Результаты поиска по запросу «
Японец падает на колени
»
fursuit furry фэндомы японец
Японец потратил более $20 тысяч, чтобы стать волком
32-летний дорожный инженер из Токио Тору Уэда прославился в Сети после того, как обзавелся гиперреалтстичным костюмом волка, отдав за него три миллиона иен (почти 24 тысячи долларов), пишет The Times.
По словам мужчины, который долгое время скрывал свое лицо от публики, в обличье хищника он не чувствует себя человеком и расслабляется дома. Свой костюм он носит только в пределах своего жилья. Иногда приглашает друзей и наряжается специально для них.
"Когда я надеваю свой костюм, я чувствую, что больше не человек. Я свободен от человеческих отношений. Всякие неурядицы, связанные с работой и прочим, я могу о них забыть", – пояснил он.
Уэда заказал костюм в специализированной компании Zeppet, которая занимается моделированием и пошивом костюмов и ростовых фигур для телевизионных рекламных роликов и фильмов.
Работа над заказом Тору продолжалась 50 дней, и клиент остался более чем доволен. Мужчина признался, что "поражен" конечным результатом.
"Когда я смотрю в зеркало, я вижу волка, и это очень трогательно. Я не оборотень – это какое-то чудовище, а я не чудовище", – подчеркнул он.
Когда Уэда заказывал костюм, то рассказал, что с детства очень любил животных и настолько был от реалистичных костюмов в восторге, что мечтал когда-нибудь почувствовать себя в шкуре зверя.
(с)
Aurumek Fantasy art падающая звезда маг красивые картинки пейзаж
"A tear descended from the night-sky And bestowed upon me a star My Beloved" - Adrian von Ziegler
story книги Япония песочница
http://kumir-millionof.livejournal.com/657815.html
Дочитал документальную книгу Харуки Мураками "Подземка", посвященную зариновому теракту в токийском метро. И прочитал не зря. Раньше у меня образ типичного японца складывался, с одной стороны - из политических и экономических новостей, с другой - из голливудского (и совсем немного японского) кинематографа. А тут, прочитав подряд больше 60 развернутых интервью с самыми обычными представителями японского общества, я понял, что прежде вообще не представлял себе, что такое японцы.
Конечно, я понимаю, что на основе одного сборника интервью невозможно понять целую страну, однако некоторые вещи буквально бросаются в глаза.
Каждое интервью в книге занимало от нескольких до нескольких десятков страниц. Теракту в каждом интервью было посвящено процентов 10, от силы 20. В основном люди рассказывали автору книги о себе, своей семейной истории, своих взглядах на жизнь. И, практически, во всех интервью красными линиями проходили одни и те же моменты, ощутимо важные для японского самосознания. И вот я о чем.
Японцы не болеют
Практически все интервьюируемые мужчины и большинство женщин прямо (а некоторые даже по нескольку раз) заявили: я никогда не болел(а). И, как я понял, речь идет вот о чем. Болезнь, в понимании японца, нечто постыдное, ужасное. Болезнь, по сути, это потеря контроля над собой, над своим телом. А потеря контроля - это потеря лица. Верно и обратное: если человек, пусть огромными усилиями, сохраняет контроль над собой и работоспособность - значит, он не болен.
Люди рассказывают, что неделями ходили на работу, заболев гриппом. Напялив маску и с температурой 38-39, с кашлем и соплями. Но при этом они НЕ БОЛЕЛИ. Потому что делали все точно так же, как и здоровые. Про "постельный режим и теплое питье" при ОРВИ им, кажется, вовсе не известно. Более того, в нескольких интервью проскальзывали моменты, когда люди с высокой температурой попадали на прием к врачу, и тот говорил им: "все в порядке, можете работать". Западный рецепт при любых болезнях - ПИС (парацетамол, ибупрофен, сон) - в Японии так же неизвестен.
Встав в пять утра с темературой в 39 человек идет на работу в полной уверенности, что он ни разу в жизни не болел! Поэтому почти все восприняли отравление зарином, как нечто небывалое: они заболели!
