Зачерпнув большой ложкой, в тысячный раз,
Баланду, цвета акрила.
Вспомнил деревню свою и мать,
Наш заключенный, Гаврила.
Как мама махала ему платком
С той стороны реки.
А он карасей здоровенных тягал,
В обе свои руки.
Как мама пекла ему пироги,
С брюквой или черешней.
Как сказки рассказывала ему,
Среди темноты кромешной…
И вспомнил тот вечер, как к маме пришел
Их председатель совхоза.
Как плакала мать после того,
Не в силах скрывать свои слезы.
Как взял в свои руки старый топор
Маленький мальчик Гаврила.
Поднял над слащаво-паршивым лицом
И вдарил, что было силы.
Не слушал Гаврила мать свою,
Не слышал она крики: «Стой!».
Не знал ничего он про Колыму
И про вкус баланды той.
Одно знал он точно - маминых слез
Он не простит никому.
За них он пойдет хоть к черту на нос
А вы говорите, в тюрьму…
Зачерпнув большой ложкой, в тысячный раз,
Баланду, цвета акрила.
Услышал, «К тебе на свиданку мать»
Наш заключенный, Гаврила.
Следи за маминой рукой
чтоб я в шкафу варенье не нашёл
не вижу солнца я и не читаю сказки
за то я нюхаю и слышу шорошо
Баланду, цвета акрила.
Вспомнил деревню свою и мать,
Наш заключенный, Гаврила.
Как мама махала ему платком
С той стороны реки.
А он карасей здоровенных тягал,
В обе свои руки.
Как мама пекла ему пироги,
С брюквой или черешней.
Как сказки рассказывала ему,
Среди темноты кромешной…
И вспомнил тот вечер, как к маме пришел
Их председатель совхоза.
Как плакала мать после того,
Не в силах скрывать свои слезы.
Как взял в свои руки старый топор
Маленький мальчик Гаврила.
Поднял над слащаво-паршивым лицом
И вдарил, что было силы.
Не слушал Гаврила мать свою,
Не слышал она крики: «Стой!».
Не знал ничего он про Колыму
И про вкус баланды той.
Одно знал он точно - маминых слез
Он не простит никому.
За них он пойдет хоть к черту на нос
А вы говорите, в тюрьму…
Зачерпнув большой ложкой, в тысячный раз,
Баланду, цвета акрила.
Услышал, «К тебе на свиданку мать»
Наш заключенный, Гаврила.
прост акриловые основы/лаки обычно мутно-бело-прозрачные. это видимо изза примесей