Результаты поиска по запросу «
Мама посмотрела историю браузера
»
двач тредшот стыд охуительные истории
Самое постыдная история.
история ссср pdf книги политика
Отличный комментарий!
Никогда не понимал, как можно топить за совок, зная, какие ужасы творились. Я глубоко убеждён, что у этих людей эмпатия либо подавлена, либо вообще отсутствует.
БанкаТушенки19.08.202203:08ссылка Они всерьёз верят, что это "перегибы на местах", "вырвано из контекста", "притянуто за уши", "сидел бы тихо, ничего бы не случилось", "в нормальных семьях такого было", "время было такое", "на западе то же самое, только врут лучше", "был плохой социализм, а мы построим хороший".
opera (browser) браузеры opera gx очистка истории браузера
Незаменимая функция
story мат понты Не мое
У нас уникальная страна, уникальная во всех отношениях. Ради популярной марки или известного брэнда, люди готовы пойти на все. Готовы не жрать, не спать, не срать (экономят на туалетной бумаге), готовы даже не трахаться (экономят на гандонах,), ради какой-нибудь БМВ, или Айфона. Однажды поехали в ТЦ с бывшей женой, поехали на новой машине, которую ей подарил на рождение ребенка. К слову сказать, водила, и водит она, мягко говоря, не очень, по зеркалам смотрит редко, думает не часто, поэтому после нескольких манипуляций с парковкой задним ходом, она умудрилась задеть стоящую Ауди, оттуда выскочил парень, вполне адекватный на вид, но он так начал истерить, как-будто убили кого-то.
- Ну чего ты сокрушаешься? Тут царапина в 2 сантиметра. – сказал я, осматривая место, где соприкоснулись автомобили. Реально ущерб был минимальным от минимального.
- Да я только купил! – чуть ли не плакал он
- Ну, извини, женщины...
- Да я понимаю, но я только купил! Аааа- продолжал истерику он
Я попытался перевести тему разговора:
- Хорошая машина. Дорого заплатил?
- Два с половиной миллиона, я в кредит взял - хныкал он
- Мммм, и много в месяц платишь?
- 35 тысяч – вздохнул он
- Сурово конечно, но не критично – резюмировал я
- У меня зарплата 50 тысяч
Минут пять стоял в небольшом шоке. На хуя, на хуя покупать машину почти за сто тысяч грина, платить косарь грина кредита, если у тебя оклада хватает только на то, чтобы в одном кармане смеркалось, а в другом все пиздой накрывалось? Когда вылезла его девушка или жена, не знаю уж какие у них отношения, и встала рядом с ним, мне все стало ясно. Две тощие, худющие, как из Бухенвальда, глисты, в явно поношенной одежде, обнялись, стояли, и ждали ДПС. Ебаный ты род, и все ради… Я не выдержал и спросил:
- А на фига такую машину брать, при такой зарплате?
- Ну как же! – встрепенулся он. Это же Ауди S класса
- Аааа. Это многое объясняет - ответил я и больше решил не приставать.
Недавно заезжал к приятелям, эпичной парочке друзей. Они снимают квартиру, одну на двоих. Один из них въебывает целыми днями, как многодетная одинокая мать, а второй отдыхает. Если первый – работяга, то второй знатный блядун, что-то на подобии современного жиголо, со смазливой мордашкой и харизмой похуиста, которая нравится бабам. С последним, однажды ехали из ресторана, стояли, ловили машину, останавливались исключительно бабы. Причем этот хлыщ еще и выбирал. Когда остановилась баба на Ешке, он все-таки решил поехать, но баба – сука, выдала:
- Ты садись – сказала она ему. А ты нет - посмотрела она меня
Пиздец, мне так обидно было, вы себе не представляете. Я ощутил на себе всю горечь и досаду тех девушек, которые после ночного клуба едут домой в одиночестве, когда их подруги разъезжаются с молодыми людьми на автопати. Причем этот ебаный эгоист, как ни в чем не бывало сел в машину, и уехал, сказав: «на созвоне».
Платят за квартиру они до хуища, что-то около 80 тысяч в месяц, правда, евроремонт, центр, все дела. И вот звоню я в дверь, а из квартиры доносится шум явной разборки. Открывают, захожу. Скандал в самом разгаре:
- Вот скажи мне на хуя? На хуя ты это сделал?
