Отрезать любую из внешних трубок (по желанию, в зависимости от желаемого количества используемых камер) и тут же теоретически станет пригодной, если объём легких позволит =)
Не уверен, что остальное запечатлелось в моей памяти достаточно
отчетливо. Ужас помутил мой рассудок. По сей день не могу вспоминать о
том, что произошло, без содрогания. Из темных глубин бутылки Клейна
внезапно высунулся длинный черный стержень, изогнутый крючком, как
щупальце какого-то гигантского насекомого. Крючок охватил Сляпенарского за
талию. Тот не успел даже позвать на помощь, как был увлечен в туманные
глубины бутылки Клейна.
Должно быть, я находился в шоковом состоянии. Во всяком случае я не
слышал, что мне кричал снизу Агуз. Помню лишь, что я не мог оторвать
взгляда от зияющего отверстия, хотя не видел ничего, кроме клубящегося
тумана, и ощущал только леденящий тело и душу ветер, который вырывался
снизу.
- Сляпенарский! Где вы? Сляпенарский? - отчаянно взывал я, но тщетно.
Ответом мне было лишь эхо, доносившееся, как из глубокого колодца. Мне
почудилось, будто я различаю слабые голоса, говорившие на неизвестном
языке, но Сляпенарский так и не отозвался.
Все остальное можно рассказать кратко. Молва о случившемся с
быстротой молнии распространилась среди хийику. Ночью несколько хийику
проникли на участок профессора, унесли бутылку Клейна и сбросили ее со
скалы. Они считали, что в бутылке были злые духи, и по вполне понятным
причинам хотели навсегда покончить с источником зла.
Вряд ли нужно говорить, что среди искореженных стальных пластин и
стержней никаких следов великого тополога не было...
отчетливо. Ужас помутил мой рассудок. По сей день не могу вспоминать о
том, что произошло, без содрогания. Из темных глубин бутылки Клейна
внезапно высунулся длинный черный стержень, изогнутый крючком, как
щупальце какого-то гигантского насекомого. Крючок охватил Сляпенарского за
талию. Тот не успел даже позвать на помощь, как был увлечен в туманные
глубины бутылки Клейна.
Должно быть, я находился в шоковом состоянии. Во всяком случае я не
слышал, что мне кричал снизу Агуз. Помню лишь, что я не мог оторвать
взгляда от зияющего отверстия, хотя не видел ничего, кроме клубящегося
тумана, и ощущал только леденящий тело и душу ветер, который вырывался
снизу.
- Сляпенарский! Где вы? Сляпенарский? - отчаянно взывал я, но тщетно.
Ответом мне было лишь эхо, доносившееся, как из глубокого колодца. Мне
почудилось, будто я различаю слабые голоса, говорившие на неизвестном
языке, но Сляпенарский так и не отозвался.
Все остальное можно рассказать кратко. Молва о случившемся с
быстротой молнии распространилась среди хийику. Ночью несколько хийику
проникли на участок профессора, унесли бутылку Клейна и сбросили ее со
скалы. Они считали, что в бутылке были злые духи, и по вполне понятным
причинам хотели навсегда покончить с источником зла.
Вряд ли нужно говорить, что среди искореженных стальных пластин и
стержней никаких следов великого тополога не было...
У меня тоже первая ассоциация с этим рассказом.