Главы 6-10
Подробнее
metr '41 ша\Л ."Ш 14 МНЕНИЯ «Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения ждали ю лети наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глуховский решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их каждый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk.com/metro2035 Глава 6. Сорок шесть этажей. Можно было бы остановиться и на сороковом, да и на тридцатом; никто ведь не говорил Артёму, что непременно надо забраться на самую вершину. Но он отчего-то вбил себе в голову, что если и может у него что получиться, то только там, на крыше. Конечно... Не... Не так... Высоко... Как на башне... Тогда... Но... Но... Окошки противогаза запрели, сердце взламывало грудную клетку, и будто заточкой кто-то нащупывал, где у Артёма под ребро можно пролезть. Сквозь фильтры дышалось скудно и натужно, не хватало жизни, и Артём, добравшись до сорок пятого, как в тот самый раз, на башне, не выдержал и сорвал с себя тесную резиновую кожу. Хлебнул сладкого и горького воздуха. Совсем другого воздуха, чем в метро. Свежего. Высота... Может... - в сотый раз, наверное, повторял Артём. - Там же... Метров триста... Высота... Поэтому, может... Поэтому, наверное... С высоты... Ловит... Он свалил с себя ранец: дотащил. Упёрся окаменевшей спиной в крышку люка, выдавил его наружу, выбрался на площадку. И только тут упал. Лежал навзничь, глядел на облака, до которых было рукой подать; уговаривал сердце, успокаивал дыхание. Потом поднялся. Вид отсюда был... Как если полететь в рай, но упереться вдруг в стеклянный потолок, и зависнуть там, и болтаться под этим потолком, ни туда и ни сюда. Но понятно, что вниз с такой высоты вернуться больше нельзя: когда ты сверху увидел, какое на земле всё на самом деле игрушечное, как его снова потом всерьёз воспринимать? Глаза сами съезжали всё время, как Артём ни отводил их, к переродившемуся лесу, который разросся вместо Ботанического сада. И - ВТОРНИК, 24 МАРТА 2015 к чёрной лысой пустоши в самой его сердцевине. Такое мёртвое место, будто Господь на него остатки горящей серы выплеснул. Но нет, не Господь. Ботанический сад. Артём его другим помнил. Только его-то он и помнил из всего пропавшего довоенного мира. Странное дело: вот вся твоя нынешняя жизнь состоит из кафеля, тюбингов, текущих потолков и ручьёв на полу вдоль рельсов, из гранита и из мрамора, из духоты и из электрического света. Но вдруг есть в ней крохотный кусок другого - майское прохладное утро, по-детски нежная недавняя зелень на стройных деревьях, изрисованные цветными мелками парковые дорожки, томительная очередь за пломбиром, и сам этот пломбир, в стаканчике, не то что сладкий там, а просто неземной. И голос матери -ослабленный и искажённый временем, как медным телефонным кабелем. И тепло от её руки, от которой ты стараешься не отцепиться, чтобы не потеряться - и держишься изо всех сил. Хотя разве такое можно помнить? Наверное, нельзя. Стояли у Артёма перед глазами меловые рисунки на дорожках, и солнце сквозь дырявую листву золотыми иголками, и мороженка в руке, и оранжевые смешные утки по коричневому зеркалу пруда, и шаткие мосточки через этот пруд осенённый -так страшно в воду упасть, а ещё страшней в него уронить вафельный стаканчик! А вот лица её, лица своей мамы, Артём вспомнить не мог. Старался вызвать его, на ночь просил себя увидеть его хотя бы во сне, пусть бы и забыть снова к утру - но ничего не получалось. Куда она делась, мама? Понятное дело, что умерла. Но куда она делась-то? Как может человек быть - и совсем исчезнуть? А день тот, а мир тот - они куда могли запропаститься? Где-то на земле они должны были спастись, остаться - и звать всех, кто потерялся: мы тут, а вы где? Надо только услышать их. Надо только уметь слушать. Артём поморгал, потёр веки, чтобы глаза видели снова сегодня, а не двадцать лет назад. Сел, раскрыл ранец. Там была радиостанция - армейская, громоздкая, зе-лёная-исцарапанная. Закрыл глаза, потому что боялся, что они помешают ему выловить в шуме радиоприбоя бутылку с письмом с далёкого континента, где выжил кто-то ещё. Щёлкнул тумблером. Зашуршало в наушниках. К-х-х-х-х... И-и-и-и-и-и-и-у... - Тут Москва! Приём! Слышите меня? Продолжение следует.
«Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения вдли ю лет и наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глуховский решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их каждый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk. со m/m etro2 03 5 Глава 7. - Можно? - отозвался кто-то сквозь брезент палатки и прямо над ухом. - Артём? Не спите? Снаружи, усевшись на раскладной походный табурет, ждал старик со слишком мягким для своего возраста лицом. Старик был чужим, не со станции: морщился, неосторожно вдохнув носом. Пришлых видно. Артём сложил горсть козырьком и, закрывшись этим козырьком от алого света, которым была залита станция ВДНХ, вгляделся в гостя. - Чего тебе надобно, старче? - Вы Артём? - Допустим, - Артём втянул носом воздух. - Зависит. - Я Гомер, - заявил старик, не вставая. - Зовут так. - Правда? - Я книги пишу. Книгу. - Интересно, - сказал Артём голосом человека, которому неинтересно. - Историческую. Как бы. Но про наши дни. - Историческую, - повторил Артём осторожно, оглядываясь по сторонам. - Потому что... Дело в том... Кто-то должен ведь обо всём, что с нами тут... Обо всём, что с нами тут происходит, потомкам рассказать. Если не от Мельника, думал Артём, то кто? От кого? Зачем? - Потомкам. Святое дело. Было видно, что старику неловко, но Артём не собирался помогать ему; он всё не мог понять, что же сейчас будет. Зла от старика не шло, одна нелепость и неуместность, но что-то скапливалось в воздухе, что-то образовывалось между ним и Артёмом такое, что должно было вот-вот разорваться, и ожечь, и посечь осколками. - Мне про ВДНХ рассказали... Про чёрных. Про чёрных и про вас. И я понял, что должен вас найти, чтобы... Артём кивнул, наконец понимая. - Отличная история. И, не прощаясь, зашагал прочь, сунув вечно зябнущие руки в карманы. Старичок за- 19 стрял сзади на своём удобном табуретике, что-то ещё рассказывая Артёмовой спине вдогонку. Но Артём решил: оглохнуть. Поморгал - глаза привыкли, можно больше не щуриться. К тому свету, который на поверхности, они дольше привыкали. Год. Это быстро! Большинство жителей метро от солнечного света, даже от такого, облаками придушенного, ослепли бы, наверное, навсегда. Всю ведь жизнь в туннелях, впотьмах. А Артём себя видеть наверху заставил. Видеть тот мир, в котором родился. Потому что если ты не можешь солнце потерпеть - как ты наверх вернёшься, когда время придёт? Все, кто родились в метро, росли без солнца, как грибы. Нормально: оказалось, не солнце нужно людям, а витамин Б. Оказалось, солнечный свет можно в виде драже глотать. А жить можно и на ощупь. В метро общего освещения не было. Не было общего электричества. Вообще ничего общего не было: каждый сам за себя. На некоторых станциях наловчились вырабатывать достаточно света для того, чтобы было почти как раньше. На других - его хватало на одну лампочку, горящую посреди платформы. Третьи были забиты густой чернотой, как в туннелях. Если приносил туда кто-то свет с собой в кармане, то мог выловить из ничего по кусочкам - пол, потолок, кусок мраморной колонны; и из темноты сползались на луч его фонарика жители станции, же лающие немного посмотреть. Но лучше им было не показывать себя: без глаз они вполне приучились существовать, но рот-то у них не зарос. На ВДНХ жизнь была крепко налажена, и народ был балованный: у отдельных людей в палатках горели утащенные сверху маленькие диоды, а для общих мест имелось старое ещё аварийное освещение -лампы в красных стеклянных колпаках; в таком было бы удобно, положим, негативы фотографий проявлять. Так вот и Артёмова душа медленно в этом красном свете проявлялась, появлялась из растворителя, и видно становилось, что снята она была ещё там, наверху, майским ярким днём. А другим днём - октябрьским, пасмурным - засвечена. Отличная история, а, Жень? Помнишь чёрных? - шептал Артём; но отвечали всегда другие. Всегда не те ему отвечали. - Здоров, Артём! - О, Артём! - Артём... Здоровались все. Кто-то улыбался, кто-то хмурился, но здоровались все. Потому что все помнили чёрных, а не только Женька с Артёмом. Все помнили эту историю, хотя по-настоящему, кроме Артёма, не знал её никто. Продолжение следует.