КраусавчеГ стоял и молчал…
- Чего он сделал то? – спросил я
- Сань, ты представляешь, этот мудило взял деньги, которые я отложил на квартиру и все потратил. Вот скажи мне, куда ты их потратил, куда? Утырок
- Я…Я сапоги для своей кисоньки купил – уныло ответил приятель
- Что ты купил? Ты ебнулся! Лето на дворе!
- Ну, они как бы сапоги, но их и летом можно носить
Я в этот момент заржал
- Ты чего ржешь? – рявкнул не меня друг
- Вы сейчас на кота Матроскина и Шарика похожи, когда последний себе зимой кеды купил – улыбнулся я
- Блядь, сапоги, летом, кисоньке…Пиздец, ну не мудак? Ты 80 косарей на сапоги спустил?
- Нет, всего 40 – ответил герой-любовник
- А остальные?
- Остальные…Очки темные себе купил, туалетную воду, и так по мелочи…
- Воду? Туалетную? Полный бачок иди и черпай, бесплатно – орал друг
- Это так духи называют – вставил я
- Да знаю я, не мудак…Саня, у нас все в этой воде, ванну принимать можно
- Просто новые коллекции к лету вышли – оправдывался гламурный падонак
- Коллекции новые…Господи, где таких идиотов производят. Сань, он тут себе часы купил, знаешь, чем мотивировал? Одна ебнутая коза, сказала ему, что эта марка к его глазам подходит. Часы к глазам!? Пиздец! И этот баран повелся, где-то раздобыл денег, пошел и купил, дома жрать не хуя, зато Лоджин есть. Так и живем, с пустым холодильником, с неоплаченной хатой, с раздолбанной машиной, зато с часами, сапогами для Кисонек, запонками от Дюпон и прочей поебистикой.
- Ну, у вас прям семья, работяга и гламурная «телка» – резюмировал я
Тут ехал с одним финансовым аналитиком, трепались о делах, и воткнулись в пробку. Разговор как раз зашел о трафике, я сетовал на то, что машины заебали, что город переполнен, проехать не возможно.
- Да, это все можно решить за один за один день – зевнул он.
- Как? Всех выгнать из Москвы?» – удивился я.
- Зачем? Просто отобрать все кредитные машины, и город опустеет. Ты в курсе, что процентов 50-60 всех ТС кредитные?
- Правильно, останутся одни лексусы и мерсы - зевнул я.
- Как раз они первыми уйдут, все эти Мерсы, Лексусы, БМВ – кредитные, Сань
Я не поверил ему, пока один знакомый, безработный, не взял себе Инфинити, на вопрос: На хуя? У тебя же ни денег, ни работы, чем платить будешь? Он ответил: Ну, пока есть денежка, буду платить, закончатся, пошлю и все. Я не собираюсь за нее полностью выплачивать, покатаюсь, пока не отберут.
Но с появлением реальных денег, наши люди меняются не сильно, внешний понт для них дороже всего на Свете, они в своем порыве «затмить» не замечают элементарного и порой, выглядят откровенно комично. Однажды ко мне на подписание договора приехал ген. директор одной из подрядных организаций. Антураж, который он создал вокруг себя и потрясает и смешит. Заехал на Мерсе в сопровождении охраны, машины поставили елочкой прямо посередине Петровсчких линий, ему открыли дверь. Вышел. Охранник подбежал открыл ему дверь в наше офисное здание. Я встречал его в дверях на втором этаже, куда он поднялся, внимание: На лифте! Прошли в кабинет, охрана его встала в дверях, украсть же могут, такое не ебическое сокровище. Он сел в кресло и растекся. Жирный, Бриони на нем смотрелся как на бегемоте купальник, запонки с камнями в цать карат, все дела. Переговорили, я передал ему договора.
- Наши юристы все согласовали? – спросил он
- Да – ответил
Он достал ручку Монтеграппа, за десять 10 тыс грин и начал подписывать. И тут я смотрю, у него под ногтями, кое-где грязь и часть из них явно грызли! Пиздец! Сука, ну есть у тебя бабло, сделай маникюр, займись спортом или липосакцию на худой конец сделай, приведи себя в форму, ну нет. Нужно навесить на себя цацки, прикрыть свое рыхлое тельце костюмом и быть уверенным, что ты не отразим. Главное охрана есть, все остальное хуйня.
