Результаты поиска по запросу «

У меня есть сестра наша на семь лет младше меня

»

Запрос:
Создатель поста:
Теги (через запятую):



герой нашего времени 

Герой за один день.

Самый заслуженный чемпионский боксёрский пояс в истории получил Бриджер Уокер — маленький мальчик, спасший свою младшую сестру от немецкой овчарки. Это произошло два года назад. Соседская собака напала на его сестру, и пацан просто встал между зверем и трёхлетней девочкой, получив множественные рваные раны. В ходе двухчасовой операции ему наложили 90 швов по всему телу, а затем несколько вречей сопровождали реабилитационные процедуры для заживления шрамов. По поводу произошедшего с ним и сестрой парень сказал: «Если кто и должен умереть из нас двоих, так это я, ведь я - старший брат». История стала известна общественности благодаря его тёте Николь, она очень переживала за парня и написала в своём инстаграме обращение к Супергероям - Мстителям с просьбой поддержать ребёнка во время выздоровления. И МАРВЕЛ не остался в стороне. Том Холанд пообещал парню экскурсию на съёмочную площадку во время съёмок очередного ПАУКА и сдержал слово. Крис Эванс - Капитан Америка - подарил герою свой щит, Марк Руффало - Халк - ничего не подарил по понятным причинам, но написал трогательное обращение, к которому присоединились остальные Мстители. Так же они по очереди звонили парню в больницу, подбадривая его и предлогая помощь. Кроме звёзд, парню писали и звонили тысячи простых людей, дети присылали свои рисунки, подарки, все восхищались самоотверженностью маленького героя. Можете себе представить, какие эмоции переполняли 6-летнего мальчишку.

Конечно, шансов против овчарки у парня не было, тем не менее он был не так прост для своего возраста. Вся семья серьёзно занимается бразильским джиу-джитсу и собака порвала бы парню горло, если бы тот не прижал подбородок, защищая шею, как учили на занятиях.

Всемирный боксерский совет 94 94 (World Boxing Council 94 94 - WBC) признал его пожизненным почётным чемпионом мира. У него есть официальный исторический рекорд WBC за то, что он был лучшим бойцом в мире на один день.

А неадекватного пса усыпили по просьбе владельцев.

герой нашего времени
Развернуть

Отличный комментарий!

Том Холанд сводил на съемки паука.
Крис Эванс подарил щит.
Марк Руффало:
LyingDwarf LyingDwarf13.04.202202:00ссылка
+46.8

скриншот twitter сестра дети квартира Дед Буквы на белом фоне 

Апскеу Ко1тасИеУ8к1 @anfl¡_ideal¡st Ко мне приехала сестра, ей четырнадцать лет. И вновь убедился, насколько их поколение отличается от нашего. Её волнуют только шмотки, тусовки, магазины. За три дня ни одного вопроса, кому достанется квартира
Развернуть

Отличный комментарий!

через 4 года задаст
toxa379 toxa37911.11.202117:30ссылка
+15.9
Духаст мищ
kamasutra312 kamasutra31211.11.202117:40ссылка
+48.4

пидоры помогите семья брак 

Уважаемые Пидоры, помогите советом

Вводные, я сейчас живу в Грузии, Тбилиси

Попал я в ситуацию, что корабль моего семейного счастья дал трещину, и жена ушла от меня по причине что мы оба долбоебы. Больше 10 лет вместе. Сейчас как бы период полугодичного перерыва, но доверия больше нет. Мне больно. Но есть нюанс. Тут мы купили квартиру. Она оформлена на меня. Но брачного договора нет (гусары, молчать!). Поэтому думаю переписать квартиру на младшего брата, который сейчас живет со мной.
Нормальное ли это решение? Какие подводные могут быть? Я пользовался уже услугами местного дома Юстиции, так что думал это вообще делается очень быстро через блокчейн. Но может быть не прав.
Ну и буду благодарен любым советам, кто проходил через подобное.

пидоры помогите,реактор помоги,семья,брак
Развернуть

фэндомы Алиса(БЛ) Ульяна(БЛ) Славя(БЛ) Семен(БЛ) Мику(БЛ) еще одна Ульяна(БЛ) Ольга Дмитриевна(БЛ) очередной бред Дубликат(БЛ) ...Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN Визуальные новеллы 

1 глава http://vn.reactor.cc/post/2732304
2 глава http://vn.reactor.cc/post/2740447
3 глава http://vn.reactor.cc/post/2744500
4 глава http://vn.reactor.cc/post/2752906
5 глава http://vn.reactor.cc/post/2755836
6 глава http://vn.reactor.cc/post/2765088
7 глава http://vn.reactor.cc/post/2771649

VIII
Рутина и быт

Ульяна-большая думала, чем ей заняться после завтрака. Думала напомнить Сёмке про его обещание поводить ее по лагерю, но ее перехватила Славя.
– Здравствуйте. Вы не могли бы мне помочь?
Славю Ульяна-большая увидела вчера впервые в жизни и сейчас невольно сравнивала Славю и девочку, которая оказалась на ее месте, в лагере Ульяны: «Интересно, а ведь Сашка, действительно, на нее очень похожа. Только лицом серьезнее и выглядит сдержанней и строже, что-ли. Застенчивая – от Лены набралась, и командовать она не любит – ее вообще лагерь особо не занимает. Танцы-соло на сцене – ночью, когда никто не видит; повозиться с мелкими, которых она делит с Сёмкой; и тот же Сёмка, через два цикла на третий – вот ее интересы. А здешняя Славя – нет. Славя – хозяйка, ей лагерь как дом, а все пионеры – как младшие братья и сестры. Причем сильно младшие. Которыми нужно командовать и которых нужно опекать. А площадь-то она, сама и лично, подметает, просто потому, что в доме должен быть порядок…»
– Славя, давай на ты. Я тебя всего на два года старше. – И, почти повторяя слова Семена, сказанные им – тогда еще физруком-самозванцем, при появлении в лагере бабы Глаши. – И то, что в нашем лагере я начальник спорткомплекса не делает меня еще старше. Так что ты хотела?
– Хорошо – на ты. Я как раз и хотела, чтобы ты помогла мне в спорткомплексе порядок навести, раз уж вы все-равно там поселились. А четверых мальчиков из среднего отряда, для помощи и переноски тяжестей, я сейчас пришлю.
«…А еще она начальник по характеру, ей командовать нужно. Это не в упрек Славе, потому что хороший администратор – человек нужный. Но где-ж их взять-то, хороших, да еще и с признаками совести? Вот Славя такая подрастает, но все, с Семкиных времен, никак подрасти не может. А, когда подрастет, однажды случится так, что совесть у нее вступит в противоречие с долгом администратора. Так, кажется я начинаю зависать, как Семен. Заразилась. О чем я думаю, вообще, мне же девятнадцать лет, а настоящих воспоминаний и того меньше? Или память с предыдущей активной фазы? Или, как Сёмка говорил, есть еще и чужая память? Других двойников? Оригинала? И вот она просыпается? Бедный, как он с этим живет?»
– Присылай, буду ждать.
Вот так и прошел целый час в привычных уже делах начальника спорткомплекса: в перетаскивании лишних матов в кладовую, в установке на свои места брусьев и перекладины, в подвешивании к потолку колец и каната, в мытье пола и вытирании пыли, и прочая, и прочая, и прочая… Когда, кажется, все было сделано Ульяна отпустила «добровольцев» и пошла в тренерскую разбираться с вещами. Повесить сушиться полотенца, плавки и купальник, разобрать рюкзак, чтобы через три дня сложить его по новой. Когда разбирала – из кармана в клапане выпал Выключатель. Ульяна вздрогнула и, брезгливо поморщившись, засунула его обратно, даже знать о существовании таких приборов было неприятно, не то что брать в руки. А Семён ничего: терпит и таскает с собой. Говорит: «Век бы его не видеть, но оставлять без присмотра боюсь. Вдруг найдет кто». Почему бы не отплыть на лодке подальше и не утопить прибор?
Сёмки все ещё не было, а до обеда оставалась уйма времени. Ульяна достала из своей сумки рабочую тетрадь, ручку, план лагеря и окрестностей, логарифмическую линейку. Надела стеклянный бегунок на древний артефакт, действительно древний – сорок шестого года выпуска: пожелтевший целлулоид; свойства металлов и древесины и физические константы, отпечатанные на обратной стороне линейки; надпись выцарапанная под движком: «Андрейко. Г. Д.»; уже ставшая хрупкой от времени методичка – руководство по использованию, отпечатанная в виде небольшой брошюрки. Вспомнила слова бабы Глаши, сказанные ей при вручении линейки: «Калькулятор – хорошо, но доверять здешним калькуляторам не советую. А вот это – не подведет.» И устроилась за столом, чтобы рассчитать точные место и время обратного перехода. На столе лежал журнал мод. «Советская модница», – не то, чтобы у Ульяны очень болела об этом голова, но она все же была девочка и, отложив в сторону тетрадь, потянулась к журналу. «Спасибо Сёмка, полистаю». Журнал раскрылся, конечно же, на тех страницах, между которыми Семён положил конверт с письмом. Да, тот самый конверт с письмом бабы Глаши.
Очень давно Ульяна, не задумываясь схватилась бы за письмо просто так – от любопытства. А сейчас – повертела конверт в руках, потом, пересилив себя, отложила его в сторону и взялась за расчеты. «Сёмка придет – спрошу. Баба Глаша не чужой мне человек.» Так и провозилась до полудня, когда пришел Семен.
Было слышно, как хлопнула входная дверь, как Семен не торопясь идет через зал, как он останавливается около гимнастического коня и шлепает ладонью по его дерматиновой спине. Наконец зашел, разулся, прошлепал босыми ногами по свежевымытому полу, аккуратно прислонил гитару к стене и, с видимым облегчением, лег на стопку матов. Поймал обеспокоенный взгляд Ульяны, виновато улыбнулся.
– Прости, Рыжик. Виола обещала, что после второго сеанса легче будет. Так что готовься – на тебя вся надежда.
– К Мику ходил?
– К ней, к болтушке нашей японской. Инструмент попросил, а заодно попытался напомнить ей и Алисе наши выкрутасы на сцене. Не знаю, что получилось. Может и вспомнят потом. Попозже.
– А я порядок в спортзале навела, по Славиной просьбе. Так что можно считать участие в жизни лагеря мы приняли.
Ульяна вздохнула, отложила в сторону тетрадь – по расчетам выходило, что если отправляться в обратный путь послезавтра, то выходить нужно после обеда и даже ближе к ужину. Точка перехода еще требовала уточнения, но, похоже, что приходилась на Семенову, то есть на их с Семеном поляну. «Ну хоть топать не далеко. Лишь бы сестренка не начала следить.» – Подумала. А потом взяла в руки конверт.
– Сёмк?
– Да, Уля?
– Ты письмо прочел?
– Прочел, но, если честно, то ничего не понял. Написано много и со смыслом, но уже устарело на двадцать лет. Может быть моему оригиналу это и было бы интересно… Или тому, кем был я, перед тем, как уехать из поселка. А сейчас. Ну узнал я, что баба Глаша – оригинал; наш Шурик, Толик и Виола – подлинники; я – дубликат; ты, скорее всего, копия; а Ольга или Сыроежкин и половина мелочи – миксы. Так! Я зря сейчас про копию сказал, Рыжик?
Ульяна внимательно посмотрела на мужа. Улыбнулась.
– Конечно зря, Сёмк. Теперь тебе придется мне объяснять – кто это такие и чем мы все друг от друга отличаемся. Это и мой мир, и я тоже хочу знать о нем всё. Но ты о письме говорил.
А Семен, сбившись с мысли, молчал еще несколько минут.
– В общем, главная мысль в письме та, что наш мир, в котором мы живем нестабилен. Рано или поздно, все здесь может начать сыпаться и, в конце концов, рухнет. Уже признаки есть. Помнишь совершенно осеннее дерево по дороге попалось? А ведь сейчас июнь. И причина нестабильности, вроде как, в здешних обитателях. А что делать баба Глаша не знает и уже не узнает, и оставляет решение нам троим, ну, а теперь, получается – четверым, с тобой вместе.
Семен вздохнул и, с тоской в голосе, продолжил.
– Может ты, Рыжик мой, что подскажешь. Так что – читай, а вечером нам нужно будет что-то промямлить. Потому что – когда еще все встретимся. Я бы...
Прозвучал сигнал горна, перебив Семена. Тот, несколько театрально кряхтя, поднялся, приняв протянутую руку Ульяны.
– Пойдем, продегустируем здешнее меню.

