до деревни, где жила та кутухта, окунувшая меня в туман. Я своей местной супруге ведь рассказал о том, что случилось, а она в тот момент лишь поворчала что-то на местном матерном и все. А тут, оказывается, пока я болею, решила договориться о тусмалэме. Мне честь же надо восстанавливать как и той кутухте, раз оно все так вышло не по правилам.

Кутухта, по словам довольной женушки, очень была воодушевлена тем, что ситуацию разрешить можно будет кровавой расправой. И оружие сама выбирала, раз, получается, ее вызывают на бой. Мне даже заботливо фото сделали на каком оружии будет драка, гляжу на фото - там стечкин мой!

Я наверное поседел в этот момент немного. А супруга что-то дюже обиделась, что ее заботу в этот раз не оценили. Мда.

Обговорил с Уюйти ситуацию насчет местных дуэлей. Решил в итоге сам отправиться к этой кутухте, для разговора. Все таки, какая-то рациональная сторона должна быть у местных. Надеюсь удастся все на словах решить, особенно с женой, которая хотя бы меня понимает более менее, с моим ломанным байтырским. Будет переводить, если что не так ляпну.

Очень не хочется погибать в этой экспедиции из-за какого-то недоразумения, да и аборигенку убивать не хотелось бы, даже будь такая возможность. А прятаться от дуэли, думаю, будет еще хуже. Опять откуда ни возьмись вылезет из тумана шаманка, да еще и со стечкиным в этот раз. Тогда и никаких духов, или что это было, не понадобится. Дипломатически все надо решить.

Сорвался в общем по горным дорогам до деревни, где эта туманная гражданка обитает. Срок тусмалэма назначили через три месяца, но какие они тут по длительности не понятно до конца, лучше заранее заявиться. Жаль Котомкина нет со мной, только уштугша местная. Услужила конечно, ничего не скажешь, иногда даже не поймешь, в мертвом или живом виде я ей удобнее? Само собой я недоволен был, что меня убить пытались! Но про месть и тусмалэмы все таки не заикался!

Деревня, в которой обитает кутухта, оказалась разочаровывающе обычной, даже мирной. Почему-то представлял себе, что жители здесь помрачнее будут, но нет. В ее доме кутухты нас приняли то ли ученики, то ли родственники, налили чаю, предложили покушать, слава богу с помощью Уюйти удалось отказаться. Хозяева дома только сочувственно поцокали языками, услышав про мой недуг. Саму шаманку ждать пришлось долго, ушла куда-то разгонять туманы.

В какой-то момент задремал в юрте, небольшая печка грела потихоньку, сморило. А как глаза открыл, то кутухта уже на месте сидит, даже не знаю, сколько она ждала, пока я спал. И все ведь так сидели, ждали. Неловко вышло.

Долго довольно разговаривал, но отменить тусмалэм таки не удалось: это у нас не принято, то не по законам, мы тут так не делаем, эх. Разве что смог уговорить на бой до первой крови, и показалось даже, что шаманка как-то выдохнула на этом моменте. Боится небось сама, я все-таки в тумане выжил, а все равно свое гнет - тусмалэм и все тут. Как ни крути, а ведь это дикари, переубедить их по другому действовать считай невозможно.

Перед уходом еще потрогала меня за виски, пробормотала что-то себе под маской. Отодвинула срок аж на год. Не хочет с немощным драться, насколько я понял.

Снимал на склоне горы, как семья чебурашек вырезала на камне портрет родственника. Женщины, которая совершила длинное паломничество в монастырь, почти с другого края мира. На мой вежливый интерес со мной поделились интересной особенностью таких камней: родственника или иного человека увековечивают в камне, только если он остается в памяти дольше нескольких поколений.

Чуть позже мимо прошла кутухта, встала поодаль и начала завывать как дикая кошка, махая руками небу над горами. После часа таких жестикуляций шаманка успела немного охрипнуть, и тут, к моему удивлению, из-за горного хребта появилась пирамида. А следом за ней огромная туча, сверкавшая молниями. На этот раз успел все заснять, даже с пленкой ничего не случилось. Вопреки мнению знакомого уфолога, который утверждал, мол, НЛО портит снимки ради секретности.

Тут вообще секретностью и не пахло, местные прекрасно видели и пирамиду, и стену дождя которая шла за ней - собрали свои вещички да отправились по домам. Хоть машину смогу зарядить от молний, и то хорошо. Я начинал думать, что тут дождей почти не бывает.

Дожди идут и идут теперь, наверное с такими тучами неделю еще будут лить. Большая часть местных жителей отправилась на солнечную сторону горы, собирать какое-то растение, как мне объяснила хозяйка дома в котором я остановился.

Зарядил машину как следует, молний в первые дни было достаточно. Это заметила кутухта, пришла в гости, стоило стихии чуть поутихнуть. Расспрашивала, как работает машина, интересовалась даже тем, как я в своем мире живу. Любопытная гражданка попалась.

На мои вопросы тоже охотно отвечала, особенно мне интересно было про пирамиды узнать. Шаманка объяснила, что не призывает пирамиды, а скорее приветствует, ориентируясь на местный аналог часов-календаря. Даже дала повертеть в руках это самое устройство, которое скорее как компас выглядит. Внутри круглые пластинки, причем для разных событий вставляются разные диски и смотрят на них, стоя лицом к солнцу. Принцип работы, правда, до меня не дошел полностью, особенно как именно с помощью этого байтырку определяют точное время. Может быть и не утруждают себя такими мелочами.

Еще узнал, что дед кутухты в свое время имел при себе пленного немца, который обучал шаманку своему языку. Это, мне пояснили, чтобы общаться с призраками этих самых немцев, которые могли застрять в тумане. Звучит зловеще, искренне надеюсь, что это только суеверия.

