Этот эпичный креатифф нашел где-то мой друг, причем он сам уже не помнит где. Текст находится в файле с емким названием "ПИЗДЕЦ.doc", написан неизвестным науке аффтаром, не ищется по гуглу и, по ходу дела, отсутствует в интернете. Поскольку такое положение дел иначе как непорядок назвать нельзя, а творение должно остаться в вечности, по просьбе друга выкладываю сюда. Если кто-нибудь опознает произведение - прошу откликнуться и предоставить ссылку на первоисточник. Учитывая длинну текста, продолжение в комментах.
Пиздец
Шел 2160 год…
Однажды темной ночью шел по улице домой Адмирал Драпокуров. Он шел пешком потому, что его любимый служебный запорожец был сломан и стоял в ремонте. Адмирал наслаждался ночью и думал про себя, какая же эта ночь перееблизловафлесучезалуполохобляхолихоебучая. Шел дождь, а идти надо было километров 5. Драпокуров думал, что ему будет скучно идти такую даль, но вдруг из заблеванных и обосраных кустов вылез его старый знакомый капитан Буховодкин. Капитан коряво улыбался тремя последними зубами, которые чудесным образом уцелели во время срочной службы в армии и тем самым заставили его остаться служить по контракту. От Буховодкина несло, каким то дерьмовым, дешевым пойлом, а вид его был заблевано-обрыганый, но, несмотря на все радости жизни, перенесенные этим вечером, он все же улыбался. «Приветище тебе морской…э-э-э… хуй!» - сказал обрыганный капитан. «Привет и тебе сухопутное страхонедомандапидопиздище…» - ответил моряк. «Что-то ты выглядишь сегодня друг ты мой закалдырьный прямо как бляхоеблокосонедоебаный злострахосучехуй.» - добавил великий Драпокуров. «Бывало и похуже - ответил офицер, да только недавно решил я побухать во славу десанта, а бухать не с кем, а охота. И вот мой великий армейский интеллект поражающий своей лоходурохуйлохуярой даже меня самого, подкинул мне потрясающую по своей грандиозности мыслю. А не пойти ли мне к стройбатовцам? А почему бы и нет? Как раз сегодня из достоверных источников доложили, что они втихаря таскали все утро из гаража прекрасные прозрачные бутылочки с надписью Водка!…» Внезапно речь капитана была оборвана звуком опорожняющегося желудка. «…ну кто же мог знать о том, что эти лихоеблирогие недосракокосопидары, троезлосракозахуярили в эти бутылки технический спирт». Желудок капитана вновь опорожнился, после чего Буховодкин продолжил разговор «…жалко два литра выпил и все вырыгал… бля…» «Ладно друг мой калдырьный не ной, завтра, будем мы троемохновафельно бухать!» Адмирал Драпокуров пытался утешить старого друга, но потеря столь огромного количества выблеванного спирта огорчала Буховодкина, и он по настоящему плакал.
Когда в жопу пьяный капитан приведенный домой, был отдан на руки мадам Буховодкиной, то до ушей его донеслись только четыре нежных слова произнесенных ею в порыве любви « Ах ты страхохуйлотроеподлихобляходвупиздый страхосучехуесвино-вафлеподмандахер!» После столь ласковых слов капитан отрубился.
Проснувшись утром с большого похмела, капитан приподнял больную голову с подушки, хотя голова его напоминала больше жбан, как по внешнему виду, так и по внутренним ощущениям. Казалось, что что-то гудит в еще не пришедшем в нормальное состояние мозгу. Буховодкин приоткрыл со скрипом один глаз, второй просто отказывался открываться и невнятно произнес «Какое славное сучееблозалупоебучее утро! Так и хочется кому нибудь взалупопересучемедузить… блядь!». Капитан сделал попытку подняться с постели, но нога подвернулась под кровать и он с грохотом упал на пол, как обычно лицом в таз с собственной блевней. «Блядь!» -с досадой повторил Буховодкин и ползком направился в ванную. Блуждая по квартире в поисках заветной комнаты и распугивая попутно местных тараканов «блевотный ихтиандр» размышлял, как прекрасна все же эта жизнь с ее техническим спиртом, вонючими помойками, вшивыми стройбатовцами, зарплатой равной нулю, правительством, которое только и думает «че бы спиздить?» и многим другим говном, которым ежедневно он любуется. Внезапно он передумал ползти умываться, а решил просто пойти и застрелиться. Но, уже запихивая ствол табельного оружия в рот, капитан невольно поднял мутный взгляд, дабы обратиться к всевышнему с молитвою и, увидев на стене фотографию старого друга Драпокурова, вспомнил, что сегодня намечается пьянка. На фото Драпокуров сидел задумчиво на унитазе и попыхивал «план» из своей любимой трубки, сделанной из костей черепа вождя североафриканского племени «вшы-тухлань» по имени Вени-Ту. Счастливо-задумчиво-обкуренно-беспечный вид адмирала говорил капитану, что пьянка будет как обычно мозго-взрывная и поэтому, Буховодкин решил отложить обращение к богу, а вместе с ним и попытку самоубийства. Тяжело вздохнув, офицер захуярил пистолет в конуру и пополз в сторону ванной.
На улице пахло опавшей листвой и каким-то дерьмом, пахло так потому, что ветер в этот погожий денек дул со всеми любимой в этих краях помойки. Эта великая жопа простиралась как море на бескрайние просторы. Она начиналась прямо за забором военной базы, а где заканчивалась, никто не знал. Откуда она взялась, эта зияющая дыра в человеческой технологии тоже никто не знал, просто после ядерной войны между Россией и США, получилось так, что радиация в сортире обугливала всем жопы, а иногда из очка вылазили страшные твари, видимо мутанты и кусали солдат за яйца. Поэтому срать в толчке солдаты боялись и просто лазили за забор. Сюда же выбрасывался и мусор, так как огромные, величиной с собаку тараканы при включении света в мусоросборнике, щимясь от страха сбивали на бегу мусорщиков, а иногда даже ломали им ноги. Но это не уменьшало оптимизм новобранцев, а только добавляло им смекалки.
Было раннее утро во всю светило солнце, но его не было видно, потому, что стоял зеленый туман, а еще воняло говном и было слышно, как что-то большое, многолапое и покрытое хитином жадно пожирало отбросы за забором. В тишине секретного лагеря отчетливо раздавался лишь звук двух пар шагающих кирзачей. По плацдарму шли два солдата, они шли молча, так как оба слушали плеер. Одного из них звали рядовой Металлов, а другого рядовой Панкухин. Металлов слушал в поношенном плеере любимую кассету Rammsteina, присланную ему милой девушкой и думал о том, как было бы хорошо сейчас оказаться рядом с ней в заветном подземном бункере под номером 13. Панкухин был не таким счастливым, он слушал чудом - уцелевшую кассету «Пургена», которую, собственноручно вытащил у трупа, сидевшего на мотоцикле прямо в центре воронки получившейся в результате взрыва ядерной бомбы. Эта самая кассета уцелела только благодаря тому, что плеер мотоциклиста был прицеплен к свинцовым трусам, защищавшим его будущее потомство от фоновой радиации. Оба солдата не думали о службе, они даже не знали, в каком роде войск точно они служат, потому что давно на все забили. Они слушали музыку и думали о своем, Металлов - о девушке, а Панкухин том, как было бы хорошо отхуячить-отпиздячить какого нибудь америкоса кирзачем промеж рогов.
Вдруг они услышали громкий возглас «Блядь!» и сразу вспомнили, зачем их сюда заслали. А заслали их сюда по приказу адмирала горно-водолазных войск Драпокурова с авоськой пива, дабы предотвратить похмельный синдром капитана Буховодкина и, приведши его в чувство доставить в штаб, для дальнейшего опохмеления. Поднявшись на второй этаж задроченного особняка капитана, солдаты по привычке позвонили ровно 45 раз и стали ждать старого пьяницу. Примерно через полчаса за дверью послышалось сопенье и еле распознаваемая речь офицера, «Какого хуя, твою мать, закрыта дверь, в парашу блядь… ». Услыхав какую-то хуйню, солдаты решили, что это пароль и дружно отрыгнули в ответ. Алканавт открыл дверь, пристально посмотрел на них по очереди, сначала левым глазом, потом, правым, забрал пиво, громко пернул и сказал: «Щ-щщ-щщща!». После чего отправился пить пиво и собираться в штаб к адмиралу.