Ульяна-маленькая возвращалась из Старого лагеря. Не смотря на темперамент и детскую еще нетерпеливость, девочка умела и строить планы и выполнять их. Вот и сейчас, проведя полдня в Старом лагере и избавившись от украденной ватрушки, яблока и половины кулька конфет она шла домой и улыбалась, довольная собой.
Старый лагерь был обследован весь: от чердака, и даже от конька крыши и до бомбоубежища. Ульянка пошла бы и дальше, но не смогла открыть вторую дверь, просто не хватило сил. Но и так: на первом и втором этажах были найдены пригодные для обитания комнаты, с целыми окнами и без потеков на потолке и стенах, с матрацами свернутыми в рулон, одеялами, подушками и комплектами белья, с печью-буржуйкой в одной из комнат; в бомбоубежище обнаружен целый ящик с сигнальными ракетами, несколько картонных коробок с консервами и запаянными в полиэтилен сухарям, несколько противогазов и костюмов химзащиты.
Вырванные из Алисиной тетради с песнями несколько чистых страниц, сейчас все исчирканные записями, схемами и рисунками лежали в кармане, еще несколько страниц было оставлено в Старом лагере. А еще нужно было осмыслить все это найденное богатство.
Спрятав в домике за шкаф остатки конфет и положив под матрас свои записи, Ульяна побежала в столовую. Перспективы на вторую половину смены были увлекательнейшие. Настолько, что даже мысли – в очередной раз напугать Лену не возникло и девочка-ракета проскочила мимо Лены не останавливаясь.

Лена проводила взглядом пробежавшую мимо Ульянку, закрыла книжку, заложив страницу кленовым листом, поднялась с лавочки и пошла к себе.
Не стоило тащить книгу в столовую – Женя бы не перенесла следы от рассольника на переплете. И тогда – до свидания источник хороших книг.
По дороге поздоровалась с Ольгой Дмитриевной, кивнула гостям. Гости шли держась за руки и им пришлось замедлить шаг и потесниться, чтобы разойтись с Леной. А Лена, пока расходились, невольно подслушав фразу Ульяны-большой: «Сёмк, а кто тогда такие дубликаты?» Что такое дубликат Лена более или менее представляла, но вот местоимение «кто», примененное к дубликату ее озадачило. Самое интересное, Лена чувствовала, что она знает ответ на этот вопрос. Точнее, когда-то знала, но успешно забыла. Так, как забывают ненужные в повседневной жизни: алгоритм нахождения корней квадратного уравнения или доказательство теоремы Пифагора, или неправильные английские глаголы – почти сразу после сдачи экзаменов.
– Здравствуй, Леночка. Ты на обед сейчас или у тебя какие-то еще дела? Если на обед, то пойдем вместе?
«Микс, – мелькнуло в голове у Лены, – первый удачный микс. Стоп! О чем это я?» Потом, как не пыталась, так и не смогла вспомнить – каким словом она назвала Мику.
– Да, то есть нет, Мику. Нет никаких дел, зашла только книжку положить.
По дороге увернулись от трех октябрят, несшихся, не разбирая дороги, к умывальникам. «Хорошо, что маленькие, а то затоптали бы». – подумала Лена. Мику рассказывала о визите Семена, о том, что он попросил гитару, о том, что он играет, конечно, средне, но терпеть можно, потом Мику перескочила на больную, для нее, тему, что пионеры вообще никак и ни на чем не играют и не хотят учиться. Потом опять на Семена, что он…
– Мику, – мягко позвала Лена. И, дождавшись молчания подруги, продолжила – У меня такое впечатление, что Семен, как минимум, понравился всем девочкам в лагере. Начиная от Оксаны, – Лена оглянулась вслед пробежавшим октябрятам. – И заканчивая Ольгой Дмитриевной. И мы с тобой тоже в этом списке.
Мику рассмеялась негромким, но мелодичным колокольчиком.
– Жаль, что он так влюблен в свою рыжую. Все время ищет ее глазами. Не знаю, как у тебя, Леночка, а и у меня, и у Алисы, и у нашей Ульянки такое чувство, будто все мы его давно знаем, причем с хорошей стороны. – Потом вспомнила и добавила. – Знаешь, он, пока был у меня в кружке, все время посматривал на то место, где должна висеть пятая портьера, которой не хватает. Мне было так неудобно, будто это я виновата, что их только четыре.

Ольга Дмитриевна стояла на крыльце столовой. Кивнула Виоле с подопечным Толиком, улыбнулась гостям – Семену и Ульяне-большой.
– Ульяна, спасибо за помощь в спортзале.
– Радастартьсятоварщвожатая! – Вытянувшись во фрунт схохмила Ульяна. Потом, продолжая улыбаться, но уже нормальным голосом добавила. – Только ваши мальчики всю работу сделали, я только показывала: что и куда. Особенно, – Ульяна оглядела толпу у крыльца, увидела кого хотела, кивнула. – Особенно Артем. Отметьте его как-нибудь, пожалуйста. А то я только спасибо сказать могу.
Ольга Дмитриевна согласно кивнула, сделав зарубку в памяти. Дождалась, когда последний пионер зайдет в столовую и пошла к раздаче сама. Долг вожатой обязывал убедиться, что все население лагеря накормлено и уже потом обедать самой. Пятый день смены без происшествий был прожит до середины.
Развернуть

политика семья отношения Вторжение в Украину 2022 

Россияне, сограждане, как в вашей семье переживают войну с Украиной?

Лично у меня сейчас полный пиздец. Пишу после срача дома. Практически все, с кем я близко общался на протяжении последних 10+ лет, будь то семья или друзья, поддерживают войну и развязавших её бандитов. Кто-то понимает, что есть пропаганда, что она используется с целью оправдать войну и призвать на неё побольше дурачков, но верит, что делается это всё в интересах России и россиян. (При этом клюёт на ту же пропаганду о русофобии и планах нас захватить с последующим выкачиванием из нас ресурсов.) Кто-то верит, что "мы"( видимо, "я и Путин"), ничего плохого в Украине не делаем. Что "хохлы сами себя бомбят", что "мы" вообще "защищаемся". (Очередная "оборонительная" война, получается. По традиции, мы же войны не развязываем.) "Наши" не такие, "мы" не можем стрелять по детям и мирным людям! "Мы" же русские! "Мы" лучше всех!" (Ага, и нацисты, конечно, после такого в Украине)


Путинская пропаганда намертво вросла в то, что мы называем национальным самосознанием. Она, словно паразит, влезла ему под кожу, после чего, год за годом, укоренялась всё глубже. Чтобы, когда Путин начнёт очередную войну, люди верили, что войну эту начинают они. Что они находятся на стороне "россиян", как и Путин. А все санкции против Путина, олигархов в его окружении и России - лично против нас, потому что нас ненавидят и боятся.("А значит уважают!") Теперь в системе "Путин - это Россия!" появилась новая веха развития. "Путин - это россияне!", т.е. мы с тобой. А мы стрелять по мирным людям не станем! Значит врут западные злые языки! Наше телевидение врать не станет! Оно же НАШЕ! И вообще, "почему ты встаёшь на сторону чужих, а не своих?!".

В общем, ситуация очень тяжёлая. Я разрываюсь между желанием сбежать как можно дальше и нежеланием оставлять семью, какой бы конченой она не была. (На друзей уже забил, как бы больно оно ни было.) Не хочу слышать их поддакивания пропагандистам, видеть, как они идут голосовать за Путина. Хочу забыть о них и не вспоминать! Но если в теории я сбегу, они останутся в пиздецовой ситуации. А я не хочу, чтобы они страдали. Не хочу, чтобы они голодали. И чтобы сталкивались с бухим ментом за рулём, после дтп с которым виноватыми стали бы они, я тоже не хочу. Но переубедить их невозможно. Эти люди скорее поверят очередной финансовой пирамиде или РПЦ, нежели примут, что какие-то там расследования, кадры обстрелов, слова очевидцев в интернетах - правда. Да и что там вообще могут правду говорить.

Я не знаю как жить эту жизнь дальше. Как смотреть в глаза тем, кто готов обречь миллионы людей на ужасы войны, лишь бы не признавать что "мы" злодеи? Если в 2014 году старый гнилой пидорас перессорил сотни тысяч родственников между Россией и Украиной, то в 2022 он перессорил десятки миллионов россиян. Не знаю о каком единстве можно говорить в подобной ситуации. И уж тем более о наращивании оппозиционной массы с отбиванием страны.


Если вам это знакомо, опишите свои мысли. Лично у меня сейчас на уме вертится [роскомнадзор], но по вышеописанным причинам отказаться от семьи я не могу. Знаю, что нужно делать то, что в моих силах, дабы улучшить положение хоть немного. Что не бывает идеальных решений, избавляющих от всех проблем. Но не могу сосредоточиться и начать это что-то, когда каждый день слышу пропагандонов из телека.


p.s. Пока писал, отклеился Реактор. Вернее, перестал спасать Тор. Сейчас подрубил впн, который в одиночку работает, но в связке с Тором нет.

политика,политические новости, шутки и мемы,семья,отношения,Вторжение в Украину 2022
Развернуть

Отличный комментарий!

Во первых прими реальность. Люди уебки, мы живём в фашистком государстве, люди поддерживают фашизм и будут его поддерживать. Только полное разрушение режима (которое близко не факт что и случится) и десятилетия осмысления и обсуждения событий смогут сформировать адекватное понимание происходящего у этих отбитышей.
Во вторых сними с себя бремя ответственности. ТЫ нивчём не виноват, ты не несешь ответственности за родителей/друзей и прочий мусор.
В третьих прими факт, это не ТЫ бросаешь семью, ОНИ УЖЕ БРОСИЛИ ТЕБЯ. Нет хуже матери которая променяла сына на Путина. Им плевать на твоё состояние, им плевать на твои перспективы в жизни. Есть только Путин, только его воля важна.
Так что съебывай друг, ты не один, не дай этому мусору затянуть тебя.
Мы боролись, мы проиграли. Пора двигаться дальше.
Mriiiyt Mriiiyt18.03.202202:10ссылка
+98.7

семья удочерение трудности 

Мои потуги в удочерение, или как я столкнулась с не сказочной реальностью.

Сложно? Безумно!
Стоит того? Несомненно!

Пожалуй, разделю по дням, т.к процедура оказалась ох какой не быстрой...

Я там нафантазировала, что мне вот прям сразу в руки дадут готовенького ребеночка, аннет...

Да и в заблуждение ввели немного, ну да ладно.

День первый.

Раннее утро, наверное даже еще шести не было, как я приехала в деревню на место. День пасмурный, обещали весь пасмурный,

потому, в редкий для меня случай, оделась легко - майка и шорты. Ну и босоножечки. На всяки, взяла с собой сменную одежду,

но не понятно, зачем я это описываю...

Приехала до встречи порядка часов шести, в деревне делать нечего, от слова совсем, все закрыто, зайти некуда, скукотища.

