Сказочный лес / мировоззрение :: доброта :: много букв :: Сказочный лес

Сказочный лес

Пробираясь сквозь чащу леса я внимательно смотрел на всю ту мощь, и, в то же время, тонкость того места, частью которого, я, как мне кажется, тоже теперь являюсь, а точнее являлся всегда, хотя просто не знал об этом раньше. Я не просто смотрел на деревья, как было когда-то - я мог ощутить их спокойное, сильное и уверенное желание тянуться ввысь, я мог ощутить, как сок течёт вверх по их жилам так же, как течёт кровь в моих венах, столь же чётко, как ощущаю биение своего сердца. При каждом шаге я чувствовал, как вибрация передаётся земле, и она колышется мне в ответ. Когда ветер волнует своим дуновением траву, я представлял ласковую руку любимой женщины, которая гладит меня по волосам. И самое главное – я ощущал связь: теперь я ощущал её и физически.

Я и раньше понимал, что всё живое в Мире – это одна и та же масса маленьких частичек, которая просто по-разному упорядочена, и тот воздух, который выдыхаю я, был частью меня, а после выдоха становился частью кого-то или чего-то другого, от чего проведение границы между частями мира носит довольно условный характер. Теперь я чувствовал это физически. При взмахе моих рук воздух нежно поддавался движению и двигался вслед за ними, я чувствовал его, я понимал, что он даёт жизнь всем нам и сам живёт, радуясь этому. Я ощущал его потоки, дуновения и вибрацию, передающуюся даже от лапок жука, переминающегося на месте, умывающегося на травинке у лиственницы.

После того, как я обрёл эту способность, жизнь моя стала иной – не такой, как прежде. В тот день я шёл по рынку. Странное место: грязь и старые любители навязывать людям то, без чего можно обойтись. Самое интересное – делают они это лишь для того, чтобы самим заполучить то, без чего их жизнь могла бы спокойно продолжаться. Получается, что все они отвлекают друг друга так, чтобы каждый не замечал главного, и обращали внимание на ненужное. Заморочиться суетой проще - потому что она может стать той пробкой - затычкой в бездне души, куда каждый рискует провалиться, если имеет достаточно смелости, мудрости и любви. Когда боишься заглянуть себе в душу - ищешь разные затемняющие повязки, средства, которые можно капать в глаза для ослепления. Они все кажутся веселыми и забавными, даже интересными, пока не почувствуешь: как это быть в бесконечности души, упасть в её пропасть и воспарить в ней, так как нет у неё дна и полёт этот прекрасен и бесконечен, как любое движение в жизни.

Так я шёл по рядам к палатке с орехами и, по обыкновению, встретил её. Мы виделись ранее несколько раз. Она собирала орехи в лесу и приносила их на продажу Туккару, который продавал их уже всем остальным. Я видел, что она принесла довольно большой мешок и спросил, много ли ещё в лесу осталось орехов. Она сказала, что много, и, если я захочу, то могу составить ей компанию, так как сейчас она опять возвращается в лес. Я запланировал готовить еду после похода на рынок и, кроме этого, уже сделал несколько покупок и таскаться по лесу с сумками не хотелось.

Тут я вспомнил, что говорил мне дед, когда был уже совсем стар. Он говорил мне, что у каждого из нас в жизни есть те вещи, которые мы должны делать, и от которых никуда не уйдёшь. Каждый день мы должны трудиться, зарабатывать на пропитание, делать дела по дому, и кроме этого всего есть ещё много всяческой мелкой суеты – занести тёте Марии корзинку, сходить к дяде Обра за доской для крыши, вернуть Борису мотыгу, и не забыть занести лакомства для соседских детей. Всё это - тоже важно и нужно, но если не вносить в свою жизнь что-то действительно новое - в конце жизни ты спросишь сам себя: а что я делал целый век на этой планете?.. И кроме слова «суета» ничего не придёт на ум… Дед был печален, когда говорил мне эти слова, и он хотел, чтобы я не повторил его ошибки. Вспомнив это, я решил отложить всё и пойти с сумками в лес.

Оннели была очень рада тому, что я составлю ей компанию. Я немного расспросил её, в связи с последними событиями: как они пережили войну? Оказалось, что её отец был в отряде партизан, прошёл весь этот ад до конца, после чего, вернувшись обратно, стал работать на строительстве водных мельниц. Сама Онелли во время войны всё время была здесь, молилась за отца, помогала со сборами провизии и оружия.

Разговор был довольно обычным, и я не ожидал, что она, взяв меня за руку, скажет:

- Мне нравится твой взгляд, потому что в нём есть доброта. Но видно, что ты чем-то опечален, что это?

