«Если все донесения хотя бы наполовину лживы,
то любой военачальник, будь он семи пядей во лбу,
командует химерами и живет в фантастическом мире»
Е. Лукин.
Генерал приподнялся со своего места и отточенным за годы жестом навел на молодого адъютанта дуло револьвера. В небольшом тесном кабинете звук выстрела был неимоверно оглушающим, и я, чтобы не услышал генерал, тихо выругался, ощущая в ушах противный звон. Тело адъютанта завалилось на спину, из искореженной головы на затоптанный пол полилась толчками кровь.
Предупреждали же. Глупый, глупый идеалист.
- Пр-роклятые провокаторы, - прочитал я по губам генерала Якоби.
Якоби поставил револьвер на предохранитель и нервно бросил его на стол. Несмотря на свой небольшой рост и пушистые усы, придававшие ему сходство с моржом, смотрелся он сейчас пугающе. Еще больше уродовали генерала огромные синяки под глазами и изнеможенное бессонницей лицо, приобретшее желтовато-серый цвет. Из-под горы бумаг, занимавшей стол, была выужена зеленая металлическая кружка, которую только чудом не сбил на пол револьвер. Генерал посмотрел в нее, нахмурился и поднял голову.
- АдъютантСтим! – Якоби, наверное, крикнул, но я еще ничего не слышал. – Кофе, сахара меньше, полторы ложки сливок, дополнительно три таблетки энергетика, и дайте распоряжение выкинуть тело этой твари за борт.
- Мой генерал! – отозвался я, остановив щелкающего коммуникатором Якоби, - Смею доложить: кофе осталось на пять дней, сахара – на два дня, энергетиков – на семнадцать дней.
- Дьявол, как они собирались воевать… Джонсон! – прорычал генерал в ответ на писк коммуникатора, - Свяжись с «Цирцеей» и срочно ко мне с докладом. Твой приятельВашбёрн оказался красной крысой, и мне очень интересно знать, что ты об этом думаешь.
Писк в ушах прошел как раз в тот момент, чтобы я услышал ошарашенный, заикающийся голос Джонсона.
- То… то есть Сэм… Вы…
- Джонсон! Отвечай по форме, иначе мне может показаться, что ты тоже продался красным.
- Прошу прощения, мой генерал, - мрачно ответил Джонсон. – Сейчас буду.
- Отбой. – Якоби потыкал пальцем в возмущенно пищавший коммуникатор, - Фрисби! Доклад от отрядов истребителей: «Пиявки», «Черные птицы» и «Марсиане». Через пятнадцать минут в моем кабинете. Отбой.
Писк коммуникатора.
- Клинтон! Доклад по потерям, человеческие и технические ресурсы. Через сорок пять минут в моем кабинете. Отбой.
Писк коммуникатора.
- Вишневский! Доклад по снабжению, через час десять минут в моем кабинете. Отбой!
Я отдал честь и спиной вышел с кабинета, поняв, что дальнейших указаний не будет. В коридоре, ведущему к кабинету генерала, стояли Хитч и Киллиган. Пугливо сминая в руках берет, Хитч негромко, чтобы не было слышно в кабинете, спросил:
- Он его?..
Я кивнул. Хитч, даром что чернокожий, побледнел. Низкорослый электрик Киллиган поднял на меня патлатую, с сединой, голову.
- С концами. – проскрипел он. – Говорили же дураку, что Якоби ему, ослу такому, лишних дырок быстро наделает.
- Он еще Джонсона вызвал, - вполголоса добавил я, - Говорит, что хочет узнать его мнение о Сэме.
Не изменяясь в лице, Киллиган пожал плечами и, будто сделав вывод в задаче, констатировал.
- Джонсону тоже крышка.
- Может быть, он еще передумает, - подал голос Хитч, - Или Джонсон где-нибудь спрячется. Я бы прятался.
Местоимение «он» произносилось боязливо и осторожно, причем не только Хитчем и не только здесь. Весь экипаж в последние двенадцать дней, разговаривая между собой, не называл генерала иначе. Словно бы имя Эдварда Якоби, генерала Объединенной Конфедерации Земли, стало в один момент страшным ругательством.
- Ага, спрячешься ты от него. Он же всех на уши поставит... Да и не будешь ты прятаться. Ты же солдат. Человек с заштрихованной точкой зрения. Может, ты сейчаси думаешь, что спрятался бы. Но если он тебе прикажет прийти к нему – ты придешь. Да что там! Ты по приказу сам себя застрелишь…
- А ты нет, - огрызнулся Хитч.
- И я приду, - согласился Киллиган, - И Стим придет. Все придут и лягут. Вот Вашбёрн не пришел бы. И капитанФендер бы не пришел, и Гибсон… А где они теперь? За бортом все, в открытом космосе. Все там будем, раньше или позже.
Тут я вспомнил про то, что генерал приказал убрать тело Вашбёрна.
- Ребят, пожалуйста! Переоденьтесь в грязное и возьмите мешок. Нужно Сэма перенести в похоронную каюту, а я один не осилю.
Киллиган проворчал что-то нечленораздельное, а Хитч обреченно кивнул. Лицо чернокожего солдата стало приобретать нормальный цвет. Я обошел их и двинулся вперед по коридору, повернув в сторону склада.
***
…Тяжеловооруженный космический флагман* [флагман в космическом флоте – тяжеловооруженная боевая единица, несущая командный состав] «Химера». Чудо инженерной мысли специалистов Объединенной Конфедерации, отличающееся и удивительной маневренностью, и солидной броней. Вооружение флагмана пусть и не самое лучшее, но на довольно высоком уровне, апри желании он превращается в крепость, и способен выдержать шестимесячную осаду (а, как известно, коммунисты любят осаждать корабли). Самый вместительный склад припасов среди неторговых кораблей, качественнейшая система жизнеобеспечения и переработки отходов жизнедеятельности, восстанавливающая пятьдесят процентов потраченной на питье воды. Здесь же впервые была применена система псевдогравитации, которой на остальных кораблях вообще нет. Это почти произведение искусства, имеющее лишь пару изъянов.