Японцы страдают от анемии
При всем этом, слова "малокровие" или "анемия" повторяются почти в каждом интервью. "Малокровие" - первое, что приходило в голову пострадавшим от теракта, когда они замечали первые признаки отравления у пассажиров подземки. Люди садились и падали на пол, их били судороги, они теряли сознание, а у наблюдавших это (и подчас ощущавших те же симптомы) всплывало в голове одно слово: "анемия". И еще рассуждения типа: "У многих бывает" или "При анемии возможны судороги".
Остается только удивляться, откуда у "никогда не болеющих" японцев такие подробные познания об этом патологическом состоянии.
Если учесть, что анемия, как правило, связана с неполноценным питанием, то вообще можно только удивляться, почему ею так страдает общество, считающееся весьма благополучным.
Впрочем, в тех же интервью мелькают и ответы на этот вопрос. Когда руководитель клиники, профессор медицины, считает нормальным обедом ежедневное поедание в обеденный перерыв пакетика сублимированной лапши и больше ничего, когда многие с усталой гордостью заявляют, что работают по 10-12-15 часов в сутки почти без перерывов и без выходных - удивляться малокровию не стоит.
Японцы трудоголики
Это общеизвестный штамп, и он судя по всему правдив. Однако масштаб японского трудоголизма трудно себе представить русскому человеку.
Что делают в России люди, пострадавшие в теракте? Ждут скорую или едут в больницу, звонят родственникам, пытаются помочь пострадавшим, убегают, в конце концов.
Что делали пострадавшие в зариновом теракте японцы? Шли на работу. Звонили на работу. Убегали на работу.
Зарин кроме отравляющего обладает еще и психоактивным действием. Он приглушает сознание и в первые минуты отравления вызывает двигательную ажитацию. Человек начинает действовать на инстинктах и рефлексах. Упоминается, что пара-тройка мужчин в отравленных вагонах и на платформах в помрачении начали драться друг с другом, пока не свалились с пеной изо рта. Однако абсолютное большинство отравленных стремились на работу. Всеми силами, любыми путями.
Они видели, как разом целый переполненный вагон метро начал кашлять. Видели, как падают и бьются в судорогах люди, сидевшие рядом с ними. Видели как пассажиры начинают разом блевать и харкать кровью. Но из-за нарушившего работу мозга зарина они (это отмечают все респонденты) не могли связать эти события воедино, сделать вывод об опасности происходящего.
Они до последнего сидели в вагонах, ожидая, что поезд пойдет дальше. Ждали на платформах. Они чувствовали, как за считанные минуты теряют зрение, что им все труднее дышать, что у них изо рта идет пенная слюна. И при этом, выйдя на подгибающихся ногах на поверхность, по 20-30 минут стояли в очередях к таксофону (мобильники тогда уже были, но еще далеко не у каждого), чтобы позвонить на работу и сообщить о том, что они задержатся, так как в метро что-то случилось. Не домой. Не в скорую. На работу.
А сообщив это на работу, они тут же отправлялись на работу же. И приходили туда. И работали! Некоторые из них отравили коллег впитавшимся в одежду и волосы газом. Некоторые добрались до работы полностью ослепшими и... сели принимать телефонные звонки, потому что не могли работать с документами! Этот сюжет в интервью разных людей повторился несколько раз! Ослеп за полчаса? Ну, садись на телефон, принимай звонки!
Многие теряли ориентацию и начинали блуждать в офисных кварталах. Многие не могли идти и поэтому ползли (!) на работу.
Полиция выставила свои фургоны на основных путях перемещения служащих от метро к офисным центрам и буквально хватала каждого, кто натыкался на столбы или шел спотыкаясь. Некоторые еще и пытались сопротивляться, говоря, что им на работу надо. Фургоны забивали блюющими работниками и отправляли в больницы, чтобы потом снова вернуть машину на место миграции отравленных трудоголиков.
Некоторые рассказывали, как они сопротивлялись начальству, отправлявшему их в больницу. Большинство буквально сбежали из больницы, потому что "на работе столько дел!", хотя работать физически не могли, и в достаточной степени восстановились только спустя недели и месяцы.