А в это время на планете 2D154V0 космической системы 23F[we]h происходили следующие события.
Красная луна роняла свой сумеречный свет на берега реки, что несла в своих светящихся в темноте зеленых водах радиоактивные отходы, через замусоренные луга, кишащие какими то необъяснимыми существами. Луга простирались в бесконечную даль, уходящую на юг, где солнце сжигало все живое. По одному из холмов индустриальной свалки, усеянному всякой пакостью, легкой воздушной походкой, напоминающей марширующего мамонта, скатывался вниз, очаровательный мальчик, с правильными, как у бегемота, чертами лица. Ветер не трепал его роскошные волосы, по простой причине - мальчик был лысый, так как от фоновой радиации его шевелюра просто облезла. Его божественную фигуру, напоминающую разве что стиральную машину, сутулые покатые плечи и полностью отсутствующую шею очень эротично облегала фуфайка, валенки и гармошка. У парня было странное русское имя, его звали Серожа фон Ахтунг. На планету он не попал случайно, он просто родился здесь. Этим и можно было объяснить все его мутировавшие в нечто необъяснимое человеческим языком способности. Он летел как подбитый бомбардировщик навстречу своей любимой девушке, которая жила в деревне в сумеречной зоне, в 30 километрах от его родного села. Планета была корявая и поэтому постоянно находилась к солнцу одной стороной, в то время как другая была все время в тени. Темная часть планеты называлась «сумеречной зоной» в ней было очень-очень холодно и страшно. Очаг его любви (её деревня) называлась «разбомбиловка». В оном скоплении человеческой цивилизации жили одни отморозки, были они такими из-за жизни в сумеречной зоне. Серожа повстречал свою любовь на местной попсовой дискотеке, на которую был вынужден приходить издалека, так как в его селе кроме его семьи не было больше никого. Все умерли от укусов местных кровожадных тараканов. Все кроме семьи Фон Ахтунг. По какой то непонятной причине кожу юноши тараканы прокусить не могли. Поэтому он переловил их и убил, тем самым он спас остатки села от смерти. Но есть, было нечего - год не был урожайным и поэтому, единственных соседей пришлось по одиночке убить и съесть. Пока их было пятеро, то после каждого убийства приходилось говорить, что это сделали чертовы тараканы. Но скоро осталась одна женщина, её звали Адели. Тогда семья Фон Ахтунг в составе отца и Серожи, не скрывая своей цели, ворвались к ней в дом, и злорадно улыбаясь убили молодую женщину пятидесятьютремя ударами канделябра. Когда же они ели мясо, срезанное с её нежного молодого тела. То долго смеялись над шуткой отца « -фрикадельки из Адельки…». Серожа несся своей легкой походкой напоминающей поступь хрупкой бульдозероподобной балерины. Он надеялся и верил, что девушка ждет его. Он даже напевал про себя «…мне осталось еще немного, если верить, что ты меня ждешь…». Напевая про себя эту песню, он совсем забыл слова отца « -Смотри внимательно! Сумеречная зона очень опасна, там, на помойках, через которые ты ходишь, живут огромные кровожадные насекомые, я слышал, что одного переселенца разорвали пополам и потом сожрали. Будь очень осторожен, нам итак жрать нечего, если умирать, то дома, что бы не зря… сам знаешь, что мы едим…». Серожа не проявил должного внимания к дыре в куче мусора, подозрительно напоминающей нору жука-падальщика и поплатился за это. Жучара разогнавшись внутри своего убежища, со всей дури врезался головными шипами в тело Фон Ахтунга младшего. Он нанес мальчику серьезные глубокие ранения, но не они стали смертельными. Серожа схватил своими могучими семипалыми руками коварное насекомое и оторвал ему голову. Безголовое тело жука распрямило крылья и словно в лихорадке стало колотить ими по земле, поднимая тучу пыли. Серожа злорадно ухмылялся, любуясь столь великолепным зрелищем. Он был так занят этим, что забыл о том, как сильно привлекает плотоядных насекомых запах человеческой крови, которая обильно стекала ржаво-алыми струйками по его толстой спине. Но скоро он услышал звук заставивший его забыть обо всем, это были крики трех псевдострекоз, которые летели к нему с разных сторон. Он по настоящему испугался, он знал, что теперь ему не выжить. У него не было огнестрельного оружия, а простой палкой, пробить хитин этих тварей было просто невозможно. Он понял, что обречен. Страх скорой смерти делал его тело ватным, он уже ничего не мог сделать. Стрекозы, подлетев к нему, сцепились между собой и начали драться. Они комком рухнули прямо около него, и одна в порыве бешенства ударив передней острой конечностью и промахнувшись мимо своего конкурента, отрубила мальчику по колено правую ногу. Теперь он не мог даже попытаться убежать.
Внезапно одна тварь получила от другой в голову, с сочным звуком голова треснула, и все вокруг окропилось светло голубой кровью. Оставшиеся твари злобно шипели друг на друга, подбираясь к человеку. Громко взвизгнув, одна из них ухватила мальчика жвалами за целую ногу и хотела взлететь с добычей, но в последний момент, вторая тварь, схватила Серожу передними лапами за плечи, и, сильно дернувшись, рванула его тело в другую сторону. В итоге он был разделен пополам по линии пояса. Стрекозы с кусками тела разлетелись в разные стороны, а на месте недавней драки остались лежать лишь тело третьей стрекозы с лопнувшей головой и инстинктивно подергивающимися лапами и голень Серожи.
Серожин отец, узнав о черной участи своего сына, понял, что жрать ему больше нечего. Его кожу прокусывали тараканы, поэтому он не мог так лихо на них охотиться, как делал это мальчик. Больших же насекомых есть было нельзя, их мясо было очень ядовитым. Фон Ахтунг старший не хотел умереть от голода и поэтому решил утопиться в радиоактивной реке. Стоя на её берегу, он злорадно улыбался. Он думал, что лихо обломил кровожадных тараканов решив отдать свое тело гнойно-зеленой реке. Он поднял Гаусс-пистолет и, направив его себе в грудь, повернулся спиной к реке. Он знал, что ударная сила оружия, сделанного специально для уничтожения бронированных насекомых, отбросит его тело примерно на 15 метров от берега и у него не будет шанса выплыть, так как радиация добьет его быстро, даже если он не умрет от сквозного ранения. Тем временем из светящейся густой воды на него смотрели несколько десятков пар красных, мерцающих глаз, предвкушающих скорый обед. Самоубийца посмотрел последний раз в кроваво красное небо и нажал на курок…
Адмирал Драпокуров с трудом разлепил свои склеившиеся веки и смачно выматерился про себя. Говорить он не мог, потому что его глотка была к ебене фене и к жукам майским посажена выпитым двенадцать, а может быть и больше часов назад литром технического спирта напополам с ацетоном и выкуренными семью косяками. Охуевшим взглядом он начал искать своего кореша, капитана Буховодкина, не отрывая головы от подушки, потому что его волосы намертво были чем-то прилеплены к ней. Увидев своего закалдырьного друга, лежащего в углу посреди лужи с блевотиной, он попытался вспомнить, насколько охуенно-злобучей была вчерашняя пьянка. Поняв, что извилины его не шевелятся хотя бы из-за их полнейшего отсутствия, он попытался позвать Буховодкина. Но в ответ на его усилия из горла вырвалась лишь отрыжка мощностью около 140 децибел, напоминавшая воздушную тревогу, объявляемую в случае налета стаи бешеных воробьев на базу. От такой отрыжки капитан Буховодкин, естественно, проснулся, а так как его организм еще не протрезвел окончательно, он с диким криком «НАЛЁТ!!!ТРЕВОГА!!!ВСЕ ПО МЕСТАМ!!!” - схватил рядом лежащий шланг от пылесоса с трубой, включил агрегат на полную мощность и попытался засосать любимую канарейку Драпокурова. Промудохавшись с ней минут пять, Буховодкин врубился, что ни хрена ему не удастся, потому что птица сидела в бронированной клетке. Сознание постепенно возвращалось к нему. Увидев Драпокурова, лежащего на койке, он отклеил его волосы от подушки, смыв блевню и помог ему встать двумя хорошими пинками. « Знаешь, что мне сейчас нужно?»- спросил капитана Драпокуров. «Освежить дыхание?»- вопросом ответил капитан. «Да ни хуя ты не угадал, щас бы рассольчику…». Спиздив в каптёрке банку огуречного рассола, Драпокуров с Буховодкиным быстренько опохмелились и решили все же вспомнить, что вчера с ними было. Полчаса они угрохали за этим занятием зря, и в конце концов Драпокурова осенила гениальная идея «Знаешь, кто во всем этом виноват? В том, что ты ни хуя не помнишь утром после пьянки, в том, что ты пьешь этот злоебучий технический спирт вместо кристально чистой водки, в том, что у тебя ни хера нету денег?» « И кто же?» спросил Буховодкин, вконец охреневший от такого полета философской мысли. «Правительство! Они захватили все, не оставив нам ни грамма! И я предлагаю тебе…» - тут он понизил голос и оглянулся, как будто кто-то мог их подслушать на этом задристанном , никому не нужном штабе « …я предлагаю тебе устроить переворот!» «Но как?» «Если мы захватим ликероводочный завод, весь этот сраный штаб пойдет за нами хоть на край света! Сейчас мы сядем на танк новейшей модели КЛОП-666, оснащенный четырьмя ядерными боеголовками, лазерной пушкой, самонаводящимися ракетами, мухобойкой с автоматической зарядкой, автономной системой ПВО, системой “Стелс”, химическим оружием на основе продуктов метеоризма и шестиствольным пулеметом. На этом танке мы можем захватить хоть Белый Дом…» - «Ну хорошо…» согласился все еще туго соображавший Буховодкин.
