Еще на тему
Честь, уважение и пиво
Популярные Комиксы
 | Комиксы Cyanide and happinessРейтинг: 80,615.2 |
 | cynic mansionРейтинг: 72,650.1 |
 | JaGoРейтинг: 70,880.3 |
 | ОглафРейтинг: 61,533.3 |
 | pet_fooleryРейтинг: 49,438.7 |
 | countryballsРейтинг: 48,277.3 |
 | BuniРейтинг: 48,138.7 |
 | SMBCРейтинг: 42,725.6 |
 | slack wyrmРейтинг: 39,451.3 |
 | duran artРейтинг: 37,982.9 |
Интересное
Сейчас на сайте
Всего пользователей на сайте: 396
А -фагов к любому аниме навалом (да и аниме за это же хейтят). Что поделать, если таким не обьяснить, что они своими действиями не делают аниме популярней, а наоборот(
Настоящая санта барбара это Детектив Конан. Просмотрел больше 670 серий уже а там конца и края не видно. С Куском подобная беда, вроде и продвигаются, да только манга уже идет более 10 лет, а края пока не видать.
"С Куском подобная беда, вроде и продвигаются, да только манга уже идет более 10 лет, а края пока не видать." в контексте наруты
Фууу... вот теперь мне лучше.
Кстати читал мангу где-то до 100 главы, потом мне надоело и я сразу читанул последние 5 глав. Норм, я все понял.
Вернитесь в стойло.
Вас Доярка потеряла.
Дуглас Адамс "Всего хорошего, и спасибо за рыбу!"
* * *
Со вчерашнего дня, когда Роб Маккенна пересек границу Дании, он побывал под дождем N33 (слабый, моросящий, дорога становится скользкой), N39 (крупные капли), NN4-51 (от мелкого вертикального дождя, переходящего в слабый косой, а потом – в резвый водопад умеренного напора), N87 и 88 (два слегка отличающихся друг от друга варианта яростного вертикального ливня), N100 (разверзлись хляби небесные, омерзительно-холодный), испытал на себе все виды грозы, с N192 по N213, угодил под NN124, 123, 126 и 127 (слабый и умеренный прохладный кратковременный дождь, постоянный и прерывистый град), N11 (освежительная капель), а теперь вот под самый что ни на есть треклятый – Номер Семнадцатый.
Семнадцатый (грязная бешеная барабанная дробь) так сильно лупил по ветровому стеклу, что даже дворники включать было бессмысленно.
Роб Маккенна проверил этот тезис, время от времени выключая дворники, и, как оказалось, от их отключения видимость почти не ухудшалась. Тем более что когда он включал их снова, видимость вообще отказывалась включаться обратно.
К тому же одна щетка висела на соплях.
Вжик-вжик-вжик-шлеп, вжик-вжик-вжик-шлеп, вжик-вжик-шлеп, вжик-шлеп, вжик-вжик-шлеп, вжик, шлеп, хлоп, вж-ж-ж.
Роб Маккенна ахнул ладонью по рулю, затопал ногами по полу, стал бить кулаком по кассетнику, пока из него вдруг не раздался сладкий голос Барри Манилова, чуть не обломал кулак о кассетник, пока Барри Манилов не заткнулся, – и все это время ругался на чем свет стоит.
И в тот самый миг, когда Роб Маккенна дошел до белого каления, его фары выхватили из тьмы еле заметную за завесой бешеного ливня фигуру, стоящую на обочине дороги.
Жалкое, заляпанное грязью создание в странных шмотках, мокрое, как выхухоль в стиральной машине, и еще пытается машину поймать.
«Вот бедный придурок недоделанный», – подумал Роб Маккенна, уразумев, что кому-то может быть еще хуже, чем ему. Продрог, наверное, до костей…
Глупо стоять на дороге в такую поганую ночь. Только зря промерзнешь, промокнешь и грузовики грязью заляпают.
Он угрюмо покачал головой, еще раз тяжело вздохнул и, крутанув руль, въехал в огромную лужу.
«Видишь теперь, про что я толкую? – продолжил беседу сам с собой Роб Маккенна, молнией промчавшись через лужу. – Вот какие козлы есть среди нас, шоферов, – даже не верится».
Через пару секунд зеркало заднего обзора на миг показало несчастного путника, мокрого уже не как выхухоль, а как сто этих зверюшек. Вся вода лужи переместилась за его шиворот.
Где-то с секунду Роб Маккенна радовался этому зрелищу. В следующую секунду он опечалился, что такие вещи его, оказывается, радуют. Еще через секунду он обрадовался, что, оказывается, способен печалиться оттого, что не тому обрадовался, и, совершенно довольный собой, покатил дальше сквозь ночь.
Он ехал дальше, и дождевые тучи тащились по небу за ним вслед, потому что, хотя самому Робу Маккенне это оставалось неведомо, он был Богом Дождя.
Он знал только одно – что его беспросветно унылые рабочие дни перемежаются мутными выходными.
Тучи же, в свою очередь, знали только одно – что любят его и хотят всюду быть рядом с ним, чтобы он, не дай бог, не засох от безводья.