Древний Египет

Пирамида, которая рухнула

Интересно наблюдать, как древние египтяне превратились из корма для нильских крокодилов в лучших строителей древности. Великие пирамиды Гизы — до сих пор визитная карточка Египта и единственное уцелевшее чуда света. Но сегодня мы поговорим о более древней пирамиде и о крупнейшей строительной катастрофе тех времён.

Итак, пирамида в Медуме.

Общий вид на пирамиду в Медуме.

Немного матчасти. Пирамиду начал строить фараон Хуни, последний фараон III династии, примерно 4700 (Четыре тысячи семьсот) лет назад. Это была вторая пирамида на свете, и она должна была стать ступенчатой. И всё было хорошо, пока фараон не помер.

Новый фараон Снофру, первый фараон IV династии, помимо имени, похожего на сдавленный чих, имел грандиозные планы на Медумскую пирамиду.

Вид на пирамиду сверху. С этого ракурса лучше видно сохранившееся основание.

Для начала было увеличено число ступеней. По новому проекту, их должно было стать не 7, а 8. Ну, чтобы точно быть выше всего вокруг. Затем, в процессе наблюдения за строительством, фараона посетила ещё одна, действительно гениальная, идея: сделать известняковую облицовку и превратить ступенчатую пирамиду в "настоящую".

Тут надо сказать, что первые египетские пирамиды строили не из каменных блоков (их время наступит позднее). Строили их по актуальной по сей день технологии "говно и камни". Ну, то есть, складывали камни нужным образом, скрепляли каким-нибудь раствором — и готово.) Медумская пирамида, построенная таким способом, имела высоту почти в сотню метров! Правда, очень недолго, хехе.

Схематичное изображение пирамиды "было-стало".

Пролом в облицовке сохранившейся части пирамиды. Внутри пролома наглядно видно, из чего она была построена.

Конец истории, как водится, немного предсказуем. Вряд ли фараон видел это впечатляющее зрелище своими глазами, но вот для всех людей в округе зрелище точно стало незабываемым. Почти вся внешняя облицовка и часть первоначальных ступеней в один миг осыпались, похоронив десятилетия труда тысяч египтян.

Снофру чихнул, почесал затылок и забил на эту пирамиду свой огромный фараонский жезл. В будущем он построит ещё как минимум четыре пирамиды, по которым прекрасно видно, как росло мастерство египетских строителей. И да, его последняя Розовая пирамида имеет правильную форму, гигантские размеры и до сих пор прекрасно себя чувствует.

Читатель представляет момент обрушения пирамиды в Медуме.

________________________________

Автор - Владимир Дробенков

Души и лица древних римлян

Взгляните. Это - великий фараон Хафра, строитель второй по величине пирамиды Египта. Его лицо - воплощение молодости, божественной безмятежности и спокойствия. Жизненные невзгоды никак не отражаются на лице сына бога Гора. Он не смотрит на вас, он, со снисходительной улыбкой, устремляет свой возор в вечность, куда-то вдаль. Оно и понятно. Так должно быть. Таков должен быть образ Великого Царя Верхнего и Нижнего Египта. 

А вот Перикл - великий стратег Афин V в.до н.э. Черты его лица безупречно симметричны. Лицо молодо, точнее, без возраста, веки слегка приопущены, выражая, таким образом, и усталость, и задумчивость. Но попробуйте "прочитать" биографию этого человека на его лице. Ее нет. Жизнь Перикла - сложная, бурная - никак не отпечаталась на этом мраморном лице. Это тоже понятно. Как верили древние греки, в красивом теле - красивый дух, тело является  отражением души. Физические недостатки - это отражение душевных изъянов. У стратега Афин таковых быть не может или не должно быть. Поэтому на нас смотрит лицо без времени и без биографии, что роднит образ Перикла с образом Хафры, жившего почти за 20 столетий до него.

Александр Великий.

Покоритель Персии, завоеватель половины мира. Его образ навсегда остался образом юноши. Со всех его изображений на нас смотрит молодой полубог, сын Зевса. Мы не увидим в этом лице буйный, необузданный нрав царя Македонии. Это тоже лицо из вечности.

А это кто? Булочник? Пенсионер? Кулачный боец? Цепкий бизнесмен, который своего не упустит? Мафиози?

Нет. Это Божественный Тит Флавий Веспасиан, римский император I в.н.э., автор бессмертного афоризма "деньги не пахнут". Контраст с предыдущими бесстрастными ликами поразителен. Сжатые губы, складки у переносицы, мощный подбородок, полнота. Этого человека я мог бы встретить где-то на улице. Где его божественность? Где разговор с Вечностью и Богами?