Попыталась крепится музыкой, но суточная усталость дала о себе знать и я задремала. Проснулась от стука в окно, гляжу, а там

усата огромная морда смотрит прям в упор, я даже подпрыгнула и потянулась за баллончиком. Но потом углядела у морды погоны и

напряглась еще сильнее, баллончик не выпустила. Морда поздоровалась, представилась каким-то там ментом, фио не запомнила, память на имена отвратительная, и поинтересовался - все ли со мной в порядке? Я ответила, что замечательно, а от чего, собственно, вопрос такой возник? Человеку уже и подремать нельзя? Можно, говорит, просто вы спали странно, рот приоткрыт, слюни бегут, думали умерли. Я гляжу, а у меня вся майка в слюнях... Хорошо, что запасную взяла. Поблагодарила за беспокойство, переоделась и стала дальше досыпать.

Примерно к 11 подъехала моя знакомая кураторша, тут хоть стало повеселее немного, но и, тут же, грестнее... Оказалось, что ребенка мне вот прям давать не хотят, да и вообще, давай ты опекуном будешь? Я отказываюсь, что не буду опекуном, либо полноценный родитель, либо сидите тут, в своем колхозе, дальше сами. Ладно, она утихла, но сказала, что попечительский совет сейчас подъедет, они уже будут разговаривать. Ладно, подъедет и подъедет, чего мне боятся. Так я думала...

Минут через 30 подъезжает газелька, типа маршруток старых, пассажирская в общем, из нее выкатываются шесть старых колобков, без шуток, бабульки метра полтора и все толстенькие, упитанненькие и злые. Как я поняла про злость? Самая первая, что на меня взглянула, окатила презренным взглядом и сказала - господи, это вот она кандидат что-ли? Но там интонацию слышать нужно было, словами трудно передать. Я даже опешила, конечно. А умом все же понимаю, что ругаться нельзя с ними, только улыбаемся и машем. Подошла вторая в упор и спрашивает - ты цыганка? Я тут совсем опешила - почему?? У тебя что с ушами? А меня черт дернул хеликсы не снять, и у меня бохрома на обоих ушах висит. Нет, говорю, мода такая. А шорты почему короткие такие? Так жарко... Допытывали меня по всем мелочам, вплоть до того, что красного цвета машины вульгарны. Ладно хоть проституткой не назвали, но, наверняка, думали и что похуже.

Ну ладно, первую встречу пережили, пошли с документами разбираться, а тааааам! Это пушной зверек просто! Там нужны ВСЕ существующие документы и, плюс, школа примных родителей! Я первый раз о такой херне услышала в принципе! Ну ладно, с документами понятно, там справка о доходах за два года, снилс и прочая ерундистика мелкая, это ерунда, это я кадровичку загрузила на обратном пути, так-что, по приезду, все готово было. Но вот эта школа меня просто из колеи выбила, конечно... Нужно 80, или 90 часов обучения, что-то такое и, только после этого, мне бабки дадут справку о том, что я годна для материнства И!!!! только потом подавать документы в суд. А, ну и встреча с ребенком и если она сама захочет со мной быть, как и я с ней, то только потом, по обоюдному согласию, можно. Это кабздец, думаю... 

Ну, не то что-бы не солоно хлебавши, много документов заполнила, много узнала, поехала домой. Заехала на базу, забрала отчетность свою за два года, снилс, сделала копию паспорта, свидетельства о рождении, диплома (ну чтоб уж бабки меня 100 раз не гоняли туда-сюда), и поехала спать. Ну еще кадровичка, конечно, глаза вылупила - а вам это зачем нужно? В смысле документы, не ребенок. Об этом я никому, пока, кроме джоя не говорила. Даже маме сюрприз будет, похоже... Говорю - надо, не вникай. Похоже будут сплетни, да и у меня соображалка работала туго, к концу дня, потому пусть надумывает что хочет. Домой зашла, коты орут, жрать хотят, я тоже орать давай, что жрать хочу. Вот нажрались все дружно и уснули. Продрыхла я часов восемь точно. Проснулась, вспомнила, что сегодня за день, перематерилась и пошла собирать кошачьи подарки, себя в кучу и свой внешний вид туда же.

День второй.

Как мне не хотелось вставать - это кошмар просто. Вымоталась не так физически, как эмоционально, а это только было начало...

Разобравшись со своей непреглядной мордой и с кошачьими гадостями наконец поехала. Приехала уже не в шесть, как днем ранее, а уже к 11, или к 10, непомню, не отложилось в голове. Бабок еще не было, потому уселась прям на траву, раскрыла зонтик (было довольно солнечно), и сижу, траву жую. Подъезжает знакомый бабкомобиль, выкатывается десант старых колобков, опять меня оценивают взглядом (а я хеликсы сняла, жабы вы старые), вроде в джинсах, докопаться не до чего, молчат, пошли внутрь. 

Минут 40 они только все документы разглядывали, периодически удивленно вопрошали и дальше разглядывали. Не вязался в их старых головах образ той, что перед ними и той, о ком написано (привет стереотипам), бабки кучей смотрели, возгудали, глядели на меня, потом опять в документы. Уж не знаю, что их смущало, но у меня не интересовались. После все вышли, осталась одна бабка, из их же состава и начала со мной беседовать обо всем, о детстве, о родителях, о работе и т.д и т.п. Потом уже уточнила, что она психолог и это уже идет тест. Определили меня как личность спокойную и все, без пояснений. Спокойная личность. Эх бабка, ты не видела как я на работе буйствую, когда мужиков здоровых прямым текстом послыаю, а иногда и так, что даже для них слова в новинку оказываются, хрен бы ты такое написала. Ну да ладно, тест был сдан. Входит опять весь старый консилиум и объясняет мне дальнейшие действия и процедуры, ох там ппц просто, конечно... Еще, видимо, у них речь заученная, они мне все про партнера твердят, я пятый раз объясняю, что нет партнера, я одна, в разводе, все, баста. Опять изучают эти сраные документы минут 20, успокаиваются и говорят, что раз за меня есть поручительство, плюсь я сама многократно отмечена положительно, хотя они этим и удивлены (так и сказали, между прочим, жабы старые), то сегодняшний день у вас пройет с ребенком, от этого будет зависить окончательный ответ. Я удивилась, конечно, время уже обед, сколько я там с ней побуду то... Причем, забирать ее нельзя, все в пределах колхоза. Ну это я прям в аут выпала, конечно... Куда там идти, что делать? Ладно, в пределах, так в пределах, разберемся.

Минут 30 я еще жду и жду, жду и жду... И вот, наконец, выводят ко мне сокровище) Сказать, что я обрадовалась - ничего не сказать) У меня даже усталось вся прошла, просто непонятная бодрость во всем теле взялась) Имя мне, кстати, нельзя называть, как и место нахождения - тайна усыновления, там строгости и жути нагнали столько, что мне даже сроком пригрозили, если трепаться буду. Потому я вам по итогу имя скажу, когда уже все документы будут оформлены. У удочерения много нюансов, в отличие от опекунства. Она становится моим полноценным ребенком, даже с заменой свидетельства о рождении, т.е приравнивается к полноценному, кровному, родству. Так-что я пока не имею права называть ее текущее имя и местонахождения. Так-что всему свое время.

Ну ладно, я отвлеклась) Я ее за руку взяла, она так крепко сжала ладошку мне, что даже не по себе стало и мы пошли гулять. Везде гулять, куда только могли дойти гуляли, разговаривали. Она, по началу, стеснялась, глаза не поднимала даже, но после двух мороженок повеселела) Потом уже даже спросила, можно ли еще конфет взять, что-бы всем дать? Я чуть не умерла от милости и слез - конечно можно, радость моя. Набрали конфет на весь интернат, как мне кажется, я еле доперла пакет до машины) Потом решила ее покатать по деревне, катались быстро, пока не наткнулись на уже знакомую усатую морду. Опять спросил как дела, поглядел на ребенка и сказал - а кресло где? А я же реально затупила на счет кресла блин... Объяснила ситуацию, он, кстати, понимающий оказался, сказал, что у него самого трое детей, а кресла эти как не в себя стоят. Посоветовал приобрести поскорее и сказал быстро не гонять, а то всю пыль с улиц подняли)) И отпустил с миром. Хороший дядька оказался, по итогу. Но кресло да, я позже взяла. Поехали потом кормить живность дикую, живности не нашли, накормили только комаров в лесу, но те остались довольны, а мы довольные, но чесучие)

День пролетел моментально, конечно, она ко мне прижалась, когда подъехали и отпускать не хотела, блиииин, как тяжелы такие моменты, конечно. Я объяснила, что это не на долго, немного подождать и я скоро совсем заберу, а у нее самой глаза на мокром месте, но успокоилась, да и гостинцев мы набрали целый мешок большой, надеюсь воспитатели не отобрали, потом спрошу.

Бабки сплотились плотным кольцом вокруг нас, разглядывают, расспрашивают, где были, что делали, что она тебе говорила? Ну я ей, в смысле. Она опять скромность включила, глаза опустила, я за двоих отвечаю, но потом бабка-психолог давай ее спрашивать - тебе понравилось с ней? Та головой качает, что да, потом даже добавила - очень) А что тебе больше всего понравилось в ней? Ну, она добрая очень, с ней хорошо, потом на меня смотрит и добвляет - и красивая) И все, я как разревелась на весь интернат, мне кажется, все слышали. Просто остановится не могу, слезы бегут, вся тушь потекла, я слезы вытираю, все размазала, получилась как Шварцнегер в Хищнике. Бабки даже не ожидали от меня такого, опешили. Самая вредная, которая меня в начале браковала подошла и обнимать начала - все хорошо, не переживайте, мы вам поможем. И все, я еще сильнее заревела.

В общем они мне эту школу проставят, но они не могут мне сутками ставить, как даже и по 12 часов, потому сказали числа седьмого приехать, они сделают все. Я еще сегодня (уже вчера, т.к писала за ранее, но сон оказался сильнее моей воли к Джою) моталась, подписи все сразу поставила. С судом тоже помочь пообещали, суд их местный будет, а там все знают друг-друга, потому быстро рассмотрят сказали. Ну а с проверками уже не они ездить будут, проверки в течении трех лет, не помню с каким интервалом, потом дадут, надеюсь, памятку.

История не окончена, но начало, хоть я и долго не решалась, положено.

Если кто-то сомневается в похожем выборе - просто проведите день с этим ребенком и все сомнения отпадут.

Теперь уперлась рогами в работу, что-бы время быстрее пролетело, но все-равно долго, конечно...

Тяжело далось? Очень.

Больше морально тяжело, т.к весь свой быт полностью нужно менять.

Понабрала игрушек всяких, расставила, каждый день поправляю все, всю пыль счищаю даже там, где в жизни таракан не лазил.

Физическая тяжесть - где мне теперь спать, я пока не определилась) Хотя особо не разгуляешься, буду спать в зале.

Много мелких нюансов, которые тяготят, но, думаю, со временем все разрешится.

Стоило-ли это того? Определенно!

С каждым днем страх и уверенность только крепнут. Страх в том, что я сложнее кота никого не держала, а уверенность - я все сделала правильно.

Развернуть

Отличный комментарий!