***
Забрав на складе все, что было нужно, я тем же путем вернулся к кабине генерала. Там меня опять ждали. Киллиган в синем целлофановом комбинезоне, сидя возле стены, крутил в руках чудаковатый прибор, похожий на сильно выпотрошенную смесь мобильного телефона и ракетного двигателя, а на месте ушедшего Хитча стоял ко мне спиной, сжимая в руках папку, высокорослый Фрисби. Так как «Химера» имеет низкие потолки, Фрисби с его ростом приходилось постоянно сутулиться и держать голову наклоненной. Со временем он привык так ходить, и, внезапно для меня, стал необычайно похож на погнутую ураганом ель. Как я и думал, они переругивались. Просто с Киллиганом невозможно общаться иначе. Даже если ты подаришь электрику его мечту, он все равно будет ворчать и делать замечания.
- …Да что ты вообще можешь считать сейчас правильным, Фрисби? Дальше делать все по уставу космических войск?
- А что же? Мы – экипаж военного корабля, а экипаж должен…
- Плевать, что мы там должны. – оборвал Киллиган и,выудив из кармана отвертку, начал яростно ковыряться в своем чудо-приборе, - Вот гнида, посмотри. Контакт пропадает, да и плата греется. Как говорил мой учитель: «Такое мог спаять только полный селезень», упокой Господь его грешную душу… Знаешь, Фрисби, я в последнее время много думаю. Раньше-то времени у меня особого не было – то там ты нужен, то здесь. Носишься весь день. А сейчас – пробежался, проверил часа за три все и свободен. Делать нечего, а сутками чесать язык я не обучен. Вот сижу и думаю весь день. И кое-что надумал. Я ведь с молодости кому-то всегда что-то был должен. Учителям за воспитание должен: учись на пятерки и слушайся старших. Родителям за опеку должен:иди получай профессию, они тебя не для всякой ерунды воспитывали. Родине за защиту и покровительство должен: вали давай, защищай ее от коммунистической чумы, как гордый сын своего Отечества. А вот как так получилось, что я всем должен? Дьявол, я ведь у вас и гроша не занимал! Но даже и не об этом речь. Вот то, что сейчас с нами происходит. Ты говоришь: «экипаж должен». А кому мы сейчас должны?
- Себе мы должны, Джордж, себе. Очень легко все сделать так. Трупом больше, трупом меньше – ничего по сути не изменится. И в этом самая жуть. Что бы ни сделали - ничего не изменится. Знал бы ты, как мне это надоело: двенадцать дней подряд рассказывать небылицы и бояться, что он не поверит и пристрелит меня. А с другой стороны – ведь я кроме отчетов сейчас ничего не делаю. Связисты что-то там копошатся, пилоты тоже. Ты вон тоже занят. А я?
- В смысле?
- Я же с ума сойду! Так я хотя бы знаю, что есть опасность, в чем она заключается, и что надо пытаться по возможности спасти свою шкуру. В свободное время я пытаюсь придумать идеи нового отчета. Не поверишь – мне это даже немного нравится. Я же военный тактик, и ничего другого не умею. И когда я выхожу отсюда, я знаю, что выиграл для себя еще один день жизни. Но как только я не буду бояться, что мне пустят пулю в лоб… Вот тут мне крышка. От безделья сдохну.
Я знал, о чем они спорят. И, наверное, весь экипаж корабля переживал внутри себя этот спор – спор между совестью и здравым смыслом, между мировоззрением и реалиями. Мировоззрение сложено годами воспитания и службы, и каждый из нас знает свои функции, обязанности и права, каждый ощущает себя частью целого, и отход от этих знаний грозит вырвать тебя из этой такой привычной системы.Но реалии просты, и в этой простоте пугающие до той самой степени, когда от понимания бессмысленности любого твоего действия пропадает само желание бороться, которое, по сути, идет с нами всю нашу жизнь.
- Привет Фрисби! – сказал я, и долговязый тактик дернулся от неожиданности, - Извини, что напугал. Джонсон там?
- Да там уже, - проворчал снизу Киллиган.
Подняв голову, он увидел мое лицо и успокаивающе проскрипел:
- Да нет, живой еще. Надо будет спросить, что Джонсон такого ему втер, что тот сменил гнев на милость.
***
Среди препаратов, используемых в современной армии, одним из популярнейших является так называемый «Пантокол». «Пантокол» - один из лучших энергетиков, не вызывающих аддикции. Зарегистрирован случай, когда осажденные расположенной на Демосе колонии «Дарьино» солдаты Коммунистической армии прожили на «Пантоколе» две недели, продолжая боевые действия. Главное – помнить о побочных действиях препарата: потеря чувства времени, забывчивость,гиперактивность, рвота, резкая смена настроения, недоверчивость, спазмы кишечника, в крайне редких случаях – потеря критического мышления и появление сыпи в области промежности. Но побочные действия не страшны, если знать меру.
***
- …Таким образом, «Цирцея» сейчас пытается прорвать окружение противника в кооперации сотрядом «Черные птицы», производящим отвлекающие удары со стороны Фобоса. – тараторил Джонсон, вытянувшись в струну перед столом генерала, когда я протиснулся в каюту, - По сообщению капитана Бернса, им удалось нанести повреждение «Молоту Ленина» в районе стыковочного шлюза.
Я почувствовал подступающий к горлу ком. Еще два дня назад Фрисби доложил, что «Молот Ленина» полностью уничтожен, а пятьдесят процентов «Черных птиц» нуждаются в долгосрочном ремонте. Однако, как это уже часто бывало, Якоби даже не обратил на это свое внимание. Он только разгладил торопливым нервным движением усы и, очень внезапно, рявкнул.
- А где уровень повреждений самой «Цирцеи»? Пытаешься утаить от меня, сучий сын?
- Зелено-желтый, мой генерал. У них немного повреждена обшивка на носу, срочный ремонт не требуется.
Генерал удовлетворенно кивнул. Его почти скрывало за грудой каких-то листов, планов и папок, сооруженной на столе. Иногда на этой макулатурной горе происходил небольшой обвал, и половина бумаг съезжала на пол. Хотя я находился в каюте генерала почти все эти дни, я совершенно не представлял, откуда он берет строительный материал для этого сооружения. Экипаж, который он приглашал, обычно приходил без каких-либо материалов, а тактики и офицеры свои доклады забирали обратно.