metr --Ч 18 МНЕНИЯ «Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения ждали ю лети наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глуховский решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их каждый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk.com/metro2035 Глава 8. Станция метро ВДНХ: конечная. Дом родной. Двести метров в длину, и на них - двести человек. Места как раз: меньше - не надышишься, больше - не согреешься. Закопчённые мраморные колонны развесистые, в арках между ними развёрнуты древние и изношенные армейские палатки: в каждой -семья, в некоторых - по две. Семьи эти можно запросто перетасовать, никто, наверное, разницы и не заметит: когда живёшь вместе двадцать лет на одной станции, когда между твоими тайнами и соседскими, между всеми стонами и всеми криками - брезента в один слой, так получается. Где-то, может, люди бы съели друг друга уже - зависть ведь, и ревность к богу, что он чужих детей больше любит, и невозможность разделить с другими своего мужа или жену, и жилплощадь вполне стоит того, чтобы за неё удавить; но не тут, не на «ВДНХ». Тут вышло как-то просто - и по-свойски. Как в деревне или как в коммуне. Нет чужих детей: у соседей здоровый родился - общий праздник; у тебя больной - помогут тянуть, кто чем. Негде расселиться - другие подвинутся. С другом подерёшься - теснота помирит. Жена ушла - простишь рано или поздно. На самом деле ведь никуда она не ушла, а тут же осталась, в этом же мраморном зале, над котором сверху навалено миллион тонн земли; разве что теперь за другим куском брезента спит. Но каждый день будете встречаться с ЧЕТВЕРГ, 26 МАРТА 2015 ней, и не раз, а сто. Придётся договориться. Не получится представить себе, что её нет и не было. Главное - что все живы, а там уж... Как в коммуне или как в пещере. Путь-то отсюда был - южный туннель, который вёл к «Алексеевской» и дальше, в большое метро, но... Может, в том и дело, что ВДНХ была - конечная. И жили тут те, кто не хотел уже и не мог никуда идти. Кому дом был нужен. С обоих концов зал станции был обрублен по эскалаторы - сами замуровали и законопатили себя внутри, чтобы с поверхности воздух отравленный не тёк... Ну и от гостей всяких. С одной стороны, где новый выход, - наглухо. С другой, где старый, - оставили шлюз для подъёма в город. Там, где глухая стена, -кухня и клуб. Плиты для готовки, хозяйки в фартуках суетятся, варганят обед детям и мужьям; ходит вода по трубкам угольных фильтров, журчит, сливаясь в баки, почти прозрачная; то и дело чайник свистеть начинает - со смены с ферм забежал гонец за кипяточком, руки о штаны вытирает, ищет среди кухарок свою жену, чтобы за мягкое её прихватить, о любви напомнить, и полу-готового чего-нибудь кусок схарчить заодно досрочно. И плиты, и чайники, и посуда, и стулья со столами - были все не свои, а колхозные, но люди к ним бережно отнеслись, не портили. Не напасёшься иначе. Всё, кроме еды, принесли сверху: в метро ничего толкового не смастерить. Хорошо, что мёртвые, когда жить собирались, впрок себе всякого добра наготовили - лампочек, дизель-генераторов, проводов, оружия, патронов, посуды, мебели, одежды нашили прорву. Теперь можно за ними донашивать, как за старшими братьями и сёстрами. Надолго хватит. Во всём метро народу - не больше пятидесяти тысяч. А в Москве раньше жило пятнадцать миллионов. У каждого, выходит, таких родственников - по триста человек. Толпятся беззвучно, протягивают свои обноски молча: бери мои, мол, бери-бери, новые почти. Я-то из них уже вырос всё равно. Проверить только их вещи дозиметром - не слишком щёлкает? - поблагодарить и можно пользовать. Продолжение следует.