Эх, очередные проблемы языкового барьера. Спросил у кутухты про пирамиды: где можно их встретить? Меня в итоге повели в некое место, которое, как оказалось в переводе, было вершиной ближайшей скалы. "Ближайшей" не означало, что она действительно близко, пришлось протопать километров двенадцать по ощущениям, пока не поднялись наверх.

Там мне ткнули пальцем в сторону этого чудного черепа с солнцем во рту и сказали, что пирамиды и их обитатели будут там. Кутухта добавила, что по волшебным нитям можно добраться до некоего города под землей, избегая беспощадного солнца, которое около черепа все выжгло до пустыни. Пригляделся: и правда, будто постройка есть под черепом, в бинокль не разглядеть толком, но интересно стало. Немного даже пожалел, что уже собираться надо отсюда.

Про самих обитателей пирамид кутухта высказывалась довольно нейтрально. Ни злые, но и не добрые, по ее словам. И чебурашки в том священном городе не живут, хотя кто-то туда иногда путешествует. За прорицаниями.

Я искренне надеялся, что буду делать эту запись уже в Монголии. Но вновь не срослось, в этот раз все прошло даже хуже, чем тогда, с кутухтой поменьше. А ведь началось все многообещающе. В назначенный день, когда дожди прошли, явилась моя проводница. Даже маску мне дала, якобы для того, чтобы если шаман пересекает чужой мир, то должен носить маску с тремя лицами. И сама в такой же была. Ну традиция, что поделать, спорить не стал, просто надел ее.

Заехали в туман, мне завязали глаза, медленно покатили по камням. Благо было куда, если бы вдруг не вышло переместиться. Пока ехали в тумане, отчетливо слышал жуткую вещь: свой собственный голос, который звал меня по имени, даже по школьной кличке окликнул пару раз, "Подворот". Меня так никто со школы не называл, я прям сжался весь в кресле, и ощущение такое странное появилось, что некто вот-вот в двери постучит. А кто-то снаружи в тумане на помощь зовет, заблудился.

Как приехали, слышу колеса скрипят и ветер шумит. Кутухта повязку сдернула мне с глаз и из машины уже вылезает. А вокруг... Ну-у, может это и Земля была, но по ощущениям меня на северном полюсе высадили. Холодища, сумрак, кутухта уверенно идет куда-то в буран, еще пару метров и не видать ее будет.

В общем, хватаю ее, говорю - гражданка, вы меня не туда отправили!

Та сперва мне вежливо объяснила, что не ошиблась, затем руки вырывать стала и злиться. Не ошиблась и все тут. Пришлось голос повысить даже, практически скандал разгорелся. Чуть не оставила меня там, почти силой в машину заталкивать пришлось через протесты. Еле вернулся, мда.

Час от часу не легче: как оказалось, за помощь с моим возвращением солнцеголовая жрица обещала кутухте некий источник "кновлехе". Ну и, само собой, стою я в толпе, никуда не делся, а кутухта рвет и мечет, что сделку свою она выполнила. Вой поднялся будь здоров, опять целая тирада из малознакомых мне байтырских словечек, каждое из которых словно команда для повышения тона диалога. Потомственная американка тоже тихо не стояла, шипела и рычала так, что вся толпа местных, словно эхом, ворчала вслед за ней.

Уж как мог попытался вклиниться в спор, все-таки вернули меня может и куда надо, но в то же время не совсем туда. Но то ли знания языка опять не хватило, то ли условия все таки были другие - только зря на себя внимание обратил. Кутухта переключилась на меня своим потоком оскорблений, но я благо почти ничего не понял. Даже на дуэль вызвать пыталась, этот их тусмалэм, раз я ее шаманские силы подверг сомнениям.

Весь свой байтырский словарь применить пришлось, чтобы избежать тусмалэма. Я не по местным законам ведь живу, с чего бы я должен на такие нападки отвечать. Не то чтоб я боялся, пистолет все еще при себе, но кровопролития лучше избегать. Солнцеголовая жрица меня поддержала в итоге, рассудив, что племенные законы на иноземцев не распространяются. Была бы кутухта без маски, то небось плюнула в сердцах и ушла, но обошлось. Злобно топая прошла через толпу, оседлала свою козу да покинула монастырь.

Не складывается у меня что-то с кутухтами. Лишь бы не оскорбить еще раз ту, за которой Уюйти отправилась.

В последнее время ходил проверять приборы только с оружием. Пару раз замечал змей, ползающих в камнях, которые за мной будто следят. Не по себе было как-то от этого.

Сижу на камне, в очередной раз проверяю аппаратуру да поглядываю по сторонам. Вовремя заметил, как на дальнем холме появилась кутухта, сразу пистолет достал, на случай если она оружие вытащит. А та стоит и только свистит угрожающе, не знаю даже как описать, мелодия такая резкая, почти какофония. Я решил, что с меня и этого хватит, собрал вещи да к монастырю пошел быстрым шагом. Тут из-за холма тумана выползло столько, словно высоко в горах облако налетело. Я обратно бегу, пусть даже от монастыря, лишь бы в тумане не оказаться, да куда там - туман быстрее был, чуть ли не от земли вокруг поднимался.

Стою в тумане, свист приближается со всех сторон. Думаю, затаюсь за камнем, подожду как подойдет неугомонная гражданка-шаманка, будет тебе тусалэм, раз так хочется. Не знаю, сколько так просидел, по ощущениям вечность целую, сердце колотится так, что аж руки трясутся. Смотрю - за одним соседнем камнем тоже прячется кто-то, одни руки торчат. Голову вытянул, приглядеться, а оно тоже вытягивает, и не шаманка это вовсе. Совсем струхнул в тот момент, рванул в другую сторону, а там за камнем та же картина, только неизвестное нечто уже вытянуло голову так, что за пелену тумана уходит ввысь, как вековое дерево.

Стою, оно тоже замерло, и тут у меня часы пропищали. Я по ним дни записывал, чтобы знать, сколько тут уже нахожусь. У меня аж слабостью все окоченело от этого писка, свист смолк, а часы чуть помолчав опять пищат. Выстрелил пару раз со стечкина в незнакомца да побежал сквозь белое марево, а часы пищат и пищат каждую минуту.