Только один-единственный из 65 респондентов сказал, что, почувствовав как темнеет ясное небо и подгибаются колени, остановился у выхода из метро и попытался вызвать скорую для себя. Даже сам автор книги отметил необычность такого поведения, задав вопрос: "А почему вы не пошли на работу?"
Среди пострадавших была пара профессиональных химиков. И один из них по симптомам, проявлявшихся у окружающих, еще в вагоне метро понял: "Это зарин!" И что он сделал после этого? Пошел на работу!
Из этого складывается впечатление, что работа для японцев - это базовый инстинкт посильнее инстинкта самосохранения.
Про то, как они встают в три часа ночи, чтобы до выхода на работу успеть провести в доме ежедневную уборку, принять ванну и полить цветы - я рассказывать не буду, но в книге про это тоже много.
Японцы не помогают друг другу
А вот инстинкта помочь упавшему у японцев нет. Многие упоминают, что у выходов метро лежали сотни людей прямо на земле, а мимо, не останавливаясь, шел поток служащих. Никто не пытался даже расспросить лежавших, все просто спешили в офисы.
Скорых не хватало, и многие пострадавшие добирались до больниц на такси. Находили такси сами или их усаживали в таксомоторы полицейские. Так вот, такси развозили их не бесплатно. Более того, видя, что пассажиры находятся в бессознательном или невменяемом состоянии, таксисты первым делом беспокоились, кто оплатит поездку
Вокруг были фургоны телевизионщиков, но из всех съемочных групп только одна пожертвовала машиной для пострадавших, и то после того, как на них буквально накинулся один из отравленных.
Почти каждая женщина и многие мужчины упоминают "эротоманов в метро". Это граждане мужского пола, которые ездят в метро, чтобы в давке щупать женщин. Одна из респонденток с гордостью заявила, что теперь японские женщины стали уже "не такие" и дают отпор эротоманам: "Когда меня начинают щупать, я поворачиваюсь и говорю: "Отстаньте, пожалуйста!" Судя по частоте упоминаний, явление метролапанья носит массовый характер. Однако упоминаются ситуации, когда над отравленной зарином дамой стояли сразу несколько мужчин, ее били судороги, а мужики не решались к ней прикоснуться, потому что это неприлично же - трогать незнакомую женщину! Ну, да, помирает. Ну, пусть хоть нетроганой помрет.
Единицы пытались помогать упавшим. О них автор пишет с гордостью: мол, не перевелись еще люди широкой души в Японии!
Японцы не любят свою работу (как ни странно)
При всем их патологическом трудоголизме, почти все респонденты рассказывали, что пришли на свою работу без особого желания, трудятся через силу и ненавидят переработки. Вот такая она, загадочная японская душа.
----------------------------
Не могу сказать, что эта книга была очень увлекательной, но она была чрезвычайно информативной для меня именно в том, что касалось мировосприятия обычных японцев.
Дочитал документальную книгу Харуки Мураками "Подземка", посвященную зариновому теракту в токийском метро. И прочитал не зря. Раньше у меня образ типичного японца складывался, с одной стороны - из политических и экономических новостей, с другой - из голливудского (и совсем немного японского) кинематографа. А тут, прочитав подряд больше 60 развернутых интервью с самыми обычными представителями японского общества, я понял, что прежде вообще не представлял себе, что такое японцы.
Конечно, я понимаю, что на основе одного сборника интервью невозможно понять целую страну, однако некоторые вещи буквально бросаются в глаза.
Каждое интервью в книге занимало от нескольких до нескольких десятков страниц. Теракту в каждом интервью было посвящено процентов 10, от силы 20. В основном люди рассказывали автору книги о себе, своей семейной истории, своих взглядах на жизнь. И, практически, во всех интервью красными линиями проходили одни и те же моменты, ощутимо важные для японского самосознания. И вот я о чем.
Японцы не болеют
Практически все интервьюируемые мужчины и большинство женщин прямо (а некоторые даже по нескольку раз) заявили: я никогда не болел(а). И, как я понял, речь идет вот о чем. Болезнь, в понимании японца, нечто постыдное, ужасное. Болезнь, по сути, это потеря контроля над собой, над своим телом. А потеря контроля - это потеря лица. Верно и обратное: если человек, пусть огромными усилиями, сохраняет контроль над собой и работоспособность - значит, он не болен.
