Однажды мне подарили рыбу-петушка по имени Еврей. Нет, посоны, она называется петушок не потому что ходит на турнички и слушает Маваши, просто такая порода. А Евреем ее прозвал уже я, просто это было первое, что пришло в мою голову. Порода, кстати, бойцовская. Это я узнал сразу же, когда попытался запихнуть ей в анус палец, но в итоге чуть его не лишился. После этого, мне в голову пришла гениальная идея - откормить свою рыбку до чудовищных размеров, сделав из нее настоящую машину-убийцу.
Недолго думая, побежал на ближайшую свиноферму за адово-белковым комбикормом, а в голове моей уже прокручивались моменты, когда я буду подкидывать своего маленького убийцу в ванную к купающемуся батьку. На обратном пути, я забежал в магазин и купил сырого мяса - рыба убийца должна знать вкус крови, чтобы в будущем безошибочно находить и отгрызать вражеские хуи.
Придя домой, я вывалил в аквариум мешок комбикорма, затрамбовал пару килограмм мяса, уселся напротив и стал терпеливо ждать, пока петушок разрастется до размеров ПЕТУШАРЫ. Ждал, ждал, да и уснул.
Проснувшись утром, я почуял дикую вонь. По привычке глянув в штаны, я удивился, обнаружив что воняет не от меня. И тут мой взгляд упал на аквариум. Тонна комбикорма, разбухшая до неузнаваемости заполнила весь аквариум, и воняла как сто двадцать три бомжа. На дне, между протухшими кусками мяса, выкатив наружу глаза плавало не менее протухшее тело бедной рыбки.
Я был в шоке. В трауре. Полностью разбит. Мои мечты провалились. Очевидно, рыбка не выдержала такой диеты, и решила сделать Гуфа. Поскорбив несколько минут, я решил устроить ей торжественные похороны, как положено, со всеми почестями. Рыбку звали Еврей, поэтому я и решил особо не заморачиваясь сжечь ее в духовке. Вошел на кухню, положил бедняжку на противень, и зажгя газ отправил в последний путь, проливая горькие слезы. Прошло несколько минут. Кухня наполнилась запахом жареной рыбы. Я стоял и плакал, сраженный печалью. И тут в кухню вплыл мой бухой в говно батя, грациозно потряхивая пузом.
-Ты хуль тут делаешь!? - спросил он, обдав меня крепким духом Охоты крепкой
Я пару секунд находился в размышлениях, и выдал одну единственную версию, которая должна была спасти меня от пиздюлей:
-Да вот, решил рыбку пожарить...
-Да ты как в воду глядишь! - радостно поорал мой батя -Рыбка к пиву-самое то!
С этими словами он открыл духовку, выхватил оттуда слегка прожаренного еврея, запихнул в свою необъятную пасть и сожрал. После этого он по царски рыгнул, похлопал меня по голове и уплыл обратно в свою комнату.
Я даже не знал что делать - охуевать от произошедшего, или радоваться, что вопрос с похоронами еврея решился сам собой. Пожав плечами, я отправился обратно в свою комнату, утранять последствия смерти Еврея.
Аквариум с протухшим комбикормом был отправлен за борт, звонко разбившись об асфальт перед подъездом. Бабки, сидевшие на лавочках даже не шелохнулись - они уже привыкли, что из моего окна периодически вылетают всякие предметы, а иногда и я сам.
Избавившись от аквариума, а следовательно и от последнего воспоминания о еврее, я стал чувствовать себя намного лучше. Даже срать захотел. Чем собственно, и решил заняться. Выйдя в коридор, я пошел в сторону туалета, но тут до моего слуха донеслись жуткие звуки.
Непонятного рода бурление и рокот, похожий на извержение вулкана смешивался с храпом моего батька. Поняв, что звук идет из зала, я поспешал туда, узнать в чем проблема. Батя спал на кресле без чувств, весь зеленый, периодически подрагивая и пуская слюни. А из его живота будто рвались демоны. Я стоял и охуевал от происходящего. Батька судорожно трясся, не переставая храпеть. И тут он открыл глаза, впился в меня взглядом, схватил за плечо и прошептал:
-Вызывай священника, сынок!
В следующую секунду, батя отпихнул меня в сторону, и яростно блюя перед собой и махая руками побежал к толчку. Все это сопровождалось оглушительным пердежом, проклятиями в адрес всего мира и пьяными криками бомжа Петровича с улицы. Снося все на своем пути, батя орошал стены проклятиями, верещал и крестился. Внезапно, нога его зацепилась за порог, и громко матерясь батька протаранил ебальником шкаф и сполз на пол. Шкаф пару раз качнулся, и упал сверху на батька, придавив его к полу.
Оглушительный пердеж раздался повторно, батькины штаны лопнули окончательно, а через них в потолок ударила тугая струя непонятной коричневой массы. Скорее всего, это было говно. Батина задница извергалась как вулкан, а сам он визжал под шкафом, извиваясь как червь и худея на глазах. Глядя на этот пиздец, я боком пробрался в коридор, одел кроссовки и дал деру куда глаза глядят.
