Без названия: глава четыре
— Нельзя злиться на себя за то что люди говно..— ТроеЧник ты пьян: нельзя злиться на ДРУГИХ из-за того что ТЫ ГОВНО
— МЫ...
— Блеать... к-а-к-ж-е ТЫ прав! Но не МЫ, а всего лишь мое раздутое Я...
P.S.
глава Раз:
http://img0.joyreactor.cc/pics/post/full/%D0%BE%D1%88%D0%B8%D0%B1%D0%BE%D1%87%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B5%D0%A7%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%BC%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2-%D0%B4%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D1%81%D1%82-%D1%81%D0%BC%D0%B5%D1%88%D0%BD%D1%8B%D0%B5-%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%BA%D0%B8-2664354.jpeg
глава Два:
http://img0.joyreactor.cc/pics/post/full/%D0%BE%D1%88%D0%B8%D0%B1%D0%BE%D1%87%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B5%D0%A7%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%BC%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2-%D0%B4%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D1%81%D1%82-%D1%81%D0%BC%D0%B5%D1%88%D0%BD%D1%8B%D0%B5-%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%BA%D0%B8-2665247.jpeg
глава Три:
http://img0.joyreactor.cc/pics/post/full/%D0%BE%D1%88%D0%B8%D0%B1%D0%BE%D1%87%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B5%D0%A7%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%BC%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%B1%D1%83%D0%BA%D0%B2-%D0%B4%D0%BB%D0%B8%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D1%81%D1%82-%D1%81%D0%BC%D0%B5%D1%88%D0%BD%D1%8B%D0%B5-%D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BD%D0%BA%D0%B8-2665788.jpeg
И по-традиции глава "ФОРрр (4)" ниже.
Подробнее
4. Vo id Огромная белая таблетка сидела напротив Дора. Она отрывала маленькие кусочки его тела и с чавкающим смаком съедала, облизываясь и улыбаясь: от нее, несло железом. Дор попытался встать, пока его руки и ноги, еще не до конца, обглоданы это тварью, но не смог - он уже не имеет тела - он просто кусок мокрой, рычащей шерсти. Дор обернулся и увидел себя, сидящего и поедающим себя самого - вот его двойник оторвал от себя руку, но вместо крови, из раны, посыпались таблетки. Близнец-самозванец упал на колени, и начал жадно уплетать кусочки крошек, что сыпались и сыпались. Дор зарычал, зарычал громко, и он кусок бледной шерсти кинулся на своего двойника. Дор почувствовал, что теперь у него есть зубы и попытался укусить, но опять, ни вкуса теплой крови, ни криков человека-близнеца, только крошки, а сам самозванец теперь был весь из таблеток. Дор начал психовать, - он кидался на таблеточного человечка, все с большей и большей неистовостью, вгрызался, пытался разорвать его когтями, но в ответ лишь глухой звук - звук когтей скребущихся о дерево. ДЕРЕВО! Дор резко очнулся, звук, что доносился снаружи, становился громче. - Собака - догадался Дор. Как она все-таки неудержима, во всех своих попытках. Интересно, зачем она здесь, по какой причине хочет попасть внутрь, и почему, я,так уверен, что она - зло? Дор посмотрел в окно. Псина фырчала, вгрызаясь в деревянные брусья дома, разбрасывая щепки на снегу. Дор почувствовал, как его желудок сжало - вот так же, эта мразина, будет технично орудовать над его телом, отрывать куски, еще горячего мяса и разбрасывать кругом, пока от Дора, не останутся только кости. - Нет... и костей эта жадная тварь не оставит, и не остановиться, пока все, что останется от меня - будут крохотные кусочки костей,такие маленькие, что их легко можно будет спутать с деревянными щепками. И если, в этом темном, морозном мирке, существовал бы дворник,то он смел бы в одну кучу и мусор и мои останки, даже не замечая разницы - где помои, а где был я. От такой безнадежности, безысходности,Дор, потерял способность сосредоточиваться. Мысли стали тягучими и ленивыми, пока вообще резко не оборвались, и пустота,теплым потоком, заполнила Дора. Какое-то время он безучастно смотрел то на нервного пса,то на холодный пейзаж за окном. Так шло время, и Дору, начало чудиться, что он начал таять. Дор чувствовал, что его плоть становиться прозрачной, еле ощутимой, еще мгновенье, и он раствориться, в окружающей его, серой