Главы 29 - 35
Подробнее
metr «Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения >кдали ю лети наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глухо веки й решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их каждый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk.com/metro2035 Глава 29. - Неважно что. Через Рейх не пойду. Я, знаешь, этих паскуд... На плоту, когда плыли сюда... Еле усидел. Не было бы их пятеро... С пятерыми как-то... Несподручно. Нежилец ещё этот наш... С яйцом... - Дурацкая ситуация... - Гомер пригладил дремлющую у него на коленях курицу. - Жалко мужика. - Длинный день сегодня какой, - Артём утёрся. - Эй! Эй, официант! - А? - официант был пожилой, неопрятный, равнодушный. - Что есть? Самогон есть? - Грибной. Сорок восемь градусов. - Да. Будешь, дед? 20 МНЕНИЯ - Грамм пятьдесят если только. И колбасы. А то развезёт. - И мне сто. Принесли. - Бесконечный какой-то день. Давай за идиота этого, что ли. За Олежека. Чтобы жил. Чтобы не снился мне со своим яйцом. - Ладно. Глупая ситуация совершенно. Нелепая. - И мне ведь близко чиркнуло. Знаешь, вот ничего не чувствуешь. Вжик. А сейчас думаю: могло уже всё кончиться. И не худшим образом. Тебе бы подошло для твоей книжки? Р-раз! И такая концовочка, а? Случайная пуля. - Ты правда думаешь, что тебя там убить могли? - Может, и к лучшему бы, а? - В трёх станциях от Театральной? - В трёх станциях... - Артём опрокинул ещё, оглянулся на утопившуюся в супе танцовщицу, на уснувшего официанта. - Он там есть вообще, этот радист, а, дед? Правду скажи. Куда я иду вообще? Зачем? - Есть. Пётр. Умбах, кажется, фамилия. Пётр Сергеевич. Познакомились. Мой ровесник. - Умбах. Это прозвище? Как будто из Рейха сбежал. От паскуд этих. - Вам тоже наливать? - Нет. Нет-нет. Ну допустим. Спасибо. Не думаю, что из Рейха. Просто... - Меня ведь там чуть не вздёрнули раз, дед. - А? Но ты-то же не... Или? - Стрельнул их офицера. Так вышло. И потом ещё... Короче. Из петли достали. - Можно? Вот столечко. Хва-тит-хватит! А ведь достали, а? Я вот, знаешь, думал... Как и кто умирает. Куда в жизни добирается. То есть я, конечно, романтический старый дурак, но... Ты ведь ни сегодня не умер, ни тогда. - И что? А вот ребята, пацаны, с которыми мы... С которыми мы бункер от красных... Аз Ордена ребята. Из моего звена один Летяга остался. И то еле-еле. А сколько там полегло? Ульман, Шляпа, Десятый... Они вот, к примеру, что? Почему им тогда было умереть сказано? Плохо себя вели? - Да Господи, нет! - Вот. Вот, дед. Эй, дядь! Принеси ещё отравы своей! Работай, работай! ПЯТНИЦА, 24 АПРЕЛЯ 2015 ИЛЛЮСТРАЦИЯ: ВАРУЖАН ГАНДЖУМЯН - Это... Это та история, которую ты у Свинолупа в кабинете? - подождав, пока нальют и пока удалятся, осторожно спросил Гомер. - Это про Корбута, да? Начальника их контрразведки? Он весь свой спецназ на Мельника бросил... Так? Без санкции партийного руководства? В фанерную стену мерно застучали с обратной стороны -то ли спинкой кровати, то ли головой, громче и громче замьгчали. Помолчали, послушали, вытаращили глаза, перемигнулись. Наклонившись к Гомеру через карликовый стол, Артём выдохнул. - Контрразведки... Председатель КГБ он был. Красной линии. А с санкцией или без санкции... Сам подумай: председатель! В общем, я был вместе с пацанами в том бункере. Весь Орден. Сколько нас было? Пятьдесят? Против батальона. И не простого батальона. А если бы бункер красным достался... Там склад бьш. - Я слышал что-то. То ли консервов, то ли лекарств. - Консервов, ага. Но таких, которые если откупоришь... Думаешь, жратва красным нужна? Всегда они без неё жили и дальше прожили бы. Химоружие. Консервы! Отбили. Консервы твои наверх вынесли. Половину наших похоронили. Вот и вся история. Не чокаясь. - Не чокаясь. - И Мельник... Ты его в коляске уже видел. А до того не встречался? - Да. Но он и в коляске... Боевой такой... - Это человек, который Орден сам - сам! - по человечку собирал. Лучших. Двадцать лет. И вот, в один день... Я-то с ними год всего прослужил... А как семья. А ему? И - инвалидом. Руки - правой! - нет. Ноги не ходят. Представь. Он в коляске! - А ты, я так понимаю, служил в Ордене с тех самых пор, как чёрных ракетами... Вы же вместе с Мельником эти ракеты нашли, верно? И если бы не нашли, чёрные бы всё метро сожрали. И после он тебя в Орден принял. Как героя. Так? - Давай сразу ещё по одной, дед. За стенкой кричали так, что даже курица очнулась. Плёнка сонная слезла у Рябы с глазных ягод, и она попыталась вспорхнуть. - Па-алетела душа в рай, -сказал Артём, пытаясь заграбастать куру пьяной рукой. -И вот что интересно. Маршрут тот же. Смотри. Нам отсюда куда теперь? Только к Трубной. И оттуда - до Сретенского бульвара. На Красную линию, прости уж, тоже не хочу. Такой у тебя спутничек. А тогда получается дорога одна. На Тургеневскую. Потом по нашей ветке... До Китай-города. Гиблый там туннель был... Злой. И до Третьяковской. Два года назад по тому же маршруту шёл... Чёрт. Сколько всего в два года влезло. А от Третьяковки по зелёной - к Театральной. Тогда я, правда, к Полису шёл... - Это тот самый поход? Вот когда с чёрными? Продолжение следует.
«Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения ждали ю лети наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глуховский решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их каждый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk.com/metro2035 Глава 30. - Вот когда с чёрными. Слушай, подруга, иди лучше ещё супу поешь. Правда. Я женат. - Нет-нет... Мне тоже ни к чему, спасибо... А что... Почему? Дочь Мельника... Он твоя жена ведь? - Моя жена. Моя жена раньше снайпером была. Папаша её натаскал. А теперь грибы вот... Где тут он был у меня... Гриб... - А Мельник? За что он тебя? - Он меня за то, что она меня... Лучше скажи, дед... Что за история? С тобой и блондинками? - Я... Не понимаю. - Про девчонку ты какую-то говорил. Что-то было у тебя. А то ты всё расспрашиваешь меня, пытаешь. Дай и мне спросить. - Не было. Ничего... Она... Как дочь мне. В прошлом году. Я бездетный сам. И... Девчонка молодая. Прирос. Не то как отец, не тот как дед, правда... Не как... И погибла. - Как звали? - Саша. Сашей звали. Александра. Станцию... Затопило. И всех. Ладно. Давай, что ли... Не чокаясь опять. - Дядь! Э! Ещё, и колбасы! - Кончилась колбаса. Глиста маринованная есть. Но от неё... Её умеючи надо. - А остаться можно у вас тут? На ночь? - Комната только с бабой сдаётся. - С бабой... С этой, что ли? Беру. Эй. Сегодня отгул. Иди. Иди. - И ведь... Говорю себе, что погибла. Что нет. И всё равно везде вижу. Встречаю. С этой жуткой кобылой перепутал... Как я мог? Она... Саша... Такая была нежная... Светлая такая девочка. И только выбралась со своей станции... Всю жизнь, представляешь? На одной станции. Сидела вот на таком же велосипеде без колёс... Ради электричества. Воображала себе что-то. И ещё пакетик у неё был от чая. С рисунком. Какие-то горы там... Зелёные. Китай, 17 чтоли. Лубок такой. И вот весь мир, представляешь, весь мир для неё был - этот пакетик. А вот... А вот кто такой Женя? - Кто такой Женя? - Да, кто? Ты с каким-то Женькой, как забудешься, разговаривать начинаешь. - Друг мой. Друг детства. - А что он? Где? Всегда с собой? Слышит тебя? - Где. Там же, где Саша твоя. С ним по-другому и не поговоришь. - П-прости. Не хотел. - Это я не хотел. Чтобы это всякие слышали. Не буду больше. Я всё понимаю: Ж-жени нет, Артём. Точка. - Простишь? - Всё, чёрт с Женей. Закончили. Афиц-цант! Уговорил! Давай сюда глисту свою. Порежь только... Помельче. Чтобы непонятно бьшо. Жалко твою Сашку. - Сашеньку. - Может, надо было ей и оставаться на своей станции? Может, нам всем надо было просто оставаться на своих станциях, а? Не думал? Я вот иногда думаю... Сидеть дома и никуда не ходить. Грибы растить. Хотя... Женька остался вот, и что? - Я. Я что говорю-то... Я ведь раньше машинистом был. Метро. Настоящим машинистом метро, да-да. И... Вот теория у меня... Сравнение такое, как бы. Что жизнь как ветка... Как рельсы. Есть на ней стрелки, которые рельсы эти переключают. И конечная - но не одна, а несколько. Кому - просто отсюда туда, и всё. Кому -в депо на покой. Кому - через секретный межлинейник на другую ветку перескочить. То есть... Конечных много может быть. Но! Пункт назначения у каждого - только один! И - свой! И надо на путях все стрелки правильно перещёл-кнуть, чтобы попасть именно в пункт назначения! Сделать то, ради чего вообще появился на свет. Я понятно излагаю? И вот я начал говорить, может быть, я старый дурак, и это всё дурацкая романтика... Но от случайной пули умереть... Или вообще не выходить никуда... Это всё не твоё, Артём. Мне кажется. Не твой пункт назначения. У тебя - другой. Где-то. - Твоими бы устами, - Артём выпустил дух. - А ты на какой линии служил? Твой-то пунктик где был? - Я? - Гомер махнул ещё стопарь. - Я на Кольцевой. Артём скривился. Подмигнул старику. - Смешно. А глиста ничего. Если не знать, как она называется... А? - Я не буду. - А я буду. Вот что, дедуль: встречал я уже людей, которые мне про жизнь, про судьбу... Про предназначение. Ересь. Понял? Ничего нет. Есть пустые туннели. И ветер по ним дует. Всё! - Ладно, давай выпьем. Пили, пока не опустился туман. Продолжение следует.
«Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения >кдали ю лети наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глухо веки й решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их каждый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk.com/metro2035 Глава 31. - Эй! Слышишь меня? Э-эй! Да он дышит вообще? - Дышал вроде. Ты нос ему заткни, если живой - рот разинет. - Эй! Брат! Ты как? Точно он? Что-то белое. Белое и треснутое. Трещина чёрная. Как Москва-река, вскрывшаяся среди снежных ещё берегов. И больно, как реке больно, когда лёд рвётся. Вода талая. Весна, наверное. - Переверни его. Что он мордой в кафель-то? Поменялась картина: не видно ни снега, ни реки. А боль течёт по ней ещё, странно. Ожгло щёку. Рука саднит. Глаз чей-то выявился в пустоте. Смотрит Артёму внутрь, лезет, куда не просили. - А одежда где его? Куртка где? Майка? А это ещё что, на руке? Ч-чёрт... - Вот это точно не я. Мамой клянусь. - Мамой... Ладно, поднимай. Поднимай, говорю! Вот так, к стенке посади спиной. И воды принеси. Даль распахнулась. Коридор, двери, двери и свет в конце. Может, ему туда надо? Не там ли мама его ждёт? -Мама... - позвал Артём. - Слышит он всё. Нормуль. Возвращается из космоса. Глисту с самогоном мешал, а? Мешал, смертничек! И сверху ещё что-то было. Давно вы его потеряли? - Позавчера расстались. - Хорошо, спохватились. Тут такой угол... Он тут и неделю мог проваляться. И полгода. - Мы друзей в биде не бросаем. Держи свою трёшку. Э, Артёмыч! Всё, хорэ. Подъём. Труба зовёт. Щёлкнуло что-то, чуть поблекла боль. Поменяли линзы. Одну сначала приложили к миру, потом другую, подбирая нужную. Наконец подошло: контуры стали чёткими. Резкость навели. - Ты кто? - Ассенизатор в кожаном пальто! Лёха, кто! - Почем)?? Почему ты? - Потому что найти Артёма, канувшего в Цветном, сам Гомер не сумел. Лёха вот встретился ему в лабиринте, признал и помог, спасибо. Обнаружили на третий день в нерабочей уборной, перепачканного, из одежды одни портки. - Что случилось-то? Неизвестно. Щупаешь ру- ВТОРНИК, 28 АПРЕЛЯ 2015 ками в памяти, а они не ловят ничего. Чернота, как в туннеле. Есть там что или ничего нет - не понять. Может, пусто. А может, стоит кто-то прямо за спиной, дышит в затылок тебе - и улыбается. Или не улыбка это, а пасть раскрытая. Ни зги не видно. - Рука. Что с рукой? - Артём дотронулся, как знал, сморщился. - И это не помнишь? - Гомер был встревожен. - Ничего. - Татуировка твоя. - Что с ней? Было на предплечье: «Если не мы, то кто?» И ни одной буквы не осталось. Все закрылись обугленным, вспухшим, из-под которого красное и белое лезет. На каждую букву - маленькое круглое клеймо. - Папиросой прижигали, - определил Лёха. - А что там было-то? «Люся, я ваш навек?» Ревнивая попалась? Татуировка спартанская. У всех в Ордене такая. Когда принимали, набили. Напоминание: это навсегда, в Ордене бывших нет. И Артём вот: год, как отставлен, но сам скорей удавился бы, чем эти слова свёл. - Кто это моР? - спросил Гомер. Артём молча трогал выжженные бугорки. Саднило, но не так сильно, как хотелось бы. Не один день прошёл. Короста уже стала расти. Короста? Плавал в самогоне спасательным плотиком стол, за столом - хари какие-то, и он, Артём, к этому плоту прибившийся на время; но там не пытали его, не жгли, только хлопали ему за что-то... А дальше уже и вовсе глупость какая-то. Да и не сон ли бредовый? Сны от яви никак было не отодрать. - Не