Еще на тему
Съеште меня мистер пес, мне не зачем жить. Я даже упрощу вам задачу. Все, я готов к смерти.
А если посмотреть с другой стороны?
"Ублюдок, мать твою, лежи ровно, псина, сейчас я залезу в твой желудок и вытащу твои чертовы потроха через задницу, из тебя сделаю чучело, а из черепа джакузи"!
Чота я тг каналов перечитал...
"Ублюдок, мать твою, лежи ровно, псина, сейчас я залезу в твой желудок и вытащу твои чертовы потроха через задницу, из тебя сделаю чучело, а из черепа джакузи"!
Чота я тг каналов перечитал...
серию "Том и Джерри" напоминает
"Гадкий утенок" серия называется. Там утенок прочел эту книгу и хотел, что бы его кот съел.
"Суицидальный Сергей. Как я реинкарнировал в цыплёнка".
"Вот так всё и произошло, бля буду, хозяин"
никто не поверит тебе, пёс
Я фщо мофу офьяфнить!!!
Его подставили!!
Небольшой сбой в работе инстинкта самосохранения
Пёс такой: Если у лисы получилось колобка уговорить в рот залезть, то мне такое с цыплёнком провернуть как три пальца обоссать
Много маленьких цыплят
Жить на свете не хотят
Жить на свете не хотят
Не зря, не зря
Жить на свете не хотят
Жить на свете не хотят
Не зря, не зря
напомнило комиксы про кроликов-суицидников
лошадка и цыплёнок.гиф
Севодне жрош
Цыпа самоубийца.
Вскоре мытники отступили — расселись по склону, на земле, перед домом, ожидая продолжения. Что это означало, Андрей уже знал: к нему в гости направился упырий царь.
— Вот проклятье! Ну, почему я без кольчуги? Почему не надел?
Он вздохнул, закинул бердыш за спину, встал перед окном, глядя на совсем близкое озеро. Стены оврага были не очень высоки, но обрывисты, без сильной нужды там никто не полезет. Значит, путь к дому у упырьего царя лишь один — оттуда.
Жирная сикарака появилась где-то через час. Зверев не столько увидел ее, сколько почувствовал. Почувствовал, как к нему приходит что-то новое, прекрасное, радостное. Он испытал жуткое желание кинуться навстречу неведомому счастью — и лишь огромным усилием воли подавил этот порыв. Разум еще контролировал тело, еще понимал, где ждет его смерть, а где спасение.
Андрей выглянул в окно. Упырий царь неторопливо полз, переставляя десяток толстых ножек, по льду озера. Вылез на берег, подошел ближе. Еще ближе… От веревки самострела его отделяло пять метров…Три…Два…
Тут он остановился — и Зверев понял, что пора выходить. Понял не разумом — сильная уверенность в том, что пора идти, заставила его действовать поперек рассудка. Сознание, логика кричали: «Не-е-ет!!!» — но тело разобрало сваленные кадки, сундуки, отворило дверь, вышло наружу и корявыми, неестественными шагами стало приближаться к царю.
В трех шагах перед уродцем Андрей остановился, сообразив, что переваривать, пережевывать всякое грязное тряпье этому чудесному, высшему существу будет неприятно, и стал раздеваться. Скинул бердыш, снял ремень с оружием, налатник, штаны, рубашку, исподнее. Теперь можно было лезть в клюв. Хобот покачивался совсем рядом. Зверев направился к нему, но за что-то зацепился…
— Вот проклятье! Ну, почему я без кольчуги? Почему не надел?
Он вздохнул, закинул бердыш за спину, встал перед окном, глядя на совсем близкое озеро. Стены оврага были не очень высоки, но обрывисты, без сильной нужды там никто не полезет. Значит, путь к дому у упырьего царя лишь один — оттуда.
Жирная сикарака появилась где-то через час. Зверев не столько увидел ее, сколько почувствовал. Почувствовал, как к нему приходит что-то новое, прекрасное, радостное. Он испытал жуткое желание кинуться навстречу неведомому счастью — и лишь огромным усилием воли подавил этот порыв. Разум еще контролировал тело, еще понимал, где ждет его смерть, а где спасение.
Андрей выглянул в окно. Упырий царь неторопливо полз, переставляя десяток толстых ножек, по льду озера. Вылез на берег, подошел ближе. Еще ближе… От веревки самострела его отделяло пять метров…Три…Два…
Тут он остановился — и Зверев понял, что пора выходить. Понял не разумом — сильная уверенность в том, что пора идти, заставила его действовать поперек рассудка. Сознание, логика кричали: «Не-е-ет!!!» — но тело разобрало сваленные кадки, сундуки, отворило дверь, вышло наружу и корявыми, неестественными шагами стало приближаться к царю.
В трех шагах перед уродцем Андрей остановился, сообразив, что переваривать, пережевывать всякое грязное тряпье этому чудесному, высшему существу будет неприятно, и стал раздеваться. Скинул бердыш, снял ремень с оружием, налатник, штаны, рубашку, исподнее. Теперь можно было лезть в клюв. Хобот покачивался совсем рядом. Зверев направился к нему, но за что-то зацепился…
Дракула на курьих ножках
Отличный комментарий!