Я был поражён. Мы не были друзьями и я не привык, чтобы кто-то вот так «лез мне в душу» без спроса. Я уж было подумал, по обыкновению наврать и сказать «всё в порядке – тебе показалось», или отмазать что-то из серии «это личное, и я не хочу об этом разговаривать», но опять вспомнил, что говорил мне дед: если я опять сделаю всё так же, как делал раньше, то жизнь моя никогда не изменится, и то, о чём я тревожусь сейчас, так и будет тревожить меня дальше. Подумав «Боже, для чего мне этот день?» я сказал правду:

- Не очень-то люблю говорить об этом, и не знаю, почему говорю с тобой. Ты значительно младше меня, и вряд ли поймёшь… Меня и так по жизни мало кто понимает – ну, как-то так вот сложилось: пытаешься кому-то что-то объяснить, они кивают головой, а в глазах видишь - всё не то. Ну да ладно. Поделюсь. Пока не знаю почему, но понимаю - что поделюсь.

Возможно, ты сочтёшь меня глупцом или утопистом – будь проклят тот, кто придумал это слово! Я просто хочу, чтобы люди были счастливы. По-настоящему, и постоянно. Все, понимаешь? Я устал видеть несчастья!

- Понимаю.

- Вот прихожу домой, а жена несчастлива. Прихожу на работу – в кузнице все несчастны: постоянно жалуются, постоянно что-то не так. Исправишь одно – придёт другое, исправишь другое – придёт третье. Так и получается, как будто всё впустую, и ничего не меняется. В глубине души я верю, что всё будет хорошо, только вот когда это будет? Доживу ли я? Увижу ли хотя бы какой-то сдвиг?

- Ну а сейчас, например, ты не понял, что сделал меня счастливее? Я рада, что ты составил мне компанию. – я видел, как её глаза наполнились простой детской радостью, такой, когда в зрачках будто сама жизнь в каком-то её сконцентрированном виде течёт кругами не останавливаясь. Она продолжила:

- На самом деле, это довольно просто, Лабэр! Всё складывается от общего к мелочам – как дерево, от ствола которого растут ветки, от веток - листочки. Тебе нужно просто понять это и учить этому других.

Общее заключается в том, что ты действительно должен желать быть счастливым. Бывает так, что люди думают качественно иначе: они хотят по жизни поступать, как на рынках, знаешь, тех, где продают весь этот бесполезный хлам. Они хотят что-то получить и торгуются с Богом. Они говорят «я отдам в жертву это, чтобы получить то», но они не понимают, что Бог не торговец на рынке, и Ему не нужна жертва! Жертвы нужны не Богу, а торговцам, и горе тем, кто путает Бога с торговцами, так как, каждый раз принося жертву они только и делают, что отвергают Бога и ставят на Его место торгашей. А тот, кто жертвует - всегда несчастен. А Бог не сможет заставить их быть счастливыми. Он дал им свободу выбора, а назад забирать её - он не хочет. Поступки нужно делать от широт души, а не от необходимости провернуть сделку с Богом, пусть даже она будет из самых благих побуждений.

Ещё есть те, кто ненавидит себя, кто говорит «я слаб», «я уродлив», «моя жизнь ужасна»: они отвергают то, что всё произошедшее - есть благо. Проходя через все ужасы и страхи, которые сидят в головах у людей, милость Божья им кажется наказанием. Ведь, одно и то же можно воспринимать, как подсказку, как помощь в переосмыслении или понимании, а можно и как помеху и наказание. Вот идёшь по лесу и!.. споткнулся… Можно это воспринять, как наказание и кричать «за что мне это?», а можно воспринять, как подсказку и подумать «а зачем я спешу?», «а с какими помыслами я иду туда, куда направляюсь?» и так далее.

Я слушал её внимательно, она будто повторяла то, что я уже давно знал, но никак не мог сладить у себя в голове, как будто напилил досок, брёвен, натащил гвоздей, а собрать из них дом не могу – не знаю за что взяться первым. Тут я вспомнил, что что-то подобное слышал из разговоров своего деда. Ближе к концу жизни он много читал и рассказывал мне. Это было из какой-то книги. Вспомнил:

- Точно! И дед говорил мне: «Бог разговаривает с нами шёпотом любви, еслимыЕго неслышим - голосом совести, еслимыи это не слышим – то криком страданий».

- Да, хорошая фраза!

- А что за мелочи, о которых ты говорила?

- Мелочи – это все маленькие события, которые есть в твоей жизни. К каждому из них нужно относиться с благодарностью. Люди не умеющие быть благодарными никогда не смогут стать счастливыми – эти вещи взаимосвязаны! Не умеешь благодарить жизнь – и жизни не за что благодарить тебя.

- И это всё?

- Нет. Есть ещё одна вещь. – Она сдвинула брови. - Ты не сможешь быть счастливым, если ты не прав в чём-то. Если не стремился к правде, а стремился к чьей-то правоте или соответствовать чьему-то ожиданию – не быть тебе счастливым! По жизни нужно делать так, как лучше, а не как нравится в тот или иной сиюминутный момент. Так и в отношениях с людьми и со зверями и с деревьями и с землёй и с Богом, понимаешь?

- Кажется да… - сказал я.

- И здесь неважно: большой ли у тебя дом или маленькая лачуга, насколько ты богат или беден. Богатый может быть так же несчастен, сколь бедный, а бедный – испытывать столько же радости, что и богач. Но если человек приносит в жертву свою совесть - ему не быть действительно счастливым. Ведь настоящее счастье - это когда делаешь жизнь лучше везде - не только у себя и не только у других.