знаю. Не помню. - Похмелись, - предложил Лёха. - Воскреснешь. И вот куртец тебе добыл, на замену. Артём хлебал горячее - такое же, как на ВДНХ, такое же, как по всему метро, и медленно думал: почему это клеймо? Кто мог? Кто посмел? Орден никогда не лез в грызню линий. Всегда стоял над схваткой. Мельник политикой брезговал. Начальства над собой не терпел, приказов ничьих не слушал и на довольствии ни у кого не состоял. Два десятка лет назад он первым принёс клятву: не становиться ни на одну сторону. Защищать, не делая ни для кого исключений, всех людей в метро. От таких угроз, которым больше никто не мог противостоять, или таких, которых никто не понимал ещё. К присяге в Ордене приводили немногих, и после долгих испытаний армия Мельнику была не нужна. Бывшие бойцы спецназа, сталкеры, Разведчики Ордена блуждали по метро, невидимые, разведывали, запоминали, докладывали. Мельник выслушивал. И если угроза появлялась - подлинная, неминуемая угроза всему метро и всему человечеству - значит, Орден наносил выверенный, смертельный удар. Из-за своей малочисленности открытых войн Орден вести не мог; поэтому Мельник старался врага уничтожить тайно, внезапно, в зародыше, в колыбели. Так получалось, что знали об Ордене немногие, и все, кто знал, опасались. Однако вот: кто-то не побоялся. Отчего же дело до конца не довели? Продолжение следует.
«Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения >кдали ю лет и наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глуховский решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их каждый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk.com/metro2035 Глава 32. - Надо уходить, - Артём отставил пустую миску. - Я через час отбываю! - сообщил Лёха. - Обратно? Думаешь, на Ган-зу пустят? - Не. Я подумал и понял: вырос я из навоза. В Железный легион пойду. - А? - Артём повернул на брокера свои глаза: красные, натужные. Вот для чего он отмылся. - Послушал пацанов: тема! Пока мы, нормальные, уродов на поверхность не выкинем, нам тут жизни не будет. В общем, отбываю в Рейх с добровольческим взводом. Не поминай лихом! Гомер только поморгал влажно: он, кажется, уже был в курсе. - Ты что, дебил? - спросил у Лёхи Артём. - Ты дебил, что ли? - Да пошёл ты! Ты-то что об уродах знаешь? Понимаешь хоть, какая у них мафия дикая по всему метро? И эти все гады на Рижской... Точно ведь! Вернусь к ним в подкованных сапогах. Они там сапоги выдают атасные. - Я об уродах знаю кое-что, -ответил Артём. - Короче! - сказал Лёха так, как будто это был конец предложения. - Ну, - сказал Артём. - Ветре тимся как-нибудь, значит. - Обязательно, - радостно откликнулся Лёха. - Обязательно встретимся. Он встал, хрустнул счастливо руками: в них пора было брать свою жизнь. Тут его взгляд упал на тюкающую пол курицу. - Раздербаним, может? -предложил он. - А что с Олежеком-то, кстати? - вспомнил Артём. - Склеил ласты! - бодро объявил брокер. - Как я и думал. * * * Пробиться сквозь Гоморру с ранцем и баулом было ещё сложней, чем нагишом. Лабиринт ожил, калейдоскоп гадюшников встряхнулся, сложился новым узором, и верная дорога наружу устарела. Так вместо перехода на Трубную их вытолкнуло к пути-каналу. - О! Гляньте-ка. Это же соратник наш! Сталкер! В спину сказали. Артём не отнёс это даже к себе. Но хлоп- 15 нули по плечу, заставили обернуться. Там стояли четверо в чёрной форме, трёхпалые свастики на рукавах; Артём их не опознал сперва, а потом будто в трёхлитровую банку с солёными грибами вгляделся, и в рассольной мути они к нему повернулись лицами. Из позавчера. Чего он ещё успел наза-бывать? - Помните, товарищи? Сталкер, ну? Который наш человек! Луноходом от нас уполз ещё. - Хо-хо! Какие люди! - улыбки искренней Артём не видывал давно. - Может, с нами? Нам идейные