Однажды приезжал брат со своим начальником из Германии, остановились они в Президент отеле, и вечером я с ними пересекся, и мы пошли гулять по Большой Якиманке. Немец этот хозяин «заводов и пароходов», свой фарм бизнес. Одет был как российский клерк, часы, я бы собаки своей такие не купил. Зашли по дороге в супермаркет, где он ходил и повторял на английском: Very expensive! Общались на англ. просто. Потом зашли, в какой-то бар, пропустил по кружке пива. Он сокрушался, что в России все только понтятся, а слово свое никто не держит, все хотят денег, а работать никто не хочет и вообще он не понимает, зачем такое огромное количество джипов везде. Дороги, вроде не плохие в городе – сказал он в переводе на русский. Я попытался ему объяснить, что в России так принято, если у тебя большая машина, то тебя будут чаще пропускать, да и на бордюр удобно заезжать. А у вас в правилах написано, что большим машинам надо везде уступать? – не отуплял он. Что-то вроде того- не стал пояснять я. Все равно бы не понял. Когда принесли счет, он полез за кредиткой, я сказал, что оплачу, так они с братом гости в столице. Вы не представляете, как он был рад. Когда я их проводил, немец пошел в номер, а мы с братом задержались в вестибюле отеля.
- Пиздец, он такой бедный или такой жадный? – спросил я
- Нет не бедный. У него несколько машин, квартира во Франкфурте, два дома, квартира в Париже, он очень богат – ответил брат
- Ясно, жадный
- Нет. Просто тратит деньги с умом. Он все лишнее в бизнес вкладывает
- А мне кажется, он просто жлоб
- Сань, ты пойми, ваши российские понты, хороши только для России. Там ими никого не удивишь, вернее не поймут. Вы тут одним днем живете, потому что завтра уже может не быть, а они на перспективу живут. Без обид .
- Да какие обиды… Просто – явно не понимал я, почему это мы тут без перспективы.
- Даже не так…Вот смотри. Ну, кого ты удивишь часами, мерсом, непомерными тратами, понтами, в стиле: А ты Жорика Абхазского знаешь? Девок сыкух, да гопоту с Нагорной. А он, например, львиную долю своих доходов вкладывает в изучение и поиска лекарства от рака. Может он у него ничего не получиться, скорее всего, не получиься, но он хотя бы попытается. А если получится. Ты представляешь, кем он станет? И кто перед ним расшаркиваться будет? Цели просто у всех разные. У кого понты, а у кого серьезные дела и Великие цели. И эти вещи не совместимы.
ОЧЕНЬ МНОГО БУКАВ Utopia story антирелигия
Ну что ж дорогие друзья, сегодня я хочу Вас познакомить с творчеством одного интересного автора. Настало самое время.
"Credo quia absurdum"
- Tertullianus, De Carne Christi, 5.4
Глава I.
Белый шум. Телевизор был уже старым.
"...принято решение о строительстве ещё одного храма. Иерарх лично благословил место строительства, выразив сожаление о том, что, цитирую, "не все понимают важность поддержки духовной". Напоминаю, что двумя днями ранее полиция разогнала на месте строительства несанкционированный митинг, участники которого возмущались тем, что храм будет построен на земле, изначально предназначавшейся для строительства детского сада. Власти города решили пока что отложить проект по его постройке, что и вызвало возмущение части общества..."
— Мам, я дома!
Артём скинул обувь и прошёл на кухню, краем уха прислушиваясь к новостям.
— Что, опять наша святая церковь у кого-то землю отобрала? Куда им ещё-то?
— Тёма! Сколько раз я просила тебя не говорить такого! Грех ведь, и так не по законам Божьим живёшь! Вот что опять ты за фигню на руке нарисовал? Опять татуировку сделал?!
— Ма-а-ам, не начинай! Ну мы с Катей решили себе одинаковые сделать...
— Портишь только тело своё! И так вон вся правая рука какими-то черепами изрисована! Ты вообще думаешь, что творишь? Забыл, как тебя из-за неё на работу не взяли?
Артём махнул рукой и вышел с кухни. Этот разговор того не стоил. Мать не переубедить.
Запястье и правда чертовски ныло. Он осторожно потрогал плёнку, под которой блестели свежей краской три маленьких, пиксельных сердечка. Его идея. Кате тоже сразу понравилось.