- Вы мне нравитесь, Джонсон. Вы – настоящий сын своего Отечества. Вы всегда готовы, не задавая глупых вопросов, выполнить приказ командования. Как говорится, сквозь огонь и лед… Именно такими сынами должна гордиться свободная Земля, свободная Конфедерация. Марс с его красным командованием не победит, пока у нас есть такие люди.
Возможно, мне показалось, что у Якоби, прозванного на Земле «стальным генералом», намокли глаза. Он наклонил голову, совершенно скрывшись за белой вершиной бумаг. Джонсон повернул голову в мою сторону и удивленно округлил глаза. Не думаю, что наш бедный тактик тяжелых космических единиц ожидал такой реакции. Тем временем из-за белой горы вновь раздался голос генерала:
- Однако и вы можете ошибиться, Джонсон. Да и я тоже. Кто бы мог подумать, что среди нас затесался предатель. Да и кто! Герой, участвовавший в битве за Луну и освобождении Третьей Космической армии. Три награды, одна – из рук самого Президента. Да, Джонсон, это ваш друг, Сэмюель Вашбёрн. Вы бы знали, что он мне нес! Пытался доказать, что битва закончена черт знает когда, а мы дрейфуем в открытом космосе! Как же плохо работает красная пропаганда. Правда, это ведь уже не первый случай на нашем корабле. Не так далее как… - мне не было видно, но я легко представил, как генерал нахмурился, - Когда? Когда же это было… Не могу понять. Да не суть. В общем, вы же знаете, почему я взял командование кораблем на себя?
Мы с Джонсоном одновременно кивнули, но генерал этого не видел и продолжил.
- Эта красная крыса тоже явилась сюда и несла какой-то провокаторский бред. Но я ему показал, как Родина наказывает таких ублюдков. Тем не менее. Джонсон, вы не виноваты, что ваш друг оказался предателем. То есть виноваты конечно. И, по идее, я должен был бы отправить вас на гауптвахту за недальновидность… Но я знаю, что Родина сейчас нуждается в таких, как я и вы. Поэтому идите и служите. Спасайте нашу страну. Вольно!
Джонсон отдал честь и вышел из каюты. Когда он проходил мимо меня, я увидел его лицо. Он был счастлив, безумно счастлив оттого, что взбалмошная Судьба подарила своему сыну еще один, лишенный в реальности всякого смысла, день жизни.
***
Как известно, тест-группа нашла у «Химеры» лишь два слабых места. Если не считать их, флагман можно было уничтожить, лишь разнеся его усиленными водородными зарядами. Ну а слабые места… Можно ли было вообще говорить о них, как о слабых местах? Судите сами. Первой такой точкойбыла слишком близко выведенная к поверхности брони антенна дальней радиосвязи, используемая для сообщения с Землей и подачи сигнала о бедствии. Простым зарядом ее достать было трудно, но если бы враг применил вместо обычных торпед проекторы короткоимпульсного поля, которые использовались крайне редко, то (возможно) была вероятность вывести ее из строя. При этом антенна ближней связи, используемая для кооперации кораблей во время боя, пострадать не могла. Второй слабостью корабля было небольшое отверстие между четырех двигательных сопел. Квадратный метр, не более. Попадание туда облегченной торпедой, используемой даже не для атаки корабля, а для сбивания истребителей, могло нарушить работу регулятора подачи топлива, после чего он либо перестал бы работать, либо просто-напросто начал непрекращаемую подачу в режиме дальнего полета, в котором маневрирование и повороты невозможны. Опасность более чем очевидна. Однако, учитывая размеры корабля и возможность применения такого типа зарядов, эксперты пришли к выводу, что вероятность данного поражения «Химеры» равна даже менее одной десятой процента. Совместное же поражение антенны дальней связи и регулятора подачи топлива вообще ими не рассматривалось, как невозможное в принципе.
***
Как только Джонсон вышел, Якоби вскочил со своего места, но, качнувшись словно пьяный, рухнул обратно.
- Дьявол… Спать хочется до сумасшествия, но нельзя. Решается судьба моей страны… - он повернул голову в мою сторону, - Адъютант! Вы принесли таблетки?
- Так точно, мой генерал!
Я водрузил на бумаги поднос с кофейником и синей коробочкой, на которой было выведено черным: «Пантокол». Гора опасно покачнулась, и генерал с ругательствами удержал поднос на месте. Нежно, словно боясь сделать больно, он открыл коробочку и, вытащив две таблетки, забросил их в рот. Опрокинув туда пару глотков из кофейника, Якоби крякнул и проговорил.
- Этот парень… Он тронул меня. Джонсон – настоящий солдат. Я… я очень давно придумал одну речь… И я думаю, что пора.
Одно резкое, красивое движение рукой – и гора бумаг, возвышавшаяся на столе, рухнула на пол, закрыв собой дорогой ковер. Толстые папки летели быстро и яростно, словно ракеты, а вот планы и карты задерживались в воздухе, оседая медленно и торжественно. Мне пришла в голову печальная мысль, что, как всегда, уборка этой макулатурной массы будет на мне. Генерал тем временем раскопал коммуникатор, нажал пару кнопок и заговорил.
- Солдаты! Друзья! Сегодня…
«Сегодня идет одна из самых важных битв в нашей жизни».
- …Идет одна из самых важных битв в нашей жизни! Мы все – гордые сыны своего Отечества. Да, мы разные внешне, но одно у нас общее – уважение. Уважение…
«Уважение перед теми, кто ведет нас, уважение перед приказом».
- …Перед теми, кто ведет нас, уважение перед приказом. Наша страна появлялась нелегко. Террористы, бандиты, коррупционеры – все они яростно сражались, пытаясь убить в зародыше свободную Конфедерацию. Объединение – это всегда страшно, но мы справились. И как только на нашей родной планете воцарился мир, появился новый враг, на этот раз из космоса. Коммунисты. Коммунисты – это…
О Господи, как мне надоела эта речь. Я знал ее почти наизусть, и сейчас вспоминал фразы еще до того, как их скажет Якоби.Двенадцатьдней, проведенных в пустом космосе, и в каждый из этих дней включалась корабельная связь, и голос Якоби, торжественный донельзя, нес одну и ту же чушь.