нужны! - позвал тот, с родинкой. Воротники у них были в унтер-офицерских петлицах, а позади по трое строилась к отправке колонна сброда; где-то в хвосте Артём уловил и бывшего брокера. Догадался: добровольцы. Железный легион. За чистоту генов. А не пил ли он за это? Хоть бы вырвало тогда. И затопал от них, от греха подальше. Теперь вот чудилось: все жители славного города Гоморры смотрят на него с прищуром, с узнаванием, подмигивают: как же, как же, встречали тебя тут давеча на карачках и без порток, чего не здороваешься? И другое ещё вспомнилось: как за ним шёл кто-то, преследовал, не отставал, трезвый, надменный, взрослый, пока Артём, как годовалый ребёнок на расползающихся четвереньках, убегал от позора. И что-то этот человек хотел от Артёма. Липко, как кошмар; а кошмар ли? А ведь в Гоморре, подумалось, местных мало. Все приезжие. Фашистов видно - они, дураки, в форме; а кто ещё лут, в гражданском? От Трубной и к Ганзе можно попасть, и к Красной линии, и к бандитским вольницам на Китай-городе, а оттуда - куда угодно. И кто угодно может сюда приплыть: любая изголодавшаяся сволочь. Может, легко отделался ещё. Знать бы только - чем. Кое-как выпутались и оказались у пере хода на Трубную. Артём - с вьюками, Гомер - с курицей: старик заупрямился и не захотел губить её, чтобы отдать половину брокеру-добровольцу. Кура, как и предсказывал Олежек, более не неслась. Тут был сюрприз: паспортный контроль. Чем перебивалась Трубная, Артём не помнил; но, видимо, не цветным делом, раз привередничала. Виз не требовали, но без документов не пускали. Гомер достал зелёную книжечку с орлом в короне: Николаев Николай Иванович, 1973 г. р., русский, женат и зачёркнуто. На ламинированном фото - без бороды и не седой ещё; и сорока нет. Но угадывается, угадывается. Артём сбросил ношу, полез по карманам. В штанах - нет. Похолодел. Ведь не в куртке, а? Ведь не в куртке, которая пропала, ведь не вместе с исчезнувшим грибом, который должен был Артёма хранить, спасать и приземлять? Раскрыл баул и, покрываясь клейковиной - выпитый яд через поры от страха потёк - зашарил, зашарил, то луда руку запустит, то сюда, потом психанул, выдернул костюм, при всех распластал свою вторую шкуру на полу, по карманам баульным, автомат под себя, всё вывалил уже, во все углы заглянул. Нет! Нелу! Продолжение следует.
«Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения ждали ю лет и наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глуховский решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их каждый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk.com/metro2035 Глава 33. -Не оставлял? - омертвело спросил у Гомера. - За столом не выпадало? Тот развёл руками. Без паспорта. Без паспорта в метро нельзя. Ни на Ганзу, ни в Полис, ни на Красную линию. Ни на Алексеевскую, и ни на какую другую станцию, где люди хоть пытаются о завтрашнем дне думать. А можно: околеть от голода на диком полустанке или в туннеле быть сожранным. Народ уже собрался. Глазеют - пополам подозрительно и сочувственно. Плевать на ротозеев. Некогда прятаться: надо правду знать. Влез в ранец при всех. Показал зелёный бок рации. Пограничники заметили, насупились. Выложил и рацию, и динамо-машину. Люди закудахтали. -Нету! Гомер сам уже дальше: махнул рукой, бочком подступил к пограничникам, стал их соблазнять; хотя чем там уже соблазнять? Полтора рожка патронов осталось - самое большее. Не приведи господь, стрелять придётся. - Отказать! - рычит жир-дяй - начзаставы. - Мы пустим, а с нас потом красные кожу с живых снимут! Вам всё равно дальше Сретенского бульвара не уйти. - Чего это? - Красная линия вчера отрубила. Вошли на Сретенский, проверяют документы у всех. На саму Линию хода нет, выхода тоже. Что-то за- варилось там у них, а