Пиздец
Шел 2160 год…
Однажды темной ночью шел по улице домой Адмирал Драпокуров. Он шел пешком потому, что его любимый служебный запорожец был сломан и стоял в ремонте. Адмирал наслаждался ночью и думал про себя, какая же эта ночь перееблизловафлесучезалуполохобляхолихоебучая. Шел дождь, а идти надо было километров 5. Драпокуров думал, что ему будет скучно идти такую даль, но вдруг из заблеванных и обосраных кустов вылез его старый знакомый капитан Буховодкин. Капитан коряво улыбался тремя последними зубами, которые чудесным образом уцелели во время срочной службы в армии и тем самым заставили его остаться служить по контракту. От Буховодкина несло, каким то дерьмовым, дешевым пойлом, а вид его был заблевано-обрыганый, но, несмотря на все радости жизни, перенесенные этим вечером, он все же улыбался. «Приветище тебе морской…э-э-э… хуй!» - сказал обрыганный капитан. «Привет и тебе сухопутное страхонедомандапидопиздище…» - ответил моряк. «Что-то ты выглядишь сегодня друг ты мой закалдырьный прямо как бляхоеблокосонедоебаный злострахосучехуй.» - добавил великий Драпокуров. «Бывало и похуже - ответил офицер, да только недавно решил я побухать во славу десанта, а бухать не с кем, а охота. И вот мой великий армейский интеллект поражающий своей лоходурохуйлохуярой даже меня самого, подкинул мне потрясающую по своей грандиозности мыслю. А не пойти ли мне к стройбатовцам? А почему бы и нет? Как раз сегодня из достоверных источников доложили, что они втихаря таскали все утро из гаража прекрасные прозрачные бутылочки с надписью Водка!…» Внезапно речь капитана была оборвана звуком опорожняющегося желудка. «…ну кто же мог знать о том, что эти лихоеблирогие недосракокосопидары, троезлосракозахуярили в эти бутылки технический спирт». Желудок капитана вновь опорожнился, после чего Буховодкин продолжил разговор «…жалко два литра выпил и все вырыгал… бля…» «Ладно друг мой калдырьный не ной, завтра, будем мы троемохновафельно бухать!» Адмирал Драпокуров пытался утешить старого друга, но потеря столь огромного количества выблеванного спирта огорчала Буховодкина, и он по настоящему плакал.
Когда в жопу пьяный капитан приведенный домой, был отдан на руки мадам Буховодкиной, то до ушей его донеслись только четыре нежных слова произнесенных ею в порыве любви « Ах ты страхохуйлотроеподлихобляходвупиздый страхосучехуесвино-вафлеподмандахер!» После столь ласковых слов капитан отрубился.
Проснувшись утром с большого похмела, капитан приподнял больную голову с подушки, хотя голова его напоминала больше жбан, как по внешнему виду, так и по внутренним ощущениям. Казалось, что что-то гудит в еще не пришедшем в нормальное состояние мозгу. Буховодкин приоткрыл со скрипом один глаз, второй просто отказывался открываться и невнятно произнес «Какое славное сучееблозалупоебучее утро! Так и хочется кому нибудь взалупопересучемедузить… блядь!». Капитан сделал попытку подняться с постели, но нога подвернулась под кровать и он с грохотом упал на пол, как обычно лицом в таз с собственной блевней. «Блядь!» -с досадой повторил Буховодкин и ползком направился в ванную. Блуждая по квартире в поисках заветной комнаты и распугивая попутно местных тараканов «блевотный ихтиандр» размышлял, как прекрасна все же эта жизнь с ее техническим спиртом, вонючими помойками, вшивыми стройбатовцами, зарплатой равной нулю, правительством, которое только и думает «че бы спиздить?» и многим другим говном, которым ежедневно он любуется. Внезапно он передумал ползти умываться, а решил просто пойти и застрелиться. Но, уже запихивая ствол табельного оружия в рот, капитан невольно поднял мутный взгляд, дабы обратиться к всевышнему с молитвою и, увидев на стене фотографию старого друга Драпокурова, вспомнил, что сегодня намечается пьянка. На фото Драпокуров сидел задумчиво на унитазе и попыхивал «план» из своей любимой трубки, сделанной из костей черепа вождя североафриканского племени «вшы-тухлань» по имени Вени-Ту. Счастливо-задумчиво-обкуренно-беспечный вид адмирала говорил капитану, что пьянка будет как обычно мозго-взрывная и поэтому, Буховодкин решил отложить обращение к богу, а вместе с ним и попытку самоубийства. Тяжело вздохнув, офицер захуярил пистолет в конуру и пополз в сторону ванной.
На улице пахло опавшей листвой и каким-то дерьмом, пахло так потому, что ветер в этот погожий денек дул со всеми любимой в этих краях помойки. Эта великая жопа простиралась как море на бескрайние просторы. Она начиналась прямо за забором военной базы, а где заканчивалась, никто не знал. Откуда она взялась, эта зияющая дыра в человеческой технологии тоже никто не знал, просто после ядерной войны между Россией и США, получилось так, что радиация в сортире обугливала всем жопы, а иногда из очка вылазили страшные твари, видимо мутанты и кусали солдат за яйца. Поэтому срать в толчке солдаты боялись и просто лазили за забор. Сюда же выбрасывался и мусор, так как огромные, величиной с собаку тараканы при включении света в мусоросборнике, щимясь от страха сбивали на бегу мусорщиков, а иногда даже ломали им ноги. Но это не уменьшало оптимизм новобранцев, а только добавляло им смекалки.