Пальцы застучали по клавиатуре. Закладки, привычная соцсеть... Адрес был недоступен.
— Чё за?... — прошёптал он, открывая новое окно браузера. С интернетом всё было в порядке. Артём решил подождать, списав это на технические работы на сайте и посмотреть пока новости. С первых же строк глаза его расширились от удивления. "Сегодня в Реестр Запрещённых Сайтов Федерации была самая крупная и популярная социальная сеть. Это решение было принято после запроса Святой Церкви, которая считает данную соцсеть "рассадником безбожия". Сначала вопрос касался только блокировки нескольких сообществ, которые пропагандировали атеизм и неуважительно отзывались о церкви, но после тщательного анализа Святая Церковь сделала запрос на блокировку всей сети. Это решение поддержала большая часть экспертов, которые заявили о том, что данная социальная сеть является крупнейшим хранилищем пиратского контента, порнографии, в том числе и детской, экстремистских материалов. Создатели соцсети уже подали заявление в суд, на что Церковь лишь посоветовала им больше молиться и посещать храмы, т.к. они уже приняли на свои души страшный грех..."
***
Артём шёл по улице, засунув руки в карманы. В наушниках тихонько играла музыка, в кармане немного денег - хватит на одну розу для Кати.
Каждый человек в толпе - одинок. Никому нет дела до других. Все куда-то спешат, у всех дела, и все дела - важные. Никто из людей никогда не подойдёт к тебе на улице и не скажет: "Эй, дружище, почему ты такой грустный? У тебя проблемы? Давай я помогу тебе, и мы решим их вместе." Никто не подарит девушке цветок со словами: "Это вам. Просто за то, что вы есть".
Почему люди не решаются на такое? Потому что никому нет дела до других. Всем плевать на окружающих. Есть только ты, твоя личность, твой маленький мир, который ты боишься потерять. Остальное не важно. И поэтому жизнь такая.
Катя обрадовалась розе. Вообще, если честно, он давно не дарил ей цветы.
— Как рука?
— Ноет, - она надула губки: — Но мне нравится татуировка.
— Слышала про соцсеть?
— Угу. Хотя моя мама говорит, что правильно всё сделали.
— Разве? А тебе не кажется, что слишком часто церковь стала вмешиваться в нашу жизнь?
— Ну... не знаю, Тём. Я вообще об этом не думаю. А ты почему об этом так заботишься?
— Не хочу, чтобы мне однажды клеймо "атеист" на коже выжгли, - криво усмехнулся Артём.
— Ну Тём, ну это вообще какие-то глупости...
***
— Александр Дмитриевич просил тебя зайти к нему. У него опять с компьютером что-то.
— Угу. Кстати мам, отец не звонил? Он же должен был деньги перевести.
— От папаши твоего дождёшься, как же.
Мать явно была не в духе. Артёму не хотелось больше с ней сидеть, да и сосед просил помочь. Александр Дмитриевич нравился Артёму. Это был типичный русский, простой мужик, без понтов и нравоучений. С ним можно было запросто поговорить о всём подряд, ничего не стесняясь и не боясь быть осмеянным. Он был другом Артёма. Возможно - единственным.
Артём не любил сходиться с людьми. С детства. Он часто вспоминал, как его обижали одноклассники, а ему не хватало духу дать сдачи. Над ним смеялись, его унижали. Хотя единственное, чем отличался от других - желанием учиться. Позднее оно пропало, уничтоженное насмешками и издевательствами. Потом он осознавал, что поступил как слабак, но ничего не делал, чтобы исправить свои ошибки. Он стремился бежать, бежать от реальности. Он не любил выходить из дома, не любил шумные мероприятия. Катя - единственное, что ещё привязывало его к тому, что называется социумом. Именно ради неё он куда-то ходил, с кем-то общался, что-то обсуждал. Она была очень волевой, строила далеко идущие планы, часто говорила о их будущей жизни с Артёмом. А он держал её за руку, улыбался и ловил себя на мысли, что его всё это нисколько не заботит...
***
— Потерпи, любимый. Ещё одна остановка.
— Блядь, ненавижу это метро. Тут слишком много народа, понимаешь?
Артём не переносил любой общественный транспорт. Ему становилось плохо. Но приходилось ездить каждый день.