что -никто не знает. Так что... На Сретенский-то вошли. От Сретенского до нас тут... Лучше не провоцировать. - Говорят, красные Театральную брать будут. - Кто говорит? - Люди говорят. Чтобы Рейху не досталось. Боятся, что фашня первой хапнет. Готовятся. Перерезают все смежные с Рейхом. - И когда? - Артём так и застыл над растерзанным ранцем. - Когда-когда. Поди спроси у них. В любую минуту могут. Если уж утекло... - Надо... - Артём зло, нервно стал впихивать обратно динамо-машину, рацию, всё своё проклятое барахло. - Надо... 17 Иди сюда, дед. Двинешь один туда через Сретенский. У тебя паспорт, у тебя глаза добрые и борода, как у Деда Мороза, у тебя курица идиотская, тебя не тронут. Я поверху... Поверху пойду. Встретимся там. На Театральной. Если её красные не возьмут раньше. А если возьмут... Гомер наблюдал за ним потерянно; кивал - а что ещё оставалось делать? - А ведь... Ведь если бы не решил тогда... За Олежека... За здоровье его... - с ненавистью поглядывая на курицу, бормотал Артём, доскладывая в баул последнее. - И ведь всё зря! Не жилец! Посадил себе на плечи своего ездока, вернулся к погран-цам распаренный, злой и от злости будто подлечившийся даже. - Где у них тут подъём? Где наверх - что тут есть? Лестница, эскалатор? Начзаставы покачал лысой башкой, почти жалеючи: - Сталкер, да? Нет тут подъёма. Завалено сто лет как. Кому тут наверх шастать? - А у вас? На Трубной? Есть? - Запечатано. - Да что ж вы за люди такие! - выкрикнул Артём бешено. - Вам вообще, что ли, верх не нужен?! Старший не стал даже отвечать. Повернулся к Артёму раскормленной кормой, брюки лопаются: а пошёл-ка ты, учить ещё будешь. Артём раздувал грудь, пытался успокоиться. Бежал-бежал по лабиринту, и выход впереди казался уже, и вдруг все коридоры окончились тупиком. И позади мостки, по которым прыгал, все в пропасть ухнули; куда деваться теперь? Загнали. - Артём, - старик тронул его. - А если мы через Рейх всё-таки? А? До Чеховской... Там только на Тверскую попасть... И вот, Театральная уже. Можем сегодня даже успеть, если всё гладко... Болыие-то ты никуда. Тот ничего не говорил, как воды в рот набрал. Только тёр и тёр шею: в горле першило. * * * - Не опоздали ещё? Унтер с родинкой обрадовался искренне. - Вас ждали! Артём помялся, оглядывая колонну: ему сейчас тыкаться ей в хвост? - У меня... - он понизил голос, - документов нет. Без документов берёте в этот ваш легион? И - сразу говорю - это снаряга сталкерская. Плюс радио. Чтобы потом вопросов не было. - Прекрасно без документов берём, - заверил его унтер. - Всё равно биографию с нуля переписывать. Кому какое дело, кем там раньше были герои Рейха? Они ушли с Цветного последним бутылочным баркасом: Гомер с Артёмом, радостный от их скорой встречи Лёха и унтер с родинкой промеж глаз, назвавшийся Артёму: Дитмар. Двое других, безымянных, в чёрной форме, налегли на весла, и от Цветного скоро осталась одна медная копейка в конце туннеля. А потом и копейка утонула. Продолжение следует.
metr 14 МНЕНИЯ «Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения >кдали ю лети наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глухо веки й решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их каждый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk.com/metro2035 Глава 34. Пахло плесенью. Вёсла шлёпали по воде, рассеивая радужную бензиновую плёнку, разгоняя плавучий мусор. Внизу, под тиной и под плёнкой, ходили смутные извилистые тени, чудились какие-то вертлявые гады в руку толщиной; тут таких раньше не было и быть не могло. Радиация накрутила, накорёжила каких-то своих существ, нелепых и жутких. - А знаете, кто у красных в авангарде? - говорил унтер. -Они в авангард уродов берут. Ставят в прорывные отряды уродов. Вооружают