Было раннее утро во всю светило солнце, но его не было видно, потому, что стоял зеленый туман, а еще воняло говном и было слышно, как что-то большое, многолапое и покрытое хитином жадно пожирало отбросы за забором. В тишине секретного лагеря отчетливо раздавался лишь звук двух пар шагающих кирзачей. По плацдарму шли два солдата, они шли молча, так как оба слушали плеер. Одного из них звали рядовой Металлов, а другого рядовой Панкухин. Металлов слушал в поношенном плеере любимую кассету Rammsteina, присланную ему милой девушкой и думал о том, как было бы хорошо сейчас оказаться рядом с ней в заветном подземном бункере под номером 13. Панкухин был не таким счастливым, он слушал чудом - уцелевшую кассету «Пургена», которую, собственноручно вытащил у трупа, сидевшего на мотоцикле прямо в центре воронки получившейся в результате взрыва ядерной бомбы. Эта самая кассета уцелела только благодаря тому, что плеер мотоциклиста был прицеплен к свинцовым трусам, защищавшим его будущее потомство от фоновой радиации. Оба солдата не думали о службе, они даже не знали, в каком роде войск точно они служат, потому что давно на все забили. Они слушали музыку и думали о своем, Металлов - о девушке, а Панкухин том, как было бы хорошо отхуячить-отпиздячить какого нибудь америкоса кирзачем промеж рогов.
Вдруг они услышали громкий возглас «Блядь!» и сразу вспомнили, зачем их сюда заслали. А заслали их сюда по приказу адмирала горно-водолазных войск Драпокурова с авоськой пива, дабы предотвратить похмельный синдром капитана Буховодкина и, приведши его в чувство доставить в штаб, для дальнейшего опохмеления. Поднявшись на второй этаж задроченного особняка капитана, солдаты по привычке позвонили ровно 45 раз и стали ждать старого пьяницу. Примерно через полчаса за дверью послышалось сопенье и еле распознаваемая речь офицера, «Какого хуя, твою мать, закрыта дверь, в парашу блядь… ». Услыхав какую-то хуйню, солдаты решили, что это пароль и дружно отрыгнули в ответ. Алканавт открыл дверь, пристально посмотрел на них по очереди, сначала левым глазом, потом, правым, забрал пиво, громко пернул и сказал: «Щ-щщ-щщща!». После чего отправился пить пиво и собираться в штаб к адмиралу.
А в это время на планете 2D154V0 космической системы 23F[we]h происходили следующие события.
Красная луна роняла свой сумеречный свет на берега реки, что несла в своих светящихся в темноте зеленых водах радиоактивные отходы, через замусоренные луга, кишащие какими то необъяснимыми существами. Луга простирались в бесконечную даль, уходящую на юг, где солнце сжигало все живое. По одному из холмов индустриальной свалки, усеянному всякой пакостью, легкой воздушной походкой, напоминающей марширующего мамонта, скатывался вниз, очаровательный мальчик, с правильными, как у бегемота, чертами лица. Ветер не трепал его роскошные волосы, по простой причине - мальчик был лысый, так как от фоновой радиации его шевелюра просто облезла. Его божественную фигуру, напоминающую разве что стиральную машину, сутулые покатые плечи и полностью отсутствующую шею очень эротично облегала фуфайка, валенки и гармошка. У парня было странное русское имя, его звали Серожа фон Ахтунг. На планету он не попал случайно, он просто родился здесь. Этим и можно было объяснить все его мутировавшие в нечто необъяснимое человеческим языком способности. Он летел как подбитый бомбардировщик навстречу своей любимой девушке, которая жила в деревне в сумеречной зоне, в 30 километрах от его родного села. Планета была корявая и поэтому постоянно находилась к солнцу одной стороной, в то время как другая была все время в тени. Темная часть планеты называлась «сумеречной зоной» в ней было очень-очень холодно и страшно. Очаг его любви (её деревня) называлась «разбомбиловка». В оном скоплении человеческой цивилизации жили одни отморозки, были они такими из-за жизни в сумеречной зоне. Серожа повстречал свою любовь на местной попсовой дискотеке, на которую был вынужден приходить издалека, так как в его селе кроме его семьи не было больше никого. Все умерли от укусов местных кровожадных тараканов. Все кроме семьи Фон Ахтунг. По какой то непонятной причине кожу юноши тараканы прокусить не могли. Поэтому он переловил их и убил, тем самым он спас остатки села от смерти. Но есть, было нечего - год не был урожайным и поэтому, единственных соседей пришлось по одиночке убить и съесть. Пока их было пятеро, то после каждого убийства приходилось говорить, что это сделали чертовы тараканы. Но скоро осталась одна женщина, её звали Адели. Тогда семья Фон Ахтунг в составе отца и Серожи, не скрывая своей цели, ворвались к ней в дом, и злорадно улыбаясь убили молодую женщину пятидесятьютремя ударами канделябра. Когда же они ели мясо, срезанное с её нежного молодого тела. То долго смеялись над шуткой отца « -фрикадельки из Адельки…». Серожа несся своей легкой походкой напоминающей поступь хрупкой бульдозероподобной балерины. Он надеялся и верил, что девушка ждет его. Он даже напевал про себя «…мне осталось еще немного, если верить, что ты меня ждешь…». Напевая про себя эту песню, он совсем забыл слова отца « -Смотри внимательно! Сумеречная зона очень опасна, там, на помойках, через которые ты ходишь, живут огромные кровожадные насекомые, я слышал, что одного переселенца разорвали пополам и потом сожрали. Будь очень осторожен, нам итак жрать нечего, если умирать, то дома, что бы не зря… сам знаешь, что мы едим…». Серожа не проявил должного внимания к дыре в куче мусора, подозрительно напоминающей нору жука-падальщика и поплатился за это. Жучара разогнавшись внутри своего убежища, со всей дури врезался головными шипами в тело Фон Ахтунга младшего. Он нанес мальчику серьезные глубокие ранения, но не они стали смертельными. Серожа схватил своими могучими семипалыми руками коварное насекомое и оторвал ему голову. Безголовое тело жука распрямило крылья и словно в лихорадке стало колотить ими по земле, поднимая тучу пыли. Серожа злорадно ухмылялся, любуясь столь великолепным зрелищем. Он был так занят этим, что забыл о том, как сильно привлекает плотоядных насекомых запах человеческой крови, которая обильно стекала ржаво-алыми струйками по его толстой спине. Но скоро он услышал звук заставивший его забыть обо всем, это были крики трех псевдострекоз, которые летели к нему с разных сторон. Он по настоящему испугался, он знал, что теперь ему не выжить. У него не было огнестрельного оружия, а простой палкой, пробить хитин этих тварей было просто невозможно. Он понял, что обречен. Страх скорой смерти делал его тело ватным, он уже ничего не мог сделать. Стрекозы, подлетев к нему, сцепились между собой и начали драться. Они комком рухнули прямо около него, и одна в порыве бешенства ударив передней острой конечностью и промахнувшись мимо своего конкурента, отрубила мальчику по колено правую ногу. Теперь он не мог даже попытаться убежать.
Внезапно одна тварь получила от другой в голову, с сочным звуком голова треснула, и все вокруг окропилось светло голубой кровью. Оставшиеся твари злобно шипели друг на друга, подбираясь к человеку. Громко взвизгнув, одна из них ухватила мальчика жвалами за целую ногу и хотела взлететь с добычей, но в последний момент, вторая тварь, схватила Серожу передними лапами за плечи, и, сильно дернувшись, рванула его тело в другую сторону. В итоге он был разделен пополам по линии пояса. Стрекозы с кусками тела разлетелись в разные стороны, а на месте недавней драки остались лежать лишь тело третьей стрекозы с лопнувшей головой и инстинктивно подергивающимися лапами и голень Серожи.