- Коммунисты – это безумные фанатики. Им только и нужно, что отобрать у нас все, что мы нажили непосильным трудом. Разорить, разрушить. Коммунизм – это не свобода, это ее отсутствие. Неудивительно, что это учение через столько лет возродилось на пустынном Марсе. Но опять же – кто дал коммунистам все, что они имеют? Мы! И теперь мы их накажем. Мы должны вырезать красную нечисть. Вперед, сыны Отечества! Главное – выполнить приказ.
Якоби удовлетворенно кивнул и отключил коммуникатор, а затем оглядел пол.
- Адъютант! Убрать этот бардак.
Я послушно наклонился и стал собирать документы. Собрав немного, я, как всегда, уносил ее из каюты в хранилище, а затем возвращался за новой порцией. Якоби все это время сидел за столом и чертил что-то на ватмане, бормоча про себя. Иногда он включал коммуникатор и требовал у кого-то передать сверхважные данные на «Цирцею», «Броненосца» или «Королеву Элизабет». Почти уверен – его даже не слушали, и лишь по привычке отвечали: «Так точно, мой генерал!».
***
Как известно, техническое превосходство – одно из главных качеств, способствующих будущей победе. Такими же качествами являются изобретательность командного состава и слаженность действий армии. Однако в космических сражениях исход битвы часто решался задолго до нее самой, в сборочных цехах, а иногда – на столах инженеров-кораблестроителей. С начала войны Конфедерации и Союза Марсианских Социал-Коммунистических Колоний строительство боевых космических кораблей шагнуло далеко вперед. В отличие от гражданского космического флота, оставшегося ущербным, флот боевой совершенствовался с каждым новым творением. Совершенным творением Объединенной Конфедерации стала «Химера».
Но кто сказал, что только Земля совершенствовала свои работы?
Марс, несмотря на производственную отсталость в этой области, довольно быстро догнал противника. Сказывались преимущества командно-административной системы. Вскоре Марс создал свой шедевр. Им оказался легкий истребитель ЛИУ 3021, прозванный «Гончей». ЛИУ 3021 был самым маневренным и дешевым истребителем своего времени. Штамповать его можно было сколько угодно. Посему количество истребителей в боевых соединениях Марса вскоре стало превышать количество истребителей Конфедерации в два раза. Благодаря этому, Марс разработал новую тактику ведения космических сражений, заключающуюся в массированном натиске «Гончих», многие из которых управлялись автопилотом, и, начиненные взрывчаткой, были сами по сути боевыми снарядами.
***
Пластиковый гроб с телом Вашбёрна, облаченным в синий мешок, закрыло полупрозрачной крышкой. Металлические «руки» похоронной системы взяли гроб и поставили вертикально. Тихо зажужжал конвейер, пластиковый ящик двинулся в сторону шлюза.
Я услышал, как за спиной начала плакать связистка Лиза. В похоронной каюте собралось человек двадцать (остальные просто не поместились бы, и им пришлось остаться на местах). Впереди меня, совсем рядом со шлюзом, спиной к остальным стоял Джонсон. Он как-то непривычно сгорбился, закрыл руками лицо. Когда гроб скрылся в шлюзе, его плечи начали тихо подергиваться. В этот же момент включились репродукторы, и из них начала выливаться музыка военного гимна Конфедерации, под которую было принято хоронить солдат. Откуда-то сзадипослышался хриплый голос Киллигана:
- Пит, умоляю, выключи это дерьмо. Накушались, хватит уже.
Парень по имени Пит рванул куда-то наружу, и через минуту музыка заглохла. Еще немного постояв, люди начали медленно выходить из похоронной каюты наружу, тихо переговариваясь. Где-то снаружи послышался зуммер, и голос Якоби, немного искаженный оцифровкой, пролаял:
- Фрисби! Доклад по снабжению корабля. Ко мне через пятнадцать минут. Отбой!
К этому моменту в комнате остались лишь я, Килиган и Джонсон, мывший лицо в расположенной в углу раковине. Электрик подошел ко мне. В руках у него до сих пор был этот непонятный механизм.
- Это не может так долго продолжаться, Роб, - обратился он ко мне. – Мы должны сделать что-то с генералом.
- Что именно? Убить его?
- Не обязательно. Я предлагаю просто забаррикадировать его в кабинете. Без таблеток, которые ты ему таскаешь, он отойдет черезсуток четверо. Это был бы гораздо лучший выход, чем то, что сейчас делаем мы. Приносим липовые доклады о уже давно проигранной битве. В это время попытаемся починить антенну. Роб, мы же уже все равно обречены. Что мы потеряем?
- Я не знаю. Может быть, ты прав. Ну а если не починим? Что тогда?
- Тогда мы умрем.– спокойно ответил Киллиган.
Я посмотрел на шлюз. Там, за бортом, висел в невесомости и пустоте пластиковый гроб с телом Вашбёрна, одного из самых смелых людей, которых я знал. Одного из немногих на корабле, которые попытались рассказать потерявшему связь с реальностью генералу правду о том, как во время бойни возле Фобоса коммунистическая армия с помощью поставленного на их «Чайку» вооружения и огромного роя истребителей смела за пятнадцать минут весь флот Конфедерации, одновременно атаковав с тыла «Химеру». А, как известно, у «Химеры» было лишь два слабых места… И волею случая по ним по обоим пришелся удар.
Вспомнилось, как «Химера» вдруг рванула в сторону, начиная сумасшедшее ускорение и улетая прочь от места сражения, оставляя марсианскую армию добивать поверженного противника. Нас даже не преследовали. А флагман несся, несся прочь от Земли, от Марса, улетая из зоны космических полетов. К Юпитеру. Вскоре топливо кончилось.
Фендер, капитан корабля, пришел к генералу, думая составить план дальнейших событий. Интересно, сильно ли он удивился, когда Якоби, уже перед этим накачавшийся энергетиков, потребовал у него доклад о ходе сражения?
- Все это так глупо… - оборвал мои размышления Джонсон, - Как вообще такое могло произойти?
- Могло и произошло, - ответил Киллиган, - Сейчас не надо думать, почему. Надо думать, что нам предпринять. И первое – надо убрать генерала. Иначе он нас всех тут перестреляет…
- Наверное, ты прав, - согласился я. – Сегодня мы закроем генерала.
В коридоре вновь раздался писк зуммера, и репродуктор передал ругань генерала и грохот выстрела.
Август 2013
то любой военачальник, будь он семи пядей во лбу,
командует химерами и живет в фантастическом мире»
Е. Лукин.
