... Задрав подол футболки, он схватился за крышку и, напрягая все жилы, крутанул. Азартно произнес:
— Пошла-пошла! Раздался хруст.
— Пошла… — неуверенно продолжил Лас. — Ой…
Он смущенно протянул ко мне руки. В одной была стеклянная фляжка. В другой — крышечка, плотно навернутая на обломанное горлышко.
— Извини… блин… Но уже через мгновение во взгляде Ласа мелькнуло что-то вроде гордости:
— Ну и силища у меня! Никогда бы не подумал…
Я молчал, представляя себе лицо Эдгара, лишившегося полезного артефакта...
Эдгар печально смотрел на обломки фляжки. Увы, вид у него сейчас был не тот, чтобы изображать скорбь — широкие трусы веселенькой расцветки, вислая майка и просачивающееся между трусами и майкой пузико. За своей физической формой Инквизиторы не очень-то следили, видно больше полагались на могучую магию.
— Ты же не в Праге, — попытался я его утешить. — Это Россия. У нас если бутылка не сдается — ее уничтожают.
За ваше здоровье, пидоры!
— Пошла-пошла! Раздался хруст.
— Пошла… — неуверенно продолжил Лас. — Ой…
Он смущенно протянул ко мне руки. В одной была стеклянная фляжка. В другой — крышечка, плотно навернутая на обломанное горлышко.
— Извини… блин… Но уже через мгновение во взгляде Ласа мелькнуло что-то вроде гордости:
— Ну и силища у меня! Никогда бы не подумал…
Я молчал, представляя себе лицо Эдгара, лишившегося полезного артефакта...
Эдгар печально смотрел на обломки фляжки. Увы, вид у него сейчас был не тот, чтобы изображать скорбь — широкие трусы веселенькой расцветки, вислая майка и просачивающееся между трусами и майкой пузико. За своей физической формой Инквизиторы не очень-то следили, видно больше полагались на могучую магию.
— Ты же не в Праге, — попытался я его утешить. — Это Россия. У нас если бутылка не сдается — ее уничтожают.