шт .. I' •;V Щ !Яг - * * т т Ч-с . ЛЗ ^ ti* » *• V jf <»>/ V Vt ^/З^ЙВГ* I'►'* . -»*. 1*L и л* ' «Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения адли ю лет и наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глуховский решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их каждый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk. со m/m etro2 03 5 Глава 9. Артём добрался до чайной очереди, приткнулся последним. - Артём, ну куда ты, как не свой! В очереди он ещё тут будет! Садись, в ногах правды... Плеснуть горяченького? Заправляла тут Дашка-Шуба, баба лет уже, видимо, пятидесяти, но совершенно не желающая об этом думать. Приехала она в Москву из какой-то дыры под Ярославлем за три дня до того, как всё ухнуло. Шубу покупать. Купила; и с тех пор больше не снимала её уже ни днём, ни ночью, ни в уборную сходить. Артём никогда над ней не смеялся: а если бы у него остался вот такой кусок прежней его собственной жизни? Мая, или пломбира, или тени от тополей, или маминой улыбки? - Да. Спасибо, тёть Даш. - Всё ты тётькаешь мне! - укоризненно и кокетливо. - Ну что там, сверху-от? Погодка как? - Дождик. Подошёл человек, разлинованный старыми белыми шрамами и совсем лысый, но при этом не свирепый из-за пушистых бровей и обте- каемой речи. - Приветствую всех присутствующих, дам отдельно! Про Ганзу слышали уже? - А что Ганза? - Граница на замке. Как выразился классик, загорелся красный свет, говорит, прохода нет. Пятеро наших там торчат, застряли. - Опять, поди, воюют! С 21 : 'УгГ ^ ■ К-*. •ч * Красной линией, небось, опять воюют, а? Хоть бы передохли там они уже все ведь! - А вот вы у деда этого спросите. Как тебя зовут, дед? Он вот как раз через Ганзу и прошёл. - Гомер. Артём перестал дышать жгучим паром, оторвался от белой выщербленной кружки с золотым кантиком. - А ты-то как к нам пробрался, дедуль? Если закрыли всё? - Артём вызвал пронырливого старика на прямой взгляд. - Последним проскочил - тот не мигал, не уклонялся. - Прямо после меня и закрыли. Артём остался над чашкой грибного отвара: белой, со сколотой золотой каёмкой. Гомер сидел рядом осторожно, молча. На кухню стали возвращаться люди. Говорили о том, что грибы побила какая-то белая гниль, вздыхали, чтобы войны снова не было, судачили, кого чей муж на свиноферме за какую часть взял. Проскочил мимо розовый маленький визжащий поросёнок, за ним бледная чахоточная девочка, обошла кругом стол кошка с поднятым трубой хвостом, потёрлась об Артёмово колено, заглянула ему в рот. Пар над кружкой простыл, чай затянулся пенкой. И внутри у Артёма стало всё пенкой затягиваться. Набрались силы, чтобы бросить чашку, посмотреть вперёд. Там был этот старик. - А о чём, простите... Вы там... Я слышал, люди болтают... Не моё, разумеется, дело, но... Вы наверх поднимаетесь, да? Радио слушаете? - Поднимаюсь и слушаю. - Надеетесь найти других выживших? - Надеюсь найти других выживших. - И как успехи? В его голосе Артём не услышал никакой издёвки. Просто полюбопытствовал человек, как будто Артём занимался чем-то совершенно обычным. Допустим, окорока вяленые на Ганзу возил. Артём поднялся, бросил: - Никак. Пошёл прочь. Старик - за ним. Собрался что-то рассказать, но передумал. По-соболезнует? Попытается вразумить? Притворится заинтересованным? Продолжение следует.