их. Обучают. Трёхруких. Двухголовых. Раковых, которым терять нечего. И - к нашим границам. Ближе... Ближе. Знают, как эти твари нас ненавидят. Вербуют их по всему метро. Разведка говорит, на Сретенском выставили блокпост, от Трубной линию отсекли. А старший поста весь чешуёй покрыт. Тут уже и не поймёшь... Красные уродами командуют... Или уроды - красными. Я думаю, второе. Поэтому они нас и хотят сжить. Готовится что-то... Что-то готовится... Артём слушал и не слышал. Думал о другом: главное, чтобы там, в Рейхе, никто не узнал его. Чтобы никто не вспомнил паренька, которого восторженной толпе на Пушкинской с помоста обещали повесить. Чтобы не опознали тюремщики из казематов Тверской. Побег висельника -нечастое дело. Забудут такое? - А, сталкер? - Дитмар тро- нул его за руку, и прямо за ожог прохватил сквозь рукав. - Что?.. - Какие районы твои, говорю? Где работаешь? Наверху? - Я... Библиотека. Арбат. Для браминов книги сверху носил. Гомер смотрел мимо, рассеянно чесал куре холку: не успели отдать её никому в вертепе и съесть не успели, так что кура продолжала жить. - Хороший район, - унтер смотрел на Артёма; ломаные фонарные отсветы от гнилой воды липли к его лицу. - Всё там знаешь? И Охотный ряд? И к Большому туда дальше? - Бывал, - осторожно сказал Артём. - А почему на браминов работал? - Читать люблю. - Молодец! - похвалил его Дитмар. - Молодец. Такие люди, как ты, нужны Рейху. - А такие, как я? - спросил Лёха. - Рейху всякие люди нужны, - подмигнул ему унтер. -Особенно сейчас. * * * Приплыли. Подземная река упёрлась в запруду. Берегом навалены были мешки с грунтом, что ли, и в них ткнулась бутылочная лодка. За мешками шла уже настоящая стена, туннелю по середину. Гудела электрическая помпа, откачивая набирающуюся по ту сторону запруды лужу. Штандарты развешаны: красное поле, белый круг, трёхпалая свастика. Триумвират Чеховской, Тверской и Пушкинской. Все, конечно, уже переименованы давно: Чеховская - в Вагнеровскую, Пушкинская - в Шилле-ровскую; Тверская - тоже ещё во что-то. У Рейха свои кумиры. Спрыгнули на берег, унтер обменялся салютом с дозором. Все были нарядные, с иголочки. Главный офис железных дорог наверху обнаружили, не иначе. Досмотрели багаж и сразу, конечно, всё нашли: вот рация, а вот автомат. Спас унтер: пошептал что-то, улыбаясь Артёму из-за чёрного плеча, и пограничники обмякли. Однако дальше к станции не пошли. Нашли в туннеле зарешеченный боковой ходок, у которого стояла охрана. - Сначала медосмотр, - бодро сообщил Дитмар. - В Железный легион хлюпиков не ВТОРНИК, 5 МАЯ 2015 берут. Снаряжение и курицу придётся временно сдать. Оставили всё охране. Комната. Белый кафель кругом. Пахнет карболкой. Кушетка, доктор стоит в маске микробной, в шапочке, одни лохматые брови нависают. Двери какие-то дальше. Унтер с ними вошёл, в углу на табуретку присел. Доктор улыбнулся просоленными бровями, обмаслил глазами-маслинами. Заговорил певуче, с недобитым акцентом. - Ну, кто у нас первый? - Давайте я, что ли! - брокер поёжился. - Раздевайтесь до трусов. Медкомиссию проходили? Поглядел, постучал, пощупал резиновыми перчатками, в глотку заглянул, попросил оскалиться. Стетоскоп надел, попросил подышать. - А вот это? На шее, не чувствуете? Узелки? - Нет. - Подзапущено уже. Под-за-пу-ще-но. - Ну... доктор! Это на память завязаны! О любимых женщинах! - оскалился брокер. - Так что мне нормально, не мешает. - Ну, не мешает - и славно. Одевайтесь, уважаемый. Свободны. Вот, правая дверка. Лёха натянул, застегнул, а врач пока писал что-то в бумажке. Унтер прочитал, покивал. - Добро пожаловать. Брокер подмигнул им: и вам не хворать, и нырнул в предписанную дверь. Там какие-то ступени вниз бежали. Куда? Что они тут с больными в Рейхе делают? - Теперь вы, что ли, уважаемый? Продолжение следует.