Платформа была переполнена. Люди, везде люди... Он крепко сжимал маленькую ладошку Кати, стараясь чаще и ровнее дышать. В такие моменты он не хотел иметь ничего общего с окружающим миром.
— Срамота! И ведь не стыдно вам курвам, посреди бела дня да при людях! Тьфу!
Противный визгливый голос какой-то старой женщины. Артём вышел из оцепенения.
— Дети ведь смотрят на вас, проститутки! Бог вас накажет за такое, мерзость, тьфу!
Старая тварь продолжала кричать на весь вестибюль метро на двух девушек, которые держали друг друга за руки. Испуганные личики, яркие браслеты на руках, радужная лента на сумочке одной из них. Вокруг начинали собираться люди.
— Кать, подожди. Здесь сейчас что-то будет.
К девчонкам подошли несколько человек в странной одежде и окружили их кольцом.
— Тём, - тихо попросила Катя: — Тём, пошли, не вмешивайся, пожалуйста...
Артём знал, кто эти люди. Народный патруль - полиция нравов, чёрт возьми. Защитники нравственности, решившие что могут указывать другим, как им жить и как вести себя. Эти молодые раздолбаи занимались тем, что бродили по городу в нелепых церковных шмотках и приставали ко всем, кого считали слишком вызывающе или ярко одетыми или "не такой ориентации". Иными словами ко всем, кто пытался хоть как-то выделиться из общей массы. Церковь и власть полностью поддерживали их в этом, считая что подобные "патрули" способствуют сохранению "духовности" народа и ограждают его от порока и разврата. Полиция не вмешивалась, даже когда народники избивали кого-то на глазах у людей.
Девчонок уже схватили за руки и крепко держали. Те даже не сопротивлялись, ошарашенно смотря на людей испуганными глазами. В вестибюле уже собралась толпа. Слышалось слово "выпороть". Люди осуждающе смотрели на двух несчастных. Один из народников гнусавым голосом что-то говорил о разврате.
— Да выпороть их, шалав-прошмандовок, поделом будет! Грех-то какой! — заверещала какая-то старуха.
Люди кивали головами. Один из народников начал расстёгивать джинсы девушки... Она от испуга не могла сказать ни слова, только жалобно скулила.
— Да вы ебанулись тут все... — прошептал Артём. Катя, чуть дыша, смотрела на процесс наказания.
Народник уже стянул джинсы с обеих девчонок и достал нагайку.
Послышался свист. Удар. Крик.
Свист. Удар. Крик.
Свист. Удар. Крик.
— Почему... почему за них даже никто не вступится?.. Ебанутые люди, ебанутые...
Катя молчала. Девушки перестали кричать, только жалобно выли. Глаза людей горели. "Так их, так.." - приговаривал какой-то толстый мужик. А затем облизнулся. Многие снимали процесс наказания на телефон. Многие смеялись. Старухи и пожилые, некрасивые женщины одобрительно кивали головами. "А шоб неповадно было разврат тут устраивать!" - слышалось в толпе.
Артёму стало противно. Он вдруг почувствовал, что его сейчас вырвет. Вырвет от этой толпы животных, от этих мерзких выродков, которые получают удовольствие от наказания себе подобных.
А затем всё прекратилось. Девушек просто бросили на холод каменных плит пола.. Они лежали и скулили, не в силах подняться или хотя бы одеться. Толпа начала расходиться.
— Кать... Им... девчонкам... помочь надо... ебанутые люди, они все - ебанутые... что здесь творится вообще...
Артём подошёл к девушкам, присел на корточки, опустил глаза, не в силах смотреть на их лица.
— Я... хочу помочь, пожал...
— УЙДИ!!! УЙДИ!!! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!!! — одна из них дико закричала. Вторая лишь принялась скулить сильнее...
Артём отшатнулся, чуть не упав. Посмотрел на них, пытаясь подобрать слова.
— Тём. Пошли. Ты ничем не поможешь.
***
Автобус был почти пуст. Что-то говорили по радио, опять новости про то, что в Федерации всё хорошо, а Иерарх каждый день за всех молиться.
— ...Кать, - сказал Артём на выходе из метро: — Вот как так... почему их пороли, и никто не был? Почему никто не вступился? Неужели люди и в самом деле решили, что имеют право указывать другим, как жить?
Катя остановилась, повернула к нему лицо. Опустила глаза, затем резко подняла их.