Потерял четкий счет дням из-за того, что проваливался в обмороки недели две или три по ощущениям. Хорошо помню, что выбрался все-таки из тумана, а рядом оказался кто-то верхом на зайце, на звуки выстрелов небось примчался. Объяснил как смог, что случилось, а у самого слабость накатывала до темноты в глазах. Впал в итоге в какое-то беспамятство, будили только поесть или воды попить уже в монастыре. Боль в желудке порой спать не давала, про само пищеварение и говорить не о чем. Склеюсь, наверное, тут. Не помню даже, как пистолет потерял и линзу у фотоаппарата разбил. Оружие жалко, но линзы запасные были.

Вообще сложилось впечатление, что как в темпоральное искривление попал, так у меня язва обострилась, словно я не ел несколько дней, оттуда же и общее состояние. Часы же пищали как безумные, теперь вздрагиваю иногда, как очередной день отмеряют. Пока, думаю, проще этой теории придерживаться.

Очень долго кровати почти не вставал. Успела Уюйти вернуться с кутухтой, которая оставила рецепт на травы и корешки для лечения, да уехала через пару дней. Еле успел ей вернуть словарь той американки: если получится, пусть следующему мне передаст, или как у них тут это заведено.

Не сказал бы, что моя фиктивная супруга была дюже рада обстоятельствам, но за травками по местным утесам ездила безропотно. Традиции видать, бывшая меня вот быстро покинула, стоило полгода проваляться в больнице, но там другая история была. Корешки, кстати, по вкусу один в один бадьян.

Пока фотографировал самолет и делал полезные записи, прискакали верхом на зайцах несколько отшельниц. Пригласили заглянуть внутрь, даже пытались продать мне поделки из подручных материалов, изображающие всякое оборудование. Покупать ничего не стал, Уюйти ворчала, что это все бесполезное, просто религиозные побрякушки верующих в "Бурсегдэг" - полет орла.

Внутри самолета видны следы разного ремонта: кресла заменены на новые, плетеные из травы, но максимально похожие; панели и некоторые знаки на стенах или перекрашены, или заменены деревянными, также обновлена приборная панель. Среди товаров даже были какие-то платки с вышитыми на них схемами, отдаленно напоминающими электрику приборов.

И сами отшельницы были одеты как трое, что прилетели на летающей лодке. По легенде, солнцеголовая женщина обещала, что когда-нибудь байтырку тоже начнут делать такие же самолеты. Правда, индустриальной революции само собой это не произвело, вылилось в обычный каргокульт. В самолете сменяются его хранители каждые девять лет, старые отправляются в паломничество по племенам, просвещая других чебурашек о небесной лодке.

Интересно, как тут еще наследили эти путешественники между мирами.

Выехали в тень большой горы. Туманов здесь немного, но если облака ползут, то объезжали. Уюйти сильно нервничает от одного их вида, один раз даже руль пыталась из рук вырвать. Про себя решил оставить под ползущую волну тумана пару приборов, интересно глянуть, что покажут. Вдруг и правда есть чего опасаться? Ну не может же быть, что каждый клочок белой мглы ведет куда-то в параллельный мир.

На склоне горы обнаружился монастырь, прямо целый небольшой городок. Именно с теневой стороны, где иногда с вершины спускаются так пугающие местных облака тумана. Поклоняются они ему там, что ли?

Близко подъехать не успели, уже подскочила охрана, с ног до головы в орнаментах солярных символов. Вооружены арбалетами: интересно, это им упавшие на самолете подсказали?

Мы представились, тогда стража сопроводила нас до монастыря. На протяжении всего пути нам объясняли правила, якобы нельзя в монастыре открывать окна или выходить наружу когда звенит ветер.

Пройдя через весь городок к большому храму, выполненному наполовину из камня, прибыли на поклон к солнцеголовой женщине.

Само главное строение выглядело вполне обычным, кроме двух огромных вентиляторов на входе, приделанным к колесам выше человеческого роста. Наверное, внутрь монахи залезают, чтобы крутить и выдувать туман. Весь коридор увешан металлическими трубочками разного размера, что от сквозняков издают тихий звук, такой еле слышный звон.

Как увидел местную жрицу, сразу понятно стало, что она не местная ничуть: сидит на небольшом троне блондинка с ребенком в руках, уши у нее обычные, разве что клыки торчат, но и те скромные какие-то. Но держит себя спокойно и властно, явно главная здесь.

Уюйти переводит как может, что она говорит: в основном вопросы про то, кто я да откуда. На байтырском жрица общается без запинок, видно давно тут живет. Тут мне интересно стало, решил спросить: "ду ю спик инглиш?"

Остальные и глазом не повели, кто присутствовал: охрана ее да монахи. А у жрицы аж лицо вытянулось, вся властность и спокойствие спали. Помолчала секунд пять, словно вспомнить пытается, что ответить, и отвечает также вопросительно мне: "ноу?"

Дальше разговор не пошел, все что интересовало солнцеголовую женщину она спросила, а на мои вопросы особо не отвечала. Такое, одностороннее приветствие, но Уюйти сказала, что это обычное дело. Сначала представляешься.

Несколько дней я уже гощу в монастыре солнцеголовой женщины. Узнал в итоге, после нескольких визитов, что она потомок тех, кто прибыл на самолете. Осталась одна лет в пять, потому английский язык ей почти незнаком, в отличие от местного. Сами родители погибли от вполне обычных болезней: отец - от воспаления легких, мать - от неких проблем с сердцем, из чего можно сделать неутешительные выводы насчет местной медицины.

У самого тоже проблемы с желудком, что ни говори, а кухня тут тяжелая, гастрит все чаще о себе напоминает, не дай бог язва откроется. Эти ведь не долечат небось. Почему-то сначала была мысль, будто кутухты какой-то целебной магией владеют, но куда там. Стариков среди чебурашек явно поменьше будет, оно и понятно, считай средневековье, если не хуже.

