papilio machaon

Доброго времени суток, реактор.

Копался в галерее  своего старого телефона и решил поделиться историей годовой давности, уж больно сильные эмоции она у меня вызывает. Эх, ностальгия...

Будет много картинок, ещё больше буков и даже пара видосиков, посему заранее извиняюсь за качество съёмки, местами освещение да и камера оставляют желать лучшего, прошу не судить строго.

Итак, поехали.

Большую часть беззаботного детства я провёл в деревне у бабушки, проверяя на прочность себя, а также окружающую меня флору и фауну. Наверное поэтому меня так манит свобода и дикая природа, полная секретов и невообразимой красоты. Возможно поэтому в дипломе у меня стоит запись "биолог", но речь не об этом, ближе к делу.

Многие наверняка обращали внимание на всевозможных гусениц, зачастую ползающих даже по городскому асфальту, но у многих ли возникало желание узнать, что из них получается впоследствии? Подобный вопрос у меня возник в том самом далёком детстве, когда я увидел на бабушкином укропе это чудо:

Тогда для меня это был просто невообразимо огромный ползающий кусок мяса, длиной чуть ли не в половину ладошки. Проведя серию опытов, я понял, что оно не кусается, поэтому применения лучше чем пугать этой штукой соседских девчонок я не нашёл. И только где-то в 13 лет захотелось проверить, кто же всё таки вырастет из этой зелёной сосиски (которая теперь почему-то спокойно на ладони умещалась). Надо сказать методы тогда у меня были максимально садистские: просто вырвал гусеницу из среды обитания, закрыл в банке (а то вдруг выползет) и стал ждать, пока она превратится в бабочку. Теперь я понимаю, что у неё был дикий стресс: есть было абсолютно нечего и просто не оставалось выхода кроме как окуклиться в срочном порядке, чтобы банально не помереть. К слову вылупилась она как раз на 1 сентября, школоты в моём лице было самое лучшее первое сентября на то время.

И вот спустя более чем 10 лет, подкованный знаниями в области биологии я решил повторить этот опыт, только воспроизвести его максимально корректно и с самого начала.

Итак, эта гусеница - ни что иное, как будущая бабочка Papilio Machaon из семейства парусниковых, Махаон по-простому. Местами занесённый в красную книгу или на границе редкого вид и просто невообразимо красивая бабочка. Всё с того же огорода детства на этот раз я вывез аж четырёх гусениц этого чуда на разных этапах развития.

Сначала думал просто для себя, но потом решил фиксировать прогресс, эксперимент ведь.

Вот они спустя неделю после приезда. Жили на свежем укропе, поставки которого я наладил у бабульки на местном рынке. Притом она очень удивилась, когда я просил её привозить укроп вместе с соцветиями, ведь они для гусениц самые вкусные. Решил не пугать старушку своими питомцами, лишь сказал, что они полезны для роста. Чтобы укроп быстро не увядал, поставил его в литровую банку с водой. Имена я своим питомцам давать не стал, имя надо заслужить поступками.

Гусениц всё устраивало. Всё что они делали - это ели, ели, ели, ползли в поисках самых вкусных частей и снова ели. Ах да, ещё они какали маленькими горошинками, но по сравнению со съеденным это было совсем незначительно, однако заслать пол газетой пришлось.

А так как ели они как не в себя, то и результат не заставил себя долго ждать:

Казалось бы идилия, никто не уползает, и все довольны, но всё оказалось не так просто. Придя в очередной раз проведать живность не досчитался одной штуки. Обшарил всю комнату, нету. На всякий случай прошерстил соседнюю (пусть и не могла уползти так далеко) - тоже пусто. И только когда я менял воду в упомянутой выше банке для укропа я нашёл там потерю. Гусениц был извлечен из воды, но состояние у него было жалкое: ранее упругий и плотный сейчас он был будто сдувшийся и дряблый. Плюс он пустил в бой свой осметрий (жёлтые рога на фото), как бы защищаясь от моих поползновений спасти его.  Я опасался, что мы потеряли бойца, но боец оклемался через пару часов и после возвращения на кормовую базу начал наедать утраченное. Первое имя было получено: суицидальный Сергей.

К слову Сергей впоследствии ещё дважды предпринимал попытку поплавать, но был спасён намного быстрее, а после я и вовсе закрыл банку вырезанной бумагой, так что его мечтам не суждено было сбыться.

Ну а кроме этого без происшествий: ребятки продолжали расти.

Во время очередной ревизии снова снова не досчитался гусеницы, однако Сергей был на месте, а бассейн укрыт, так что вскоре пропажа нашлась на полу, активно ползущая в только ей известном направлении. Чуть позже я понял, что это она ползла искать подходящее место и куклиться, и в этот период гусеницы дико активные по сравнению с предыдущим этапом своей жизни.