— Ты хочешь правду, Артём? Почему никто не заступился? Почему никто не был против? А как насчёт тебя?
Он что-то забормотал, пытаясь оправдаться.
— Проблема в том, что ты такой же, как и все. Ты боишься иметь и доказывать своё мнение. Всё, что ты можешь - это писать об этом в своей социальной сети. Ты трус, Артём, обычный нытик, который только и может, что критиковать. Я люблю тебя любого, Артём, со всеми твоими недостатками, но если ты ничего не можешь сделать сам - не обвиняй в этом других...
Белый шум. Радио в автобусе тоже барахлило.
Артём думал о её словах. Они обжигали его, они стыдили его. Но он же просто не мог ничего сделать! Он не в состоянии был что-либо изменить!
Пытаясь оправдать себя, он услышал только последнюю часть новости.
"— ...Федеральный Специалист по вопросам семьи, женщин и детей приняла решение об уголовном наказании лиц, действия которых могут расцениваться как побуждающие к разврату и растлению. Под эти действия возможно попадут "слишком страстные поцелуи, ненужные объятия, распускание рук и всё подобное". Напоминаю, что год назад Федеральный Специалист уже утвердила закон о запрете пропаганды нетрадиционных видов секса. Сейчас за такую пропаганду можно получить до пяти лет лишения свободы..."
Артём поднял глаза.
"Credo quia absurdum"
- Tertullianus, De Carne Christi, 5.4
Глава I.
Белый шум. Телевизор был уже старым.
"...принято решение о строительстве ещё одного храма. Иерарх лично благословил место строительства, выразив сожаление о том, что, цитирую, "не все понимают важность поддержки духовной". Напоминаю, что двумя днями ранее полиция разогнала на месте строительства несанкционированный митинг, участники которого возмущались тем, что храм будет построен на земле, изначально предназначавшейся для строительства детского сада. Власти города решили пока что отложить проект по его постройке, что и вызвало возмущение части общества..."
— Мам, я дома!
Артём скинул обувь и прошёл на кухню, краем уха прислушиваясь к новостям.
— Что, опять наша святая церковь у кого-то землю отобрала? Куда им ещё-то?
— Тёма! Сколько раз я просила тебя не говорить такого! Грех ведь, и так не по законам Божьим живёшь! Вот что опять ты за фигню на руке нарисовал? Опять татуировку сделал?!
— Ма-а-ам, не начинай! Ну мы с Катей решили себе одинаковые сделать...
— Портишь только тело своё! И так вон вся правая рука какими-то черепами изрисована! Ты вообще думаешь, что творишь? Забыл, как тебя из-за неё на работу не взяли?
Артём махнул рукой и вышел с кухни. Этот разговор того не стоил. Мать не переубедить.
Запястье и правда чертовски ныло. Он осторожно потрогал плёнку, под которой блестели свежей краской три маленьких, пиксельных сердечка. Его идея. Кате тоже сразу понравилось.
Пальцы застучали по клавиатуре. Закладки, привычная соцсеть... Адрес был недоступен.
— Чё за?... — прошёптал он, открывая новое окно браузера. С интернетом всё было в порядке. Артём решил подождать, списав это на технические работы на сайте и посмотреть пока новости. С первых же строк глаза его расширились от удивления. "Сегодня в Реестр Запрещённых Сайтов Федерации была самая крупная и популярная социальная сеть. Это решение было принято после запроса Святой Церкви, которая считает данную соцсеть "рассадником безбожия". Сначала вопрос касался только блокировки нескольких сообществ, которые пропагандировали атеизм и неуважительно отзывались о церкви, но после тщательного анализа Святая Церковь сделала запрос на блокировку всей сети. Это решение поддержала большая часть экспертов, которые заявили о том, что данная социальная сеть является крупнейшим хранилищем пиратского контента, порнографии, в том числе и детской, экстремистских материалов. Создатели соцсети уже подали заявление в суд, на что Церковь лишь посоветовала им больше молиться и посещать храмы, т.к. они уже приняли на свои души страшный грех..."
***
Артём шёл по улице, засунув руки в карманы. В наушниках тихонько играла музыка, в кармане немного денег - хватит на одну розу для Кати.