Домой меня тоже никто проводить не вызвался, солнцеголовая жрица даже не является кутухтой по сути, скорее религиозной фигурой без каких-то тайных знаний.

Продолжаю наблюдать и изучать местный туман. Приборы надо бы проверить, оставленные на подъезде к храму, пока случайная чебурашка их к себе в дом не утащила.

Смог напроситься в местную библиотеку, чтоб найти записи женщины, которая прилетела на самолете. Меня проводили в глубь горы сквозь вырезанные в скале коридоры в холодное и гулкое помещение. Все полки там заставлены тубусами или сундучками с платками или коврами, на которых вышита чья-то история.

Бродил там несколько часов, делал фотографии под присмотром монаха, изучал биографии, сложенные в легенды. Сильно опешил, когда нашел точно такой же словарь, который дала мне когда-то кутухта, еще в степях Монголии. Монах, поглядев на мой экземпляр, лишь покачал головой и посоветовал вернуть эти записи обратно, тому, кто мне их дал. Кутухте? Или себе? Узнать бы, откуда они изначально. Дневника, который бы раскрыл личность солнцеголовой женщины, я так и не нашел, лишь платок с вышитой легендой о ней. Подобный я уже видел на острове-рыбе.

Гастрит последнее время все сильнее напоминает о себе, хорошо хоть уговорил Уюйти готовить что-то полегче, чем жареное мясо. Та поворчала привычно, но теперь перебиваюсь омлетами из этих странных яиц. Обещала найти кутухту для лечения, моя осунувшаяся морда аборигенку явно настораживает.

День сто двадцать пятый. Уюйти сегодня отправилась за кутухтой. На козе, которую выменяла на несколько зеркал и пластиковые бутылки. Оставила меня на одну местную тетку, чтобы та следила за моим состоянием и подкармливала. Сонцеголовая жрица тоже обещала попробовать помочь мне, но пока остается ждать. Я уже согласен на кого угодно, хоть со средневековым медицинским образованием. Сам даже не помню, как бадан выглядит, хотя в детстве доводилось пару раз пить настойки на корне.

Проверял датчики, оставленные на склонах горы, интересные получаются данные. То температура колеблется, то диапазон искривления скачет как безумный, иногда сами приборы кто-то перемещает, но пока ничего не пропало. Аудиозаписи настораживают больше всего, очень редко кто-то шепчет на байтырском, но со странным акцентом. Поначалу думал, что дети балуются, но откуда им знать, что машинка голос записывает? Да и голоса порой звучат старческие, скрипучие и глухие.

Один раз даже собственный голос слышал, точнее, как я насвистывал мелодию из "Джентльменов удачи". Беззаботно так, буднично, словно где-то у меня все в порядке, никаких проблем нет.

По зову солнцеголовой жрицы прибыла незнакомая кутухта. Явно не пожилая, в отличие от предыдущей. Голос громкий, будто специально повышает его на каждом слове, и речь чеканит так, что можно подумать местный язык ей не родной. Ух и обрадовался я в этот момент, наконец-то хоть какая-то помощь! Гражданка, ясно дело, странная, змей в руках катает, порой над самым лицом нависает (выше меня баба) когда слушает, но то шаманы, ничего не поделаешь. Лечить меня она отказалась, но пообещала, что проводит обратно, откуда я прибыл. Объяснила, что целительством не занимается, так как живет на теневой стороне горы. Не умеешь - не берись, тоже в принципе адекватный подход.

Сказала готовиться и ждать, когда отправимся в путь. Сразу после того, как небесный дом принесет дождь. Мол, дождь на туманы влияет плохо, лучше подождать. Благо потерпеть могу немного, желудок с новой диеты полегче себя стал чувствовать. Хозяйка дома, в котором меня оставила Уюйти, оказалась поварихой намного лучше, чем бывшая уштугша. Вот не повезет ее будущему муженьку, которого она себе отыщет, как я свинчу отсюда.

Встретили по дороге монаха, ну как мне объяснили, хранителя места воинской силы - Унзур Бата. Выглядел он сам не то чтоб воинственно или сильно, даже испугался машины сперва. Уюйти вышла и представилась, пояснила, что так с каждым встречным следует делать, пока движешься по чужим землям. Выходишь, представился, едешь дальше. Если конечно разрешили. Странный обычай, но ладно, монах к нам в любом случае не имел претензий никаких.

Я поинтересовался, где находится это священное место и можно ли его посетить. Он обрадовался и сказал, что оно выше по дороге, на холме, километров пять дальше. Он за ним и следит для того, чтобы все могли его посетить. Набраться воинского духа как бы.

Делал фотографии на месте воинской силы байтырку, этом самом Унзур Бата. Честно сказать, сначала даже решил, что мне показалось. Но как подошли, то обнаружил, что все здесь увешано формой поверженных аборигенами германских солдат времен второй мировой. Судил по вооружению, я хоть в нем и не спец, но отличить могу. Характерные автоматы, каски, противогазы, от формы остались лишь истлевшие лоскуты, но, опять же, вдали на холмах стояли даже разбитые БМП. Брать со святыни предметы для анализа само собой нельзя, но я и так могу предположить, что прошло лет сорок-пятьдесят.

В БМПмогли сохраниться какие-то журналы, но мне сказали не лезть туда, техника обложена камнями, что якобы удерживали духов побежденных. В этот раз решил довериться местным суевериям, как минимум обижать никого не хотелось.

Монах-хранитель пригласил нас в монастырь, предложив скромную трапезу, живет там с семьей, все следят за этим местом. Интересно даже, сколько тут святынь таких, за которыми следят целыми поколениями. Обратил внимание еще на то, что краска на касках и технике была белой. Зимой они сюда что-ли попали? Интересно откуда. Дикое предположение, но вдруг это те самые секретные антарктические экспедиции за инопланетянами? Ну, что-то они нашли.