Люди рассказывают, что неделями ходили на работу, заболев гриппом. Напялив маску и с температурой 38-39, с кашлем и соплями. Но при этом они НЕ БОЛЕЛИ. Потому что делали все точно так же, как и здоровые. Про "постельный режим и теплое питье" при ОРВИ им, кажется, вовсе не известно. Более того, в нескольких интервью проскальзывали моменты, когда люди с высокой температурой попадали на прием к врачу, и тот говорил им: "все в порядке, можете работать". Западный рецепт при любых болезнях - ПИС (парацетамол, ибупрофен, сон) - в Японии так же неизвестен.
Встав в пять утра с темературой в 39 человек идет на работу в полной уверенности, что он ни разу в жизни не болел! Поэтому почти все восприняли отравление зарином, как нечто небывалое: они заболели!
Японцы страдают от анемии
При всем этом, слова "малокровие" или "анемия" повторяются почти в каждом интервью. "Малокровие" - первое, что приходило в голову пострадавшим от теракта, когда они замечали первые признаки отравления у пассажиров подземки. Люди садились и падали на пол, их били судороги, они теряли сознание, а у наблюдавших это (и подчас ощущавших те же симптомы) всплывало в голове одно слово: "анемия". И еще рассуждения типа: "У многих бывает" или "При анемии возможны судороги".
Остается только удивляться, откуда у "никогда не болеющих" японцев такие подробные познания об этом патологическом состоянии.
Если учесть, что анемия, как правило, связана с неполноценным питанием, то вообще можно только удивляться, почему ею так страдает общество, считающееся весьма благополучным.
Впрочем, в тех же интервью мелькают и ответы на этот вопрос. Когда руководитель клиники, профессор медицины, считает нормальным обедом ежедневное поедание в обеденный перерыв пакетика сублимированной лапши и больше ничего, когда многие с усталой гордостью заявляют, что работают по 10-12-15 часов в сутки почти без перерывов и без выходных - удивляться малокровию не стоит.
Японцы трудоголики
Это общеизвестный штамп, и он судя по всему правдив. Однако масштаб японского трудоголизма трудно себе представить русскому человеку.
Что делают в России люди, пострадавшие в теракте? Ждут скорую или едут в больницу, звонят родственникам, пытаются помочь пострадавшим, убегают, в конце концов.
Что делали пострадавшие в зариновом теракте японцы? Шли на работу. Звонили на работу. Убегали на работу.
Зарин кроме отравляющего обладает еще и психоактивным действием. Он приглушает сознание и в первые минуты отравления вызывает двигательную ажитацию. Человек начинает действовать на инстинктах и рефлексах. Упоминается, что пара-тройка мужчин в отравленных вагонах и на платформах в помрачении начали драться друг с другом, пока не свалились с пеной изо рта. Однако абсолютное большинство отравленных стремились на работу. Всеми силами, любыми путями.
Они видели, как разом целый переполненный вагон метро начал кашлять. Видели, как падают и бьются в судорогах люди, сидевшие рядом с ними. Видели как пассажиры начинают разом блевать и харкать кровью. Но из-за нарушившего работу мозга зарина они (это отмечают все респонденты) не могли связать эти события воедино, сделать вывод об опасности происходящего.
Они до последнего сидели в вагонах, ожидая, что поезд пойдет дальше. Ждали на платформах. Они чувствовали, как за считанные минуты теряют зрение, что им все труднее дышать, что у них изо рта идет пенная слюна. И при этом, выйдя на подгибающихся ногах на поверхность, по 20-30 минут стояли в очередях к таксофону (мобильники тогда уже были, но еще далеко не у каждого), чтобы позвонить на работу и сообщить о том, что они задержатся, так как в метро что-то случилось. Не домой. Не в скорую. На работу.
А сообщив это на работу, они тут же отправлялись на работу же. И приходили туда. И работали! Некоторые из них отравили коллег впитавшимся в одежду и волосы газом. Некоторые добрались до работы полностью ослепшими и... сели принимать телефонные звонки, потому что не могли работать с документами! Этот сюжет в интервью разных людей повторился несколько раз! Ослеп за полчаса? Ну, садись на телефон, принимай звонки!