ля, это, наверное самая необычная история на джое. До последнего ожидал подвоха, но оказалось настолько wholesome, что чуть сам не прослезился. Удачи там
Laaru Laaru30.07.202308:22ссылка
+75.2

Визуальные новеллы фэндомы очередной бред Алиса(БЛ) Ульяна(БЛ) Лена(БЛ) Семен(БЛ) Ольга Дмитриевна(БЛ) и другие действующие лица(БЛ) Дубликат(БЛ) ...Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN 

Анабасис

Окончание первой части.
Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2062463
Глава 2 http://joyreactor.cc/post/2074551
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2121739
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/2146027
Глава 5 http://vn.reactor.cc/post/2165923
Глава 6 http://vn.reactor.cc/post/2193107
Глава 7 http://vn.reactor.cc/post/2231480

VIII
Штрих-пунктир

Снится какой то кошмар, переходящий в комедию. Снится, что гоняюсь за Леной по шахте, а в руках у меня букет сирени. Наконец мне удается загнать Лену в тупик, она поворачивается ко мне лицом, узнает меня, радостно улыбается и протягивает ко мне обе руки, а с ее пальцев капает кровь. Я, в страхе от увиденного, роняю букет на землю, букет неожиданно брякает, я опускаю глаза и вижу, что вместо букета под ногами лежит окровавленный нож. Смотрю на Лену, а это уже не Лена а Саша, она жалобно смотрит на меня, и, как и Лена протягивает ко мне руки и говорит: «Я сварила варенье, попробуй, оно очень вкусное!». Я беру ее руки в свои подношу к своему лицу и лижу окровавленные пальцы. Пальцы ее, действительно, оказываются испачканы не кровью, а земляничным вареньем. Я продолжаю держать ее руки в своих, перевожу взгляд с ее пальцев на лицо, и, под моим взглядом, Саша медленно превращается в Славю, а та — в Славяну. Внешне ничего не меняется, только у Славяны исчезают косы, сменяясь короткой стрижкой, но это мелочи, и то, что передо мной именно Славяна, я не сомневаюсь. Тогда я говорю: «Ты была разбита на кусочки, а сейчас ты стала целой!», и во сне мне кажется, что это такая великая мудрость, что мне положены все Нобелевские премии по всем дисциплинам и за все годы разом. Тут, кто-то дергает меня сзади за одежду, я оборачиваюсь, а там стоят Ульяна с Алисой, выражения лиц у них недовольно-обиженные, у Ульяны сверкают глаза, а Алиса, наоборот, вот-вот расплачется. А дальше, за ними слышен топот двух десятков детских ног, и я знаю, что это сюда бегут мои октябрята, а за ними непременно появятся и вожатая, и весь остальной старший отряд, и баба Глаша, и Виола с Толиком, хоть они и не из этого лагеря, и вся толпа моих двойников, от безымянных, до Семена, включительно, и та, неизвестная мне девочка из бункера, которая снилась мне в прошлый раз.
Как они все в этом тупике будут помещаться?! Мне становится смешно и я просыпаюсь.

