Фронтмен группы Rammstein о своем детстве в ГДР, любимых писателях и экранизациях их произведений
Вокалист группы Rammstein Тилль Линдеманн — один из самых известных и популярных рок-музыкантов наших дней. Недавно он приехал в Санкт-Петербург на автограф-сессию. Главному редактору eksmo.ru Павлу Соколову удалось встретиться с Тиллем и взять у него интервью.
(Журналист) Вы родились и выросли в ГДР. Не могли бы рассказать о вашей жизни в этой стране? Ведь людям, рожденным в нынешнем столетии, трудно представить, каково было вашему поколению.
(Тилль) Во-первых, это гнетущая атмосфера и невозможность выехать из страны, когда ты ощущаешь, что за тобой постоянно следят. Штази в ГДР была не хуже КГБ. Во-вторых, жесткая регламентированность жизни. Та же пионерская организация, в которой нужно было состоять. В общем, все то, что было и в Советском Союзе. Но на другой чаше весов — чувство братства и взаимопомощи.
(Журналист)Если говорить о жизни в СССР: из-за железного занавеса доставать пластинки и кассеты западных исполнителей было довольно сложно. Я использую именно глагол «доставать». А было ли сложно доставать записи западных музыкантов в ГДР?
(Тилль) Было всего две возможности достать заветные пластинки. Это уговорить какую-нибудь старушку, стоя на коленях, привезти тебе их из ФРГ (стариков все-таки выпускали в Западную Германию). Но перевезти их через границу было довольно сложно. Были чемоданы с двойным дном, и если человека ловили с запрещенкой, то у него потом были серьезные проблемы. И, разумеется, черный рынок. Но там за одну пластинку нужно было отдать половину среднемесячной зарплаты.
(Журналист) А альбом какого западного музыканта был у вас самым первым?
(Тилль)«Welcome to My Nightmare» Элиса Купера.
(Журналист) В СССР было мощное подпольное рок-движение в 80-ых годах. Когда вы узнали о его существовании и какие советские рок-группы вы услышали самыми первыми?
(Тилль) Если говорить про советскую музыку: моя мама очень любила песни Владимира Высоцкого. У нас дома были его пластинки. Это было мое первое знакомство с качественной советской музыкой. И я в первый раз побывал в СССР в 10 лет по программе обмена спортсменами-юниорами Олимпийского резерва: Новосибирск, Киев... Именно о рок-музыкантах мы узнали только после Перестройки и после падения Железного занавеса. О таких группах, как «Ария» и «Мумий Тролль». Но когда рухнула Берлинская стена, подул ветер свободы и перемен. Разумеется, мы поначалу ориентировались на западную рок-музыку. Как и большинство тогдашних немецких музыкантов мы старались копировать Курта Кобейна, Pink Floyd. Мы пели по-английски и копировали их позы. Но потом мы поняли, что все это слишком вульгарно и пошло, и решили петь на немецком, найти свой голос в нашем родном языке.
По сути, произошло то же самое, что и с некоторыми советскими и постсоветскими рок-группами.
Важно сохранить свои корни. Копирование чужих образцов, даже самых хороших, — не выход. В итоге, можно просто потерять себя, свою уникальность, связь со своим народом и языком.
(Журналист) От музыкальной темы мы переходим к книжной. Какие книги были самыми любимыми в вашем детстве?
(Тилль) Мой отец был писателем. У него была большая библиотека с литературой из самых разных стран: от Ирана до Казахстана. Меня заставляли читать классику — тот же «Тихий Дон» Шолохова и «Войну и мир» Толстого. Но мне это все не нравилось. Все-таки я был ребенком. В 13 лет я прочел «Над пропастью во ржи» Сэлинджера и был поражен. Также мне очень понравились книги Чингиза Айтматова, его работы сильно отличались от той официозной советской литературы, которую тогда переводили и издавали у нас. Он был вне идеологии. Повесть «Ранние журавли» — мое самое любимое его произведение. Писатель описывал жизнь простых людей, те же колхозы, но как мастерски он это делал! Без демагогии и штампов. Так что Чингиз Айтматов — мой самый любимый советский писатель.