Генерал приподнялся со своего места и отточенным за годы жестом навел на молодого адъютанта дуло револьвера. В небольшом тесном кабинете звук выстрела был неимоверно оглушающим, и я, чтобы не услышал генерал, тихо выругался, ощущая в ушах противный звон. Тело адъютанта завалилось на спину, из искореженной головы на затоптанный пол полилась толчками кровь.
Предупреждали же. Глупый, глупый идеалист.
- Пр-роклятые провокаторы, - прочитал я по губам генерала Якоби.
Якоби поставил револьвер на предохранитель и нервно бросил его на стол. Несмотря на свой небольшой рост и пушистые усы, придававшие ему сходство с моржом, смотрелся он сейчас пугающе. Еще больше уродовали генерала огромные синяки под глазами и изнеможенное бессонницей лицо, приобретшее желтовато-серый цвет. Из-под горы бумаг, занимавшей стол, была выужена зеленая металлическая кружка, которую только чудом не сбил на пол револьвер. Генерал посмотрел в нее, нахмурился и поднял голову.
- АдъютантСтим! – Якоби, наверное, крикнул, но я еще ничего не слышал. – Кофе, сахара меньше, полторы ложки сливок, дополнительно три таблетки энергетика, и дайте распоряжение выкинуть тело этой твари за борт.
- Мой генерал! – отозвался я, остановив щелкающего коммуникатором Якоби, - Смею доложить: кофе осталось на пять дней, сахара – на два дня, энергетиков – на семнадцать дней.
- Дьявол, как они собирались воевать… Джонсон! – прорычал генерал в ответ на писк коммуникатора, - Свяжись с «Цирцеей» и срочно ко мне с докладом. Твой приятельВашбёрн оказался красной крысой, и мне очень интересно знать, что ты об этом думаешь.
Писк в ушах прошел как раз в тот момент, чтобы я услышал ошарашенный, заикающийся голос Джонсона.
- То… то есть Сэм… Вы…
- Джонсон! Отвечай по форме, иначе мне может показаться, что ты тоже продался красным.
- Прошу прощения, мой генерал, - мрачно ответил Джонсон. – Сейчас буду.
- Отбой. – Якоби потыкал пальцем в возмущенно пищавший коммуникатор, - Фрисби! Доклад от отрядов истребителей: «Пиявки», «Черные птицы» и «Марсиане». Через пятнадцать минут в моем кабинете. Отбой.
Писк коммуникатора.
- Клинтон! Доклад по потерям, человеческие и технические ресурсы. Через сорок пять минут в моем кабинете. Отбой.
Писк коммуникатора.
- Вишневский! Доклад по снабжению, через час десять минут в моем кабинете. Отбой!
Я отдал честь и спиной вышел с кабинета, поняв, что дальнейших указаний не будет. В коридоре, ведущему к кабинету генерала, стояли Хитч и Киллиган. Пугливо сминая в руках берет, Хитч негромко, чтобы не было слышно в кабинете, спросил:
- Он его?..
Я кивнул. Хитч, даром что чернокожий, побледнел. Низкорослый электрик Киллиган поднял на меня патлатую, с сединой, голову.
- С концами. – проскрипел он. – Говорили же дураку, что Якоби ему, ослу такому, лишних дырок быстро наделает.
- Он еще Джонсона вызвал, - вполголоса добавил я, - Говорит, что хочет узнать его мнение о Сэме.
Не изменяясь в лице, Киллиган пожал плечами и, будто сделав вывод в задаче, констатировал.
- Джонсону тоже крышка.
- Может быть, он еще передумает, - подал голос Хитч, - Или Джонсон где-нибудь спрячется. Я бы прятался.
Местоимение «он» произносилось боязливо и осторожно, причем не только Хитчем и не только здесь. Весь экипаж в последние двенадцать дней, разговаривая между собой, не называл генерала иначе. Словно бы имя Эдварда Якоби, генерала Объединенной Конфедерации Земли, стало в один момент страшным ругательством.
- Ага, спрячешься ты от него. Он же всех на уши поставит... Да и не будешь ты прятаться. Ты же солдат. Человек с заштрихованной точкой зрения. Может, ты сейчаси думаешь, что спрятался бы. Но если он тебе прикажет прийти к нему – ты придешь. Да что там! Ты по приказу сам себя застрелишь…
- А ты нет, - огрызнулся Хитч.
- И я приду, - согласился Киллиган, - И Стим придет. Все придут и лягут. Вот Вашбёрн не пришел бы. И капитанФендер бы не пришел, и Гибсон… А где они теперь? За бортом все, в открытом космосе. Все там будем, раньше или позже.
Тут я вспомнил про то, что генерал приказал убрать тело Вашбёрна.
- Ребят, пожалуйста! Переоденьтесь в грязное и возьмите мешок. Нужно Сэма перенести в похоронную каюту, а я один не осилю.
Киллиган проворчал что-то нечленораздельное, а Хитч обреченно кивнул. Лицо чернокожего солдата стало приобретать нормальный цвет. Я обошел их и двинулся вперед по коридору, повернув в сторону склада.
***
…Тяжеловооруженный космический флагман* [флагман в космическом флоте – тяжеловооруженная боевая единица, несущая командный состав] «Химера». Чудо инженерной мысли специалистов Объединенной Конфедерации, отличающееся и удивительной маневренностью, и солидной броней. Вооружение флагмана пусть и не самое лучшее, но на довольно высоком уровне, апри желании он превращается в крепость, и способен выдержать шестимесячную осаду (а, как известно, коммунисты любят осаждать корабли). Самый вместительный склад припасов среди неторговых кораблей, качественнейшая система жизнеобеспечения и переработки отходов жизнедеятельности, восстанавливающая пятьдесят процентов потраченной на питье воды. Здесь же впервые была применена система псевдогравитации, которой на остальных кораблях вообще нет. Это почти произведение искусства, имеющее лишь пару изъянов.