Просыпаюсь, и первое, что вижу – лицо Ульяны. Ульяна сидит передо мной на корточках и готовится пощекотать мне в носу травинкой.
– Гав!
Рыжуха в ответ хохочет.
– Не успела, но так тоже хорошо. Вставай, я тебе завтрак принесла, а постель забираю. Сдать ее надо, смена то закончилась.
Я что не заперся, когда спать ложился? Совсем доверчивым стал, однако.
– И ключи от спортзала.
А где же я отсиживаться буду тогда? Договариваемся, что Алиса пожарный выход откроет, а главный закроет снаружи.
Ульяна улыбаясь смотрит на меня, а потом на мгновение грустнеет.
– Жалко, что сегодня расстаемся.
– Ну, надеюсь не надолго.
А насколько – самому интересно. Никто мне этого не скажет, никто никогда не пробовал. Баба Глаша разве? Спросить? Нет, не пойду.
Ульянка уходит, я проверяю в рюкзаке портьеру-парус: вот она, на месте, сколько она уже со мной пропутешествовала… Будет чем укрыться, вместо одеяла. Посылаю мысленную благодарность и извинения Мику из родного лагеря. Заваливаюсь на маты и пытаюсь отоспаться перед сегодняшней ночью, но и сон не идет, и посетителей наплыв.
Еще раз забегает Ульяна, просто так, поболтать.
Приходит Лена – добрая душа, приносит печенье, где она его берет? Лена в унылом настроении, поэтому поболтать не получилось. Посидела в тренерской, попрощалась, парой слов со мной перебросилась и ушла. Попросил ее прислать Сашу – пообещала.
Приходит Саша. Попрощались, пожелал ей всего самого хорошего. Потом
сделал страшные глаза и потребовал клятву о сохранении тайны. Саша прыскает в кулак, но честное пионерское слово о том, что меня не выдаст дает.
– У тебя с моими футболистами отношения хорошие?
– Ну да, хорошие.
– Отправь их ко мне, пожалуйста, тоже попрощаться. Только скажи, пусть не болтают на каждом углу, что я тут.
Приходят футболисты, тоже обещают моего убежища не выдавать. Обещаю им, что приду проводить их к автобусу, если они меня в кустах увидят, то пусть не бегут и не орут. Потому что: «Строгий секрет и государственная тайна!»
Интересно, Ольга уже знает, что я здесь и никуда не сбежал?
Так, за игрой в конспирацию время и пролетает. В обед приходит Алиса, приносит поесть и термос с чаем, смотрит на сиротливо лежащие в углу маты, прикрытые бывшим парусом и качает головой.
– Я, почему-то, не удивлена. Запасной ключ от нашего домика — под крыльцом, когда мы уедем – располагайся. Чайник и пол пачки чая мы оставили, буханку хлеба я тоже занесу, а больше ничего нет. Немного продуктов в столовой осталось, но она будет заперта, придется тебе замок взламывать.
Молчим несколько минут.
– Счастливо остаться, и удачи тебе, если не встретимся. Ты к автобусу придешь?
– Приду конечно. Вам удачи. Смотри, если опять память потеряете — очень сильно меня обидите, значит я все делал напрасно.
– Не бойся, не потеряем.
Потом неожиданно подходит ко мне и крепко обнимает.
– Пока, братишка. Спасибо тебе. И… даже если опять вернемся куклами, ты все сделал не зря, слышишь!
Честное слово, я даже прослезился. Если этими объятиями и словами все и закончится, и действительно вернутся куклами, я останусь здесь еще на один цикл, а если нужно на два, на двадцать два. Пока не сделаю из манекенов людей. Или пока не рухнет здешнее небо на здешнюю землю.
– Пока. Я подальше от ворот отойду, когда мимо поедете – вам рукой махну. Предупреди там, сама знаешь, кого надо предупредить.
Наконец поток визитеров иссяк, затихает и всякое движение снаружи. Оно и понятно: пионеры расползлись по домикам и, либо собирают чемоданы, либо уже упаковались и ждут автобуса. А мне делать нечего, в первый раз я никуда не бегу и не еду. Чувства которые я испытываю это некая смесь острой тревоги и беспокойства. Читать не могу, попытался занять себя делом – постирать свои вещи, так слишком мало у меня вещей, быстро они кончаются. Наконец стрелка подбирается к половине пятого. По привычке пытаюсь выйти в парадную дверь, а она не открывается, потом вспоминаю, выхожу через дверь пожарную, подпираю ее камнем, чтобы не хлопала от сквозняка, и, бочком-бочком, по кустам иду к проходу в старый лагерь. Сигнализация в проходе убрана, провода сняты, я, некстати, вспоминаю, что где-то здесь лежит брошенный Алисой арбалет и где-то здесь же она меня и подстрелила. Наконец выбираюсь вдоль забора к остановке, как раз вовремя: Ольга уже закончила прощальную речь, махнула панамкой и, вытирая глаза платком, стоит у гипсового пионера.
Прохожу чуть подальше от ворот и, когда автобус разворачивается, выхожу на пол шага из кустов. Я машу рукой, мне машут в ответ, у амазонок тоже глаза на мокром месте.
Ну всё. Вот я и остался один. Ольга, баба Глаша и обе ее помощницы не в счет. Интересно только, они здесь останутся, или вечером на 410-м уедут?
Захожу в лагерь через главные ворота, лагерь кажется совершенно пустым, даже еще более пустым, чем тот, где я встретил Славяну. То, что здесь еще осталась часть обитателей роли не играет. А мне все кажется, что никто никуда не уехал, что вот-вот из-за угла выбежит кто-то из знакомых. Прохожу клуб, куда сейчас: направо, налево? Налево это в музыкальный кружок, так я с Мику и не пообщался в этот раз, жаль, наверное, сейчас я бы даже болтовню её бесконечную вытерпел, некоторое время. Сворачиваю направо, к амазонкам. Флаг пиратский на двери Ульяна то ли забыла, то ли нарочно оставила. Некоторое время шарю рукой под крыльцом, наконец нахожу ключ, отпираю и захожу вовнутрь. Кровати, матрасы, одеяла, подушки, на одной из кроватей сложенный комплект белья. Лезу в тумбочку: в тумбочке обещанные чайник, пол пачки чая, буханка хлеба, и пол палки колбасы завернутой в газету. Мысленно благодарю своих девок. На столе записка от Ульяны, половина текста перечеркнута, половина тщательно вымарана, а та, что читается – обещание обязательно вернуться, и вместо подписи – сделанные красным стержнем две дурашливые рожицы, хорошо узнаваемые.
Оставляю записку на столе, сюда то я еще вернусь, потом передумываю и прячу ее в нагрудный карман – так она меня греет. Запираю домик, и иду в спортзал за вещами. По дороге, торопиться то некуда, сворачиваю на лодочную станцию. Лодки все на берегу, загорают кверху килями, весла под замком в сарае. Выхожу на пристань, вспоминаю, как давным-давно, множество жизней назад танцевал на ней с Леной, даже вспомнил мелодию и повальсировал чуть-чуть, сам с собой. Тут же вспомнил и Алису, как она сидела утром на пристани, свесив ноги в воду. Интересно, водка у кибернетиков или в медпункте? Не то, чтобы, есть потребность, но вдруг понадобится, в медицинских, конечно же, целях, для самолечения. Пока ностальгировал уже и стемнело, и зажглись фонари. Вышел на площадь, сел на Ленину лавочку, потом глянул на Генду и подошел к нему. Решетка входа в катакомбы оказалась, как я ее и оставил, просто надета на крепежные болты, тут же, в траве, валялась и фомка, удивительно, как она здесь пролежала все это время. Хотя, конечно, Алиса в роли помощницы вожатой это вам не Славя, так следить за порядком и каждые два часа подметать площадь не будет. Вспоминаю, что так и не отдал хозяевам ни фонарь, ни веревку из спасательного комплекта, все так и стоит у меня в тренерской, в отдельном рюкзаке, это хорошо. Тут прогудел с остановки автобус. Это что, это уже половина одиннадцатого? Вот я потерялся во времени!
Мимо меня проходит быстрым шагом докторша, пробегают, над чем-то хихикая, обе помощницы поварихи, и всё. Через какое то время слышно, как заводится и уезжает автобус, а я решаю остаться на площади. Заснуть здесь будет труднее, чем в домике или в тренерской, а мне, как я предполагаю, главное сейчас не заснуть. Представления не имею, где находятся баба Глаша с вожатой, но вряд ли они сейчас кинутся обыскивать лагерь. Собираюсь идти в домик – заварить чаю покрепче, чтобы не заснуть, и тут начинается светопреставление.
Без ожидаемого грома, а с каким то шипящим треском, где-то на противоположном конце площади в землю бьет молния. Тут же гаснут фонари, гаснут луна и звезды, а молнии начинают бить одна за одной. Грома по прежнему нет, только треск и шипение. Фиолетово-лиловые вспышки, запах озона и не капли дождя. Вспышка! Глаза выхватывают картинку, и опять чернота вокруг, чернота и зайчики в глазах. А до следующей вспышки я успеваю осознать только что увиденную картинку.
Вспышка! Мы с Леной идем танцевать на пристань.
Вспышка! Мой двойник, стоп, я его знаю – это Палач, ползет на руках по асфальту оставляя кровавый след. Ноги его бесполезно волочатся ненужными придатками, а над ним возвышается Славя и готовится воткнуть в его спину обломок черенка от метлы.
Вспышка! Лена сидит на своей любимой лавочке и читает «Унесенные ветром».
Вспышка! Пионеры, во главе с вожатой, строем идут через площадь.
Вспышка! Лена приводит моего здешнего двойника из леса.
Вспышка! С рюкзаком за плечами я, оглядываясь, иду в сторону лодочной станции.
Вспышка! Палач тащит Славю за ноги в сторону душевой. Голова у Слави вывернута совершенно неестественным образом.
Вспышка! Славя выходит встречать автобус.
Вспышка! Моя(?) квартира, кухня. Семен и девочки сидят вокруг стола.
Вспышка! Мимо меня проходит толпа Ульянок. Что-то в них не так, а не пойму – что.
Вспышка! Алиса с Семеном играют дуэтом на гитарах
Вспышка! Алиса сидит свесив ноги со сцены. Рот ее раскрыт, как-будто она что-то кричит.
Вспышка! Я в лодке, отталкиваюсь веслом от пристани.
Вспышка! Лена, выходит от кибернетиков и встречает здешнего моего двойника.
Вспышка! Ульяна убегает от Алисы.
Вспышка! Лена с Семеном на лавочке, смотрят на звезды.
Вспышка! Пионер, в окружении двойников, стоит на площади.
Вспышка! Алиса висит на дереве.
Вспышка! Лена отправляет Алису в нокаут.
Вспышка! Славя с красно-черной повязкой на рукаве.
Вспышка! Алиса кого-то выцеливает из арбалета. У меня чешется спина.
Вспышка! Семен и Мику идут взявшись за руки.
Вспышка! Весь лагерь засыпан снегом. Перед памятником стоят Ульяна и Славя в зимней одежде и о чем то разговаривают.
Вспышка! Лена бежит через площадь с ножом в руке.
Вспышка! Не моя квартира. Лена, повзрослевшая лет на 15, сидит в кресле и читает какую то распечатку.
Вспышка! Алиса поджигает фитиль под памятником.
Вспышка! Ульяна ловит кузнечика.
Вспышка! Двойник с топором в руке гонится за Ульяной.
Вспышка! Мимо меня пробегает еще какой-то двойник. Почему-то в камуфляжном комбинезоне.
Вспышка! Толпа пионеров гонит еще одного моего двойника в сторону ворот.
Вспышка! Пионер стоит перед Семеном, сидящем на лавочке.
Вспышка! Лагеря нет. И леса нет. И реки нет. Вокруг только степь и рассыпающийся на кирпичи постамент в центре этого мира.
Вспышка! Пионеры на линейке.
Вспышка! Славя подметает площадь.
Вспышка! Опять пионеры идут строем, только пионеры, почему-то в полувоенной форме.
Вспышка! Лена на крыльце клуба — первая встреча с Семеном.
Вспышка! Обгоревшая Славяна выползает из душевой.
Вспышка! Славяна плачет, прижимаясь к моей груди.
Вспышка! Домики с выбитыми стеклами, ржавые створки ворот лежащие на земле, облезлый забор.
Мой мозг перегружается и я перестаю воспринимать какую-то ни было информацию. И тут, неожиданно вспышки прекращаются, зажигаются фонари и очень быстро начинает холодать. Кто там скучал по зиме? Надо бежать, но куда? Домик фанерный, вымерзнет в пять минут, но там два одеяла и чайник, спортзал кирпичный, но там только моя верная портьера. Бегом к спортзалу за вещами, а оттуда в домик! Но успеваю добежать только до крыльца столовой, как начинается ливень.
Это какой-то суперливень. Горизонтальные струи воды лупят в северную стену столовой и мне остается только радоваться, что крыльцо смотрит на юг и я, пока еще, остаюсь сухим. Дорожки мгновенно превращаются в реки, а перекрестки в озера. По воздуху пролетают какие-то тряпки. Поток воды несет мимо меня, в сторону реки, чьи-то забытые сандалии. Постепенно ветер начинает меняться на западный, но ослабевать и не думает, понимаю, что на крыльце мне уже не отсидеться и, набрав воздуха прыгаю с крыльца в несущийся поток. Успеваю пробежать в сторону спортзала от силы пятьдесят метров. Спотыкаюсь обо что-то, под водой не видно – обо что, падаю, поток подхватывает меня и несет, несет, несет в сторону пляжа, через лесок. Где то в леске я все-таки ударяюсь головой и теряю сознание.
Пришел в себя на границе леса и пляжа. Утро, тепло, птички, ветерок, головная боль. Сотрясения, похоже, нет, руки-ноги целы, но жизнь малиной не кажется. Чувствую себя отбивной, которую уже обработали, но еще не успели пожарить. Встаю, держась за дерево, оглядываю себя. Свежевыстиранная пионерская форма превратилась в рубище. Снимаю рубашку, проверяю карманы и нахожу записку, удивительно, но записка почти не пострадала, ключи от домика тоже на месте.
Пошатываясь бреду к кромке воды, там падаю на колени, и долго пытаюсь рассмотреть свое отражение в воде, но, хоть вода и выглядит неподвижным зеркалом, ничего толком разглядеть не удается. Вспоминаю, что в тренерской на дверке шифоньера есть зеркало, со стоном встаю на ноги и оглядываюсь. Ночной катаклизм полностью вымыл и вычистил лагерь: на аллеях ни одной соринки, стена спортзала такая яркая, будто ее мыли с песочком и с мылом от грязи и копоти, песок на пляже чистый, утрамбованный и гладкий, цепочка моих следов на нем, как следы первого землянина высадившегося на необитаемую планету.
Пока шел к спортзалу начал медленно приходить в себя. Первым очнулся желудок и настойчиво попросил чем-нибудь наполнить себя. Вспоминаю: две банки консервов, пакет сухарей, пол термоса чая, полная кружка варенья. А в домике — буханка хлеба и колбаса. По летней жаре колбасу нужно съедать. Сейчас, только заберу свои вещи и в домик, а там уже и позавтракаю. И только в тренерской до меня доходит, наконец, что, не смотря на потерю сознания, я не пришел в себя в автобусе, как это обычно бывало, а остался там же, в лагере, где и был. И, судя по отсутствию обитателей, цикл еще не начался. Или их цикл еще не начался, или мой еще не кончился, хотя, удар головой об пенек с потерей сознания – достаточный повод для переброски меня в новый цикл. На мой взгляд, не хуже принудительного сна.
Посмотрел наконец-то на себя в зеркало – могло быть и хуже, а так: несколько ссадин, плюс грязная пионерская форма. Форму постираю, конечно, но, боюсь, не спасу. Но, как нас учит Ольга Дмитриевна: «Пионер всегда должен быть опрятен и чист!», – поэтому умылся, постирался и опять переоделся в спортивный костюм.
Забираю свой рюкзак, кидаю в него же, веревку и фонарик из второго и иду в домик. Рюкзак на одном плече, кружка с вареньем в руке. Пока иду – верчу головой туда-сюда, в поисках следов катаклизма, но так ничего и не вижу. Ни одной сорванной крыши, ни одного поваленного дерева, ни одного выбитого стекла. А ведь как лило, как сверкало, как дуло… Похоже, что главной целью стихийного бедствия была уборка лагеря. Непонятно только, зачем мне картинки во время грозы показывали, но я и это пережил. Около столовой стою минуту, но заглянуть к бабе Глаше так и не решаюсь, как то нехорошо получилось у меня с ней: и игнор мой, почти демонстративный, и поведение, в последние два дня, несколько грубоватое. Надо будет все же извиниться, но позже, когда еда закончится. Если, конечно, она здесь.
В домике кипячу чайник, достаю колбасу, достаю хлеб, сижу завтракаю и составляю план своего поведения. Как обычно, при попытке что-то спланировать, дальше, чем на несколько часов вперед, захожу в тупик. Ясно, что мне нужно где-то жить – есть два места наверху и еще бункер, ясно, что мне нужно что-то есть. Моих запасов хватит еще на сутки, если не экономить, или на двое, если экономить. А что потом? Можно пройтись по домикам, может у кого конфеты завалялись, можно, нет, нужно будет взломать столовую, Алиса обещала, что небольшой запас продуктов там есть. У Жени в погребе какие то банки еще стояли. А потом бежать на поезд, ехать до следующего «О.П. «Пионерлагерь»» и мародерить там. Это, конечно, если ожидание затянется, а вдруг оно до бесконечности затянется? Вдруг пока я здесь, новый цикл не начнется? Вспомнил Ушастую, сколько по окрестному лесу в родном лагере не ходил, так ее и не встречал никогда, но вдруг это не легенда. Пойти поискать, да отобрать у нее запасы? Есть еще мешок сахара у кибернетиков, можно будет меновую торговлю с этой кошкодевочкой наладить. Пойду-ка я погуляю, осмотрю лагерь целиком. Пустой, совершенно целый, свежевымытый лагерь. Без пионеров, без вожатой, может быть еще раз, уже при свете дня и не торопясь, пошарюсь в запертых кабинетах административного корпуса, или узнаю, наконец, где Женя прячет хорошие книги, или схожу в баню, в этом цикле я ни разу в бане то не был, все душем в спортзале обходился. А проблемы буду решать по мере их поступления.