17 «Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения ждали ю лет и наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глуховский решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их ка>едый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk.com/metr02035 Глава 10. Дошли до загона с велосипедами. Их было четырнадцать - в ряд, лицом к стене, на стене - плакаты. На одном плакате - Кремль и Москва-река, на другом - поблёкшая чья-то красота в розовом купальнике, на третьем - небоскрёбы Нью-Йорка, на четвёртом -заснеженный монастырь и православные праздники на календарной сетке. Выбирай настроение, крути педали. Велосипеды стоят на распорках, от колёс ремни идут к динамо-машине. На каждом маленький фонарик приделан, светит слабо на сегодняшнюю твою плакатную мечту. Остальное электричество - в аккумуляторы, станцию питать. Артём оседлал ржавую раму, взялся за резиновые рукояти. - Не хочешь прокатиться, дедуль? - оборотился к Гомеру Артём. - Для сердца полезно. Дольше протянешь. Тут. Но старик не отвечал - сте-клянно смотрел на то, как вращаются спущенные колёса, пытаясь уцепиться за воздух. Лицо у него было перекошено, как у паралитика: половина улыбается, половина омертвела. - Всё хорошо с тобой, дедуль? - спросил Артём. - Да. Вспомнил кое-что. Кое-кого, - Гомер хрипнул, прочистил горло, оправился. У всех есть, кого вспомнить. По триста теней на человека. Только и ждут, чтобы ты о них подумал. Расставят свои силки, установят растяжки, лесочки протянут, паутинки - и ждут. Кому велосипед бесколё-сый напомнит, как детей учил по двору ездить, кому чайник засвистит - точь-в-точь как в гостях у родителей, когда по выходным в гости приходил обедать и делиться жизнью. Моргнёшь - и в этот самый миг между сейчас и сейчас вдруг глаза видят вчера... и видят их лица. С годами, правда, всё хуже видят. Слава богу. - Откуда ты про меня узнал? - Я от Мельника о вас услышал. Знаете его? Командир Ордена. Вы же сами, насколько я понимаю, состояли в Ордене этом раньше? Это ведь вы им сообщили. Про этих тварей жутких... И помогли их уничтожить. Ну и я сам уже потом... Стал раскапывать. Но тут всё равно много неясного. Понял, что без вас толком не разобраться, и решил вас найти. Артём перестал крутить педали. Перемахнул через раму, спрыгнул на пол. - Мельник ещё что-нибудь говорил про меня? - Что... Что вы женились. Что зажили нормальной человеческой жизнью. - А что это на его дочери я женился, не уточнил? Гомер покачал головой. -Всё? Старик пожевал. Вздохнул. - Сказал, что у вас случилось помешательство. - Помешательство! - Артём хохотнул как получилось. - Похоже, а? Каждый божий день хожу - по эскалатору на поверхность. Потом до этой высотки. Пешком -сорок шесть этажей по лестнице. Велосипедные соседи за-прислушивались, замедлили свою гонку. - И да! Ни разу ещё не слышал, чтобы ответили! И что? Что это доказывает?! - Артём уже не Гомеру кричал, а всем этим грёбаным велосипедистам, мчащимся в стену, в землю. - Должны быть ещё люди! Должны быть ещё города! Не можем мы в этой дыре, в этих пещерах быть единственными! - Да хорош ты, Артём! Задрал уже! - не выдержал парень с долгим носом и мелкими глазками. - Всё же разбомбили америкосы! Ничего нет! Что ты страдаешь всё?! Они нас, мы их, точка! Каждый день туда, как на работу! Сам фонит и других облучает! Труп ходячий! - А если мы и не единственные? - как бы сам у себя поинтересовался Гомер. - Если я вам скажу, что есть... выжившие? Если скажу, что сигналы из других городов были? - Повтори. - Я знаю сам человека, который вёл радиообмен... - Врёшь. - А если он сейчас перед вами стоит? Что тогда скажете? - Гомер подмигнул Артёму. - А? Продолжение следует.
Метро 2035,Metro 2035, ,разное,Главы книги,Метро 2035
Еще на тему