***
Забрав на складе все, что было нужно, я тем же путем вернулся к кабине генерала. Там меня опять ждали. Киллиган в синем целлофановом комбинезоне, сидя возле стены, крутил в руках чудаковатый прибор, похожий на сильно выпотрошенную смесь мобильного телефона и ракетного двигателя, а на месте ушедшего Хитча стоял ко мне спиной, сжимая в руках папку, высокорослый Фрисби. Так как «Химера» имеет низкие потолки, Фрисби с его ростом приходилось постоянно сутулиться и держать голову наклоненной. Со временем он привык так ходить, и, внезапно для меня, стал необычайно похож на погнутую ураганом ель. Как я и думал, они переругивались. Просто с Киллиганом невозможно общаться иначе. Даже если ты подаришь электрику его мечту, он все равно будет ворчать и делать замечания.
- …Да что ты вообще можешь считать сейчас правильным, Фрисби? Дальше делать все по уставу космических войск?
- А что же? Мы – экипаж военного корабля, а экипаж должен…
- Плевать, что мы там должны. – оборвал Киллиган и,выудив из кармана отвертку, начал яростно ковыряться в своем чудо-приборе, - Вот гнида, посмотри. Контакт пропадает, да и плата греется. Как говорил мой учитель: «Такое мог спаять только полный селезень», упокой Господь его грешную душу… Знаешь, Фрисби, я в последнее время много думаю. Раньше-то времени у меня особого не было – то там ты нужен, то здесь. Носишься весь день. А сейчас – пробежался, проверил часа за три все и свободен. Делать нечего, а сутками чесать язык я не обучен. Вот сижу и думаю весь день. И кое-что надумал. Я ведь с молодости кому-то всегда что-то был должен. Учителям за воспитание должен: учись на пятерки и слушайся старших. Родителям за опеку должен:иди получай профессию, они тебя не для всякой ерунды воспитывали. Родине за защиту и покровительство должен: вали давай, защищай ее от коммунистической чумы, как гордый сын своего Отечества. А вот как так получилось, что я всем должен? Дьявол, я ведь у вас и гроша не занимал! Но даже и не об этом речь. Вот то, что сейчас с нами происходит. Ты говоришь: «экипаж должен». А кому мы сейчас должны?
- Себе мы должны, Джордж, себе. Очень легко все сделать так. Трупом больше, трупом меньше – ничего по сути не изменится. И в этом самая жуть. Что бы ни сделали - ничего не изменится. Знал бы ты, как мне это надоело: двенадцать дней подряд рассказывать небылицы и бояться, что он не поверит и пристрелит меня. А с другой стороны – ведь я кроме отчетов сейчас ничего не делаю. Связисты что-то там копошатся, пилоты тоже. Ты вон тоже занят. А я?
- В смысле?
- Я же с ума сойду! Так я хотя бы знаю, что есть опасность, в чем она заключается, и что надо пытаться по возможности спасти свою шкуру. В свободное время я пытаюсь придумать идеи нового отчета. Не поверишь – мне это даже немного нравится. Я же военный тактик, и ничего другого не умею. И когда я выхожу отсюда, я знаю, что выиграл для себя еще один день жизни. Но как только я не буду бояться, что мне пустят пулю в лоб… Вот тут мне крышка. От безделья сдохну.
Я знал, о чем они спорят. И, наверное, весь экипаж корабля переживал внутри себя этот спор – спор между совестью и здравым смыслом, между мировоззрением и реалиями. Мировоззрение сложено годами воспитания и службы, и каждый из нас знает свои функции, обязанности и права, каждый ощущает себя частью целого, и отход от этих знаний грозит вырвать тебя из этой такой привычной системы.Но реалии просты, и в этой простоте пугающие до той самой степени, когда от понимания бессмысленности любого твоего действия пропадает само желание бороться, которое, по сути, идет с нами всю нашу жизнь.
- Привет Фрисби! – сказал я, и долговязый тактик дернулся от неожиданности, - Извини, что напугал. Джонсон там?
- Да там уже, - проворчал снизу Киллиган.
Подняв голову, он увидел мое лицо и успокаивающе проскрипел:
- Да нет, живой еще. Надо будет спросить, что Джонсон такого ему втер, что тот сменил гнев на милость.
***
Среди препаратов, используемых в современной армии, одним из популярнейших является так называемый «Пантокол». «Пантокол» - один из лучших энергетиков, не вызывающих аддикции. Зарегистрирован случай, когда осажденные расположенной на Демосе колонии «Дарьино» солдаты Коммунистической армии прожили на «Пантоколе» две недели, продолжая боевые действия. Главное – помнить о побочных действиях препарата: потеря чувства времени, забывчивость,гиперактивность, рвота, резкая смена настроения, недоверчивость, спазмы кишечника, в крайне редких случаях – потеря критического мышления и появление сыпи в области промежности. Но побочные действия не страшны, если знать меру.
***
- …Таким образом, «Цирцея» сейчас пытается прорвать окружение противника в кооперации сотрядом «Черные птицы», производящим отвлекающие удары со стороны Фобоса. – тараторил Джонсон, вытянувшись в струну перед столом генерала, когда я протиснулся в каюту, - По сообщению капитана Бернса, им удалось нанести повреждение «Молоту Ленина» в районе стыковочного шлюза.
Я почувствовал подступающий к горлу ком. Еще два дня назад Фрисби доложил, что «Молот Ленина» полностью уничтожен, а пятьдесят процентов «Черных птиц» нуждаются в долгосрочном ремонте. Однако, как это уже часто бывало, Якоби даже не обратил на это свое внимание. Он только разгладил торопливым нервным движением усы и, очень внезапно, рявкнул.
- А где уровень повреждений самой «Цирцеи»? Пытаешься утаить от меня, сучий сын?
- Зелено-желтый, мой генерал. У них немного повреждена обшивка на носу, срочный ремонт не требуется.
Генерал удовлетворенно кивнул. Его почти скрывало за грудой каких-то листов, планов и папок, сооруженной на столе. Иногда на этой макулатурной горе происходил небольшой обвал, и половина бумаг съезжала на пол. Хотя я находился в каюте генерала почти все эти дни, я совершенно не представлял, откуда он берет строительный материал для этого сооружения. Экипаж, который он приглашал, обычно приходил без каких-либо материалов, а тактики и офицеры свои доклады забирали обратно.
- Вы мне нравитесь, Джонсон. Вы – настоящий сын своего Отечества. Вы всегда готовы, не задавая глупых вопросов, выполнить приказ командования. Как говорится, сквозь огонь и лед… Именно такими сынами должна гордиться свободная Земля, свободная Конфедерация. Марс с его красным командованием не победит, пока у нас есть такие люди.