Каждый человек в толпе - одинок. Никому нет дела до других. Все куда-то спешат, у всех дела, и все дела - важные. Никто из людей никогда не подойдёт к тебе на улице и не скажет: "Эй, дружище, почему ты такой грустный? У тебя проблемы? Давай я помогу тебе, и мы решим их вместе." Никто не подарит девушке цветок со словами: "Это вам. Просто за то, что вы есть".
Почему люди не решаются на такое? Потому что никому нет дела до других. Всем плевать на окружающих. Есть только ты, твоя личность, твой маленький мир, который ты боишься потерять. Остальное не важно. И поэтому жизнь такая.
Катя обрадовалась розе. Вообще, если честно, он давно не дарил ей цветы.
— Как рука?
— Ноет, - она надула губки: — Но мне нравится татуировка.
— Слышала про соцсеть?
— Угу. Хотя моя мама говорит, что правильно всё сделали.
— Разве? А тебе не кажется, что слишком часто церковь стала вмешиваться в нашу жизнь?
— Ну... не знаю, Тём. Я вообще об этом не думаю. А ты почему об этом так заботишься?
— Не хочу, чтобы мне однажды клеймо "атеист" на коже выжгли, - криво усмехнулся Артём.
— Ну Тём, ну это вообще какие-то глупости...
***
— Александр Дмитриевич просил тебя зайти к нему. У него опять с компьютером что-то.
— Угу. Кстати мам, отец не звонил? Он же должен был деньги перевести.
— От папаши твоего дождёшься, как же.
Мать явно была не в духе. Артёму не хотелось больше с ней сидеть, да и сосед просил помочь. Александр Дмитриевич нравился Артёму. Это был типичный русский, простой мужик, без понтов и нравоучений. С ним можно было запросто поговорить о всём подряд, ничего не стесняясь и не боясь быть осмеянным. Он был другом Артёма. Возможно - единственным.
Артём не любил сходиться с людьми. С детства. Он часто вспоминал, как его обижали одноклассники, а ему не хватало духу дать сдачи. Над ним смеялись, его унижали. Хотя единственное, чем отличался от других - желанием учиться. Позднее оно пропало, уничтоженное насмешками и издевательствами. Потом он осознавал, что поступил как слабак, но ничего не делал, чтобы исправить свои ошибки. Он стремился бежать, бежать от реальности. Он не любил выходить из дома, не любил шумные мероприятия. Катя - единственное, что ещё привязывало его к тому, что называется социумом. Именно ради неё он куда-то ходил, с кем-то общался, что-то обсуждал. Она была очень волевой, строила далеко идущие планы, часто говорила о их будущей жизни с Артёмом. А он держал её за руку, улыбался и ловил себя на мысли, что его всё это нисколько не заботит...
***
— Потерпи, любимый. Ещё одна остановка.
— Блядь, ненавижу это метро. Тут слишком много народа, понимаешь?
Артём не переносил любой общественный транспорт. Ему становилось плохо. Но приходилось ездить каждый день.
Платформа была переполнена. Люди, везде люди... Он крепко сжимал маленькую ладошку Кати, стараясь чаще и ровнее дышать. В такие моменты он не хотел иметь ничего общего с окружающим миром.
— Срамота! И ведь не стыдно вам курвам, посреди бела дня да при людях! Тьфу!
Противный визгливый голос какой-то старой женщины. Артём вышел из оцепенения.
— Дети ведь смотрят на вас, проститутки! Бог вас накажет за такое, мерзость, тьфу!
Старая тварь продолжала кричать на весь вестибюль метро на двух девушек, которые держали друг друга за руки. Испуганные личики, яркие браслеты на руках, радужная лента на сумочке одной из них. Вокруг начинали собираться люди.
— Кать, подожди. Здесь сейчас что-то будет.
К девчонкам подошли несколько человек в странной одежде и окружили их кольцом.
— Тём, - тихо попросила Катя: — Тём, пошли, не вмешивайся, пожалуйста...
Артём знал, кто эти люди. Народный патруль - полиция нравов, чёрт возьми. Защитники нравственности, решившие что могут указывать другим, как им жить и как вести себя. Эти молодые раздолбаи занимались тем, что бродили по городу в нелепых церковных шмотках и приставали ко всем, кого считали слишком вызывающе или ярко одетыми или "не такой ориентации". Иными словами ко всем, кто пытался хоть как-то выделиться из общей массы. Церковь и власть полностью поддерживали их в этом, считая что подобные "патрули" способствуют сохранению "духовности" народа и ограждают его от порока и разврата. Полиция не вмешивалась, даже когда народники избивали кого-то на глазах у людей.