Пока отдыхали в монастыре, хранитель этого места рассказывал его историю. Ничего особенного или конкретного, просто люди с лицами-змеями, назвавшиеся Кахтунк, пришли с гор на железных телегах. Оккупировали одну деревню, наивно полагая, что местное население не сможет ничего противопоставить им против огнестрельного оружия. Долго допытывались, как вернуться обратно, и спрашивали про ночные стороны мира, где гуляют снежные бури на вечных льдах.

Затем с окрестностей собралось двенадцать "цу" (обозначение 30 человек) и обрушились на иноземцев под предводительством тамошних Хамар-Суугутов. Технику немцев, возле которой я бродил, местами словно разрезало огромными ножницами. Небось вожди, каждый размером с мою машину, своим свистом и поставили точку в конфликте.

Утром или вечером, в общем днем, проснулся, да отправились дальше. Солнце жарит на склонах холмов порой неимоверно, трава здесь высокая, сухая, мелкие деревца вовсе растут лишь в тени булыжников и скал. И солнце в пасти черепа висит над горами. Интересно было бы почитать отчеты этих горе-исследователей из Германии по этому поводу.

Решил сделать небольшой крюк, пока ехал к солнцеголовой. Уюйти рассказала, что недалеко есть озеро с исчезающим и появляющимся кораблем, захотелось посмотреть.

На само озеро падает тень от горы и периодически наползают клочья тумана, поглощающие гладь воды почти от берега до берега. По туману то и дело мелькали неясные фигуры и рябь, будто кто-то ходит внутри или летает. А на середине озера лежал корабль, наверное какой-нибудь галеон или что-то подобное, выглядел очень старым. Название не разглядеть с берега, к сожалению, но подплывать не хотелось.

Уюйти говорила, что местные жители иногда ловят тут рыбу, молодые рыбаки приближаются к кораблю, даже что-то уносили оттуда для доказательства своей храбрости. Если встретим их, то погляжу, что там за находки.

Наутро проснулся, вышел на берег, а корабля нет. Одни скалы посреди озера и больше ничего. Интересно, откуда он такой.

Только когда невозможно отмечать время суток понимаешь, что с него было удобнее всего начинать записи. Солнце местное хоть и слабеет иногда, но заметно это сугубо по температуре. У меня как проснусь, то ощущение утра так продолжается долго. А аборигены вовсе спят как попало, часа по четыре, если захотелось.

Спросил Уюйти, как они определяют время, если нет смены дня и ночи. Та долго пыталась подобрать словами, которые мне известны, понятное объяснение. Все что уловил - это то, что чебурашки чувствуют перепады температур отчетливее и ориентируются по интенсивности туманных облаков гуляющих на склонах гор. Разных слов для тумана у них в языке явно больше, чем можно представить, некоторые даже обозначают звуки, которые туман издает.

Прибыли в небольшую деревеньку. Там пасли какой-то особый вид птиц, крупных и толстых. С такими размерами у них морды уже сильно человека напоминают. Надеюсь, их не едят. Спрашивать не рискнул, но и мяса странного не заметил. Угостили каким-то омлетом с зеленью, пока отдыхал в одной из юрт, скрестил пальцы чтоб не залихорадило.

В горах наткнулись на группу байтырских воинов, как обычно вышли из машины, представились им. Старик, бывший у них за главного, осмотрел машину, пробормотал что-то себе под нос и двинулся дальше. Обычно обменять что-нибудь предлагают либо просто поболтать, а эти шли себе куда-то уверенно, не отвлекаясь.

Уюйти объяснила, что это был хактам - учитель споров. Если у племен или семей есть притязания, то большие войны местные не ведут, все-таки каждый воин это еще и охотник, терять людей не хочет никто. Выставляют лучших, обговаривают условия дуэли, до крови либо насмерть, в зависимости от серьезности разногласий. Условия эти могут обсуждаться иногда по нескольку месяцев, когда дело не срочное. А если у стороны есть чем заплатить, то платят хактаму, который решает спор выходя на дуэль.

Мне пояснили, что хактамы это философы или что-то схожее, своих последователей помимо фехтования учат еще и взглядам на жизнь. Самым распространенным и популярным учением Уюйти назвала "двенадцать вздохов", где человек запрещает себе принимать решения раньше, чем сделает эти самые вздохи и обдумает все. Это, мол, есть основа борьбы с некой звериной мыслью, но в чем опасность такой мысли я пока не понял. Поспешность?

День семьдесят второй. Я наконец-то добрался до "небесной лодки". Как и подозревал, это обычный самолет. Какая-то грузовая фирма "Меркюри аирлайнс", американская скорее всего. Стоит себе в лучах солнца почти у края пологого холма.

Издали, пока я взбирался по склону усыпанному камнями, показалось, что самолет цел. Вблизи же оказался развалюхой, ржавчина из всех щелей сыпется, краска облезла, поверх намалеваны узоры местных, все обмотано разноцветными тряпками. Священное место сделали, даже крылья подперты столбами, лишь бы держались так же прямо и гордо, как в день выпуска с конвейера. На борту все та же легенда о солнцеголовой женщине, только с большим количеством деталей, в сюжет добавились персонажи из местных.

Неподалеку от тропы наткнулся на три могилки. Первая принадлежит некоему Мартину Хопперу, вторая Итану Смиту, а на другой надпись уже на местном. Между первым и вторым захоронением по датам смертей прошло почти десять лет. Уюйти сказала, что в третьей могиле солнцеголовая женщина. На мой вопрос, зачем мы тогда к ней шли на поклон, мне спокойно ответили, что солнцеголовая женщина в храме и вполне себе жива. Я ничего не понял

Вернулась Уюйти, привела с собой кутухту. Пошла речь про мое возвращение, организационные вопросы. Правда пришлось за это дело кутухте заплатить, никто между мирами за просто так не водит, но это ничего. Новоиспеченная фиктивная жена порылась в машине, в итоге отделался парой журналов и электробритвой. Уж не знаю, на кой черт кутухте бритва эта, они даже не поняли толком, для чего она. Жужжит машинка и все, надеюсь батарейки не кончатся, а то подумает, что обманули.