15 «Метро 2033»-роман о том, как после ядерной войны люди спаслись в московском метро, стал мировым бестселлером. Его продолжения >кдали ю лет и наконец дождались! Главы «Метро 2035» Дмитрий Глуховский решил впервые печатать в нашей газете. Читайте их каждый день в Metro, собирайте вырезки и выигрывайте книги с автографом автора! Подробности на www.metronews.ru/ metro2035 и www.vk.com/metro2035 Глава 35. Старик шагнул вперёд. Оглянулся на Артёма: кто знает, что у них тут за медкомиссии. Артём не забирал у него своих глаз, не бросал деда. Вдруг накатило дежавю, огорошило, как очнулся. Кашлянул: в горле запершило. Доктор на него внимательно поглядел. Гомер сложил вчетверо засаленный плащ, положил на кушетку, на край, в ноги; стянул через голову свитер, под ним - майка, грязная, под мышками пятна. Встал - голый, грудь впалая, живот бледный, на плечах волосья курчавые редкими клочками. - Так... Шею давайте посмотрим... Щитовидку... Под бородой-то... - доктор запу- стил руки Гомеру в его кислое серебро. - Ну что... Зоба нет. Остальное сейчас прощупаем... Промял Гомеру - напряжённому, насупленному - живот. - Опухолей не вижу никаких. Блюдёте себя, а? Наверх не ходите, водичку фильтрованную покупаете, да? - уважительно и удивлённо даже подсказывал врач. - Поздравляю. Я бы и сам в вашем возрасте не прочь вот в такой форме быть... Одевайтесь. Накорябал что-то на бумажке, сунул её старику в руки. - Левая дверь. Гомер засомневался. С надеванием плаща не спешил, оттягивал. Ищуще оглянулся на унтера, на начальство. - А почему деду левая? -спросил за него Артём. - Потому, уважаемый, что с вашим дедушкой всё хоро- шо, - ответил врач. - В выписку загляните. - Нормален. Годен к службе и иммиграции, - прочитал Гомер, опасливо отнеся бумагу подальше. К иммиграции годен. Опухоли ищут. А если находят? -А правая дверь куда ведёт? Дитмар, которого спрашивали, только улыбнулся. - А! Молодого человека на дообследование отправили. Там ещё окончательной ясности нет. Специалисты должны посмотреть. Проходите, дедушка, не задерживайтесь. Мне к внуку уже пора приступать, - объяснил врач нетерпеливо так, но не грубо. Гомер несмело потянул ручку, всё ещё от Артёма не отцепляясь. А тот поджался, думая: а вот сейчас? Вот сейчас сумею? Смогу, как тогда смог, смогу повторить? Жужжание какое-то послышалось из растущей щели. За дверью начиналась каменная кишка, крашенная в зелёный; кишка была вся набита добровольцами, по пояс голыми. Всех по очереди проходил усатый мужичина в форме, снимая с них волосы тарахтящей электрической машинкой. - Никаких причин для беспокойства! - заявил унтер. Гомер выдохнул волнение наружу. Прошёл туда, к нормальным. Закрылся. И Артёма освободило чуть-чуть. - Ну, а теперь вами займёмся, молодой человек. Сталкер, вижу? - Сталкер, - Артём провёл ладонью по затылку, раньше времени лысеющему: предатель. - Рискуете, риску-е-те, уважаемый! Так. Кашель беспо- коит, я слышал. Давайте-ка спину. Не холодно? Туберкулёзом не болеете? Подышите. Поглубже. - Думаете, надышусь? -скривил улыбку Артём. - Ну-ну. Ничего ужасного нет. Хрипов каких-то... Теперь давайте на новообразования поглядим. Он высунулся в коридор. - Составите нам компанию? Оба дубслома втиснулись внутрь. - Это зачем?! - Ну... Сталкер. Фон-то не падает, сами знаете. Ваш брат частенько, не дотянув и до сорока... Да вы не переживайте, не переживайте так. Ребятки, подержите. Ну-ну. Прилягте вот. Сталкер. Шею. Так. Горло. А-а-а-а... - А если нащупает сейчас что? Скажет: осталось полго- да. Прав доктор, среди сталкеров такое сплошь и рядом. - А что там за дообследование? Рентген? - Ну уж вы загнули, рентген! Так... Погодите-ка Нет, показалось. На бочок. Ага. Всё у вас пока ничего. Дайте живот. .. Не напрягайте, не надо. Резиновые пальцы - мягкие, холодные - как-то вдруг притронулись, минуя кожу и мышцы, сразу к печени, пощекотали испуганные кишки. - Ну такого прямо ничего не пальпируется. Никаких патологий особенных я тут не вижу. Поднимайтесь. Сидели бы вы, уважаемый, в метро, как все люди. Неймётся вам! А то в следующий раз как бы на дообследование не пришлось вас тоже... - А сколько... Сколько его... этого... дообследовать будут? Артём прислушался против воли: что там творится за правой дверью? Глухо. А внутри у него, Артёма, что творится? Важно ему сейчас, рентген там у брокера или не рентген? Тоже глухо. Сейчас важно исхитриться, схватить Гомера за шкирку и вытащить из этого места живым. И попасть на Театральную, пока туда не пришли красные. Всего один перегон. Шаг до цели. А Лёха... Хотел же с уродами бороться. Пускай сначала про себя всё докажет. Идиот. - Сколько-сколько... Сколько потребуется, столько и будут, - задумчиво проговорил доктор, выписывая Артёму путёвку. - В этом деле, уважаемый, наперёд ничего известно не бывает. Продолжение следует.
Метро 2035,Metro 2035, ,разное,Глуховский,Главы книги
Еще на тему