Я шёл и понимал, что всё это мне придётся ещё долго переваривать. Сухие иголки тихонько потрескивали и шуршали под ногами. Дорожка становилась чуть уже, а лес гуще и разнообразнее. Мысли уходили куда-то далеко вглубь моей души, и я растворялся в том, что меня окружало. Не знаю сколько мы так шли. Медленно мысли стали потихоньку возвращаться ко мне. Я подумал: как столько мыслей могли умещаться в голове этой юной девочки? Она была на десять лет моложе меня, но её светлая голова соображала гораздо лучше моей, и, наверное, большинства из тех, с кем я знаком. Я решил расспросить её об этом.

Оказалось, что Оннели – одна из эльфов. Тех, кто с давних времён ратует за единение мира и справедливость. Во все времена их было мало, но они всегда были как раз теми, кто спасает мир от того, чтобы не провалиться окончательно в суету и бессмысленность.

Повести и легенды рассказывали о них, как о сказочных существах, добрых волшебниках, или просто людях со сверхспособностями с длинными острыми кончиками ушей, но оказалось, что это совсем не так. Это - обычные люди, просто они живут не обычной жизнью. Они не геройствуют на глазах у всех, как это делают рыцари с флагами ради королевских наград, а просто тихо делают жизнь в мире лучше, чем она была до этого по мере своих возможностей. Люди, сталкивающиеся с ними, сами стали приписывать им волшебство. Кто от того, что для них доброта и человечность были столь же редкими и странными явлениями, что и чудеса, творимые той или иной гильдией магов или церковников, кто от того, что вещи, которые делали эльфы казались им колдовством. Но они никогда не скрывали то, что всё это может каждый. Но от века в век это воспринималось, как напускная скромность или таинственность.

Передаваясь лишь из уст в уста, адекватное понимание мира в их культуре всегда было фрагментарным, не целостным, но, буквально недавно, они смогли объединиться, и с помощью связей с лесом скомпоновали весь свой опыт в целостность. Несмотря на то, что всё их знание – это живые жизненные принципы, выраженные в практике, они записали это в свиток. Свиток был не сводом правил, а пояснением основополагающих жизненных принципов и некоторых примеров практических решений того, как можно научиться учиться у Жизни.

Я попросил Онелли дать его почитать. Мы зашли к ней в дом. Он находился в гуще леса и не сильно выделялся из окружающей обстановки. Удивительно то, что крыша дома была зелёной – на ней рос мох. Странно, что, несмотря на это, она не протекала и доски под ним не гнили. Дом был сделан довольно скромно, но в то же время интересно. Он радовал глаз тем, что гармонично вписывался в местный ландшафт. Сосны вперемешку с дубами и осинами окутывали лужайку вместо забора, а ближе к дому росли плодовые деревья поменьше. Слышалось тихое, но живое журчание ручья: вода быстро и легко щекотала камни, лежащие на его дне. Около тропинки росли ягоды, было видно, что многие уже были собраны. Здесь росло много орешников, и иногда было видно, как белки шныряют по ветвям в поисках лакомств. Неподалёку от дома стоял огромный камень с половину человеческого роста, весь поросший мхом. Действительно, это место было похоже на сказку, возможно, это - одна из причин почему их считали волшебниками.

Она дала мне почитать свиток. По большому счёту, там не было ничего особо заумного или секретного, что никак не оправдало распространённое мнение о знаниях, которые не известны большому кругу людей. Но, как я стал осознавать теперь – это мнение сложилось от того, что эти люди пока что не хотели ничего узнавать. «Ищущий всегда найдёт», а им - хватало того, что уже есть у них, и они сами варились в этом. Чтобы научиться чему-то нужно понимать, что ты – обычный человек, ведь, когда ты мнишь себя «самым лучшим» - перестаёшь узнавать новое, так как ты уже совершенен, а если ты совершенен, то и знания твои совершенны и не нуждаются в улучшении. А для того, чтобы стать по-настоящему счастливым - нужно узнавать мир и практиковаться. Это то, чего мой дед хотел бы понять много раньше, чем в старости.

Тот день был переломным в моей жизни. С тех пор прошло уже много времени. Мысли уложились в голове, как оседает песок брошенный в воду. Я не стал ни волшебником, ни магом, я не собираю паству в толпы. Я просто наладил свою жизнь и помогаю сделать это другим. Я могу назвать себя счастливым. Я люблю этот мир, и он отвечает мне взаимностью.

Теперь я могу лечь и погрузиться в Реальность: мир тонких, скоротечных, сиюминутных, увядающих сразу после рождения, и медленных, даже длиннее, чем моя жизнь действий. В Реальности важна каждая деталь: и тепло от следов птичьих ног, которое совсем недолго остаётся на ветке, откуда она улетела; и рождение маленького дуба из жёлудя, которое длится около трёх-четырёх недель, после которых он может прочно закрепиться в земной тверди и быть её продолжением ещё много-много лет; и ветер, который будет гладить землю-матушку по её могучим зелёным волосам. И важно главное: след от доброго правдивого слова, который тысячелетиями отзовётся в душах всех живущих здесь людей, который могу оставлять теперь и я.