Выхожу из домика, сворачиваю направо и еще раз направо, на поперечную аллею, ведущую к приюту одиноких кибернетиков, и на перекрестке с главной аллеей натыкаюсь на Ольгу Дмитриевну.
Вожатая, не заметив меня, проходит по главной аллее в сторону площади. Надо бы, конечно, окликнуть и поздороваться, но, с другой стороны: что мы можем сказать друг-другу нового и хорошего? Я, с ее точки зрения, сбежал еще два дня назад и, следовательно, не существую, она мне, в общем-то, жить не мешает. Правда, если я собрался остаться еще на цикл – легализоваться нужно, хотя бы потому, что так просто спокойнее. В общем так: от вожатой я не прячусь, но и за ней не гоняюсь. Столкнемся – поздороваюсь, окликнет – убегать не буду, а иначе – живу своей жизнью. А по приезду пионеров что-нибудь решу.
Кстати, в отсутствии пионеров Ольга Дмитриевна преобразилась самым приятным образом. Она сейчас совсем не похожа на показательно-строгую и, одновременно, взбалмошную пионервожатую, готовую напомнить неосторожному пионеру, что он, пионер, должен жить жизнью своего отряда, а не праздношататься по территории лагеря. Вместо привычных атрибутов вожатой: пионерской формы, галстука и панамки на ней короткое летнее платьице. В одной руке букет ромашек, в другой — босоножки, расслабленная и неторопливая походка, столь же расслабленное, под стать походке, выражение лица – дачница на прогулке. Она чуть заметно улыбается чему-то своему и, кажется, еще и тихо напевает, и это явно не «Взвейтесь кострами!». Красивая и славная девушка, а вовсе не самодур всея «Совенка». С такой девушкой даже мне хочется провести время. Интересно, Ольга была уже на пляже? Видела ли одинокую цепочку моих следов? И если видела, то что подумала?
А вот перед бабой Глашей нужно и должно извиниться, и следует с бабой Глашей пообщаться. И о намеках Пионера ей рассказать, и послушать, что она ответит, и о своих мыслях. Да и обедать тоже полезно, хотя день еще только начинается.
Пока так размышлял вожатая скрылась, свернув в сторону музыкального кружка. Тоже обход делает? Возможно. Ну, тогда составлю ей незримую компанию, и тоже начну с остановки.
На остановке, как и ожидалось, пусто. Вспоминаю вчерашние проводы, грущу немного, утешаю себя тем, что жизнь продолжается, пусть даже в здешней извращенной манере. Ветер гоняет бумажку – поднял, посмотрел: «Ты здесь не просто так!», – моим почерком. Ну, кто бы сомневался. Кто тот первый двойник, что ее написал? Делаю из бумажки самолетик и отправляю его в свободный полет – далеко не улетит. Эта бумажка какая-то неуничтожимая, как неразменный пятак, и существует во всех лагерях. Не отказал себе в удовольствии – прогулялся до ближайшей опоры ЛЭП. Похоже, повторяю Ольгину траекторию, тут она цветы и нарвала. Улыбаюсь, снимаю кеды, связываю их шнурками и вешаю на плечо, закатываю до колен штанины, только цветы рвать не стал. Всё, теперь я такой же отдыхающий, как и Ольга. И походка у меня становится столь же плавная и неторопливая, тем более, что я с десяти лет не ходил по земле босиком, и, делая каждый шаг, испытываю весьма смешанные чувства. Но все равно – это приятно.
Возвращаюсь назад, к убежищу кибернетиков, трогаю дверь – заперто, заглядываю в окна – кошкоробот недоделанный на верстаке, чудо-арбалет где-то спрятанный, на всякий случай пробую оконные рамы – все закрыты, а в форточку лезть мне не хочется. Это место я проверил. Теперь знаю, что если понадобится сахар или водка, придется выдавливать стекло, знать бы еще, как это делается.
Что у нас там дальше по списку? Два места, где я в этом цикле ни разу не был: баня и музыкальный кружок. Ну, в баню мне сейчас не хочется, так, дверь приоткрыл, вроде, все на месте, а из музыкального кружка гитару бы позаимствовать, но не вышло – заперто. Стою на крыльце музыкального кружка, размышляю – куда дальше: или по тропинке напрямую к Лениному домику, или обходить через площадь. Нет, через площадь далеко, поэтому иду через лес. Вот только приходится опять влезть в кеды, веточки и шишки на тропинке не благоприятствуют ходьбе босиком, горожанин я в надцатом поколении – мне простительно.
Домик Лены надежно заперт: и дверь, и окно, ну и ладно – варенье будет целее, и записка к нему прилагающаяся. Иду дальше, к домику вожатой. Да ведь и мой домик это тоже, столько в нем прожито. Вот велосипед, вот шезлонг, мелькает мысль, тут в шезлонге Ольгу и подождать. Нет, все-таки подобные импровизации меня однажды погубят – зачем-то поднимаюсь на крыльцо, стучусь и, не дождавшись ответа, тяну за дверную ручку – заперто. Интересно, что бы стал делать, если бы оказалось открыто? А если бы ответили? Хотя, кажется, от кого здесь сейчас запираться-то?
Однако такой бесцельный обход лагеря начинает надоедать, поэтому чтобы не петлять между домиками, по тропинке иду напрямую к сцене и мимо сцены к библиотеке. «Привет Женя, есть что почитать?», а Женя мне в ответ: «Да, Шопенгауэра вот вчера новое издание завезли. Не желаешь ли приобщиться? А то предыдущее всё исчеркали, вандалы!» Разумеется, библиотека тоже на замке. Около библиотеки стою минуту, выбираю дальнейший маршрут, и решаю двигаться дальше «Ульянкиными тропами», как их однажды назвала Алиса. Чувствую себя полным придурком, но временно, пока никто не видит, впадаю в детство, играю в каких то индейцев, а может ниндзя: передвигаюсь пригнувшись, перебежками от куста к кусту, осторожно высовываясь из-за куста, и замирая при каждой остановке. Так, незамеченный врагами, пересекаю еще один лесной язык и выхожу между волейбольной и бадминтонной площадками к углу спортзала.
Спортзал – моё логово, там, на брусьях, сушится пострадавшая в ночном катаклизме пионерская форма, там еще остались кое какие мои вещи и непрочитанная макулатура, изъятая из бункера, которую мне совершенно не хочется даже перелистывать. Рассматриваю форму, удивительно, но просохнув она оказывается во вполне сносном состоянии. Вылезаю из спортивного костюма, а то уже становится жарковато, одеваю плавки, влезаю в пионерскую форму, отдаю сам себе салют перед зеркалом и марширую на пляж. Черт! Главный вход же заперт. А я хотел чтоб было красиво, а так весь задор пропал. И уже в обычном настроении через пожарный выход направляюсь к пляжу.
Тут, собственно, моё одиночество и заканчивается. На краю пляжа, в тени березы сидит баба Глаша, а в воде, около буйков, видна голова Ольги Дмитриевны.
Баба Глаша что-то пишет в толстой тетради, и не поднимая головы произносит: «Мы тут с Олей поспорили, когда вы объявитесь, Семен. Я говорила, что в обед, как проголодаетесь, а Оля, что с приездом автобуса. Выходит, мы обе спор проиграли.»
– Доброе утро Глафира Денисовна...
– Да доброе, доброе.
– … наверное, все-таки Вы выиграли. Я же собирался ближе к обеду в столовую стукнуться, а здесь, случайно на вас наткнулся.
Тут меня, наконец, замечает Ольга Дмитриевна и кричит из воды.
– Семен! Идите сюда, поплаваем!
Смотрю на бабу Глашу, а та ворчливо так бурчит
– Иди-иди. Составь компанию девушке, в кои-то веки она…
Баба Глаша пытается подобрать слово, но отчаявшись только машет рукой.
– Старею. Иди, не стой как пень, видишь, девушка красивая зовет. А моё ворчание сегодня еще наслушаешься.
А Ольга, нет Оля, она говорит, что она Оля, да и у меня язык не поворачивается назвать ее такую – Ольгой, а уж тем более Ольгой Дмитриевной разошлась не хуже Ульянки на пике активности. Она ныряет с буйка, она брызгает водой, она пытается поднырнуть под меня и утопить, предлагает сплавать наперегонки, или посоревноваться «кто дольше продержится под водой» и при этом визжит, как первоклассница на ледяной горке. А я, вспомнив свою сегодняшнюю игру в индейцев всячески ей в этом потворствую. Баба Глаша только качает головой, наконец не выдерживает, и крикнув: «Дети, в два часа жду вас в столовой!» уходит.
Наконец Оля устает резвиться и мы, посиневшие и уставшие, выбираемся на песок, где сразу же и падаем. Оля неожиданно серьезнеет.
– Семен, ты не представляешь, как я тебе благодарна. Что бы там не ворчала баба Глаша.
Я поворачиваю голову в ее сторону и натыкаюсь на внимательный и какой-то даже опасливый взгляд, словно Оля размышляет: можно продолжать или не стоит. Я молчу, только вопросительно смотрю ей в глаза.
– Я так редко... воплощаюсь, да воплощаюсь, а такую радость при этом, испытала вообще, в первый и, не исключено, что в последний раз. Не скажу за Ольгу Дмитриевну, но девушка Оля теперь твой вечный должник.
Помолчав еще Оля продолжает.
– Семен, я ведь не человек.
Ага, репликант она, Нексус-6. В умные головы приходят хорошие мысли.
– На день рождения тебе дарят бумажник из телячьей кожи…
– Это ты сейчас о чем?
– Да так, одно кино вспомнил. Оля, так и я не человек, давно это подозревал, а недавно доказательство получил. Здесь, по-моему, вообще нет человеков.
– Не скажи, вот баба Глаша, например, она – человек. Но я не о том, я не о теле, оно у меня с вами одного происхождения, я о том, что внутри, что вас делает людьми.
Интересно, как же попало это высшее существо, я про бабу Глашу, если что, в нашу компанию?
– И что же делает нас людьми, по твоему? И главное, что с тобой то не так?
– Все не так. Я была создана искусственно, чтобы встречать таких как вы. Чтобы они не убегали, встретив незнакомого человека… нет, я не смогу это объяснить. У Оли не хватит слов, а Ольге Дмитриевне это просто не придет в голову. Вы… можете двигаться, да двигаться куда-то и развиваться. А я существую всегда в двух вариантах. Том или этом.
М-да, вот и еще одна незаметная драма. А что мне с этим делать? Если и Оля сейчас расплачется.
– А ты не пробовала сама куда то двигаться? Может ты ошибаешься?
– Не получается. Девушка Оля, которая способна на это, существует всего по несколько часов и то, далеко не каждый цикл, а вожатая – это всего лишь набор примитивных алгоритмов.
Вспоминаю поведение вожатой: в целом Оля права, но я все же нахожу пару-другую эпизодов, которые не позволяют мне до конца принять эту версию. А может это я и обманываю сам себя, может это мне просто жалко милую Олю.
– Знаешь что, Оля. До недавнего времени я тоже был набором тупых алгоритмов. Может, не все так печально?
Хотя, почему «был»? Таким и остался, но не хочу с Олей так пессимистично.
– Нет Семен, есть вожатая, напичканная стереотипами, а есть девушка Оля – всего лишь эмоциональная матрица поверх тех же стереотипов. Кстати, тетрадку верни на место. Это все-таки память о моем оригинале.
Вот оно, откуда тетрадка то. Хорошо, что еще не выкинул.
– Память? А что с ней самой, с оригиналом?
– Не знаю, – пожимает плечами. Практика закончилась, она и уехала.
– Что то ты меня Оля в тоску вгоняешь. Может же и вожатая очеловечится? Может проблема в том, что она постарше пионеров будет и ей сложнее меняться, и времени на это больше нужно?
– Наверное. Только это будет Ольга Дмитриевна, ну, может быть Ольга. А для Оли там нет места. Ладно, ну что мы о грустном! Пойдем уже, нас же баба Глаша ждет.
Оля энергично вскакивает, отряхивается от остатков песка, смотрит на воду, смотрит на меня, смотрит на спортзал, который через дорогу.
– Семен, извини пожалуйста, можно у тебя в спортзале душ принять? А то баня далеко.
Святая простота. Чем то мне в своей наивности и невинности Оля сейчас напомнила Сашу. Кстати, как Саша там, на перезарядке или куда отсюда пионеров возят?
Хочется, опять же, пошло пошутить про порнофильмы, но вижу, что не поймет. Не поймет и наверняка обидится.
– Ты здесь хозяйка, в конце концов. У тебя ключи есть? А то надоело уже через пожарный вход обходить.
Одежду в охапку, и, как были, заходим в спортзал. Оля сразу в душ, а я в тренерскую – переодеться в сухое.
Стою на крыльце спортзала с Олиной тетрадкой в руках, жду, когда она, наконец, соизволит из душа выйти. До чего все-таки девушки долго моются. Наконец выходит, смотрим внимательно, друг на друга.
– Что?
– Что?
– Я первая спросила.
– Ну, во-первых, очень сложно разглядеть в Ольге Дмитриевне – Олю, но можно попробовать. А, во-вторых, Оль, ты можешь рассказать мне, что здесь происходит вообще? Не баба Глаша, к которой у меня свои вопросы, а ты – моя сестра по лаборатории. Кстати, вот твоя тетрадка. Теперь твоя очередь.
– У меня все проще. Ольга Дмитриевна многое не видит в Семене, из-за заложенных ограничений. Вот я и пытаюсь тебя разглядеть, понять и запомнить, чтобы она этим пониманием тоже пользовалась. Хуже не будет ни тебе, ни мне, ни ей.
– Оль, ты так старательно отделяешь себя от вожатой. А по мне так вы одна и та же личность.
– Пойдем в библиотеку тетрадку вернем, а потом в столовую.
Не хочет о своем втором я разговаривать.
– Не хочешь о своем втором я разговаривать? Ну, заставлять не буду, пойдем. По дорожке или как?
– Или как. Ульянкиной тропой.
– А, ты тоже знаешь это выражение.
– Трудно не знать. Хотя, теперь в лагере скучно будет. Ульянка остепеняться начнет, а все ты виноват.
– Думаешь, получится у меня? А вот ваша скука, она только в ваших руках.
– Я в тебя верю, все получится.
Так, за разговором дошли до библиотеки. Здешние закоулки, как выяснилось, Оля знает не хуже меня.
– Подожди, – она засовывает руку куда то в отдушину и достает оттуда пару ключей. Запомнил?
– Ты мне так все секреты выдашь.
– А! – Оля только машет рукой с ключами. Тебе-то можно, я надеюсь. Кстати вожатая про это не знает, имей в виду. И в прочих местах, если поискать хорошо, ключи найдутся. Потом покажу.
Зашли в библиотеку.
– Сейчас еще сюрприз покажу. Открой Шопенгауэра.
Беру философа, открываю.
– И что я должен увидеть?
– А теперь возьми любую другую книжку.
А вот это уже интересно: текста нет, то есть текст есть, но прочитать я его не могу, взгляд не задерживается на строчках.
– К приходу автобуса все нормализуется. Но если в предыдущий цикл возьмешь себе за труд вызубрить не меньше десять тысяч знаков, то, как минимум одно отличие в тексте найдешь. А иногда смысл текста выворачивается на сто восемьдесят градусов. Это я про твой Справочник намекаю, если что, раньше он, кстати, назывался Описание. Всегда смотри на выходные данные и даты в книге. Если они есть, значит книга пришла снаружи и не меняется.
Открываю погреб, спускаюсь вниз. Мелькает мысль: «Сейчас Оля люк закроет и чем-то придавит». Кладу тетрадку на старое место. Выбираюсь наверх, закрываю люк.
– Ну что? Пошли?
– Подожди. Я добегу до своего домика. Если хочешь, – пошли вместе.
Идем к домику вожатой. По дороге Оля рассказывает свою точку зрения на здешнюю вселенную. В сущности Оля знает не так уж и много. Да есть система лагерей, да они находятся в замкнутом пузыре пространства, лагеря эти разные, но, в то же время, как бы один, по крайней мере, всякое событие происходящие в одном лагере обязательно отражается в остальных. Да, одноименные обитатели тоже копии друг-друга, но тут сложнее, потому что каждый пионер, получив базовую программу и память, дальше развивается самостоятельно, и, хотя, все изменения сбрасываются между циклами, что-то все же остается, включается в состав уже индивидуальной базовой программы и каждый абориген становится, постепенно, уникальным. Все это происходит медленно, но все эти изменения видны, видны и отличия, допустим, между Мику из разных лагерей, причем, чем дальше друг от друга отстоят эти лагеря тем больше эти отличия. Чтобы эти отличия не превосходили какой-то критической величины система иногда тасует обитателей лагерей случайным образом. Ну и сбои, конечно, бывают, так появляются такие персонажи как, например, здешняя Саша. Если они не вызывают отторжения остальных обитателей, то приживаются.
И за всем этим наблюдает Ольга Дмитриевна с функциями координатора. Разница между пионерами и вожатой в том, что пионеры развиваются индивидуально, а накопленная вожатыми информация каждый раз объединяется, усредняется, обрабатывается и равными долями распределяется обратно им в мозг. А когда кто-то из пионеров настолько изменится, что система не признает его за своего и выкинет из цикла, то появляется девушка Оля, задача которой встретить напуганного пионера, приютить, пригреть, приласкать и направить к бабе Глаше. На место же этого пионера выдвигается кандидат из младшего отряда, а место в младшем отряде занимает новая личность.
Так, пока Оля рассказывала, дошли до домика.
– Подожди здесь, я сейчас.
Развернуть