Серожин отец, узнав о черной участи своего сына, понял, что жрать ему больше нечего. Его кожу прокусывали тараканы, поэтому он не мог так лихо на них охотиться, как делал это мальчик. Больших же насекомых есть было нельзя, их мясо было очень ядовитым. Фон Ахтунг старший не хотел умереть от голода и поэтому решил утопиться в радиоактивной реке. Стоя на её берегу, он злорадно улыбался. Он думал, что лихо обломил кровожадных тараканов решив отдать свое тело гнойно-зеленой реке. Он поднял Гаусс-пистолет и, направив его себе в грудь, повернулся спиной к реке. Он знал, что ударная сила оружия, сделанного специально для уничтожения бронированных насекомых, отбросит его тело примерно на 15 метров от берега и у него не будет шанса выплыть, так как радиация добьет его быстро, даже если он не умрет от сквозного ранения. Тем временем из светящейся густой воды на него смотрели несколько десятков пар красных, мерцающих глаз, предвкушающих скорый обед. Самоубийца посмотрел последний раз в кроваво красное небо и нажал на курок…
Адмирал Драпокуров с трудом разлепил свои склеившиеся веки и смачно выматерился про себя. Говорить он не мог, потому что его глотка была к ебене фене и к жукам майским посажена выпитым двенадцать, а может быть и больше часов назад литром технического спирта напополам с ацетоном и выкуренными семью косяками. Охуевшим взглядом он начал искать своего кореша, капитана Буховодкина, не отрывая головы от подушки, потому что его волосы намертво были чем-то прилеплены к ней. Увидев своего закалдырьного друга, лежащего в углу посреди лужи с блевотиной, он попытался вспомнить, насколько охуенно-злобучей была вчерашняя пьянка. Поняв, что извилины его не шевелятся хотя бы из-за их полнейшего отсутствия, он попытался позвать Буховодкина. Но в ответ на его усилия из горла вырвалась лишь отрыжка мощностью около 140 децибел, напоминавшая воздушную тревогу, объявляемую в случае налета стаи бешеных воробьев на базу. От такой отрыжки капитан Буховодкин, естественно, проснулся, а так как его организм еще не протрезвел окончательно, он с диким криком «НАЛЁТ!!!ТРЕВОГА!!!ВСЕ ПО МЕСТАМ!!!” - схватил рядом лежащий шланг от пылесоса с трубой, включил агрегат на полную мощность и попытался засосать любимую канарейку Драпокурова. Промудохавшись с ней минут пять, Буховодкин врубился, что ни хрена ему не удастся, потому что птица сидела в бронированной клетке. Сознание постепенно возвращалось к нему. Увидев Драпокурова, лежащего на койке, он отклеил его волосы от подушки, смыв блевню и помог ему встать двумя хорошими пинками. « Знаешь, что мне сейчас нужно?»- спросил капитана Драпокуров. «Освежить дыхание?»- вопросом ответил капитан. «Да ни хуя ты не угадал, щас бы рассольчику…». Спиздив в каптёрке банку огуречного рассола, Драпокуров с Буховодкиным быстренько опохмелились и решили все же вспомнить, что вчера с ними было. Полчаса они угрохали за этим занятием зря, и в конце концов Драпокурова осенила гениальная идея «Знаешь, кто во всем этом виноват? В том, что ты ни хуя не помнишь утром после пьянки, в том, что ты пьешь этот злоебучий технический спирт вместо кристально чистой водки, в том, что у тебя ни хера нету денег?» « И кто же?» спросил Буховодкин, вконец охреневший от такого полета философской мысли. «Правительство! Они захватили все, не оставив нам ни грамма! И я предлагаю тебе…» - тут он понизил голос и оглянулся, как будто кто-то мог их подслушать на этом задристанном , никому не нужном штабе « …я предлагаю тебе устроить переворот!» «Но как?» «Если мы захватим ликероводочный завод, весь этот сраный штаб пойдет за нами хоть на край света! Сейчас мы сядем на танк новейшей модели КЛОП-666, оснащенный четырьмя ядерными боеголовками, лазерной пушкой, самонаводящимися ракетами, мухобойкой с автоматической зарядкой, автономной системой ПВО, системой “Стелс”, химическим оружием на основе продуктов метеоризма и шестиствольным пулеметом. На этом танке мы можем захватить хоть Белый Дом…» - «Ну хорошо…» согласился все еще туго соображавший Буховодкин.
Еще на тему
крыс-мутантов с фасеточными глазами, плюющихся едкой ядовитой кислотой. Эти крысы обитали по всей свалке, которая по размерам превосходила Московскую область и были жутко опасными тварями. Неожиданно один из мутантов услышал странный рычащий и трескающий звук, доносящийся из-за холма сваленных автомобильных покрышек. Через секунду этот же звук услышал и другой. Оба они насторожились, взяли пруты наизготовку и начали ступать тише. Пройдя метров десять, они поняли, что это точно не крысы и уж тем более не кто-то из обитателей свалки, со всеми видами которых они были отлично знакомы. Не успели их мутировавшие мозги переварить эту короткую мысль, как холм разлетался на молекулы от залпа плазменной пушки, а их мозги были размазаны по земле танковой гусеницей метровой ширины. Танк несся по свалке со скоростью сто двадцать километров в час. Водитель мог включить антигравитационный двигатель или воздушную подушку, но первый способ годился только на ровном пространстве, а здесь танк непременно вхуярился бы с лету в кучу отходов. Воздушная подушка же просто подняла бы тонны радиоактивной пыли и токсичного говна, которое могло забить перископ. Танк был выкрашен в черный цвет, на одном борту был намалеван дракон с голым позвоночником вместо тела, ребрами вместо крыльев и скалящимся красноглазым черепом на месте башки. С другой стороны застыло в сатанинской ухмылке лицо зомби с полуразложившимися ошметками кожи и вываливающимися глазами, по бокам которого ярко выделялась надпись “BLACK METAL”. На башне танка виднелся пулемет, черными провалами выделялись амбразуры плазменной и лазерной пушек, чуть ниже находилась пусковая установка для ракет с самонаведением, сзади всего этого великолепия под бронированным колпаком располагались четыре ядерные боеголовки. На самой вершине адского чуда техники вращался радар и блестел линзой перископ. В кабине же, оснащенной лучшими в мире приборами, предавался пьянству союз армии и флота в лице доблестных ветеранов алкогольного фронта адмирала Драпокурова и капитана Буховодкина.
