Среди нагих песков, в стране, где купол синий
Сияющих небес истомою объят,
Одни, недвижные, как странники пустыни,
Обломки статуи разрушенной стоят:
Две каменных ноги — угрюмые твердыни,
А подле — голова разбитая: хранят
Усмешку властную и кровожадный взгляд
Суровые черты лица еще доныне…
Пылает душный день, как труп, пустыня спит,
И надпись древняя прохожему гласит:
«Я — Озимандия! Я — царь царей! Взгляните!
Сюда, о сильные, и головы склоните!»
Ни звука… Гладкие пески со всех сторон,
Пустынны небеса и воздух раскален…"
Сияющих небес истомою объят,
Одни, недвижные, как странники пустыни,
Обломки статуи разрушенной стоят:
Две каменных ноги — угрюмые твердыни,
А подле — голова разбитая: хранят
Усмешку властную и кровожадный взгляд
Суровые черты лица еще доныне…
Пылает душный день, как труп, пустыня спит,
И надпись древняя прохожему гласит:
«Я — Озимандия! Я — царь царей! Взгляните!
Сюда, о сильные, и головы склоните!»
Ни звука… Гладкие пески со всех сторон,
Пустынны небеса и воздух раскален…"