Он умер в 2008 году в Нюрнберге.
(Журналист)
А сколько ему было?
(Тилль)
Около 80-ти лет. Он был среди возможных претендентов на Нобелевскую премию по литературе.
Он ее точно заслужил. Но памятник ему поставить нужно. Это точно.
(Журналист)
У него на родине в Киргизии он стоит. И, продолжая литературную тему, не могли бы назвать пять ваших самых любимых писателей?
(Тилль)
Мне нравятся романы Мишеля Уэльбека, лирика Бертольта Брехта, работы швейцарской писательницы венгерского происхождения Аготы Кристоф, роман «Natura Morta. Кладбище горьких апельсинов» австрийского автора Йозефа Винклера. И, конечно же, «Лолита» Владимира Набокова. Также я люблю роман «Homo faber» Макса Фриша. Из современной американской литературы мне больше всего нравится «Американский психопат» Брета Истона Эллиса. Когда я его читал, у меня мурашки бегали по коже...
В России больше известна его экранизация с Кристианом Бэйлом в главной роли.
Эта лента — полная фигня. Невозможно экранизировать этот роман. В этом фильме пытались скопировать Фрэнка Синатру, но вышло довольно пошло. Есть вещи, которые лучше не экранизировать. Скажем так, легенда должна оставаться легендой.
(Журналист)
А как вы тогда оцениваете «Лолиту» Стэнли Кубрика?
(Тилль)
Невозможно передать в фильме всю глубину переживаний главного героя. Кубрик сделал акцент на педофильских моментах, и это делает ленту грубой и пошлой.
(Журналист)
И завершающий вопрос. В прошлом году Нобелевскую премию присудили Бобу Дилану. Если бы эту награду вручили вам, какой была бы ваша реакция?
(Тилль)
Если честно, я удивлен, почему мне до сих пор не вручили Нобелевскую премию!
Вокалист группы Rammstein Тилль Линдеманн — один из самых известных и популярных рок-музыкантов наших дней. Недавно он приехал в Санкт-Петербург на автограф-сессию. Главному редактору eksmo.ru Павлу Соколову удалось встретиться с Тиллем и взять у него интервью.
(Журналист) Вы родились и выросли в ГДР. Не могли бы рассказать о вашей жизни в этой стране? Ведь людям, рожденным в нынешнем столетии, трудно представить, каково было вашему поколению.
(Тилль) Во-первых, это гнетущая атмосфера и невозможность выехать из страны, когда ты ощущаешь, что за тобой постоянно следят. Штази в ГДР была не хуже КГБ. Во-вторых, жесткая регламентированность жизни. Та же пионерская организация, в которой нужно было состоять. В общем, все то, что было и в Советском Союзе. Но на другой чаше весов — чувство братства и взаимопомощи.
(Журналист)Если говорить о жизни в СССР: из-за железного занавеса доставать пластинки и кассеты западных исполнителей было довольно сложно. Я использую именно глагол «доставать». А было ли сложно доставать записи западных музыкантов в ГДР?
(Тилль) Было всего две возможности достать заветные пластинки. Это уговорить какую-нибудь старушку, стоя на коленях, привезти тебе их из ФРГ (стариков все-таки выпускали в Западную Германию). Но перевезти их через границу было довольно сложно. Были чемоданы с двойным дном, и если человека ловили с запрещенкой, то у него потом были серьезные проблемы. И, разумеется, черный рынок. Но там за одну пластинку нужно было отдать половину среднемесячной зарплаты.
(Журналист) А альбом какого западного музыканта был у вас самым первым?
(Тилль)«Welcome to My Nightmare» Элиса Купера.
(Журналист) В СССР было мощное подпольное рок-движение в 80-ых годах. Когда вы узнали о его существовании и какие советские рок-группы вы услышали самыми первыми?