Эта особенность древнеримской портретной скульптуры неизменно поражает меня. Римляне, кажется, единственные из народов древнего мира, относились к изображению земных людей с предельным реализмом и психологизмом. Римский скульптор безжалостен по отношению к своему заказчику, и неважно, император это или простой человек. Скульптор не просто перенесет на камень лицо человека с фотографической точностью, он еще постарается передать характер этого человека. Такое ощущение, что римляне где-то до II в.н.э. вообще не могли как следует идеализировать человека. Вот, например, попытались того же Веспасиана изобразить в образе Юпитера. Получилось черти что. Небожественный лик небожественно непропорционально водружен на тело, словно украденное из греческого храма.

Впрочем, подобная карикатурность в данном случае подходит Веспасиану, который, будучи смертельно больным, пошутил: "Кажется, я становлюсь богом" (императоров в Риме обожествляли).

Взгляните в эти лица - это же фактически фотографии. Живые лица не полубогов, не властелинов мира с тщательно отретушированными лицами и заглаженными морщинами - а простых людей, которые по каким-то причинам дорвались до власти. Никакого ботокса. Никакого фотошопа - биография и характер отражен на лицах.

Этот одутловатый человек со слегка глуповатым и совершенно невоинственным выражением лица - Помпей Великий, главный противник Юлия Цезаря. У меня есть неуловимое ощущение, что где-то я этого человека видел - в наше время. Нельзя было придать этому простоватому образу что-нибудь героическое? Ну, там, суровое непреклонное выражение лица, например?

Нельзя.

А это сам Юлий Цезарь.

Правда, морщины ему слегка уже подгладили (отчасти потому, что в бронзе складки лица передать труднее), но... Он тоже далек отполубога.

Нерон, император.

Необузданный правитель с явно истерическими чертами характера и демонстративным поведением, читавший гомеровские строки "будет некогда день, и погибнет священная Троя, с нею погибнет Приам, и народ копьеносца Приама!", гляда на зарево чудовищного пожара, пожиравшего Рим.

Каракалла, император.

Убил брата-соправителя, уничтожил множество сенаторов, которых заподозрил в симпатиях к своему брату, убил свою жену Плавтиллу, дочь самого Марка Аврелия. Убит 8 апреля 217 года.

Максимин Фракиец, император.

"Максимин хотел, чтобы везде царила железная дисциплина; сообразуясь с ней, он желал исправлять также и гражданские порядки, а это не к лицу императору... Он был убежден в том, что власть нельзя удержать иначе, как жестокостью. Вместе с тем он опасался, как бы вследствие его низкого, варваского происхождения его не стала презирать знать... Для того, чтобы скрыть свою незнатность, он приказал уничтожить всех, что знал об этом" (древнеримский историк  Юлий Капитолин).

Убит в 238 году вместе с сыном-соправителем.

Это не Харрисон Форд, хотя сходство - просто потрясающее.

Филипп Араб. Один из многочисленных императоров середины III в.н.э., когда шла яростная борьба за власть, чуть не уничтожившая империю. Взял власть в 244 году, и правил в непрерывной борьбе и в нерпрерывном страхе за свою жизнь - от ножа убийцы, на поле сражения. Убит в 249 году вместе с сыном-соправителем, в сражении под Вероной собственным же полководцем.

Пертинакс, император.

Взял власть после убийства Коммода, сына Марка Аврелия, в 193 году. Обуздал преторианцев - императорскую гвардию - запретив им заниматься грабежом и разбоем. Был убит преторианцами в том же 193 году.

Впрочем, что только про императоров... Взгляните в другие, не императорские, лица. 

Слева(первый) - не Рамзан Кадыров, а какой-то аристократ II в.н.э.. А справа(третий) - ростовщик, живший во времена Веспасиана. Мой любимый портрет.
      

К сожалению, к середине III в.н.э гражданские войны, сотрясавшие Римскую империю, привели к упадку культуры. Скульптора уже меньше интересует внутренний мир своего героя. Да и техника исполнения начинает сильно страдать. Лица становятся все схематичнее и условнее, жизнь и эмоции покидают лица древних римлян, запечатленные в камне. Взгляните на эти два портрета ниже, оба - императорские. Тот, что слева, еще хранит следы технического мастерства, но психологизма  почти нет. Это вторая половина III в.н.э. Справа - IV  в.н.э. Мастерство умерло. На нас смотрит маска, но не лицо. Душа Рима погибла.

Источник: https://tumbalele.livejournal.com/27926.html