«Что это были за два мудосчетчика?»- икая, спросил Буховодкин, смотря на кровавые мозги, расплывшиеся по объективу перископа. «Вот бля, сука, щас же придется от этой свинокосоеблозалупосучной хуемудотени оттирать перископ… Бля…»- прохрипел Драпокуров. На добрую половину дисплея переднего вида проецировалось месиво цвета говна. Поматерившись с полминуты, он потянул стопор, влез в костюм радиационной защиты и пошел к выходному люку, прихватив с собой тряпку и плазменную винтовку. Люк открылся легко - не пропили хоть смазку. Драпокуров вылез и огляделся по сторонам. Слева стояли развалины бывшего общественного сортира, впереди поднимались дымящиеся испарения от огромной кучи светящегося крысиного дерьма, справа же ничего нельзя было разобрать, так как весь зловонный дым шел именно оттуда - из промзоны. Адмирал залез на башню, протер перископ, и тут внезапно его обдало потоком серых фекалий. Тряпкой Драпокуров вытер стекло скафандра, посмотрел наверх и увидел гигантского шестиногого голубя размером с бегемота. Лапы его были покрыты колючками, а клюв загибался, как нос у араба. Если бы защитный костюм адмирала не был снабжен противогазом, он бы уже давно сдох - говно голубя вызывало при контакте спермотоксикоз. Драпокуров прицелился и отправил в голубя мощнейший заряд плазмы. Его вновь облило вонюче-дерьмовой массой, на этот раз кишками и зеленой кровью. Он протер скафандр полностью и залез обратно в танк. Сняв костюм, он тут же подошел к полке, приложился к банке со спиртом, стоявшей там, и опустошил ее наполовину. «Заебись!»- удовлетворенно сказал Драпокуров. Захуярив тряпку в дальний угол, он подошел к приборам и врубил зажигание. Движок тихо заурчал и танк, медленно набирая скорость, поехал дальше. До пункта назначения- Мухосранского ЛВЗ- оставалось еще более трехсот километров, но скучать корешам не приходилось- Драпокуров предусмотрительно захватил с собой в дорогу огромный пакет плана и хуеву тучу “Беломора”- забивать косяки. Адмирал с капитаном достали план, забили по косячку и подключились к космосу. Но за «подключением» они забыли (или забили) про то, что танком тоже кому-то надо управлять. Хотя Драпокуров по старой привычке и положил на рычаг газа кирпич, рулить вправо-влево кирпичи не могли, и в конце концов танк уебался в громадную кучу бракованных тампаксов, которые при употреблении их по назначению взрывались с мощностью атомной бомбы. От удара танк подкинуло метров на десять вверх, и, хотя взрыва никакого не было, он пролетел далеко вперед, приземлившись в самый центр жилища бомжей-мутантов. Это жилище было устроено в рабочих помещениях бывшей АЭС города Жопотрахово. Радиационный фон здесь был превышен в 98 раз, поэтому сюда боялись соваться даже местные тараканы размером с дога. Обитатели жилища охуели от такой наглости и смотрели на танк вращающимися глазами, совершенно не понимая, откуда упала эта хуйня. В это время Драпокуров и Буховодкин очнулись от дикого грохота и сильнейшего толчка во время забивания двадцать седьмого косяка. С трудом осознавая вокруг происходившее через пелену наркотического опьянения, они одели защитные костюмы и выползли наружу с плазменными винтовками. Увидев скопление непонятных существ с хоботом на лице, напоминающем жопу, Буховодкин подумал, что допился до белой горячки, но все-таки решил поддаться своему галлюцинаторному бреду и открыл огонь. Драпокуров не отставал от своего товарища, и вскоре все стены бывшей АЭС покрылись кровью, мозгами и кишками. С мутантами, жившими здесь уже восемь десятилетий, было покончено в восемь секунд. Охуевшие кореша осмотрелись вокруг и решили было полезть обратно в люк, как вдруг услышали из соседнего отсека станции звуки магнитофона, и не просто звуки, а знакомую им обоим музыку группы IMPALED NAZARENE. Переглянувшись, они тихо прошли в дверь и увидели двух оттопыривающихся укуренных торчков торчков в солдатской форме, в которых Буховодкин без труда узнал своих старых знакомых рядовых Панкухина и Металлова. «А вы какого хуя здесь делаете?» - задал им вопрос капитан. «А мы блядь на хуй дезертировали… На хуя нам оставаться в этом сраном злоебучем штабе без старого алкаша Буховодкина… Ой, бля, товарищ капитан, я вас и не узнал, ни хуя себе! А вы -то какого хуя тут забыли?» «А мы хотим устроить переворот! Если вы, два распиздяя, пойдете с нами, повышу вас до генералов, бля!». Панкухин с Металловым еще пару раз дунули из бульбулятора и согласились. Содрав этикетку с бутылки из-под старого поддельного коньяка, Буховодкин снял с нее четыре звезды и приклеил на погоны рядовым. Обкуренные новоиспеченные генералы и Драпокуров с капитаном полезли в кабину танка. Адмирал больше не рискнул оставлять Клопа на таком “автопилоте” и сел за рычаги управления сам. Впрочем, это не сильно помогло, так как еще во времена его подготовки в Военно-морском училище города Водкограда в его крови после анализов обнаружили 70% портвейна. Но выбирать не приходилось - в спирте Буховодкина крови не было обнаружено вообще, а в таком состоянии не то чтобы танком, велосипедом управлять нежелательно. Через пару дней, прямыми и обходными путями революционеры все же доехали до Мухосранска. Этот заебанный городишко находился на самой окраине той промышленной свалки, и поэтому она уже успела оказать влияние на его жителей, флору и фауну. Конопля в Мухосранске росла высотой с девятиэтажный дом, а печень местного населения приобрела охренительную стойкость к алкоголю и транквилизаторам, и споить их обычным способом было невозможно. Поэтому мухосранцы попросту поджигали конопляники, чтобы дышать их дымом 24 часа в сутки. Драпокуров высунул башку из люка, снял шлем и с наслаждением вдохнул свежий конопляный аромат. В трехстах метрах к западу виднелся ЛВЗ. Адмирал с сожалением нацепил обратно шлем, усилил защитный костюм бронежилетом и залез в верхний отсек, находившийся в башне танка. «Приготовиться к штурму! Проверить все системы, зарядить боекомплект! Полная боевая готовность! Гаси их, блядь!» услышал по рации слегка приглушенный голос Драпокурова капитан. Он активировал генератор антигравитации и изо всех сил вхуярил по рычагу реактивного двигателя. Завод с огромной скоростью приближался. Когда до ворот оставалось с полсотни метров, Драпокуров засадил в них из плазменной установки. Охрана не пострадала - все охранники валялись на складе в жопу пьяные, так как еще два дня назад вахтер подговорил их выпить спизженный им накануне ящик водки. Пьянка сильно затянулась, когда начальник охраны спиздил еще и бидон с неразбавленным спиртом. Бойцы даже не пошевелились, когда сгусток плазмы на хуй снес дырявый полусгнивший деревянный забор. Перед входом в здание Буховодкин тормознул танк и из нижней откидной двери с криками « Ёб твою мать!..» вывалились в жопу укуренные генералы.
Пинком Панкухин вышиб дверь и захуячил кирзачом между ног какому-то грузчику. Металлов с диким воплем «Да покарает тебя Люциферова залупа!» присоединился к товарищу. Распинав очко этому говноеду, все четверо принялись искать остальное население, но находили только вконец охуевших торчков, валяющихся по углам в обнимку с поллитровками. Драпокуров поднялся на этаж администрации. На самой задроченной двери висела табличка “Шлагбаум И. А. Д.РЕКТОР”.
Очередью адмирал снес жалкое подобие замка и влетел внутрь. Увидев происходящее ТАМ, он едва не забрызгал стекло шлема изнутри блевотиной. На столе Шлагбаума лежала отчаянно визжащая морская свинка, с которой директор явно намеревался вступить в нестандартную половую связь. Он уже одел старый шипованный презерватив, оставшийся с довоенных времен, но использовать его не успел - его мозги были размазаны по стене залпом разрывной пули из табельного пистолета Драпокурова. Пнув труп, адмирал подошел к столу и нажал кнопку селектора. Соединив микрофон с радиопередатчиком, он настроился на частоту местной радиостанции и начал толкать спич « Слушайте меня, вы, мухосранцы и мухосранки! Предприятие, благодаря которому ваш сраный ебучий город еще не загнулся раком, находится в наших руках. Мы - международная экстремистская группировка АЭС - Алкоголь- это сила. У вас есть только два выхода - прийти к нам, добровольно сдав ваше оружие - копья с урановыми наконечниками и отдав все запасы спиртного… Второй - вы тут к ебене фене откинете копыта и охуеете. Время на размышление вам ровно двое суток. Хе-хе…». Адмирал с облегчением сел на кресло и тут же под ним что-то хлюпнуло. Он посмотрел на сиденье - то было все обосрано и обоссано. «Пидорасы!»- выругался Драпокуров, оттирая свои штаны. Снаружи раздался какой-то гул. Адмирал посмотрел в окно - к заводу приближалась огромная толпа гигантских блядско-невъёбных железных кузнечиков с говнометами наперевес. Но такая хуйня просто не могла застать врасплох настолько доблестного воина. Адмирал понесся к танку, где уже тусовались Буховодкин, Панкухин и Металлов, запрыгнул в люк, задраил его и поставил мухобойку в боевое положение. Огромная херня вылезла из передней части танка и начала хуярить кузнечиков, которые от этого превращались в злоебучих упёрдышей. Истребив всех кузнечиков, Драпокуров обмозговал ситуацию и для устрашения местных жителей решил запустить по городу пару химических ракет, которые при взрыве воняли так, будто бзднул огромнейший слон. « Готовность одна минута! Наведение на цель пердежных бомб! Хуярь!». Результат не заставил себя ждать- через перископ с цифровым восьмисоткратным зумом хорошо было видно задыхающихся от вони этих мудатых уёбищ, охуевающих от своей собственной пидорастической ебучести. Драпокуров неожиданно почувствовал, что он охуенно устал и ему нужно бухнуть водки. Он достал из ящика директора пятилитровую бутыль кристальной жидкости и приложился к горлышку. После того, как сосуд опустел на треть, адмирал поставил бутылку обратно. Он спустился вниз и застал там троих своих коллег, пиздящих коробки со склада. Охрану они уже успели склонить на свою сторону, опохмелив их. Выстроив перед собой пятерых этих долбоебов, Металлов с Панкухиным что-то им втирали. База показалась Драпокурову готовой к отражению любой атаки и он пошел спать.
