КРАСНАЯ ПАУТИНА
Был обычный день: пришла домой, сняла неугодную одежду, и легла на кровать. Как долго Я этого ждала!! Это было первые искренние эмоции за весь день – может и больше. Так не радуются вновь встретившиеся влюбленные, как я была счастлива от этой мелочи.
Веки опускались все ниже, и кажется, еще чуть-чуть, и снова погружусь в эту темноту смешанную с наслаждением, и ощущением легкого падения туда, куда ты сама согласна падать. Сон.
На часах 2 37, резкий стук заставляет просыпаться все время, в одно и то же время.
-Может соседи?! Или вода в трубах…
Успокаивать себя можно по-разному, правда в том, что соседей нет, и дом ведь новый.
Однако, как еще справится со страхом?
И уже 2 39, знакомые до ужаса цифры. Каждую ночь я вижу их.
В попытках заснуть, ты прячешься под одеяло, пытаешься не обращать внимания на шелест и стук, который заставляет что-то внутри тебя сжиматься. … Почему так холодно?
Переждала. К 3 часам все успокоилось. И опять повтор всех попыток уснуть, воспоминания в голову. Измученное, старое лицо всплывает. Мама.
Ее глаза, хочется просто вырезать из памяти. В последние дни, они напоминали паутину их красной нити. И лишь зрачки, напоминавшие восседающего посреди своего творения паука, придавали ее глазам оттенок человеческого.
Может, ее пошатнула та ненависть ко мне, которая ела изнутри всю жизнь? Ведь что может быть хуже неудавшейся судьбы из-за ненужного ребенка? Некоторым, необходим лишь повод и человек, которого можно винить во всех своих бедах. Для матери таковой являлась Я.
Эмоции сильнее всего существующего. Столько боли невозможно причинить физически. Эта ненависть витает в воздухе, в стенах ее комнаты. И это безобразное зеркало, что осталось на стене. Моей старушке представлялось удобным спать на тонком матрасе, питаться на полу, подстелив обрывки газет. Но зеркало!, занимающее всю стену, великолепно вписывалось в этот «уникальный» интерьер. Часами она могла сидеть, смотреть в него, тихо постанывая и обвиняя меня в том, что я родилась.
Надо признать, я рада, что ее не стало. Может такой вид облегчения, немного извращенного, но все же. Мне легче, это ли не счастье!?!
Однако, она оставила после себя свои чувства в этом доме. И я уверена, каждую ночь, в 2 37 она снова желает мне смерти.
Слишком много мыслей в голове, раздражению нет пределов. Первый раз я не выдержала.
- Ненавижу тебя!!! – кажется, слова вырвались из глубины. Об этом я пожалела.
Следующая обычная ночь,2 37 – ничего удивительного. Стук, шелест, и я под одеялом, стараюсь себя успокоить. То, что было дальше, я вспоминаю со слезами на глазах. Одеяло закрывало мою голову, но этот скрипящий голос я слышала слишком отчетливо, чтобы оставаться спокойным. Трудно понимаемые фразы, но четко различимые: «ненавижу», «пожалеешь», «не рождайся».
Мой крик был громким, одеяло полетело к черту вниз, свет включился слишком быстро. Такой скорости от себя я не ожидала. Все было на местах, но лишь звон разбивающегося зеркала не давал мне успокоиться. Мне пришлось войти в ее комнату впервые после похорон.
Осколки рассыпаны повсюду. Матрац странно завернут. И погас свет. Последнее, что я помню – красная паутина в глазах, появляющихся со стороны разбитого зеркала. И рот, с ярко белой, злорадной улыбкой.
Она все-таки сделала то, чего желала всю жизнь. Не пропали даром ее ночи перед зеркалом и клятвы в вечной ненависти.
Очнувшись, я пишу этот рассказ. Возможно, это последняя связная речь, на которую я способна. Я не могу больше спать, от врачей пришлось отказаться, от лекарств еще хуже. Я перестала выходить и видеть свет, людей, улицу; перестала реагировать на окружающее меня. Это последняя стадия болезни, после чего больной умирает…
Был обычный день: пришла домой, сняла неугодную одежду, и легла на кровать. Как долго Я этого ждала!! Это было первые искренние эмоции за весь день – может и больше. Так не радуются вновь встретившиеся влюбленные, как я была счастлива от этой мелочи.