Многие теряли ориентацию и начинали блуждать в офисных кварталах. Многие не могли идти и поэтому ползли (!) на работу.
Полиция выставила свои фургоны на основных путях перемещения служащих от метро к офисным центрам и буквально хватала каждого, кто натыкался на столбы или шел спотыкаясь. Некоторые еще и пытались сопротивляться, говоря, что им на работу надо. Фургоны забивали блюющими работниками и отправляли в больницы, чтобы потом снова вернуть машину на место миграции отравленных трудоголиков.
Некоторые рассказывали, как они сопротивлялись начальству, отправлявшему их в больницу. Большинство буквально сбежали из больницы, потому что "на работе столько дел!", хотя работать физически не могли, и в достаточной степени восстановились только спустя недели и месяцы.
Только один-единственный из 65 респондентов сказал, что, почувствовав как темнеет ясное небо и подгибаются колени, остановился у выхода из метро и попытался вызвать скорую для себя. Даже сам автор книги отметил необычность такого поведения, задав вопрос: "А почему вы не пошли на работу?"
Среди пострадавших была пара профессиональных химиков. И один из них по симптомам, проявлявшихся у окружающих, еще в вагоне метро понял: "Это зарин!" И что он сделал после этого? Пошел на работу!
Из этого складывается впечатление, что работа для японцев - это базовый инстинкт посильнее инстинкта самосохранения.
Про то, как они встают в три часа ночи, чтобы до выхода на работу успеть провести в доме ежедневную уборку, принять ванну и полить цветы - я рассказывать не буду, но в книге про это тоже много.
Японцы не помогают друг другу
А вот инстинкта помочь упавшему у японцев нет. Многие упоминают, что у выходов метро лежали сотни людей прямо на земле, а мимо, не останавливаясь, шел поток служащих. Никто не пытался даже расспросить лежавших, все просто спешили в офисы.
Скорых не хватало, и многие пострадавшие добирались до больниц на такси. Находили такси сами или их усаживали в таксомоторы полицейские. Так вот, такси развозили их не бесплатно. Более того, видя, что пассажиры находятся в бессознательном или невменяемом состоянии, таксисты первым делом беспокоились, кто оплатит поездку
Вокруг были фургоны телевизионщиков, но из всех съемочных групп только одна пожертвовала машиной для пострадавших, и то после того, как на них буквально накинулся один из отравленных.
Почти каждая женщина и многие мужчины упоминают "эротоманов в метро". Это граждане мужского пола, которые ездят в метро, чтобы в давке щупать женщин. Одна из респонденток с гордостью заявила, что теперь японские женщины стали уже "не такие" и дают отпор эротоманам: "Когда меня начинают щупать, я поворачиваюсь и говорю: "Отстаньте, пожалуйста!" Судя по частоте упоминаний, явление метролапанья носит массовый характер. Однако упоминаются ситуации, когда над отравленной зарином дамой стояли сразу несколько мужчин, ее били судороги, а мужики не решались к ней прикоснуться, потому что это неприлично же - трогать незнакомую женщину! Ну, да, помирает. Ну, пусть хоть нетроганой помрет.
Единицы пытались помогать упавшим. О них автор пишет с гордостью: мол, не перевелись еще люди широкой души в Японии!
Японцы не любят свою работу (как ни странно)
При всем их патологическом трудоголизме, почти все респонденты рассказывали, что пришли на свою работу без особого желания, трудятся через силу и ненавидят переработки. Вот такая она, загадочная японская душа.
----------------------------
Не могу сказать, что эта книга была очень увлекательной, но она была чрезвычайно информативной для меня именно в том, что касалось мировосприятия обычных японцев.
anon аву по средам не зоцыкленное нормально лугушка падает с куса черьвеед предал черьвеедоеда как якубеня предала морозову
Эта соква бурут лугушка и пихает ее в другую гулушку, а потом прикладувает на 40 минут монтажницу к фоиларицу, а так ей кокрас, как то сээс, который саас, падла-пес!
Отличный комментарий!