Возможно, мне показалось, что у Якоби, прозванного на Земле «стальным генералом», намокли глаза. Он наклонил голову, совершенно скрывшись за белой вершиной бумаг. Джонсон повернул голову в мою сторону и удивленно округлил глаза. Не думаю, что наш бедный тактик тяжелых космических единиц ожидал такой реакции. Тем временем из-за белой горы вновь раздался голос генерала:
- Однако и вы можете ошибиться, Джонсон. Да и я тоже. Кто бы мог подумать, что среди нас затесался предатель. Да и кто! Герой, участвовавший в битве за Луну и освобождении Третьей Космической армии. Три награды, одна – из рук самого Президента. Да, Джонсон, это ваш друг, Сэмюель Вашбёрн. Вы бы знали, что он мне нес! Пытался доказать, что битва закончена черт знает когда, а мы дрейфуем в открытом космосе! Как же плохо работает красная пропаганда. Правда, это ведь уже не первый случай на нашем корабле. Не так далее как… - мне не было видно, но я легко представил, как генерал нахмурился, - Когда? Когда же это было… Не могу понять. Да не суть. В общем, вы же знаете, почему я взял командование кораблем на себя?
Мы с Джонсоном одновременно кивнули, но генерал этого не видел и продолжил.
- Эта красная крыса тоже явилась сюда и несла какой-то провокаторский бред. Но я ему показал, как Родина наказывает таких ублюдков. Тем не менее. Джонсон, вы не виноваты, что ваш друг оказался предателем. То есть виноваты конечно. И, по идее, я должен был бы отправить вас на гауптвахту за недальновидность… Но я знаю, что Родина сейчас нуждается в таких, как я и вы. Поэтому идите и служите. Спасайте нашу страну. Вольно!
Джонсон отдал честь и вышел из каюты. Когда он проходил мимо меня, я увидел его лицо. Он был счастлив, безумно счастлив оттого, что взбалмошная Судьба подарила своему сыну еще один, лишенный в реальности всякого смысла, день жизни.
***
Как известно, тест-группа нашла у «Химеры» лишь два слабых места. Если не считать их, флагман можно было уничтожить, лишь разнеся его усиленными водородными зарядами. Ну а слабые места… Можно ли было вообще говорить о них, как о слабых местах? Судите сами. Первой такой точкойбыла слишком близко выведенная к поверхности брони антенна дальней радиосвязи, используемая для сообщения с Землей и подачи сигнала о бедствии. Простым зарядом ее достать было трудно, но если бы враг применил вместо обычных торпед проекторы короткоимпульсного поля, которые использовались крайне редко, то (возможно) была вероятность вывести ее из строя. При этом антенна ближней связи, используемая для кооперации кораблей во время боя, пострадать не могла. Второй слабостью корабля было небольшое отверстие между четырех двигательных сопел. Квадратный метр, не более. Попадание туда облегченной торпедой, используемой даже не для атаки корабля, а для сбивания истребителей, могло нарушить работу регулятора подачи топлива, после чего он либо перестал бы работать, либо просто-напросто начал непрекращаемую подачу в режиме дальнего полета, в котором маневрирование и повороты невозможны. Опасность более чем очевидна. Однако, учитывая размеры корабля и возможность применения такого типа зарядов, эксперты пришли к выводу, что вероятность данного поражения «Химеры» равна даже менее одной десятой процента. Совместное же поражение антенны дальней связи и регулятора подачи топлива вообще ими не рассматривалось, как невозможное в принципе.
***
Как только Джонсон вышел, Якоби вскочил со своего места, но, качнувшись словно пьяный, рухнул обратно.
- Дьявол… Спать хочется до сумасшествия, но нельзя. Решается судьба моей страны… - он повернул голову в мою сторону, - Адъютант! Вы принесли таблетки?
- Так точно, мой генерал!
Я водрузил на бумаги поднос с кофейником и синей коробочкой, на которой было выведено черным: «Пантокол». Гора опасно покачнулась, и генерал с ругательствами удержал поднос на месте. Нежно, словно боясь сделать больно, он открыл коробочку и, вытащив две таблетки, забросил их в рот. Опрокинув туда пару глотков из кофейника, Якоби крякнул и проговорил.
- Этот парень… Он тронул меня. Джонсон – настоящий солдат. Я… я очень давно придумал одну речь… И я думаю, что пора.
Одно резкое, красивое движение рукой – и гора бумаг, возвышавшаяся на столе, рухнула на пол, закрыв собой дорогой ковер. Толстые папки летели быстро и яростно, словно ракеты, а вот планы и карты задерживались в воздухе, оседая медленно и торжественно. Мне пришла в голову печальная мысль, что, как всегда, уборка этой макулатурной массы будет на мне. Генерал тем временем раскопал коммуникатор, нажал пару кнопок и заговорил.
- Солдаты! Друзья! Сегодня…
«Сегодня идет одна из самых важных битв в нашей жизни».
- …Идет одна из самых важных битв в нашей жизни! Мы все – гордые сыны своего Отечества. Да, мы разные внешне, но одно у нас общее – уважение. Уважение…
«Уважение перед теми, кто ведет нас, уважение перед приказом».
- …Перед теми, кто ведет нас, уважение перед приказом. Наша страна появлялась нелегко. Террористы, бандиты, коррупционеры – все они яростно сражались, пытаясь убить в зародыше свободную Конфедерацию. Объединение – это всегда страшно, но мы справились. И как только на нашей родной планете воцарился мир, появился новый враг, на этот раз из космоса. Коммунисты. Коммунисты – это…
О Господи, как мне надоела эта речь. Я знал ее почти наизусть, и сейчас вспоминал фразы еще до того, как их скажет Якоби.Двенадцатьдней, проведенных в пустом космосе, и в каждый из этих дней включалась корабельная связь, и голос Якоби, торжественный донельзя, нес одну и ту же чушь.
- Коммунисты – это безумные фанатики. Им только и нужно, что отобрать у нас все, что мы нажили непосильным трудом. Разорить, разрушить. Коммунизм – это не свобода, это ее отсутствие. Неудивительно, что это учение через столько лет возродилось на пустынном Марсе. Но опять же – кто дал коммунистам все, что они имеют? Мы! И теперь мы их накажем. Мы должны вырезать красную нечисть. Вперед, сыны Отечества! Главное – выполнить приказ.
