Если только во время всех предыдущих наших встреч он не носил корсет или что-то подобное, то я относительно уверена в том, что это не бармен.
Я думаю.
Вместо того, чтобы открывать рот, я лучше заключу, что это другой каджит.
Итааак... хей, вставляю я. Не могу не заметить, что у тебя тут пара рыб-убийц.
Каджитка кивает. Говоря с сильным акцентом, она говорит мне, что они были в колодце. Капитан стражи увидел их и предложил награду любому, кто о них позаботится.
Оу, говорю я. Это... вообще-то, я только вчера пыталась достать их оттуда сама!
Она нейтрально прокомментировала, что я не преуспела.
Я признаюсь ей, что я, наверное, могла бы сработать получше. Похоже, что гарпун для этого совсем неплох! Я говорю ей, что я, вообще-то, пыталась сама загарпунить их, хотя мой гарпун и близко был не так хорош как её.
Хотя он был намного лучше этого.
Каджитка ничего не говорит, так что я продолжаю.
Я, эм, вообще-то не знала ни о какой награде вчера, когда я ловила их, говорю я. Я решила, что смогу просто продать их чешую, приготовить их мясо, всякое такое. А ещё тут была та женщина, которая вроде бы хотела отравить колодец, если никто не сможет убить рыб.
Каджитка подтверждает, что чешуя рыб-убийц сносно продаётся, а их мясо... приемлемо. Она приготовит его сегодня, сама, после того как продаст их чешую и получит награду. Хотя она не видела эту женщину возле колодца.
О, она уже давно ушла. Я, вообще, надеюсь, что она в тюрьме сейчас. Я имею в виду, за подвергание людей опасности. В смысле, не прими за оскорбление, если ты попадала в тюрьму. За... каджитские дела.
Итак! Как вышло, что ты, эм, оказалась на снегу без ботинок?
Она замечает, что сейчас середина лета. Далеко на юге Сиродила. Снегопад не ожидался.
Да уж, говорю я. Я полагаю, что это... было бы необычным. Я спрашиваю, нормально ли она себя чувствует будучи босиком на снегу.
Она отвечает, что каждает секунда, что она сидит здесь - это чистая агония.
Я не уверена, шутит ли она.
Каджитка продолжает мрачно смотреть на меня ещё немного. В конце концов она говорит, что узнаёт меня: ты тот Сутай-Рат с человеческим языком. Носилась по городу прошлым утром, разговаривая со всеми.
Ой. Да, я выдаю нервный смешок, это была я. Я думаю, что тоже тебя помню. Мы говорили на Та'агре, и ты сравнила мою речь с... Я не совсем уверена, мои родители никогда не учили меня словам.
Она одобряет, что мои родители дали мне приличное воспитание.
Так, эм, ты своего рода... рыбачка?
Акробат, поправляет меня она. Она помогает городским людям и хорошей волшебнице Сигрид с разными работами, связанными с глубоколазанием, высокопрыганием, или смотрением-в-темноте или с пугающим-оком. Поправлением ветряных флюгеров, нахождением потерянных ключей, отпугиваением диких животных на заданиях слишком мелких для гильдции бойцов и подобными вещами.
Оу, я полагаю, что такого рода вещи имеют смысл для кого-то вроде тебя.
Вроде меня, спрашивает она.
Да уж, говорю я. Ты знаешь. Вроде... нас.
Я спрашиваю каджитку, не хочет ли она, эм, забрать эту верёвку. Я видела её тут и раньше, так что я полагаю, что она не принадлежит ей.
Она говорит мне, что видя, что эта вещь не принадлежит ей, она, как полезный член общества, собирается повести себя ответственно и не станет красть её у всех на виду как какой-нибудь расовый стереотип.
Я знаю, что она пытается мне сказать, но прямо сейчас я нахожусь на задании. Помимо этого верёвка лежит тут уже добрых десять часов. Если бы она была нужна кому-нибудь больше, чем мне, они бы уже давно её забрали. И я ведь не краду её; потом я верну её на место. Она сейчас лежит на земле, и я, скорее всего, брошу её на землю, как только с ней закончу.
Каджитка издаёт низкий, рычащий звук, но помимо этого молчит, пока я складываю верёвку. Как только я заканчиваю, она замечает, что тут мокро и очень поздно, и что сейчас она хочет пойти домой.
Если только нет чего-то ещё, на что эта каджитка хочет потратить её время.