Soviet Games Визуальные новеллы фэндомы очередной бред Алиса(БЛ) Ульяна(БЛ) Семен(БЛ) Лена(БЛ) и другие действующие лица(БЛ) Дубликат(БЛ) ...Фанфики(БЛ) Бесконечное лето Ru VN 

Продолжение
Глава 1 http://vn.reactor.cc/post/2062463
Глава 2 http://joyreactor.cc/post/2074551
Глава 3 http://vn.reactor.cc/post/2121739
Глава 4 http://vn.reactor.cc/post/2146027
Глава 5 http://vn.reactor.cc/post/2165923
Глава 6 http://vn.reactor.cc/post/2193107

VII
Тамбурины судьбы

Предпоследний день смены начинается удивительно спокойно. Утром просыпаюсь в прекрасном состоянии духа. Шесть утра, а сна ни в одном глазу. Хочется переводить старушек через дорогу, подсаживать выпавших птенцов обратно в гнезда и помогать белочкам собирать запасы. Причем делать это все, непременно, радостно и с доброй улыбкой. А старушки в ответ будут крестить меня в спину, птички щебетать над головой, а белочки провожать, прыгая по веткам. Даже ледяной душ настроение не портит, а только добавляет оптимизма. Вспоминаю, что у нас, вроде как, футбольный матч запланирован на сегодня. Остаются две проблемы: идти ли на линейку, и, чем занять вторую половину дня. Памятуя болезненное самолюбие вожатой, решаю согласовать с ней это мероприятие, пусть поставит где надо галочку и отчитается, не знаю уж перед кем, так что, жди меня – линейка.
Но еще до линейки прибегает Саша, приносит железную кружку с вареньем.
– Вот, возьми. - И застенчиво улыбается.
Все таки, это не Славя. Похожа – да и, наверное, со временем и характер будет похожий, но, вот эта застенчивая улыбка – это её. У Слави этого не было, а я представил себе, как Саша, через несколько циклов встречает такой улыбкой очередного запоздавшего пионера у ворот лагеря, и даже пожалел, что не я буду этим пионером. Даже ерничать не хочется, и спрашивать про варенье: «Что мол, в банку не влезло?» Вообще, или Саша изменилась за вчерашнюю вторую половину дня, или, может, мое отношение к ней. Еще сутки назад не воспринимал ее никак, а сейчас вот смотрю в эти глаза и вижу там маленькую, ну не совсем маленькую, конечно, а так, примерно лет десяти, девочку. Очень славную девочку, по ошибке попавшую в семнадцатилетнее тело. Одна надежда, что догонит и выровняется. Тут, кстати, вспоминаю, что есть одно дело, с которым лучше Саши никто не справится.
– У тебя почерк хороший? Должен быть хороший.
– Почерк? Да, наверное. – И опять фирменная улыбка, Саша не дразнись.
– Тогда у меня к тебе «малэнькое, но атвэтствэнное поручэнье!»
Где-то я их видел… Ага, вот они. В недрах шкафа нахожу стопку бланков почетных грамот. Отбираю по пять штук с золотой и серебряной каймой, достаю ручку, показываю на стол.
– Садись и пиши.
«Футбольная команда п/л «Совенок. За участие в финальной игре».
Надо же, чем-то октябрят моих отметить, если вожатой наплевать. А ведь они старались, и на игре еще постараются, я уверен. Корявый текст получился, но сочинять некогда было, вот все в течение пяти минут придумалось.
– Спасибо огромное, Ляксандра, а то я бы понаписал. Дети бы обижались потом.
– Нет, на тебя обижаться не будут. Они тебя любят. Жаль, что, когда я тут маленькая отдыхала у нас такого тренера не было.
Это мы уже вышли из спортзала и движемся в сторону Генды.
– А ты здесь раньше отдыхала? В этом лагере?
– Ага, каждый год. И когда маленькая была, и сейчас.
Какие интересные сведения иногда на нас сваливаются. Дети все таки здесь растут. Надо будет еще порасспрашивать, если не забуду. Если не забуду и если успею. Времени то осталось всего-ничего — завтра же отъезд.
– Меня папа Ляксандрой зовет, когда настроение хорошее.
– Понятно. А братья и сестры у тебя есть?
– Нет, я одна у родителей.
Да, это точно не Славя, но как похожа.
– А то я девочку встречал, ну копия твоя.
– Да, мне говорили, ее Славяна зовут. Нет, это не моя сестра.
Логичным был бы следующий вопрос: «А где ты была, когда она здесь отдыхала?» Но не решился, вдруг услышу в ответ: «На центральном складе, стеллаж пять, место четырнадцать», или что-то подобное.
Против опасений, линейка никак не нарушает возникшей гармонии между мной и здешней вселенной, и проходит гладко и бесконфликтно. Ольга Дмитриевна объявляет о завтрашнем отъезде, бубнит про образцовых пионеров, оглашает, очевидно, планы на день, каюсь, я опять пропустил этот момент, я оглашаю свои планы. ОД благосклонно кивает, что-то записывает в блокнотик и закрывает линейку. Про наше вчерашнее приключение ни слова. То, что амазонки никуда этой ночью караулить никого не ходили, тоже не всплыло. Спросил у Ульяны перед завтраком, не хотелось ли им в старом лагере в засаде посидеть? На что получил ответ: «Мы что, больные? Ну, вообще то, была такая мысль, но мы ее по-бо-ро-ли!» Кстати, приходит в голову, что здешний лагерь — первый, где я боле-менее регулярно посещаю линейки, и вообще, э-э-э-э… участвую в лагерной жизни. Дожили! Представляю себе, как я втянулся, мне понравилось, и я превращаюсь во вторую Ольгу Дмитриевну. Не сдержавшись фыркаю, Ульяна принимает это на свой счет.
– Что я смешного сказала?
– Нет, ничего, это я так, о своем. Ты тут не причем.
– А все таки?
– Хочешь все знать? Ну, если хочешь – держи, я представил себя на месте вожатой. Это меня и рассмешило.
Ульяна серьезно смотрит на меня.
– Не вижу ничего смешного, у тебя бы получилось. Уж точно не хуже, чем у Ольги!
Как меня «Совенок» то искалечил, оказывается. Сказал бы мне кто подобное, в прошлых жизнях. Да и не сказал бы никто, никому и в голову бы не пришло. Второй сигнал за сегодняшнее утро: первый был от Ляксандры, а это второй. Надо что-то менять
– Это вряд ли. Я и пионером то никогда не был, и так вдохновенно нести чушь на линейках тоже не умею.
Тут уже фыркает Ульяна:
– Не умеешь — научим!
Посмотреть на футбол собралось пол лагеря. Видимо здешний мир настолько беден развлечениями, что даже рядовой детский междусобойчик, если назвать его красиво: «Отчетная игра детской футбольной секции», – собирает трибуны. Вспомнил же, кстати, и похожую историю с концертом в «родном» своем лагере. Это вам не мифический кошкоробот. Когда увидел полную трибуну народу, стало как-то неудобно и за то, что у нас всего по пять человек в каждой команде, и за то, что провел-то всего две ленивых тренировки. Ну чему, спрашивается, бывший игрок юношеской команды может научить за две тренировки? Но игра прошла на ура, видимо создатели здешнего мира знали о футболе только то, что он существует. Недостаток техники и сыгранности октябрята заменяли азартом, азартом заражали и публику. На награждении вылезла Ольга и опять несла что-то про «образцовых пионеров». А я стоял, скучал и думал: «Покажите мне этих образцовых пионеров». А еще зародилась мысль-шутка: «А не разбудить ли в Ольге Дмитриевне человека?» Проблема одна, я не знаю с какой стороны за вожатую взяться (гусары, молчать!), но будет так доставать — обязательно разбужу.
А после обеда накатила хандра. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Взял лодку и уплыл на остров Длинный, там меня точно никто не станет домогаться.
Есть тут в лесу место непроходимо заросшее кустарником и дикой смородиной. Кустарник растет столь плотно, что между стволами приходиться протискиваться, если только ты вырос чуть крупнее Ульянки. Так вот, если все же протиснуться между стволами, то можно выйти на небольшую, где-то с половину волейбольной площадки, поляну, я ее случайно открыл, в один из ранних своих разведочных выходов и, не похоже, чтобы кто-то, кроме меня про эту поляну знал. Вот туда я и направился.
На поляне завалился в траву и, заложив руки за голову, уставился на облака. К черту всю эту компанию: одержимую вожатую, амазонок, Лену с её проблемами, октябрят, Ляксандру и бабу Глашу. Что, вон тем облакам до нас всех, пусть даже эти облака и не настоящие. Полчаса или сколько то там ни о чем не думалось, потом, сам собой стал складываться стишок:

Вот лагерь, в который приехал Семен…

Да уж, лагерь. Пионерский лагерь «Совенок», он же объект «Убежище» образца 1987 года. Это он, получается, на семь лет младше меня, только я вырос, а он застрял в том лете. Он в этом лете, в этом лете навсегда… м-да. Кстати, с сезонами здесь полный бардак. Сирень цветет, одновременно-же и земляника созрела, дотянулся до куста дикой смородины — сорвал одну ягоду: бр-р-р-р… Ну и кислятина, хотя, тоже созрела. Полный лес грибов, опять же и всякой мелкой непуганой живности. Из крупных птиц мы имеем сову — одна штука, а самое крупное животное, это барсук, тоже одна штука. А пшеница в полях вокруг лагеря еще зеленая и только-только колоски показались. Что еще странного? Каждую ночь полнолуние, да.

