С небольшим китбашем
Оригинальная минька будет в каментах
Про то, как задрот с Мимеары к нам на Сейм-Ханн хорошо съездил. Делюсь с общественностью.
“С тех пор как обрели нас вновь, побывал я всюду, и видел всякие дива. Был на корабле, что зовётся “Поиски Просветления”. Великий корабль, на три проекции дуги больше нашего, ибо изготовлен был такими мастерами, от которых при нашем отбытии уже ни имён не осталось, ни памяти. Ни даже от детей их. Когда проводник мой, из местных, (грубиян и невежа с именем словно у зеленокожего) поднял меня в небесном ялике над горными хребтами, то не сумел я увидеть, где именно кончаются они. Настолько велик этот “Поиски Просветления”.
Корабль населён склочным народом, которого легко впечатлить простой демонстрацией удали: быстрой езды, меткой стрельбы и острого слова. Однако, наивно полагать будет, что, впечатлившись острословием однажды, они укротятся как Алеан под уздою у Кхейна. Такой острослов обречён будет отныне вечно острословить пред ними, ибо стоит ему перестать, тотчас же забудут они его, и найдут себе другого. Не для безмятежных вовсе это место, и покоя никому не найти здесь.
Сами себя они называют Наездниками, даже если никого и ничего за всю свою жизнь не объездили. Проводник мой, уже сто пятьдесят циклов следующий Путём Рулевого, называл себя Наездником. И детей своих называл он Наездниками. И детей их детей называл он Наездниками. И супруга его, Ведьма, называлась Наездницей, и Слуга их, а равно как и Садовник. Когда же спросил я у Повара, что разносил по жилищам хлеб, каково его ремесло, Повар ответил мне что он Наездник, чем в совершеннейший, окончательный тупик меня поставил, будто пред запечатанным выходом из лабиринтного измерения. Ибо когда похвастал я, что езде на гравицикле превосходно обучен, и на звёздной доске, и что даже Холодного седлал я однажды, то Повар рассмеялся в лицо мне и сказал что не Наездник я.
Видел и другие дива. Видел как двое избивают друг друга смертным боем, а после, будто Нерождённые, кровь проигравшего пьют. И, что хуже всего, безумие это у них судом зовётся. Но нет на суде том ни Судьи ни Совета ни Присягнувших, ибо судят этих безумцев только лишь несчастные наши боги. Местные до поединков таких жадны непомерно. Бывает что мечами бьются, бывает что копьями, а бывает и сюрикеновыми пистолетами стреляют друг в друга точно бандиты. Поединки эти могут также бывать и словесными, и даже поэтическими, и гонкою, и атлетическим соревнованием, и игрою в Cegoi-Lidoi. Бывают и иные поединки, но все они одинаково отвратительны, ибо зиждутся на бестолковом унижении ближнего, и осмеянии его.
Когда же я спросил проводника своего: отчего такой прекрасный корабль зовётся “Поиски Просветления”, коль скоро скверный нрав обитателей его толкает их на какие угодно поиски, кроме поисков просветления - в то же мгновение он небесный ялик наш снизил и выгнал одного меня в горы. Забрал моё питьё и пищу, и сапоги мои снял bleibeth k`adaur… И блуждал я так, изнемогая, пока ложное солнце несколько раз не погасло. И когда сошёл я с гор в долину, весь покусанный змеями и крылатым гнусом, проводник встретил меня с наглою улыбкой, и сказал, что я напоминаю ему того, кто просветления не отыскал.
На том и покинул я это проклятое место, и не желаю более писать о нём ни на хвост Первой руны больше, чем оно того заслуживает.”
Валенсир из Мимеары
Эльдарский историк, следующий по Пути Летописца
Сконвертил нового фарсира для армии. Старый честно свои 10 лет отвоевал, и пора бы ему уже на покой.
При конверсии стояла задача: передать дух вайлдрайдеров Сейм-Ханна, не нарушив при этом оригинальную задумку и стиль дизайнеров Games Workshop. Так возникла идея изобразить характерную фарсирскую "антенну" гостхельма в виде рогов какого-то лесного животного (или бога охоты Курноуса, если хотите). Кроме того, атакующая психосила Executioner (или Smite) отображена в виде ментального/магического/духовного/варпового/same shit лука. Сумка с последней фотки в дальнейшем будет размещена сбоку за всадником, подобно седельным сумкам, которые вешали на лошадей, что и завершит образ Дикого Наездника.
Пушка под байком - так я вижу артефакт Blazing Star of Vaul. Это не турнирный релик и в спортхаммере использоваться не будет. Запилен просто для красоты.
Опция закачки копьём принесена в жертву задумке.
Легендарный меч, обладающий поразительной способностью к изменению своей формы по желанию владельца, что косвенно подтверждает авторство Ваула, приписываемое этому оружию арлекинами. Другое его свойство, также предположительно божественного происхождения, раскрывается непосредственно в бою. Психическая матрица этого меча способна улавливать души умирающих существ, накапливать их, и усиливать их энергиями разрушительное поле силового клинка. Во время крупного сражения, когда воины эльдар отдают свои жизни десятками, а воины младших рас - десятками тысяч, Меч Душ обретает такое могущество, что его ударам, как говорят, начинает поддаваться ткань реальности. Трудно даже вообразить себе разрушения, которые способно учинить такое оружие, окажись оно однажды в руках какого-нибудь смертного.
Или в руках какого-нибудь бога.
На Путь Изгоя становятся по разным причинам. Изгои Алайтока - это молодёжь, задыхающаяся от жесточайшей дисциплины родного мира и ищущая избавления от вездесущих запретов. Изгои Ультве - искусные диверсанты на службе у самой судьбы, от действий которых зачастую зависит будущее целых звёздных систем. Изгои Иль-Каифа - светлые умы, в своей бесконечной тяге к красоте и познанию стремящиеся увидеть и описать как можно больше галактических чудес, достойных запечатления в садах из психопластика. Всех этих авантюристов, следопытов, шпионов, путешественников, убийц, поэтов и контрабандистов объединяет одно: все они принимают осознанное решение покинуть свою родину, ибо статус Изгоя, как правило, является добровольным бременем на всех великих искусственных мирах.
На всех, кроме одного.
Космический Змей не любит случайных попутчиков. Право кататься на его исполинской спине надлежит подтверждать словами и делами. Дикие наездники Сейм-Ханна дают обещания с бесстрашной поспешностью, а принимают с мрачной серьёзностью. К словам же кланы относятся всё равно что к делам. Тот кто не способен блюсти священные клятвы, кто лицемерно клялся перед лицом всего клана и нарушил эти обеты, считается недостойным выбирать дальнейшие Пути самостоятельно. Теперь клан сделает этот выбор вместо него, и Космический Змей не повезёт его дальше. Отныне эта отверженная и проклятая душа получает клеймо blei-deoradi. Клятвопреступника.
Предавший однажды, предаст снова. Изгоняя своих клятвопреступников, обитатели Сейм-Ханна руководствуются этой простой истиной. Но не все Изгои спешат прерывать всякие связи со своей родиной. Некоторые из них готовы пойти на любой риск, в надежде заслужить прощение и восстановить своё доброе имя. Многие стремятся защитить своих близких, оставшихся дома. Иным же просто больше некуда идти. Мудрый вождь, которому требуются исполнители грязной работы, может манипулировать чувством вины клятвопреступников в собственных целях. Однако во время военного похода такому вождю надлежит быть готовым к тому, что ненависть и недоверие Диких наездников к презренным blei-deoradi могут обернуться серьёзной проблемой.