По итогу погрузились на плот, отправились на берег, там машину спустили и поехали на теневую сторону гор. Кутухта говорит: в туман нужно попасть, иначе ничего не получится. А его там по склонам полно, так и стелется водопадами.

Очень мне хочется пронаблюдать этот процесс перехода, в прошлый раз опоили чем-то, но теперь постараюсь избежать этого момента. Как оно происходит? Телепортация? Порталы? Глядишь одних только наблюдений на еще одну премию хватит.

День тридцать третий. Едем по горной местности, были тропы, по которым водят зайцев и ездят телеги с юртами, но в какой-то момент мы их покинули. Выехали на теневую сторону гор. Местные сильно боятся туманов, отказываются по ним ездить, просят заглушить двигатели и молчать. Суеверия эти нас конечно задерживают на целые часы, но что поделаешь.

Уюйти всю дорогу следит за тем, как я управляю машиной, иногда даже пересаживалась за руль. Посидит, покрутит, порассматривает все внимательно. Даже просила научить ее мудрости кутухты, но я сразу сказал, что это занятие опасное. Лучше будет не пробовать, особенно на таких утесах. Вроде поняла.

Кутухта в кузове всю дорогу трясется, но следит внимательно, чтобы все суеверия относительно тумана соблюдались. Говорит, скоро приедем, показала повязки на глаза, мол в них придется идти. Лишь бы ноги не свернуть, но раз такой ритуал.

Машину пришлось оставить, дальше по тропам на ней попросту не поднимешься. Как не обсуждал я этот момент, но шаманка только руками разводила, а "женушка" улыбку прятала всю дорогу. Как уйду отсюда, то явно залезет внутрь и будет управлять пытаться. Но ключ я с собой взял, так что удачи. Уж лучше пусть ржавеет в горах, чем кто-нибудь разобьется на ней.

Собрал рюкзак, еды в дорогу, все что может понадобиться для пути по степи, неизвестно же, где меня высадят. Одних только материалов исследований килограмм на двадцать набралось. До чего дожил! Научные открытия в килограммах измеряю.

Укутали в плотную одежду, холодновато здесь все таки, да и в степи явно по ночам не сахар будет. Уюйти подсуетилась, уж не знаю откуда и на что она шмотье это выменяла, даже если и на мои вещи, то уже не важно. По пути расспросил шаманку про то, как процесс сам происходит. Охотно нарисовала знакомые круги, на что у меня появилась вполне стройная теория насчет параллельных миров. Ну а что? Доказательства даже есть, может на родине будет о чем подумать еще. Уже не так дико звучит.

Жаль Котомкина нет здесь, глядишь лучше бы понял всю эту тарабарщину про "Куутур-хир" - ненаблюдаемое пространство, или невидимое, незримое, поди пойми какой у этого слова оттенок.

Натянули повязки на глаза, даже птице клобук надели, вошли в облако тумана. Кутухта впереди шла с веревочкой в руках, остальные все за нее держались. Неудобно идти так, пару раз даже падал, шаманка тут же подбегала и шипела чтобы глаза не открывал. Пять минут всего по промозглому холоду брели, может даже меньше, я уж думал подсмотреть немного, где идем... Пришли. Птицы ночные поют, воздух изменился.

Сняли повязку с меня, поднялись на холм, а сам чувствую: за холмом что-то сильно знакомое, будто ждут там меня. Поднялся и опешил - стоит моя машина в степи, темная и одинокая. Уюйти кинжал вытащила в ножнах, протянула и говорит, мол, заменяй. Я сперва не понял про что речь, а потом свет в машине зажегся. Внутри голова показалась - моя. В туман всматривается, разглядеть пытается - меня же.

Тут совсем не по себе стало. Начал назад сдавать, а тварь эта аж ощерилась, кинжал в руки пихает: иди заменяй! Не хватало мне еще парадоксов! Да даже если нет их, то меня же так когда-то я сам пощадил, пусть и параллельный. А я что? Убивать себя буду?! Ну уж нет.

Объяснил как мог, что не хочу я так, не договаривались. Развернулся и спустился с холма, пускай обратно ведут.

Гроза прошла, даже настроение поднялось. Сидел насвистывал, прикидывал, как бы к караван-сараю приблизиться и где он вообще может быть. Если заснять быт и культурные какие-то артефакты, то экспедицию можно и выполнить, плюс за выбывшего лингвиста обещали двойную премию.

Тут слышу, снаружи кто-то свистит в ответ, с таким диссонансом странным, прям жутким. За окнами туман стеной стоит, земля распаренная дышит, все клубится от ночного холода. И скрипит кто-то умывальником за машиной.

Тут мне чего-то не по себе прям стало, достал в первый раз из тайника "стечкин", который там само собой лежать не должен был - правила. На улицу вылез, от холода, или от страха, трясет так что челюсть аж дергается. Обошел машину осторожно - никого нет, слава богу. Ушли.

В итоге до утра в машине сидел, уснуть не мог. Пистолет переложил в один из ящиков с замочком, под рукой чтоб был. Один хрен, Котомкин уже не приедет, чтобы пожаловаться, а мне спокойнее будет.

Уговорил в итоге кутухту вернуть меня обратно, так и быть, подожду три года до конца. И черт меня дернул посмотреть на то, как эти незримые тропинки выглядят, спустил повязку на один глаз...

Сначала даже и не понял, что вокруг такого особенного - туман как туман, клубится вокруг, под ногами все та же степь. А вверху неестественно длинный ряд фонарей блестит сквозь пелену. Иду за кутухтой, посматриваю вокруг исподтишка, сзади Уюйти плетется, спотыкается на камнях вслепую. А потом туман рассеялся немного, и вижу - на соседнем холме идут трое, а за ними еще холм и тоже три фигуры виднеются. Дернуло меня руку поднять, помахать, и следом все, кто на холме стоял похожие на меня по силуэту, так же сделали. А затем все словно начало сдвигаться, будто зеркала приближаются, но страшнее.