“Троемудовафельная мухосрань!!!”, сказал Драпокуров. “Буховодкин, твою мать, разменяй 100 рублей, а то вахтёр совсем охренел, за то, чтобы в сортир сходить полтинник требует”. Буховодкин, сделав задумчивое выражение лица, сказал:”Разменять могу только пиздюлями”. “Чтобы тебя псевдострекоза оттрахала!!!”, с досадой сказал Драпокуров. “А нехер было запирать вахтёра в тёмной комнате 2x2”, толкает речь Буховодкин, “он же там с ума сошёл. Требует, чтобы я загипнотизировал Панкухина, и он сделал ему вихрь языком”. Панкухин, почесав репу, достал стрелокол, раздобытый у своей бабушки, которую он выдрал, как выдру, и удалился в направлении туалета. Через несколько секунд стены ЛВЗ сотряс душераздирающий крик вахтёра и треск его разрывающийся толстой кишки. Возвратясь, Панкухин выдал многозначительное “Пидарас”, схватил бутылку водки и пошёл спать.
А Буховодкин тем временем откупоривал следующую бутылку водки, отпил и отрубился. Рядом прикорнул Драпокуров. В противогазе. Потому что ноги Буховодкина воняли хуже дерьма слонопотамов. Драпокурову удалось нюхнуть дерьмеца в 1134 году во время операции “АХТУНГ!!! ЗЛОНОПОТАМЕН АТАКЕН МАХЕН!!! ЩЕМИСЬ, ЁБАНЫЙ В РОТ!!!”.
А тем временем Буховодкину снится сон. Стоит он на кухне, в трусах, гладит утюгом кота, как вдруг звонок в дверь. Он поставил раскалённый утюг на кота и пошёл открывать. Спросил кто. Открыл и увидел на пороге красного крокодильчика, синюю мышку и фиолетового слона. А они ему говорят: “К нам поступила информация, что в этой квартире злоупотребляют галлюциногенами.”
“БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!!!”, заорал Буховодкин и проснулся.
Но никто не отреагировал на его крик. Буховодкин, проблевавшись, перданув и сморкнувшись побрёл вперёд, туманным взглядом ища выход из комнаты. Но, вспомнив разведданные, вмиг протрезвел и решил пойти искать Драпокурова. Тот весело пил водку с Панкухиным и Металловым, и с ещё с 5 человеками, сильно напоминающими жителей окружающего ЛВЗ города. А увидев сложенные в углу копья с урановыми наконечниками и блуждающий по кругу косяк, превышающий в диаметре член слонопотама, заставил себя отбросить все сомнения. Уставившись вопросительно-охренительным взглядом на Драпокурова, он сел на стул и стал думать. А думал он в своей жизни всего два раза.
А Драпокупров, поймав взглядом нейросигнал Буховодкина, ответил: “А чё ваще надо? Их в городе всего 5 осталось. Решил завербовать их в горно-водолазные войска. Пусть лучше нам служат, суки подлые, чем кому-нибудь другому. А обучать их будут генералы Панкухин и Металлов.” “Иди в пизду…т.е. конечно да, у нас даже пособие есть. Оно было найдено нами на развалах взорванного на днях толчка с целью избавления от блядских тараканов”. “Хорошо”, хором ответили два заколдырьных друга, “у нас намечается гениальная пьянка по этом поводу. А пока мы будем бухать, вы тренируйте этих писькострелов”, сказал Драпокуров, забивая план в свою знаменитую трубку.
А Металлов достал бутылку спирта, выпил её всю, и стал читать по пособию:
“ Объявление:УВД Московского метрополитена требуются молодые мужчины, отслужившие в армии, с хорошей реакцией и умеющие ползать по-пластунски - для патрулирования тоннелей в дневное время..
Подпись: яйц-фюрер-сс Фон Блюхер”.
А в это время в Антарктиде под многокилометровым слоем льда покоилась 705-градусная водка “Сорвибашенка. Ночной пиздец”. Она была аккуратно упакована в ящики по 25 бутылок объёмом 3,75 литров каждая. Бутылки запотели, и прозрачные капельки конденсата стекали по бутылкам, идеально повторяя все её трещинки. Эта водка была припасена пра-пра-прадедом Драпокурова на случай ядерной войны в свинцовом бункере. Как в воду глядел, гад! Но была одна проблема. Этот склад охраняли полярные козлы-диверсанты. Они учуяли запах водки и тоже хотели поживиться ею.
Вы стпросите, а как же можно найти этот склад с водкой? А очень просто: через каждые 500 метров находится указатель с надписью: ”Секретный склад водки. Не приближаться.” А почему же тогда никто не нашёл его? Да, попытки были, но все они пресекались козлами-диверсантами, которые кучей набрасывались на желающих поживиться халявной водкой.
Они отловили несколько антигравитационных мух, которые, гадя со страху, врезались в снег. А им оставалось только слышать глухие звуки бьющихся об свинцовый бункер мушьих тел.
Но ультра-бабка Буховодкина, термоядерная бабка продолжала жрать самогон, не обращая внимания на супер-мега-шмастер-бластер, направленный на неё рядовым Панкухиным. способный разгонять любые предметы, будь то снаряд или говно, до скорости, превышающей в 26 раз скорость света. Он выстрелил бабку 50 сантиметровой какашкой. Эта хрень прошибла бабку, вышла на околоземную орбиту, и сбила американский спутник-шпион, который сделал 264 полных оборота вокруг своей оси, сошёл с орбиты и начал транслировать порнуху с участием Билла Гейтса и Лены Зосимовой.
А вдали всё ещё слышалась невнятная речь оторванного члена пра-пра-прадеда Драпокурова.
а в это время полярные козлы-диверсанты гуськом плыли в стан врага...
Драпокуров и Буховодкин с удовлетворением смотрели на уже почти законченный межпланетный корабль с возможностью полета в атмосфере. Именно на нем они намеревались вместе с Металловым, Панкухиным и новобранцами-мухосранцами добираться до секретного склада с водкой. Грузовой отсек корабля с легкостью вместил танк и огромное количество всевозможного вооружения. Подготовка новобранцев по методу ниндзя прошла успешно, припасов в городе было достаточно для такой ответственной миссии, а корабль должен был быть готов уже через два дня. Полярные козлы-диверсанты были, конечно, серьезной проблемой, но с помощью новейшей разработки Драпокурова - говнобомбомета, стрелявшего бомбами, которые при взрыве испускали такую кучу дерьма, что она легко могла скрыть под собой десятиэтажку, они надеялись с ними расправиться, ведь козлы-диверсанты боялись этого продукта метаболизма человека, как огня. Убедившись, что строительные работы под руководством Металлова проходят успешно, они отправились на склад с бухлом, премущественно спиртом неясного происхождения и самогоном.
…Утро послезавтрашнего дня было для Буховодкина тяжелым, как чугунный утюг “Тефаль”, свалившийся ему на репу в глубоком детстве. Все-таки не проходит просто так двухдневная пьянка даже для него. Но лететь на Южный полюс было необходимо, ведь такие запасы запасы кристально чистой водки не могли остаться нетронутыми. Пинками разбудив матерившихся мухосранцев, Буховодкин выстроил их перед кораблем и начал читать по списку:«Водкопильщиков!» - «Я!», «Троехуйский!» - «Я!», «Козлодоев!» - «Я!», «Изпиздыглазавытаращенко!» - «Я!». «Ни хуя себе фамилия!» - почесал в затылке Буховодкин. «Я!!!!!!!!!!!!!!!!!» - бодро заорал последний солдат. Буховодкин еще раз почесал в затылке с такой силой, как будто хотел выковырять оттуда несуществующие мозги и рявкнул на солдат «Шнелля, шнелля, хенде хох! Пиздохен зиген ай цвай драй он кораблен, блядь!!!». Новобранцы побежали к трапу с такой скоростью, как будто там бесплатно разливали водяру. На правом борту корабля светилась надпись «Межпланетный пиздолет». Через пять минут все уже разместились в корабле, Драпокуров занял место первого пилота, Буховодкин - второго, Металлов сел за штурманские приборы, а Панкухин одел шлем радиста. «Горючее в норме! Трап поднят! Водка на борту!» - отрапортовал Буховодкин. «Ключ на старт!!» - скомандовал Драпокуров. Панкухин, постукивая по своему шлему, запел прокуренно-упитым голосом в третьей октаве:
Ты сам решил пойти на риск,
Никто не крикнул ”Заебись!”