Девчонок уже схватили за руки и крепко держали. Те даже не сопротивлялись, ошарашенно смотря на людей испуганными глазами. В вестибюле уже собралась толпа. Слышалось слово "выпороть". Люди осуждающе смотрели на двух несчастных. Один из народников гнусавым голосом что-то говорил о разврате.
— Да выпороть их, шалав-прошмандовок, поделом будет! Грех-то какой! — заверещала какая-то старуха.
Люди кивали головами. Один из народников начал расстёгивать джинсы девушки... Она от испуга не могла сказать ни слова, только жалобно скулила.
— Да вы ебанулись тут все... — прошептал Артём. Катя, чуть дыша, смотрела на процесс наказания.
Народник уже стянул джинсы с обеих девчонок и достал нагайку.
Послышался свист. Удар. Крик.
Свист. Удар. Крик.
Свист. Удар. Крик.
— Почему... почему за них даже никто не вступится?.. Ебанутые люди, ебанутые...
Катя молчала. Девушки перестали кричать, только жалобно выли. Глаза людей горели. "Так их, так.." - приговаривал какой-то толстый мужик. А затем облизнулся. Многие снимали процесс наказания на телефон. Многие смеялись. Старухи и пожилые, некрасивые женщины одобрительно кивали головами. "А шоб неповадно было разврат тут устраивать!" - слышалось в толпе.
Артёму стало противно. Он вдруг почувствовал, что его сейчас вырвет. Вырвет от этой толпы животных, от этих мерзких выродков, которые получают удовольствие от наказания себе подобных.
А затем всё прекратилось. Девушек просто бросили на холод каменных плит пола.. Они лежали и скулили, не в силах подняться или хотя бы одеться. Толпа начала расходиться.
— Кать... Им... девчонкам... помочь надо... ебанутые люди, они все - ебанутые... что здесь творится вообще...
Артём подошёл к девушкам, присел на корточки, опустил глаза, не в силах смотреть на их лица.
— Я... хочу помочь, пожал...
— УЙДИ!!! УЙДИ!!! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!!! — одна из них дико закричала. Вторая лишь принялась скулить сильнее...
Артём отшатнулся, чуть не упав. Посмотрел на них, пытаясь подобрать слова.
— Тём. Пошли. Ты ничем не поможешь.
***
Автобус был почти пуст. Что-то говорили по радио, опять новости про то, что в Федерации всё хорошо, а Иерарх каждый день за всех молиться.
— ...Кать, - сказал Артём на выходе из метро: — Вот как так... почему их пороли, и никто не был? Почему никто не вступился? Неужели люди и в самом деле решили, что имеют право указывать другим, как жить?
Катя остановилась, повернула к нему лицо. Опустила глаза, затем резко подняла их.
— Ты хочешь правду, Артём? Почему никто не заступился? Почему никто не был против? А как насчёт тебя?
Он что-то забормотал, пытаясь оправдаться.
— Проблема в том, что ты такой же, как и все. Ты боишься иметь и доказывать своё мнение. Всё, что ты можешь - это писать об этом в своей социальной сети. Ты трус, Артём, обычный нытик, который только и может, что критиковать. Я люблю тебя любого, Артём, со всеми твоими недостатками, но если ты ничего не можешь сделать сам - не обвиняй в этом других...
Белый шум. Радио в автобусе тоже барахлило.
Артём думал о её словах. Они обжигали его, они стыдили его. Но он же просто не мог ничего сделать! Он не в состоянии был что-либо изменить!
Пытаясь оправдать себя, он услышал только последнюю часть новости.
"— ...Федеральный Специалист по вопросам семьи, женщин и детей приняла решение об уголовном наказании лиц, действия которых могут расцениваться как побуждающие к разврату и растлению. Под эти действия возможно попадут "слишком страстные поцелуи, ненужные объятия, распускание рук и всё подобное". Напоминаю, что год назад Федеральный Специалист уже утвердила закон о запрете пропаганды нетрадиционных видов секса. Сейчас за такую пропаганду можно получить до пяти лет лишения свободы..."
Артём поднял глаза.
Отличный комментарий!