мгле, леса. Дор начал забывать обо всем, что с ним произошло, он начал проваливаться, падать куда-то внутрь себя,туда, где размываются границы тела, а на самом дне, поджидает Пустота. Но что-то его одернуло. Дор оглянулся - Боль нагло смотрела ему в глаза, а на улице, собака, еще неистовее принялась вгрызаться в брусья дома. И Дор нехотя, обессилено, стряхнул с себя этот туман забвения, отрешенности и снова принялся размышлять. Но чем дольше он думал, о том, что делать дальше,тем больше видел, чувствовал, что барахтается в тупике. Мысли, что приходили покрасоваться своей тупостью, хотя и отвлекали от ноющей и нарастающей боли, были лишены хоть какой нибудь надежды на спасение. А повторяющиеся слова Боли, еле слышным гулом, уже радостно поднимались из бездны желаний, и Дор, уже четко мог различить, к чему взывает его неугомонный спутник - «Еще, еще ...» Снова и снова, все громче и громче. Боль бесцеремонно принялась заполнять пространство, постепенно сжимая тело Дора в металлические тиски. Псина жутко и громко завыла. - Пора. - тихо прошептал Дор. Пора, начинать, все сначала - найти, разделить, съесть,ждать,терпеть, уснуть. И Дор вспомнил, как всего пару минут назад, он стоял и смотрел в окно, совершенно ни о чем не думая, совершенно ни о чем. Пустота. Сейчас Дору казалось, что его словно познакомили с самой настоящей и единственной на всю жизнь любовью. Пустота была бесчувственна. Ему хотелось сравнить ее с бездонным озером, затерявшимся среди безмолвных искрящихся гор, но в пустоте нет ряби и волн, никакого даже малейшего движения - лишь полная безбрежность. Сейчас, Пустота, казалась Дору прекрасной, о боги, как, она была прекрасна - спокойствие и ничего лишнего. В Пустоте не было суетности, а звуки жизни просто терялись, где-то там, за горизонтом, здесь же и кругом никаких желаний,только созерцание и восхищение самой Пустотой, и так может быть вечно... - Вечно...-Дор вдохнул, - если это последний рубеж и пути дальше нет,так почему в последний раз не подурачится, со всей присущей инфантильностью и эгоизмом. Загадочная улыбка, озарила лицо Дора, он уже придумал, что ему понадобиться,чтобы вытерпеть ЕЩЕ один прием. Это нужно обоим его «Я». Так что,Дор, не сомневался - он открыл один из ящиков стола, широкая изолента лежала там, где он себе представил. - Посмотрим теперь, кто кого - Дор представил, как доктор удивится, когда его прошлый финт - тот, что этот уебок,ласково назвал сюрпризом - не пройдет. И он самодовольно заулыбался. Дору захотелось, чтобы эта улыбка, не сошла с его уст, даже когда боль снова постучит в его ребра, даже когда она начнет протыкать его тело вилами и так до самого финиша. Дор стоял с застывшей улыбкой на лице, обматывая свой рот изолентой. Опасаясь, что рука, с торчащими острыми костями, может испортить все веселье, Дор и ее тоже примотал - слой за слоем, вокруг головы и продолжал, пока не израсходовал весь моток. Обернувшись, в отражении окна, Дор увидел, как нелепо все это выглядело: искаженное лицо, небрежно и в спешке, перемотанное изолентой, и рука-обрубок указывающая, куда вверх, примотанная к голове. Нелепо, зато эффективно. Все. Теперь, Дор, был готов терпеть, последний раз в своей жизни. - Терпеть? Ну, уж нет, да здравствует фееричная дискотека. Пусть Боль дергает за нити, пусть мое тело послушно спляшет, этот последний танец агонии - чем резче, острее, безумнее, бешенее будет пульсировать моя плоть,тем ярче станет моя смерть... Дор аккуратно улегся на пол, и в тоже мгновенье боль, мелким градом забарабанила по внутренностям - лишь репетиция. - Ничего, недолго осталось, всех... - мысль оборвалась. Тело свернуло, как тряпку и Дор услышал, как заскрипели мышцы в унисон с его хрипом. Боль, как будто почуяла, что это, ее последнее свидание, и с таким, неистовым рвением, принялась исполнять первый акт, своей адовой симфонии. Сквозь собственные стоны, сквозь треск изоленты, Дор услышал, как очнулось радио - к нему, в палату, кто-то зашел. Послышалось бормотание. Дор попытался затаиться, как нашкодивший подросток, но, сколько не прислушивался не смог разобрать ни слова. - Надо потянуть время - думал Дор. Пытаясь отвлечься и предугадать