И ты покрасил свой член в черный цвет!
Весь экипаж межпланетного пиздолета тут же позатыкал уши, но это не помогло - Панкухин прошел секретную школу атаки голосом на расстоянии, а луженая от выпитого за всю жизнь спирта глотка не поддавалась никакому напряжению. Его ор был прерван отборнейшим матом Драпокурова, заебавшегося уже ждать отлета. Адмирал врезал Панкухину хорошего пинка и повернул ключ реактивного, магнитного и антигравитационного двигателей сразу. В том состоянии, в котором находился Драпокуров, он не мог предсказать, к чему приведет столь неосмотрительный поступок. А он привел к тому, что программа автопилота, которой было задано лететь прямиком на секретный склад водки, от излишних перегрузок просто поменяла все свои задачи и значения и бравая команда пиздолета со скоростью, в 2 тысячи раз превышающей скорость света, отправилась на планету 249-4[ху]й, неизвестную земной науке и находящуюся за пределами видимости самых мощных электронных телескопов и за пределами слышимости голоса Панкухина. Эта планета была населена мутировавшими тараканами и спившимися сантехниками, для которых единственным питьем служла водка, а единственной закуской - соленые огурцы, в огромных количествах произраставшие на местных деревьях. В морях на этой планете плескался чистейший спирт, в реках тек пятидесятиградусный самогон.
Пиздолет выкинуло на поверхность планеты из черной дыры прямо посреди пустыни имени Язвенника-Трезвенника - единственного места на планете, в котором отсутствовал алкоголь. Зато там в изобилии водильсь тараканы-мутанты . Первым из люка выскочил, оправдывая свою фамилию, Буховодкин, за ним Драпокуров, а следам вывалились в дупель укуренные Панкухин с Металловым. Одеты они были явно не по-пустынному - на Драпокурове была надета утепленная фуфайка и шапка-ушанка, Буховодкин нацепил жуткого вида тулуп, а Панкухину с Металловым достались простые телогрейки. Очухавшись, они огляделись по сторонам и просто охуели. «Бля, кто обоссал весь снег!!!??? Почему он желтый!!!???!?!?!?!?»- заорал Буховодкин .»Меня, наверное, глючит!!!!»- кричал Драпокуров. «А че так жарко?» - меланхолично спросил Металлов, стягивая телогрейку. «Бля, ребята, где мы? Надо посмотреть радар…». Драпокуров скинул фуфайку и понесся к радару. «МЫ В ЖОПЕ!!!!»- заорал он, посмотрев на экран. И в самом деле, узор близлежащих звезд причудливо складывался в нечто, жутко напоминавшее человеческую, очень толстую задницу. Их корабль,обозначенный на радаре самой яркой точкой в центре, находился в самой середине, на фоне черной дыры, расположенной как раз в том месте, откуда у человека выходят продукты метаболизма. «Ну что будем делать, мой калдырьный друг?»-спросил его капитан Буховодкин. «Горючее кончилось. Нам нужно где-нибудь спиздить плутоний…». «Да ты думаешь, че ты базаришь? Где мы тут спиздим плутоний? Это же жопа! Тут только говно!». «Тихо и спокойно! Щас мы возьмем мелафон, мини-сканер, сядем на танк и пойдем искать разумную жизнь». Драпокуров достал мелафон, спизженный им у Алисы Селезневой в отместку за то, что она пыталась привлечь его по статье «Развратные действия». Будь она поумнее, она бы догадалась, что почистив зубы, она лишалась всех вещественных доказательств, а свидетелей, как легко догадаться, не было, так что Драпокуров не сел, но нервы потрепал изрядно, так, что потом год принимал лечебные водочные ванны. Прибор позволял читать мысли и пиздить водку на расстоянии до ста метров без непосредственного контакта, а также переводить ее в сухое состояние или вводить внутривенно и через клизму. Сканер неизвестно каким образом обнаружился в танке. Все было готово к отправлению…
А в это время на спутнике планеты 2D154V0 космической системы 23F[we]h происходили следующие события.
Учащиеся одиннадцатого «Х» класса средней школы Федя Чегеваров и Маша Крэдлова рассматривали в телескоп самоубийство фонАхтунга-старшего. План смерти Серожи был разработан никем иным, как Федей, директором школы которого как раз и работал отец Серожи. Накануне он сделал ему и его подруге Маше очередной выговор за распитие крепких спиртных напитков в женском туалете школы. Как назло, Федя в то утро был с жуткого бодунища и придя домой, так и не появившись ни на одном уроке, засел за разработку плана по устранению директора. Сам Федя был дальним потомком Самого Эрнесто ЧеГевары, и все свободное время уделял диверсионной науке, изготовлению различных бомб и буханию спирта. Совсем другой была его подруга Маша Крэдлова. Она была настоящей аристократкой- ни о каком спирте не могло быть и речи, только водка, кристально чистая водка и портвейн «Три топора».
Нора жука-падальщика была подкопана по всем правилам, а псевдострекозы, обычно очень редко появлявшиеся в тех местах, были приманены на имитацию звука, который издавали их самцы во время брачного сезона. План удался как нельзя лучше. Серожа был ликвидирован, а отец, поняв, что один он не выживет, покончил жизнь самоубийством. Все сложилось как нельзя лучше. И как раз в тот момент, когда диверсанты оторвались от окуляров телескопа, они увидели что-то, что прогудело и засверкало, как метеорит и упало на расстоянии около пяти километров от них. Однако для метеорита объект имел слишком правильную форму, а для корабля был слишком мал и двигался слишком быстро. Рассмотреть его в телескоп или на худой конец бинокль не было никакой возможности, потому что он приземлился точно за гору дерьма местных трехголовых свиней, которое свозили со всей планетно-спутниковой системы на промышленную помойку. Федя захватил с собой ружье, стрелявшее всем - от дырявых презервативов до ядерных стратегических ракет, и отправился на разведку. Подойдя ближе, он понял, что видит перед собой спасательный модуль межпланетного пиздолета, на котором Драпокуров и Буховодкин перелетели через черную дыру. В результате перелета крепления отвалились и модуль просто ебнулся на поверхность спутника, не получив никаких повреждений, а только страшно запачкавшись в говне. Исследовав внутренности корабля, Федя обнаружил нехилый запас горючего, бухла и жратвы. Он было хотел уже вернуться и обрадовать Машу, но неожиданно его осенила идея. Давно уже они хотели побывать на планете 249-4[ху]й, где текли водочные реки с огурцовыми берегами.
В голове его начал зреть неоформившийся, но в целом вполне ясный коварный замысел…
«Сукоебаная пиздорвань!» - смачно выдал Драпокуров, захуярив из плазменного орудия еще одного таракана-мутанта. Тараканы попадались им часто, и хотя не причиняли никакого вреда танку, тот был весь уже запачкан их кишками и говном. Судя по показаниям радара, танк приближался к какому-то городу. Драпокуров прибавил газу. Когда до города осталось около пятисот метров, мелафон, до этого спокойно лежавший в кармане адмирала, начал попискивать и матерно ругаться. Такие звуки прибор издавал, если поблизости находилась водка или любая другая спиртосодержащая жидкость. Расстояние, на котором прибор начинал сигнализировать о бухле, прямо пропорционально зависело от крепости напитка. Учитывая то, что о водке он начинал сигнализировать на расстоянии около трехсот метров, полкилометра являлись вещью более чем выдающейся…