Кутухта почуяла неладное и заверещала, чтоб повязки снимали и бежали за ней. Эхом таким неестественным ее голос разнесся, что меня озноб пробил. Бегу как могу, сзади в спину толкают, чуть ли не подпинывают, а холмы по бокам все сближаются. И чуял я в тот момент, что ничем хорошим не кончится, если мы встретимся.

Но ушли. Прыгнули в облако тумана, пробежали еще полсотни метров, а там я чуть с обрыва в горах не навернулся, настолько резко все кончилось.

Добросили кутухту до ближайшей деревеньки и распрощались. Ох и разозлилась она тогда, я столько слов новых в байтырском языке еще не слышал, даже камнями в меня кинула пару раз. Уюйти только на земле сидела, скрючившись, ладони над собой сложила в лодочку, прощения просила судя по всему. Кутухта потом всю дорогу молча так и ехала, злобно ерзая и гремя фетишами.

Как высадили шаманку, то Уйюти первым делом стала допытываться, что я там видел. Ишь ты, смотреть нельзя, но интересно все равно. На рассказ мой, довольно короткий, только головой покачала и сказала, что и "там" и здесь мог какой-то "Танваамац" ко мне пристать. Кто это такой, или кто такие, я не шибко понял. Слово само в английском словаре нашел, но автор словаря его тоже пометил как непонятное ей по значению - "meeting oneself? (fog appearance)" Даже если это кто-то, кто в ненаблюдаемом пространстве сам с собой столкнулся, то картину это для меня не проясняет.

Поехали за горный хребет, так как остров-рыба уплыл уже куда-то вдаль. Да и лишние гости там не нужны, как объяснила мне местная, если священных праздников нет. У всех, надо понимать, дела.

Несколько дней уже в пути, перевалили за хребет, попали на плато. Хорошо, что кто-то из местных со мной в сопровождении, пусть и на таких условиях, один бы я тут вряд ли много наохотился. А то консервы кончились уже недели две как. Всякая живность жареная дюже хороша, плюс корешки еще есть, но честно сказать, живот от них иногда постанывает.

Еще вода подходила к концу, Уюйти конечно нашла источник по каким-то хитрым пометкам на придорожных столбиках, но надо было видеть ее разочарование: думала, что вода в машине бесконечная, ага. Это она еще не видела, как педальным динамозарядником полдня крутить надо, чтобы двигатель заряжать. Гроз я пока не наблюдал здесь, молний нет, хотя она говорит, что просто не время.

Согласился съездить к солнцеголовой женщине на поклон, Уюйти уверена, что та на своей летающей лодке меня отвезет куда надо. Сильно сомневаюсь, но хотелось бы поговорить с англичанкой, узнать как она здесь оказалась. Меня это интригует.

Неделю уже живу на рыбоострове. Последнее время рядом часто крутилась уштуг, в основном с расспросами про машину. Долго допытывалась, что я буду с ней делать, если та прекратит двигаться. Еле смог объяснить, что это дело поправимое, починить смогу, я все таки кутухта в этом плане, с образованием. Благо есть чем, это предусмотренный случай, детали имеются.

Местным явно не нравится, что среди них изгой бродит, вроде и не гонят ее открыто, но косятся, иногда шипят что-то вслед. Ну хоть ко мне претензий нет, и то хорошо.

Весь этот интерес к технике в итоге вылился в историю, которая мне все та же мошенница рассказала. Что, мол, есть на свете некая Атай-уугеш, солнцеголовая, владелец лодки-птицы. В этот момент я сплоховал и проявил недюжий интерес, заметив который ворюга явно обрадовалась и закончила эту легенду уже без подробностей. Захихикала своим "сь-сь-сь" и ретировалась. Теперь думаю, кого другого расспросить? Или не стоит в это лезть... Недоброе ощущение.

Расспрашивал в городе про легенду о солнцеголовой женщине. По итогу попал в какую-то старую хату, где жила семья, занимающаяся ткачеством ковров. Человек десять, все занимаются одним делом, причем ковры по большей части не декоративные, как мне объяснили: на каждом вышиты исторические события, если полотно стало портиться, то ковер делали заново, сохраняя рисунок. Каждый член семьи, от мала до велика, знают все сюжеты. Краем глаза, пока доставали нужный, заглянул в каморку для таких полотен, их там, наверное, штук двести.

Легенда сама не то чтобы меня сильно заинтересовала, много приукрашивания, вся история просто интерпретация самолета от человека с магическим мышлением. Ну я так думаю, что самолета. Все таки откуда-то у них были записи на английском. Названное мной имя автора - Хэзер Одден, - для рассказывавшей эту легенду старушки ничего не говорило. У них она, навсегда в истории осталась как Атай-уугеш. Что меня взволновало сильнее так это то, что судя по истории персонаж этот все еще живет в некоем храме, на другой стороне гор. Никто, правда, не взялся меня туда проводить, хотя я полдня наверное потратил, разговаривая с паромщиками и рыбаками. Отвечают, дюже далеко. Дела у всех, за такой поход мне отплатить попросту нечем.

Местные жители завели речь про свадебный праздник, что-то типа завершающего дня у всего этого похода инициации, который я сопровождал аж с Монголии. Ну, думаю, хорошо! Больше материала, поснимаем, сфотографируем, хотя тут на самом деле работы и без праздников, трех лет не хватит, куда там. Но все равно отнесся с энтузиазмом.

Действительно, по городку бродят парочки, какие-то подарки парни дарят девчонкам своим, приятное зрелище, улыбаются все. Потом, как все закончится, рыба-кит вдоль берега двинет, а новые ячейки общества в свои дома на плотах будут возвращаться постепенно, город священный опустеет заметно.