ход следующих событий: немного ожидания, медсестра сделает уколы, инъекции, поставит капельницы или что они там еще ставят, колют, вводят. - Дор почувствовал, как начинал злиться, от страха, от собственной непоколебимости. Сейчас он готов убить свою суть, перешагнуть через себя и пусть, здесь не настоящий мир, он все же решился встретить смерть. Но мысли, не обращая внимание, на злость и страх Дора, продолжили свой путь. - А после выход Боли, под свет прожекторов , нетерпеливые взгляды зрителей - и громогласные аплодисменты восхищения. Оттого, как ловко, и слажено Боль орудует моим телом,лепя неестественные образы, сворачивая суставы и сухожилия, стягивая кожу - и к этому перфомансу, останется добавить лишь мой безумный, клокочущий хрип - вот и готова декорация к чужим жизням - «я». -Давай родненькая, начинай, хватит тянуть - с надеждой, уже начиная сомневаться в своем поступке, думал Дор, обращаясь к той, что сейчас склонилась над ним, по ту сторону жизни. - Постой. А какая разница, сделает она укол или нет?! Боль уже здесь, затягивает сухие жгуты, жгуче сдирающие кожу. Но ожидание того, что боль скоро проткнет его вилами, обглодает, будет бить и истязать - ожидание было болезненно-страшным. Дор очень хотел, чтобы все скорее закончилось, а он, просто исчез, здесь, и ушел там. Но когда ждешь, жаждешь - время становиться тягучим, вязким. Оно тянулось, боясь разделить между собой всего несколько секунд - от этого все страдания Дора, начало растягивать, в бесконечный ряд спазмов, хрипения, слез - боли. И все. Боль достигла своего апогея, финишной черты, после которой, все что происходило дальше, было уже смытым, размазанным мутными разводами. Перед глазами, резко всплывают отрывки, обрывки, клочки - коротких цветных открыток, что сознание привезло с собой и теперь радостно, резко сует в лицо, контуженному, скрюченному, ничего не соображающему Дору. Оборванные образы - стены, боль, хрип, онемевшая рука, злость, отчаянье, радость, сарказм,лай за окном,тревожный писк, нервные голоса от безучастного радио и яркие таблетки. Таблетки - всюду были таблетки. Они вздыбливались гейзерами, сыпались водопадами, падали ливнями, заполняя комнату. Их было так много, что они образовывали огромные волны. Которые бились о стены, хлестали скрюченного Дора - катающегося, от боли, по полу. А боль была невыносима. В одну секунду Дор молился, чтобы доктор выдумал, что нибудь еще, и заставил его сожрать, эти блядские таблетки, а боль просто ушла. Но уже в другую секунду - просто изрыгал ненависть в адрес врача, и безумно радовался своей оригинальности,тому, как хитро «вертел он на хую» весь мир,доктора и всех, всех: боль, себя и эту, плешивую, визжащую суку за окном. Вшивую тварь, что, похоже,тоже съехала с катушек и так безудержно громко завывала, что у Дора появилось ощущение как, будто в ушах у него елозят шилом. Но и вой, и рычанье не успокаивало собаку и она, видимо совсем обезумев отболи,(?) просто билась о стены убежища Дора. Удар, с глухим звуком, сопровождался диким взвизгиванием, фырчаньем, после вой и снова, звук удара, но уже не такой глухой, а со смачным чавкающим звуком. Дор порадовался такому звуку, он даже представил, как удар за ударом собака превращается в окровавленный шмат шерсти, из глотки которого доносятся неестественные булькающие звуки. И Дор ждал, вот сейчас, последний удар и там, снаружи, все затихнет, это будет значить, что псина - сдохла. Он пережил, пусть на несущественные секунды, но пережил это отродье. Теперь можно уходить и ему... Но Боль не отпуская, продолжила ковыряться, отрывая внутренности. Вдох, выдох, вдох, выдох - дыхание все громче отдавало в голове. Дор слышал, как сердце тяжело и тихо отзывалось - и он закрыл глаза, дотянулся и отцепил крючья Боли от своего тела и почувствовал, как начал погружаться в вязкое черное озеро -«ничто». Спокойствие и смерть смотрели, как он, Дор, пересек последнюю ступень своей жизни, но не дали ему упасть, а аккуратно подхватили и как хрупкий дар, окутав, своими перьями-фатализма, понесли прочь - в тьму вечности. 4/6
ошибочный троеЧник,много букв,длиннопост,смешные картинки,фото приколы,песочница
Еще на тему