Якоби удовлетворенно кивнул и отключил коммуникатор, а затем оглядел пол.
- Адъютант! Убрать этот бардак.
Я послушно наклонился и стал собирать документы. Собрав немного, я, как всегда, уносил ее из каюты в хранилище, а затем возвращался за новой порцией. Якоби все это время сидел за столом и чертил что-то на ватмане, бормоча про себя. Иногда он включал коммуникатор и требовал у кого-то передать сверхважные данные на «Цирцею», «Броненосца» или «Королеву Элизабет». Почти уверен – его даже не слушали, и лишь по привычке отвечали: «Так точно, мой генерал!».
***
Как известно, техническое превосходство – одно из главных качеств, способствующих будущей победе. Такими же качествами являются изобретательность командного состава и слаженность действий армии. Однако в космических сражениях исход битвы часто решался задолго до нее самой, в сборочных цехах, а иногда – на столах инженеров-кораблестроителей. С начала войны Конфедерации и Союза Марсианских Социал-Коммунистических Колоний строительство боевых космических кораблей шагнуло далеко вперед. В отличие от гражданского космического флота, оставшегося ущербным, флот боевой совершенствовался с каждым новым творением. Совершенным творением Объединенной Конфедерации стала «Химера».
Но кто сказал, что только Земля совершенствовала свои работы?
Марс, несмотря на производственную отсталость в этой области, довольно быстро догнал противника. Сказывались преимущества командно-административной системы. Вскоре Марс создал свой шедевр. Им оказался легкий истребитель ЛИУ 3021, прозванный «Гончей». ЛИУ 3021 был самым маневренным и дешевым истребителем своего времени. Штамповать его можно было сколько угодно. Посему количество истребителей в боевых соединениях Марса вскоре стало превышать количество истребителей Конфедерации в два раза. Благодаря этому, Марс разработал новую тактику ведения космических сражений, заключающуюся в массированном натиске «Гончих», многие из которых управлялись автопилотом, и, начиненные взрывчаткой, были сами по сути боевыми снарядами.
***
Пластиковый гроб с телом Вашбёрна, облаченным в синий мешок, закрыло полупрозрачной крышкой. Металлические «руки» похоронной системы взяли гроб и поставили вертикально. Тихо зажужжал конвейер, пластиковый ящик двинулся в сторону шлюза.
Я услышал, как за спиной начала плакать связистка Лиза. В похоронной каюте собралось человек двадцать (остальные просто не поместились бы, и им пришлось остаться на местах). Впереди меня, совсем рядом со шлюзом, спиной к остальным стоял Джонсон. Он как-то непривычно сгорбился, закрыл руками лицо. Когда гроб скрылся в шлюзе, его плечи начали тихо подергиваться. В этот же момент включились репродукторы, и из них начала выливаться музыка военного гимна Конфедерации, под которую было принято хоронить солдат. Откуда-то сзадипослышался хриплый голос Киллигана:
- Пит, умоляю, выключи это дерьмо. Накушались, хватит уже.
Парень по имени Пит рванул куда-то наружу, и через минуту музыка заглохла. Еще немного постояв, люди начали медленно выходить из похоронной каюты наружу, тихо переговариваясь. Где-то снаружи послышался зуммер, и голос Якоби, немного искаженный оцифровкой, пролаял:
- Фрисби! Доклад по снабжению корабля. Ко мне через пятнадцать минут. Отбой!
К этому моменту в комнате остались лишь я, Килиган и Джонсон, мывший лицо в расположенной в углу раковине. Электрик подошел ко мне. В руках у него до сих пор был этот непонятный механизм.
- Это не может так долго продолжаться, Роб, - обратился он ко мне. – Мы должны сделать что-то с генералом.
- Что именно? Убить его?
- Не обязательно. Я предлагаю просто забаррикадировать его в кабинете. Без таблеток, которые ты ему таскаешь, он отойдет черезсуток четверо. Это был бы гораздо лучший выход, чем то, что сейчас делаем мы. Приносим липовые доклады о уже давно проигранной битве. В это время попытаемся починить антенну. Роб, мы же уже все равно обречены. Что мы потеряем?
- Я не знаю. Может быть, ты прав. Ну а если не починим? Что тогда?
- Тогда мы умрем.– спокойно ответил Киллиган.
Я посмотрел на шлюз. Там, за бортом, висел в невесомости и пустоте пластиковый гроб с телом Вашбёрна, одного из самых смелых людей, которых я знал. Одного из немногих на корабле, которые попытались рассказать потерявшему связь с реальностью генералу правду о том, как во время бойни возле Фобоса коммунистическая армия с помощью поставленного на их «Чайку» вооружения и огромного роя истребителей смела за пятнадцать минут весь флот Конфедерации, одновременно атаковав с тыла «Химеру». А, как известно, у «Химеры» было лишь два слабых места… И волею случая по ним по обоим пришелся удар.
Вспомнилось, как «Химера» вдруг рванула в сторону, начиная сумасшедшее ускорение и улетая прочь от места сражения, оставляя марсианскую армию добивать поверженного противника. Нас даже не преследовали. А флагман несся, несся прочь от Земли, от Марса, улетая из зоны космических полетов. К Юпитеру. Вскоре топливо кончилось.
Фендер, капитан корабля, пришел к генералу, думая составить план дальнейших событий. Интересно, сильно ли он удивился, когда Якоби, уже перед этим накачавшийся энергетиков, потребовал у него доклад о ходе сражения?
- Все это так глупо… - оборвал мои размышления Джонсон, - Как вообще такое могло произойти?
- Могло и произошло, - ответил Киллиган, - Сейчас не надо думать, почему. Надо думать, что нам предпринять. И первое – надо убрать генерала. Иначе он нас всех тут перестреляет…
- Наверное, ты прав, - согласился я. – Сегодня мы закроем генерала.
В коридоре вновь раздался писк зуммера, и репродуктор передал ругань генерала и грохот выстрела.
Август 2013
Подробнее
рассказ,фантастика,сделал сам,нарисовал сам, сфоткал сам, написал сам, придумал сам, перевел сам,песочница
Еще на тему
И - да, я автор.
http://deadland.ru/user/34947
коммент чтоб найти)
рассказ норм