(Тилль) Если говорить про советскую музыку: моя мама очень любила песни Владимира Высоцкого. У нас дома были его пластинки. Это было мое первое знакомство с качественной советской музыкой. И я в первый раз побывал в СССР в 10 лет по программе обмена спортсменами-юниорами Олимпийского резерва: Новосибирск, Киев... Именно о рок-музыкантах мы узнали только после Перестройки и после падения Железного занавеса. О таких группах, как «Ария» и «Мумий Тролль». Но когда рухнула Берлинская стена, подул ветер свободы и перемен. Разумеется, мы поначалу ориентировались на западную рок-музыку. Как и большинство тогдашних немецких музыкантов мы старались копировать Курта Кобейна, Pink Floyd. Мы пели по-английски и копировали их позы. Но потом мы поняли, что все это слишком вульгарно и пошло, и решили петь на немецком, найти свой голос в нашем родном языке.
По сути, произошло то же самое, что и с некоторыми советскими и постсоветскими рок-группами.
Важно сохранить свои корни. Копирование чужих образцов, даже самых хороших, — не выход. В итоге, можно просто потерять себя, свою уникальность, связь со своим народом и языком.
(Журналист) От музыкальной темы мы переходим к книжной. Какие книги были самыми любимыми в вашем детстве?
(Тилль) Мой отец был писателем. У него была большая библиотека с литературой из самых разных стран: от Ирана до Казахстана. Меня заставляли читать классику — тот же «Тихий Дон» Шолохова и «Войну и мир» Толстого. Но мне это все не нравилось. Все-таки я был ребенком. В 13 лет я прочел «Над пропастью во ржи» Сэлинджера и был поражен. Также мне очень понравились книги Чингиза Айтматова, его работы сильно отличались от той официозной советской литературы, которую тогда переводили и издавали у нас. Он был вне идеологии. Повесть «Ранние журавли» — мое самое любимое его произведение. Писатель описывал жизнь простых людей, те же колхозы, но как мастерски он это делал! Без демагогии и штампов. Так что Чингиз Айтматов — мой самый любимый советский писатель.
Он умер в 2008 году в Нюрнберге.
(Журналист)
А сколько ему было?
(Тилль)
Около 80-ти лет. Он был среди возможных претендентов на Нобелевскую премию по литературе.
Он ее точно заслужил. Но памятник ему поставить нужно. Это точно.
(Журналист)
У него на родине в Киргизии он стоит. И, продолжая литературную тему, не могли бы назвать пять ваших самых любимых писателей?
(Тилль)
Мне нравятся романы Мишеля Уэльбека, лирика Бертольта Брехта, работы швейцарской писательницы венгерского происхождения Аготы Кристоф, роман «Natura Morta. Кладбище горьких апельсинов» австрийского автора Йозефа Винклера. И, конечно же, «Лолита» Владимира Набокова. Также я люблю роман «Homo faber» Макса Фриша. Из современной американской литературы мне больше всего нравится «Американский психопат» Брета Истона Эллиса. Когда я его читал, у меня мурашки бегали по коже...
В России больше известна его экранизация с Кристианом Бэйлом в главной роли.
Эта лента — полная фигня. Невозможно экранизировать этот роман. В этом фильме пытались скопировать Фрэнка Синатру, но вышло довольно пошло. Есть вещи, которые лучше не экранизировать. Скажем так, легенда должна оставаться легендой.
(Журналист)
А как вы тогда оцениваете «Лолиту» Стэнли Кубрика?
(Тилль)
Невозможно передать в фильме всю глубину переживаний главного героя. Кубрик сделал акцент на педофильских моментах, и это делает ленту грубой и пошлой.
(Журналист)
И завершающий вопрос. В прошлом году Нобелевскую премию присудили Бобу Дилану. Если бы эту награду вручили вам, какой была бы ваша реакция?
(Тилль)
Если честно, я удивлен, почему мне до сих пор не вручили Нобелевскую премию!
