Подробнее
После того, как Барабас утяжеленной рабочими буднями рукой швырнул спящего арлекина в сундук, тот решительно не заметил вокруг себя никакого сундука. По меньшей мере потому, что арлекин в тот момент спал, а по большей - потому, что изнутри этот предмет сундук не напоминал совершенно, да и, если можно так сказать, не наблюдался вовсе. Несмотря на то, что арлекин вместе со своей звенящей бубенцами головой был погружен в сундук почти полностью (разве что необыкновенно длинные его руки и ноги вывалились наружу, как бескостные рукава свитера из ящика комода), окружающий мир был ему все еще виден: и сцена с кулисами, где днем играли Барабасовы спектакли, и кухня, где по ночам играли в карты, и утяжеленные все теми же буднями физиономии кукол-коллег, и сами будни, и всякая житейская мелочь из них роде колпака, нитки или лоскутка. Вот только до очнувшейся арлекиновой головы мир этот доходил не в полной своей мере, а упрощенно; странным образом призрачные стенки сундука съедали из него объем и цвет (притом сами оными никак не наливались!), и оттого все вокруг теперь представлялось арлекину плоским и потускневшим. В этой плоскости и потусклости арлекином был обвинен, разумеется, мир, а не какой-то там сундук - его арлекин будто не замечал вовсе, и в этом, возможно, была некоторая справедливость, ведь, как уже было замечено, изнутри сундук невозможно было увидеть, а значит и рассудить что-либо о нем арлекину не представлялось возможным. Зато рассуждать - притом с большой охотой - принялась однажды пьеро, и рассуждения ее начались с задумчивого: - Пусть не покажется грубостью мое к тебе следующее замечание, но ты довольно часто стал застревать в дверных проемах. Прочие куклы-коллеги не разделяли интерес пьеро к новому состоянию арлекина -немного позже выяснилось, что они и вовсе его не замечали, а обсуждали вещи более, как им казалось, важные и интересные, как-то: для чего кукле пальцы на ноге, почему форма ромба таковая, а не иная, и кто выиграет в карты. Взгляд же пьеро обладал излишней, как говаривали коллеги, остротой, в особенности в те неожиданные моменты, когда предстояло иметь дела с предметами невидимыми, а потому надетый на арлекина сундук она обнаружила очень скоро, о чем ему тотчас и сообщила. - Дорогая пьеро, если я не вижу никакого сундука, - отвечал арлекин с расстановкою. - То нет никакого сундука. На это пьеро нечем было возразить, и причиной тому она нашла несостоятельность собственных знаний о сундуках, и поэтому - не без некоторого стыда - устремилась исправиться в Барабасову библиотеку. В книгах она в самом деле узнала много такого, чего не знала прежде, а также то, чего не могла и вообразить, однако ж ни одного ответа пьеро там так и не нашла. Позднее она заключила, что произошло это по причине отсутствия у нее вопроса. Арлекин меж тем уже замечал, что стал застревать в дверных проемах. Не получалось у него и раскинуть свои длинные веселые руки над головой, как обычно нравилось ему делать невпопад в разных обстоятельствах, не получалось подпрыгнуть - а еще лучше, перепрыгнуть через кого-нибудь, лихо выбросив ноги в стороны, как никто кроме него не умеет; бедный арлекин явственно ощущал, как смущено всякое его движение, но не находил тому никакой уважительной причины. - Причину изнутри увидеть не получится, - робко мычала себе под нос пьеро в надежде, что арлекин не слышит. - Ведь если бы всякий предмет содержал причину в себе же самом, тогда и необходимости никакой в причине не было бы. Чуткий арлекин слышал и спешил с ответом: - Засунь свою причину себе куда-нибудь поглубже.
А. Мель,artist,Мрачные картинки,art,арт,продолжение в комментариях
Еще на тему
0.0
