Про танки и бабочек
1942-й год. Зима. Война в разгаре. Немцы прут вперёд. В ставке верховного главнокомандующего – плановое совещание. Напоследок обсуждаются противные и не очень понятные присутствующим маршалам и генералитету вопросы. Маскировка. Нет, генералы кое что знают о маскировке – зимой – белые халаты, летом – хаки. Но у немцев всё как-то интереснее. Их аэродромы – не слишком заметны с воздуха, а танки – зачем-то, пятнистые и полосатые, как и форма обмундирования в некоторых подразделениях и частях.
Товарищ Сталин требует, чтобы маскировкой занялись срочно и вплотную, и не абы как, а строго научно, с серьёзным обоснованием. Мол, мысль о том, что зелёное на зелёном – незаметно, не канает. Это и ежу ясно. Нужно что-то более универсальное. Сталин раздражён. Стучит трубкой по столу. Требует немедленных действий. Генералы чешут затылки. Предлагают копировать маскировку противника. Верховный в ярости. Ему нужен принцип и ясность. Как это работает и почему. И кто сможет этим заняться?
Осторожно пискнув горлом, слово берёт какой-то свежеиспечённый генералишко. Он – из интеллигентов. Может, родители учёные, а, может, и сам, в прошлой жизни науку успел подвигать. Генерал робко и путано докладывает, что в Ленинградском университете был такой профессор Шванвич. Так вот он, в своё время, возглавлял кафедру энтомологии, пока её не разогнали в начале тридцатых, и занимался покровительственной окраской крыльев бабочек. Может, он на что сгодится? Сталин неопределённо хмыкает и требует срочно, сегодня же, привезти в Москву этого Шванвича и доставить прямо к нему.
Генералы облегчённо подрываются со стульев и бегут исполнять приказание. Козёл отпущения найден. Даже два. Потому что инициатива, сами понимаете…
Звонок в Саратов, куда эвакуирован университет. Никакого Шванвича там нет и не было. Кто-то говорит, что он остался в Ленинграде. А там сейчас, ясное дело, блокада.
Спецрейс готов через двадцать минут. Самолёт летит в блокадный город. Шванвича находят дома, в постели. Он уже не встаёт. Куриный бульон в энтомолога заливают прямо в самолёте.
Ночью он уже у Сталина. Главнокомандующий недоверчиво вглядывается в заросшее лицо доходяги-профессора и излагает суть задачи. Немного оклемавшийся Шванвич внимательно слушает и, похоже, даже что-то понимает.
— Ну, что, профэссор, сможэщь помочь армии и фронту?
— Смогу, – сипит в ответ Шванвич.
— Что тэбе для этого нужно, профэссор?
— Три дня и два художника…
Через три дня Борис Шванвич докладывает перед всей Ставкой. Он избегает таких мудрёных слов, как «мимикрия» и «принцип стереоморфизма».
Всё просто, элегантно и доступно. Основа концепции, если в двух словах – выступающее и высветленное красить в тёмное, затенённое и вогнутое – высветлять. Остальное – детали. Художники, под руководством Шванвича, уже всё проиллюстрировали. По сезонам и временам года. Для наглядности на столе стоят объёмные гипсовые модели, раскрашенные так, что их форма совершенно разваливается и уплощается.
Шванвич говорит про «расчленяющий эффект» и про общие закономерности маскировки.
Генералы и маршалы сидят с распахнутыми ртами.
Год спустя, Шванвич снова на приёме у Сталина:
— Проси, что хочэщь, профэссор… Хорошо поработал.
Шванвич задумывается буквально на секунду:
— Хочу кафедру энтомологии. Она была. Но теперь её нет.
С 1944-го по 1955-й, почти до самой смерти, Борис Шванвич заведовал своей любимой кафедрой.
Похоронен на Большеохтинском. На могиле — памятник с изображением плана строения рисунка крыльев дневных бабочек. И – ни одного танка. А он – танк, там есть. Просто – не виден.
Подробнее
\ У ¿í* f i J ф ¡ // - к> '] ï i r', li '• IV/ \ » ■) \ . П L 1 f.\ J Л \H ¿v /> V-, *> i. s r i i 4' ' - «f,r ЩшщФШ • 1*- ' ÿV N i] • ."" W - l4l .ft 1 r,f¿ -OW" Г “I 4 #> _ л №
маскировка,Истории,энтомология,танки
О ШВАНВИЧЕ И НЕ ТОЛЬКО
Сказание о Шванвиче, совершенно неожиданно для меня, вызвало бодрый и масштабный резонанс. Помимо биологов, многие из которых слышали эту легенду раньше, в разных версиях, в бой кинулись профессионалы и любители другой специализации. Подтянулись свежие части интересующихся военной историей. Они популярно объяснили мне, что камуфляж существовал и раньше, поэтому, байка - говно на палочке. Мол, полосатые и пятнистые танки разной степени зеленоватости ездили по полям сражений и до того. И учебники издавались, и кроме хаки кое-что было.
Спорить не хочется. Да и глупо как-то. Может быть, тем, кто заинтересовался существом вопроса, имеет смысл пролистнуть работы Бориса Шванвича и, возможно, осознать, что он занимался, всё-таки, энтомологией. И покровительственную окраску бабочек не создавал, а исследовал, изучая общие принципы мимикрии. Результатом исследований является описание общих и частных принципов формирования покровительственной окраски. Я имею в виду, что глубокое понимание этих принципов у Шванвича, на момент описываемых событий, уже существовало. А, что касается военных - возможно, они допёрли до основ вполне самостоятельно. В основном - через многие годы после окончания Второй Мировой.
Короче - эта теория мимикрии актуальна по сей день.
Второй момент, который вызывает лично у меня интерес. За каким хреном кафедра энтомологии ЛГУ появилась - подчеркну - в 1944-м году?! В 44-м!!! Самое время, не правда-ли? Чем не аргумент в пользу?.. И ещё - во всей этой легенде меня очень интересует фигура того "генералишки", а, может, полковника... В общем, "консультанта", который допёр связать покровительственную окраску бабочек и камуфляж, и, вообще, был в курсе работ Шванвича. Понять эту связь - уже более, чем полдела. Последнее - никакого танка на памятнике, разумеется, нет. Он стоит рядом. В натуральную величину. А не виден, потому что очень хорошо замаскирован. Хорошо быть интерпретатором. Вот мне тут не раз и не два совершенно справедливо указали, что Сталин был человеком по своему вежливым и на "ты" не обращался. А, пожалуй, что и так. Исправим. Чай, не канон. Всем спасибо!
Но интересно писать об истории - это надо уметь.
"26 июня 1941 года комендант Московского Кремля генерал-майор Николай Спиридонов предложил два варианта по маскировке Кремля. Первый способ – самый быстрый: нужно было окрасить здания, убрать блеск позолоченных глав соборов, снять кресты и имитировать городские кварталы вокруг Кремля. Второй способ сложнее: ложные городские кварталы нужно было образовать с помощью комбинации макетов, а не просто окраской и присыпкой, а через Москву-реку перебросить ложный мост. ... Всю работу предстояло сделать за 10 дней. Участие в реализации задуманного принимали известные декораторы и архитекторы: Алексей Щусев (академик архитектуры, отвечавший за сохранение Мавзолея), Федор Федоровский (главный художник Большого театра и автор эскизов кремлевских звезд), Дмитрий Чечулин (будущий главный архитектор Москвы), Алексей Душкин (главный архитектор Метростроя и Метропроекта), Каро Алабян (вице-президента Академии архитектуры), Яков Чернихов (авангардист)."