Я взял её на контроль, и решил, что подходящее место окукливания будет палочка для суши, которую я ей выделил и переворачивал вверх ногами как песочные часы, когда она добиралась до края. Сначала было весело

Но потом ей и самой надоело и она решила остановиться на моём дубочке.

Процесс привязывания я пропустил, но он был заснят позже на другой особи.

На следующее утро гусеницы уже не было: катерпи эволюционировал в метапода.

Вскоре подтянулись и другие, и на этот раз я был более внимателен к окукливанию:

Она выделяла нить, прикрепляла её к палочке, делала кольцо, прикрепляя к другой стороне и повторяла по новой, чтобы нить была крепче и смогла выдержать её тушку.

К слову Сергей приполз последним, и он был чуть меньше в размерах своих собратьев. Через пару дней куколка вместо зелёного стала коричневой. Она принимает цвет окружающей среды для маскировки.

На верхнем фото видно что-то странное у основания второй справа куколки. Я сначала не понимал что это, но потом понял, что это просто кожа, которую гусеница сбросила (процесс этот я тоже пропустил, видимо линяли они ночью, а я люблю спать).

И спустя где-то две недели в десятых числах сентября проснувшись я обнаружил это чудо:

Вылупившееся отсюда.

И да, как вы могли догадаться, этим чудом оказался уже известный нам Сергей, окуклившийся на пару дней позже остальных. Видимо он решил, что если взлететь и упасть с большой высоты, то шанс умереть будет больше, потому так торопился.

Ещё пару фотографий.

Вы только посмотрите на его глазки.

Пусть это уже и имаго, но кушать хочется всегда, поэтому полазав по форумам я сделал питательное блюдо из мёда и воды и решил угостить Сергея.

Похоже, ему понравилось. Чистит хоботок после трапезы.

Через пару дней заметил изменения на двух других хризалидах: в них уже можно было различить будущих королев цветков. Я понял, что вылупление не за горами и стал чаще их навещать.

И мне удалось: вот очередная прелесть только-только выползает из своего убежища.

И нас стало четверо. Пришлось чуть похимичить со шторами, чтобы они случайно не врезались в стекло и с лампой, чтобы они не сгорели на работе. А кроме этого мы продолжали развлекаться

Было довольно сложно сделать хорошие фотографии, когда все 3 будут сидеть неподвижно, но пару неплохих фото удалось заснять.

Ну и обед конечно строго по расписанию. Не всегда у них получалось найти откуда так вкусно пахнет, поэтому я их приносил к кормушке и с помощью зубочистки расправлял хоботок, направляя его прямо в тарелку. Кушать подано.

После еды они лениво расползались в стороны и это было лучшее время для фотосъёмок: они были малоподвижны, но всё также прекрасны.

Большую часть времени они проводили сидя на шторах. И всё в них было прекрасно, кроме одного: они тоже какали. Да-да, бабочки, эти прекрасные создания как и тян, тоже какают. И не горошинками, как гусеницы, а вполне себе жиденьким, отчего мои белые шторы приобрели пару десятков коричневых разводов.

Попугай смотрит на них с неодобрением.

Но любая животинка любит свободу и я не мог их больше удерживать. Соорудив нечто вроде шара из занавесок, опять же, чтобы они не покалечили сами себя я увёз их в то же место, откуда и изъял, чтобы популяция бабочек не пострадала.

Казалось бы история закончена, но нет. Гусениц было 4, а вылупилось 3. Четвёртая ждала своего часа.

Прошёл сентябрь. Ничего. Октябрь. Без изменений. Ноябрь, декабрь. Ничего. Выпал первый снег, настал январь, и я понял, что этот товарищ решил перезимовать. И я расслабился. Но как оказалось рано. Оказывается Сергея у меня было два. И этот оказался куда более успешен в своих начинаниях: вечером двадцатого января он решил, что время пришло.

И я не могу понять, что послужило тому причиной: я заранее отнёс его в дальний угол комнаты подальше от батарей, чтобы обманчивое тепло не вскружило ему голову. Тем более отопление включили куда раньше. Поэтому всё, что нам оставалось делать с Сергеем - это смотреть в окно и грустить.

Меж тем снега становилось всё больше, а на улице лишь всё холоднее.

И я грустил ещё сильнее, понимая, что каждый следующий день приближает Сергея к встрече с миром грёз. Быть может там он найдёт свою Лучезарность...

Да, он хорошо кушал, был активным и жизнерадостным, но он был один. Один посреди зимы.

И если вы когда-нибудь будете думать, что родились не в то время, то вспомните Сергея.