Вот только приметил деталь, мужчина если дарит что-то на свадебный праздник, это обязательно красное, платок там, шапка, ножны, кафтан. Или бусы... Вспомнилось сразу, как они шарахались вначале от всего красного, когда я бусами торговал. Неужто даже у простого незнакомца такую вещь взять, это уже какого-то рода согласие? Ух, не дай бог. Уштугша эта, чтоб остальных разозлить, помню хватанула красных бус охапку у меня. Лишь бы только обязательств каких не предъявили по этому поводу! Черт его знает, как местные дамы на отказ реагируют, мечи у них явно не для красоты ведь. Надеюсь, не из-за этого изгнанница рядом трется последнее время. Мда.

Как я и боялся, подлетела все таки уштуг ко мне перед праздником, с этими самыми красными бусами. Так и так, говорит, бусы давал, должен мне свадебный обряд. И чего, думаю, надо бабе? У меня ни ушей огромных, ни мечей нету, ни зайца ездового. Машина что-ли понравилась моя? Так она даже не моя. И вообще, я через три года планировал отсюда убраться.

Начал это все объяснять, а вороватой морде вся затея только больше нравиться стала. Объяснила как могла тонкости общественного строя у чебурашек. Уштуги, то бишь изгои и бандиты, могут на возвращение в нормальный социум рассчитывать лишь в случае свадьбы с кем-то, кто себя не запятнал еще нехорошими делами. Мол, за него тогда отвечать супруг будет. Раз я кутухтой признан, то в какой-то мере частью их общества являюсь, полезность свою доказал, пусть и всего раз.

А то что свалить я отсюда хочу, так мне новая женушка даже поможет побыстрее это сделать. Обещала, что отведет к кутухте, та меня обратно проводит, даже раньше срока. А сама уже нормального мужа искать будет. Тут я задумался на самом деле.

Взвесил я все за и против. Что мне эта фиктивная жена из аборигенов в каком-то параллельном мире? К себе бы вернуться побыстрее, диссертаций и докладов наделать, премия будет такая, что можно будет себе ни в чем не отказывать. До конца жизни потом по новостным каналам с интервью буду таскаться да лекции давать. Сюда даже не вернусь уже, пусть младшие научные сотрудники шастают, а не светила вроде меня. Если бы мог, то вообще хоть завтра уже вернулся на родину. На новое насмотрелся, пора и другим рассказать.

Даже если обманет насчет кутухты, уж я в долгу не останусь, с меня она точно ничего больше не получит. Но помощь бы и правда не помешала, у местных порой не добьешься внятного ответа где кто находится. А уж чтобы проводить куда, так у всех дела.

Сам ритуал простой довольно оказался: церемония, где идут себе под деревянными арками байтырку попарно, их шаманы каким-то дымком окуривают. Шепчут что-то, кажись наставления или пожелания какие, только вот меня как увидел шаман, то аж поперхнулся слегка. Как до конца дошли, до головы кита, то и разошлись кто куда.

Уштугша сильно обозлилась, когда ее по старому позже позвал - имя, говорит, вернулось, уштуг это оскорбление теперь для нее, зови Уюйти. Ну пусть так, не самое труднопроизносимое. Свое не стал настоящее называть, мало ли, найдет еще потом по документам.

Уштуг, дальше Уюйти, почти сразу после церемонии ушла, наверное уже пару дней ее не видел. Сказала, что за кутухтой пойдет, ну лишь бы не обманула. Даже если не будет возвращаться, тоже не сильно ужасно. Немного обидно будет, не более.

Спускался по боку чудо-рыбы к машине, хотел попробовать заняться исследованием подводного народца, пока время есть. А то чего еще припишут кому другому их открытие, у меня то даже фотографий нет пока. Кит в тени горы плыл, и чувствую: солнце выглянуло, но оно тут не перемещается же... Посмотрел откуда свет идет - с блестящего бока пирамиды. Которая плывет в воздухе между вершинами гор.

Пока спускался, постоянно смотрел на пирамиду, как она беззвучно двигалась задевая облака. Мне все казалось, что у меня галлюцинации наверное. Мало ли, что в местной атмосфере? Ну а вдруг какой-то галлюциноген медленно накапливался в организме? Ну не может же она там бесшумно так лететь?

Как спустился, то еще сильнее подозрения закрались, вокруг местные ходят по своим делам и пирамида их ничуть не интересует. Спросил у одного - видит он ее вообще? Тот покивал да дальше чешую с рыбы чистит.

Ну я что? Сделал фотографию, постоял еще, поглазел. Улетела.

День двадцать девятый. Трудно считать время, но я немного помудрил с часами в машине, чтобы лучше следить. Сегодня удалось наконец-то заснять устайху - подводный народец, - когда они приплывали на очередной обмен. Довольно приветливые, хотя, как мне объяснили, это молодняк. Старшие реже поднимаются к поверхности воды и, по рассказам, там настоящие бочки в плане телосложения, да и характер у них потяжелее.

Про то, что я кутухта, они уже знали. Много общаются с рыбаками, происходящее в городе и гости любые, все им интересно. На каждый мой вопрос задавали три своих: откуда я, что умею, где был и что видел. Язык байтырский они знают, только голоса более скрипучие и гласные тянут дольше. А вот под водой иная коммуникация, там система жестов и звуки немного другие, как минимум из того, что я сам заметил.

По строению не поймешь, откуда они такие произошли, то ли от человека, который в воде сидел много, то ли от амфибии какой-то другой. Я не антрополог профильный, но выглядят странно.

Со дна моря устайху таскают руду, причем с разными примесями, не только железо. Там и серебро, и золото есть, и даже никель. Чебурашки им отдают инструменты всякие и отмоченные в какой-то коре водоросли, которые после обработки перестают гнить в воде, становятся как веревки. Про совместные ритуалы или сборища у двух народцев выяснить пока ничего не удалось. Совсем разные верования?