Веки опускались все ниже, и кажется, еще чуть-чуть, и снова погружусь в эту темноту смешанную с наслаждением, и ощущением легкого падения туда, куда ты сама согласна падать. Сон.
На часах 2 37, резкий стук заставляет просыпаться все время, в одно и то же время.
-Может соседи?! Или вода в трубах…
Успокаивать себя можно по-разному, правда в том, что соседей нет, и дом ведь новый.
Однако, как еще справится со страхом?
И уже 2 39, знакомые до ужаса цифры. Каждую ночь я вижу их.
В попытках заснуть, ты прячешься под одеяло, пытаешься не обращать внимания на шелест и стук, который заставляет что-то внутри тебя сжиматься. … Почему так холодно?
Переждала. К 3 часам все успокоилось. И опять повтор всех попыток уснуть, воспоминания в голову. Измученное, старое лицо всплывает. Мама.
Ее глаза, хочется просто вырезать из памяти. В последние дни, они напоминали паутину их красной нити. И лишь зрачки, напоминавшие восседающего посреди своего творения паука, придавали ее глазам оттенок человеческого.
Может, ее пошатнула та ненависть ко мне, которая ела изнутри всю жизнь? Ведь что может быть хуже неудавшейся судьбы из-за ненужного ребенка? Некоторым, необходим лишь повод и человек, которого можно винить во всех своих бедах. Для матери таковой являлась Я.
Эмоции сильнее всего существующего. Столько боли невозможно причинить физически. Эта ненависть витает в воздухе, в стенах ее комнаты. И это безобразное зеркало, что осталось на стене. Моей старушке представлялось удобным спать на тонком матрасе, питаться на полу, подстелив обрывки газет. Но зеркало!, занимающее всю стену, великолепно вписывалось в этот «уникальный» интерьер. Часами она могла сидеть, смотреть в него, тихо постанывая и обвиняя меня в том, что я родилась.
Надо признать, я рада, что ее не стало. Может такой вид облегчения, немного извращенного, но все же. Мне легче, это ли не счастье!?!
Однако, она оставила после себя свои чувства в этом доме. И я уверена, каждую ночь, в 2 37 она снова желает мне смерти.
Слишком много мыслей в голове, раздражению нет пределов. Первый раз я не выдержала.
- Ненавижу тебя!!! – кажется, слова вырвались из глубины. Об этом я пожалела.
Следующая обычная ночь,2 37 – ничего удивительного. Стук, шелест, и я под одеялом, стараюсь себя успокоить. То, что было дальше, я вспоминаю со слезами на глазах. Одеяло закрывало мою голову, но этот скрипящий голос я слышала слишком отчетливо, чтобы оставаться спокойным. Трудно понимаемые фразы, но четко различимые: «ненавижу», «пожалеешь», «не рождайся».
Мой крик был громким, одеяло полетело к черту вниз, свет включился слишком быстро. Такой скорости от себя я не ожидала. Все было на местах, но лишь звон разбивающегося зеркала не давал мне успокоиться. Мне пришлось войти в ее комнату впервые после похорон.
Осколки рассыпаны повсюду. Матрац странно завернут. И погас свет. Последнее, что я помню – красная паутина в глазах, появляющихся со стороны разбитого зеркала. И рот, с ярко белой, злорадной улыбкой.
Она все-таки сделала то, чего желала всю жизнь. Не пропали даром ее ночи перед зеркалом и клятвы в вечной ненависти.
Очнувшись, я пишу этот рассказ. Возможно, это последняя связная речь, на которую я способна. Я не могу больше спать, от врачей пришлось отказаться, от лекарств еще хуже. Я перестала выходить и видеть свет, людей, улицу; перестала реагировать на окружающее меня. Это последняя стадия болезни, после чего больной умирает…
Еще на тему
-0.1
