Сэм Харрис об исламе. / ислам :: Клуб аметистов (клуб атеистов) :: мусульмане :: почитать :: разное

Сэм Харрис об исламе.

Важно понять, в каком смысле исламские «экстремисты» несут в себе экстремизм. Это экстремизм веры. Это экстремистская верность буквальному пониманию Корана и хадисов (текстов, содержащих высказывания и деяния Пророка), которая порождает экстремистскую позицию, так что они считают современность и светскую культуру чем-то несовместимым с нравственным и духовным здоровьем. Исламские экстремисты уверены в том, что западная культура отводит их жен и детей от Бога. Они также считают наше неверие настолько серьезным грехом, что оно заслуживает смерти в тех случаях, когда становится препятствием на пути распространения Ислама. Эта всепоглощающая страсть не сводится к «ненависти» в обычном смысле слова. Большинство исламских экстремистов никогда не были в Америке и даже не встречались ни с одним американцем. И у них меньше поводов обижаться на западный империализм, чем у многих других народов мира. Прежде всего, они как бы боятся заразиться от чужих. Кроме того, как многие отмечают, им свойственно чувство «униженности» — их унижает то, что исламская цивилизация отстает от безбожных людей, склонных ко греху, которые овладевают всем, к чему они ни прикоснутся. Это чувство также порождено верой. Это не просто возмущение бедных, которых лишили жизненно необходимых вещей. Это ярость избранного народа, который покоряют варвары. Осаме бен Ладену ничего не нужно? Чего, собственно, он желал? Он никогда не призывал к справедливому распределению богатства на земном шаре. И даже его призыв к созданию палестинского государства был придуман после и отражал не только его солидарность с палестинцами, но и его антисемитизм (надо ли говорить, что и эта солидарность, и антисемитизм — также порождение его веры?). Похоже, его куда сильнее беспокоило присутствие неверных (американских войск и евреев) на святой земле мусульман и воображаемые территориальные притязания сионистов. Все эти претензии основаны только на богословских взглядах. Всем было бы куда проще, если бы Осама бен Ладен просто испытывал к нам ненависть.
Разумеется, всем людям свойственно испытывать ненависть, и, несомненно, многие исламские экстремисты испытывают это чувство. Однако и здесь матерью ненависти является вера, как и во всех других случаях, когда нравственную позицию определяют религиозные убеждения. Мусульман отличает от немусульман лишь то, что последние не исповедают веру в Аллаха и в Мухаммеда как его пророка. Ислам — миссионерская религия, в нем не существует какой-либо доктрины расизма или хотя бы национализма, которая бы вдохновляла мусульманский мир на войну. Разумеется, мусульмане могут быть расистами и националистами, но можно почти с полной уверенностью сказать, что если бы на Западе произошло массовое обращение в Ислам и он бы отказался защищать интересы евреев на Святой земле, у мусульман исчезли бы все основания для их «ненависти».
Большинство мусульман, совершающих террористические акты, прямо говорят о том, что желают попасть в рай. Палестинец Зайдан, потенциальный смертник, которому не удалось совершить теракт, говорил, что на это действие его «подвигла любовь к мученичеству». «Я не намеревался никому мстить, — говорил он. — Я просто желал стать мучеником». Зайдан признал, что его израильские тюремщики были «лучше многих, многих арабов». Когда его спросили, думал ли он о том, какие страдания его смерть принесет близким, он ответил, что мученик получает право взять с собой в рай семьдесят людей, которых он сам выберет. Разумеется, он собирался взять туда своих родных.[30]
Как мы уже отмечали, верующие склонны утверждать, что подобные акты насилия порождает не вера, но испорченная природа человека. Однако мне трудно поверить в то, что обычные люди были бы способны сжечь добродушного старого ученого за богохульное действие против Корана или праздновать насильственную смерть своих детей, если бы они не верили в некоторые фантастические идеи о природе вселенной. Поскольку в большинстве религий не существует работоспособного механизма для оценки и пересмотра ее ключевых положений, каждое новое поколение верующих обречено нести на себе груз предрассудков и племенной ненависти своих предков. Если мы хотим понять испорченность человеческой природы, то в первую очередь нам следует рассмотреть нашу готовность жить, убивать и умирать ради идей, истинность которых невозможно доказать.
Большинство людей, занимающих ответственные позиции в нашей стране, скажут, что между исламом и «терроризмом» не существует прямой связи. Тем не менее очевидно, что ненависть мусульман к Западу продиктована именно их верой и что Коран одобряет такую ненависть. Как правило, «умеренные» мусульмане утверждают, что Коран не поддерживает подобные вещи и что Ислам — это «мирная религия». Но достаточно открыть Коран, чтобы усомниться в справедливости этих утверждений:
О пророк! Борись с неверными и лицемерами и будь жесток к ним. Их убежище — геенна, и скверно это возвращение! — Коран, 9:73
О вы, которые уверовали! Сражайтесь с теми из неверных, которые близки к вам. И пусть они найдут в вас суровость. И знайте, что Аллах — с богобоязненными! — Коран, 9:123