Когда батя придет в себя, он наверняка поймет, что стало причиной столь бурной кишечной активности. Поэтому, я временно поживу в лесу. Благо, на улице тепло, а навыки выживания у меня потрясающие. А через неделю можно и домой вернуться. Батя долго злиться не сможет.
Он уже привык, что я ебанутый.
Недолго думая, побежал на ближайшую свиноферму за адово-белковым комбикормом, а в голове моей уже прокручивались моменты, когда я буду подкидывать своего маленького убийцу в ванную к купающемуся батьку. На обратном пути, я забежал в магазин и купил сырого мяса - рыба убийца должна знать вкус крови, чтобы в будущем безошибочно находить и отгрызать вражеские хуи.
Придя домой, я вывалил в аквариум мешок комбикорма, затрамбовал пару килограмм мяса, уселся напротив и стал терпеливо ждать, пока петушок разрастется до размеров ПЕТУШАРЫ. Ждал, ждал, да и уснул.
Проснувшись утром, я почуял дикую вонь. По привычке глянув в штаны, я удивился, обнаружив что воняет не от меня. И тут мой взгляд упал на аквариум. Тонна комбикорма, разбухшая до неузнаваемости заполнила весь аквариум, и воняла как сто двадцать три бомжа. На дне, между протухшими кусками мяса, выкатив наружу глаза плавало не менее протухшее тело бедной рыбки.
Я был в шоке. В трауре. Полностью разбит. Мои мечты провалились. Очевидно, рыбка не выдержала такой диеты, и решила сделать Гуфа. Поскорбив несколько минут, я решил устроить ей торжественные похороны, как положено, со всеми почестями. Рыбку звали Еврей, поэтому я и решил особо не заморачиваясь сжечь ее в духовке. Вошел на кухню, положил бедняжку на противень, и зажгя газ отправил в последний путь, проливая горькие слезы. Прошло несколько минут. Кухня наполнилась запахом жареной рыбы. Я стоял и плакал, сраженный печалью. И тут в кухню вплыл мой бухой в говно батя, грациозно потряхивая пузом.
-Ты хуль тут делаешь!? - спросил он, обдав меня крепким духом Охоты крепкой
Я пару секунд находился в размышлениях, и выдал одну единственную версию, которая должна была спасти меня от пиздюлей:
-Да вот, решил рыбку пожарить...
-Да ты как в воду глядишь! - радостно поорал мой батя -Рыбка к пиву-самое то!
С этими словами он открыл духовку, выхватил оттуда слегка прожаренного еврея, запихнул в свою необъятную пасть и сожрал. После этого он по царски рыгнул, похлопал меня по голове и уплыл обратно в свою комнату.
Я даже не знал что делать - охуевать от произошедшего, или радоваться, что вопрос с похоронами еврея решился сам собой. Пожав плечами, я отправился обратно в свою комнату, утранять последствия смерти Еврея.
Аквариум с протухшим комбикормом был отправлен за борт, звонко разбившись об асфальт перед подъездом. Бабки, сидевшие на лавочках даже не шелохнулись - они уже привыкли, что из моего окна периодически вылетают всякие предметы, а иногда и я сам.
Избавившись от аквариума, а следовательно и от последнего воспоминания о еврее, я стал чувствовать себя намного лучше. Даже срать захотел. Чем собственно, и решил заняться. Выйдя в коридор, я пошел в сторону туалета, но тут до моего слуха донеслись жуткие звуки.
Непонятного рода бурление и рокот, похожий на извержение вулкана смешивался с храпом моего батька. Поняв, что звук идет из зала, я поспешал туда, узнать в чем проблема. Батя спал на кресле без чувств, весь зеленый, периодически подрагивая и пуская слюни. А из его живота будто рвались демоны. Я стоял и охуевал от происходящего. Батька судорожно трясся, не переставая храпеть. И тут он открыл глаза, впился в меня взглядом, схватил за плечо и прошептал:
-Вызывай священника, сынок!
В следующую секунду, батя отпихнул меня в сторону, и яростно блюя перед собой и махая руками побежал к толчку. Все это сопровождалось оглушительным пердежом, проклятиями в адрес всего мира и пьяными криками бомжа Петровича с улицы. Снося все на своем пути, батя орошал стены проклятиями, верещал и крестился. Внезапно, нога его зацепилась за порог, и громко матерясь батька протаранил ебальником шкаф и сполз на пол. Шкаф пару раз качнулся, и упал сверху на батька, придавив его к полу.
Оглушительный пердеж раздался повторно, батькины штаны лопнули окончательно, а через них в потолок ударила тугая струя непонятной коричневой массы. Скорее всего, это было говно. Батина задница извергалась как вулкан, а сам он визжал под шкафом, извиваясь как червь и худея на глазах. Глядя на этот пиздец, я боком пробрался в коридор, одел кроссовки и дал деру куда глаза глядят.
Когда батя придет в себя, он наверняка поймет, что стало причиной столь бурной кишечной активности. Поэтому, я временно поживу в лесу. Благо, на улице тепло, а навыки выживания у меня потрясающие. А через неделю можно и домой вернуться. Батя долго злиться не сможет.
Он уже привык, что я ебанутый.
Еще на тему
0.0
0.0
0.0
