Это был обычный день. Последний караван прибыл на заставу еще вчера, и сегодня утром отчалил, оставив свои припасы в обмен на пару мешков золотых. Джереми заметил, что торговец был какой-то отреченным. И на прощание он как то странно сказал ему "Да сохраните свои души". Лишь сейчас в этих словах мы нашли предостережение. Но было уже слишком поздно.
Всё началось с того, что воздух стал тихим. Воздух словно застыл, что бы больше не издать ни единого поветрия. Из дали пропали крики стервятников, что кружили неподалеку. Всё словно погрузилось в мертвую тишину. Мы глупцы - не придав этому особого значений. А потом произошло неотвратимое.
Понемногу мы начали замечать, как всё округ становится темнее, словно небо закрыло грозовой тучей. Мы заметили это не сразу, а когда спохватились, небо уже стало темно багровым, словно оно было утоплено кровью. Когда мы это осознали, все мы замерли, не издав ни звука, ни вздоха. Всё погрузилось в тишину, словно мы все оказались в чреве матери. Возможно в этой картине и есть что-то, что вызвало бы животный ужас, но всё что мы чувствовали - это смирение.
Мы уже потеряли счет дней. Ночь и день исчезли из нашего понимания, словно их и не существовало. Мы забыли об сне. Мы забыли о еде. Мы забыли об страхе. Мы забыли о счастье. Мы словно продолжали существовать. Но при этом всё наше существование потеряло осязаемость. Мы пытались есть, но еда перестала нас насыщать, и у нее пропал вкус. Мы пытались спать, но сон перестал нас бодрить, а сны перестали нас посещать. Мы пытались сбежать, но куда бы мы не шли, мы не могли убежать.
Это был обычный день. Пустое багровое небо стала для нас обыденностью. Утробная тишина стала нашей повседневностью. Мы с Джереми продолжали патрулировать улицы нашей заставы, просто что бы не сойти с ума от столь пустого существования. И мы во время этого продолжали обсуждать того торговца, что странно с нами попрощался. Возможно он что-то знал, то ли мы не догадались спросить... Либо побоялись...
Всё началось с того, что воздух стал тихим. Воздух словно застыл, что бы больше не издать ни единого поветрия. Из дали пропали крики стервятников, что кружили неподалеку. Всё словно погрузилось в мертвую тишину. Мы глупцы - не придав этому особого значений. А потом произошло неотвратимое.
Понемногу мы начали замечать, как всё округ становится темнее, словно небо закрыло грозовой тучей. Мы заметили это не сразу, а когда спохватились, небо уже стало темно багровым, словно оно было утоплено кровью. Когда мы это осознали, все мы замерли, не издав ни звука, ни вздоха. Всё погрузилось в тишину, словно мы все оказались в чреве матери. Возможно в этой картине и есть что-то, что вызвало бы животный ужас, но всё что мы чувствовали - это смирение.
Мы уже потеряли счет дней. Ночь и день исчезли из нашего понимания, словно их и не существовало. Мы забыли об сне. Мы забыли о еде. Мы забыли об страхе. Мы забыли о счастье. Мы словно продолжали существовать. Но при этом всё наше существование потеряло осязаемость. Мы пытались есть, но еда перестала нас насыщать, и у нее пропал вкус. Мы пытались спать, но сон перестал нас бодрить, а сны перестали нас посещать. Мы пытались сбежать, но куда бы мы не шли, мы не могли убежать.
Это был обычный день. Пустое багровое небо стала для нас обыденностью. Утробная тишина стала нашей повседневностью. Мы с Джереми продолжали патрулировать улицы нашей заставы, просто что бы не сойти с ума от столь пустого существования. И мы во время этого продолжали обсуждать того торговца, что странно с нами попрощался. Возможно он что-то знал, то ли мы не догадались спросить... Либо побоялись...