Верные мусульмане неизбежно с подозрением относятся к культуре. Светская культура воспринимается ими как культура неверных, наша религиозная культура — как продукт неполноценного откровения (христианского и иудейского), во всем стоящего ниже, чем откровение в Исламе. И тот факт, что Запад в настоящее время куда богаче и могущественнее, чем любая мусульманская страна, верные последователи Bслама воспринимают как козни дьявола, и такая ситуация всегда представляет собой повод для объявления джихада. Если человек считает себя мусульманином, — то есть считает Ислам единственным верным путем к Богу, который ясно указан в Коране, — он будет испытывать презрение по отношению к любому другому человеку, сомневающемуся в истинности его веры. Хуже того, он будет чувствовать, что вечное блаженство его детей оказывается под угрозой просто из-за того, что неверующие живут в нашем мире. И если такие верующие получают власть создавать условия жизни для себя и своих детей, потенциал насилия, содержащийся в вере, вовсе не ослабеет. Вот почему экономические достижения и образование сами по себе недостаточно эффективны для предотвращения насилия на почве религии. Существует немало фундаменталистов, получивших хорошее образование и принадлежащих к среднему классу, которые готовы совершать убийства и пойти на смерть за дело Бога. По наблюдениям Сэмюэля Хантингтона, с которым согласны и другие авторы, религиозный фундаментализм в развивающихся странах по сути не является движением бедных и необразованных слоев населения.
Чтобы лучше понять, как Ислам связан с насилием, достаточно задать себе вопрос о том, почему сегодня столь многие мусульмане выражают готовность стать живыми бомбами. Ответ прост: потому что с точки зрения Корана это нечто вроде великой возможности сделать карьеру. История западного колониализма никак не объясняет этого поведения (хотя нам стоит признать, что в этой истории Запад часто поступал несправедливо). Устраните из картины веру мусульман в мученичество и джихад — и поведение террористов-смертников станет совершенно необъяснимым, как и открытое ликование публики, которое всегда следует за их смертью; если же принять во внимание эти представления, остается только удивляться, почему взрывы раздаются не так часто. И тот, кто говорит, что учение Ислама «никак не связано с терроризмом» — это часто повторяют представители авиакомпаний, занимающиеся апологией Ислама, — тот просто развлекается словесными играми.
Не равняются сидящие из верующих, не испытывающие вреда, и усердствующие на пути Аллаха своим имуществом и своими душами. Дал Аллах преимущество усердствующим своим имуществом и своими душами перед сидящими на степень. Всем обещал Аллах благо, а усердствующим Аллах дал преимущество перед сидящим в великой награде… Кто выходит из своего дома, выселяясь к Аллаху и Его посланнику, потом его постигнет смерть, — награда его падает на Аллаха… Поистине, неверующие — для вас явный враг! — Коран, 4:95
Люди, которые откровенно жонглируют отдельными положениями веры, постоянно говорят нам: «Ислам — это мирная религия. В конце концов, самослово «Ислам» означает «мир». Кроме того, Коран запрещает самоубийство. Поэтому эта священная книга не содержит никакого оправдания для действий террористов». Чтобы поддержать эту словесную игру, мы могли бы добавить, что в Коране мы также нигде не найдем выражения «грязная бомба». Да, в Коране есть слова, в которых можно увидеть запрет на самоубийство: «И не убивайте самих себя» (4:29) — но он оставляет множество обходных путей, причем таких больших, что в них может пролететь Боинг 767:
Пусть же сражаются на пути Аллаха те, которые покупают за ближайшую жизнь будущую! И если кто сражается на пути Аллаха и будет убит или победит, Мы дадим ему великую награду… Те, которые уверовали, сражаются на пути Аллаха, а те, которые не веруют, сражаются на пути тагута. Сражайтесь же с друзьями сатаны; ведь козни сатаны… Скажи: «Пользование здешней жизнью — недолго, а последняя жизнь — лучше для того, кто боялся»… — Коран, 4:74
Читая этот призыв к мученичеству, следует помнить о том, что Ислам не делает различий между религиозной и гражданской властью, и тогда мы яснее увидим два ужасных следствия буквального понимания Корана. Во-первых, на государственном уровне Бог откровенно оправдывает притязания мусульман на мировое господство; во-вторых, на личном уровне вера в славную судьбу мучеников дает основание для самопожертвования рада достижения этой цели. По замечанию Бернарда Льюиса, со времен Пророка Ислам «в сознании и воспоминаниях мусульман прочно ассоциировался с использованием политической власти и военной силы». Особенно зловещую роль на фоне толерантности и религиозного многообразия здесь играют представления Ислама о загробной жизни, поскольку мученичество понимается как единственный способ избежать мучительного судебного процесса, который ожидает каждого человека в День Суда, и отправиться прямиком в рай. Мученику не нужно столетиями лежать в земле в ожидании воскресения и последующего допроса перед лицом грозных ангелов, он немедленно попадает в Сад Аллаха, где его поджидает толпа «чернооких» девственниц.
Поскольку люди верят, что священные тексты содержат дословную запись слов Бога, такие книги, как Коран и Библия, становятся источником всевозможных толкований, о которых верующие могут спорить, — и процесс интерпретации, когда читатели что-то подчеркивают, а что-то игнорируют, постоянно происходит среди верующих людей всего мира. Проблема заключается не в том, что некоторые мусульмане оставляют без внимания некоторые призывы к отказу от агрессии, содержащиеся в Коране, и потому делают ужасные вещи, уносящие невинные жизни неверующих; проблема в том, что большинство мусульман воспринимает Коран как точно переданные слова Бога. Осама бен Ладен не переменил бы своих взглядов, если бы ему указали на единственный стих в Коране, запрещающий самоубийство, потому что, кроме этого неоднозначного утверждения, в книге есть и другие места с прямым призывом к войне против «друзей сатаны». Мы могли бы дать должный ответ всем бен Ладенам нашего мира только одним путем: эти тексты воспринимались бы всеми иначе, если бы люди прилагали к религиозным представлениям тот же критерий доказанности, какой мы прилагаем к любому другому предмету. Если не наступит такое время, когда люди будут готовы признаться хотя бы в том, что они не могут точно сказать, написал ли Бог такую-то священную книгу, нам остается только ожидать дней Армагеддона — поскольку Бог дал нам куда больше оснований для того, чтобы убивать друг друга, чем для того, чтобы подставлять другую щеку

Из книги "Конец веры"