А это пшеница,
Которой много в полях колосится.
Вокруг лагеря,
В который приехал Семен...

Квазизамкнутая система пространственных вакуолей. Ежику же все понятно! А живут в этой системе квазиживые: квазипионеры и их квазивожатая. Пять тысяч Семенов, пять тысяч Алис, пять тысяч Ольг Дмитриевн, в общем всех по пять тысяч. Ну, в семье не без урода, поэтому отклонения встречаются. Вот, одно из них сейчас лежит, облака разглядывает, поправка — квазиоблака.

А это девица.
С косой цвета спелой пшеницы,
Которой много в полях колосится...

Не так то все просто, с обитателями. Ну, допустим есть пять тысяч Славь со сроком жизни в две недели. Ну, можно взять одну, поковыряться в настройках, и сделать из Слави Славяну, с неопределенным жизненным циклом. Некрасиво, конечно, так говорить, и не дай бог такое ковыряние в своих настройках пережить, но получилось удачно. Это даже если отвлечься от моего отношения к Славяне. Сомневаюсь я, что с живым человеком такое получится. Но вот откуда возникла Ляксандра, я не понимаю. Как будто, однажды, из этого лагеря выдернули Славю и системе пришлось срочно создавать замену.

А это вожатая,
Не пьяная и не помятая.
К которой Семена приводит девица.
С косой цвета спелой пшеницы…

«Вожатая» рифмуется еще и с «бесноватая», но я все же не рискнул. Интересно, есть ли у Ольги Дмитриевны реальный прототип, или это продукт исключительно программный? Тут оба варианта равновероятны, ничего не могу сказать.

А это Ульянка.
Малолетняя хулиганка,
Которую часто ругает вожатая.
Ни разу не пьяная и не помятая…

Как получится с Ульянкой и Алисой? Вот вопрос. А еще, если я уеду со всеми на автобусе, вернусь ли я в этот же лагерь? Славяна то уехала и не вернулась. Это вопрос номер два. Рискнуть, и поставить эксперимент: остаться в лагере в день отъезда? Что там Пионер говорил, кажется, что просто засыпал, а просыпался в автобусе? То есть, пока не заснул, то ничего и не происходит, так выходит? Вот еще мысль: если я засыпаю, причем явно недобровольно засыпаю, значит все черные дела здесь происходят пока мы спим. Значит я такая же часть всей системы, как и все остальные, только с чуть большей автономией. Значит, чтобы не уснуть придется выпить весь запас кофе у бабы Глаши? Баба Глаша мне не простит. Любопытно, как сочетается в одном человеке повариха из пионерлагеря и человек из научной среды? Но ведь сочетается же.

– Сбежал от всех? А ведь тебя по всему лагерю уже ищут!
Помяни черта, он и придет.
– Официально ищут, или только отдельные личности?
– Ну, в эти детали я не собираюсь за тебя вникать. Твой лагерь, сам и разбирайся.
Поворачиваю голову, отводя взгляд от облаков.
– Давно не появлялся. Ты, конечно, нематериальная проекция, но не возвышайся надо мною башней. Сядь, посиди.
Пионер обходит меня и пристраивается рядом, усевшись на траву. Однако для нематериальной проекции он траву эту ощутимо приминает. Нехотя спрашиваю:
– Все царствуешь? Ты там хоть короновался уже? Или, может, божеством себя объявил, земным воплощением Великого Генды?
– А ты все бегаешь? Понимаешь же, что ТАК отсюда нет выхода.
– Всё лучше, чем твой метод. Зачем пришел?
– Вот забеспокоился, как ты там? А тебя на старом месте нет! Пришлось попотеть, пока нашел.
– И кто там, вместо меня, на старом месте? А у меня, как видишь, все без изменений.
– Не скажи, ты вот лично между лагерями путешествовать теперь можешь.
– Так и ты можешь. Разница в том, что меня лично перебрасывает куда-то без моего ведома, а ты попадаешь в виде проекции, но, зато, по своему выбору.
– С поварихой здешней общался.
– Ты тоже общался, и на тебя она, до сих пор, обижается, понял, говорит, ее не так, и теперь дел наворотил.
– Ну, знаешь, после того, что тут устроил этот кружок физиков, мои лагеря, это просто детская игра в куклы.
– В куклы, да. Ну, ничего другого я от тебя и не жду.
Кого, интересно, принцессой нарядил?..
– Кого то принцессой назначил и в домик посадил, кому то руки и ноги оторвал.
– Слушай, оставь свое морализаторство при себе. Знаешь же, что это бесполезный спор.
Лица Пионера я, как обычно, не вижу. Это даже не тень, а просто взгляд на нем не задерживается, вот такая магия. А еще я, к сожалению, даже ударить его по этому лицу не могу, нематериальные проекции, они такие. И все таки, что ему надо?
– И все таки, ты же не просто так меня искал?
– Я пришел напомнить о своем предложении.
– Присоединиться к тебе? Видел я этих присоединившихся. Уж лучше безмозглым аборигеном-репликантом быть.
– Ну зачем так грубо? Им не так плохо живется, как ты думаешь, а, во-вторых, если не хочешь, давай просто договоримся, хоть на словах. Меня устроит.
– О чем нам договариваться? Не воевать между лагерями? Так это глупо, как ты это себе представляешь? А о чем еще? Информацией делиться? Так делимся же, а всю информацию все равно никогда друг-другу не отдаём.
– Да ты пойми, что таких, как мы здесь единицы. Которые что-то знают, понимают, осознают себя и хотят действовать! Мы вместе держаться должны. Мы вырваться сможем только объединив все усилия!
– Зачем вместе? Знаешь, - говорю, я, пока, сам по себе похожу. А то пять тысяч пионеров, как вырвутся на свободу. Все разом и в одном городе.
– Ну, смотри, я ведь не в последний раз к тебе прихожу. Времени у нас вагон и маленькая тележка.
Молчим, глядя на облака.
– Ладно, мне пора. А вот тебе от меня подарок: в мозгу у каждого из твоих «репликантов» есть личность кого то из создателей лагеря. Это мне твоя повариха рассказала, они, таким образом, личного бессмертия достичь пытались.
– Пока. А вот тебе уже от меня подарок: отсюда, действительно, нет выхода. По крайней мере тот наш коллега, он сидит с наполовину стертой памятью, в специально созданном для него макете города, хотя и свято верит, что вырвался в реальный мир.
– Пока. В любом случае, приятно было с живым человеком поговорить.
Поворачиваю голову — Пионера уже нету, нету и на траве никаких следов от него. Вот умеют же люди оказываться там, где им нужно. А что там сейчас, в моем родном лагере, он так и не сказал.

Слышу, кто-то зовет меня. Ульяна?
– Вот ты где! Тебя вожатая по всему лагерю обыскалась и уже собралась в милицию звонить!
Хотел бы я увидеть здешнюю милицию, хоть раз.
– А с чего она меня обыскалась то?
– Ну как же, обед пропустил, ужин пропустил, лодки одной нет. Она решила, что ты сбежал! Ну, или утонул. Хорошо я лодки пересчитала, все на месте, на одной только Лена на Ближний уплыла.
Вот как мой побег на лодке обернулся. Он теперь, похоже, зашит в коллективную память системы.
– Интересно, как думаешь, что бы она стала делать, если бы я действительно сбежал? Стоп! Я что ужин пропустил? Ведь всего-то на полчаса прилег.
– Пропустил. А там котлеты давали… А у тебя тут хорошо. Почему я про это место раньше не знала?
«А в тюрьме сейчас ужин. Макароны дают...», – киноклассика вспомнилась.
– Гм. Наверное потому, что это моё место.
– И что, мне совсем-совсем нельзя сюда приходить?
– А если я скажу «Нет», как я это проконтролирую? И что я тебе сделаю? Главное, не пакости здесь: битое стекло, окурки, консервные банки, кострища, пр… прочее. Ну, ты поняла. Ладно, пошли, действительно, скоро уже темнеть начнет.
Пробираемся через кустарник, а когда под ногами появляется тропинка Ульянка поворачивается ко мне и говорит:
– Гад ты, Семен. Мог бы и предупредить, чтоб не теряли.
– Ульяна, знаешь такое волшебное слово «проспал»?
На опушке, в самом начале тропинки нас встречает Алиса, и не похоже, чтобы она собиралась пропускать меня в лагерь. Вид у нее такой, как будто хочет закатить мне оплеуху, но сдерживается.
– Сволочь ты! Ладно — вожатая, но хоть кому из нас мог бы сказать, что с тобой все в порядке!
Они с Ульянкой сговорились, что ли? Я ведь не давал и повода, и обещаний. Интересно, как я мог сказать, если меня не было в лагере? Однако монолог продолжается:
– Собрался удирать — беги, но предупреди, хоть кого-нибудь!
Значит, в моё утопление не верят, а вот побег считают реальностью. Я же вроде не рассказывал, как из лагерей бегал. Или рассказал, не помню. Нет, не рассказывал, никому, кроме Славяны. Точно, коллективная память.
Пока все это происходит я, на всякий случай, перехватываю ладонь Алисы и слегка ее сжимаю.
– А почему ты решила, что я сбежал? Я уйду отсюда, когда буду готов и сочту нужным, но постараюсь, чтобы вы об этом узнали. До бункера бы, ушел по английски, а сейчас уже нет. И вообще…
А что «вообще», я придумать не могу. Пауза затягивается и я только машу рукой.
– Ладно, я к себе. Если хотите продолжить ругаться — пойдемте со мной.
Обхожу Алису и не торопясь иду в сторону спортзала. Чем-то эта сцена напомнила мне мой первый день здесь. Алиса возмущенно фыркает и направляется следом.
– Имей в виду, ужин давно закончился, колбасу ты позавчера сожрал, так что кормить мы тебя не будем.
– Ничего, консервами перекушу. Две банки и пакет сухарей у меня еще остались.
Пока идем к площади стремительно темнеет.
– Подожди, - Алиса меняет гнев на милость, пошли уж в столовую.
В столовой Алиса приносит из буфета несколько булок и пару пакетов кефира. Ульянка, откуда то с кухни, котлету на тарелке. Сижу, жую бутерброд из сладкой булки и холодной котлеты, запиваю кефиром, просто царский ужин. Алиса читает мне нотацию, что-то о моей ответственности, кажется, и о их беспокойстве. Позавчера я на нее орал, сегодня она мне нотацию читает, гармония. А ведь волновались за меня они, совершенно искренне. Жаль, что волновались, но приятно, что искренне, но жаль, что волновались, и далее по кругу.
– Мне жаль, что я заставил вас волноваться, но вины я за собой не чувствую.
– Да все, проехали, но ты, все равно, гад.
Потом, возникает пауза…
– Знаете что, девчонки, завтра же отъезд, и я, наверное, с вами не поеду, коль уж вожатая решила, что я сбежал, я и ей на глаза показываться не буду, так что, считайте это нашим прощальным ужином.
В столовой свет, только от уличных фонарей, но я вижу, что лица у девчонок вытягиваются совершенно одинаково.
– Мы что, больше никогда не увидимся?
– Если бы это от меня зависело. Я, попробую вас встретить здесь, хотя, меня обычно выкидывает на неделю позже, чем вас. Так что, постарайтесь случайно не застрелить меня.
– Ну вот опять ты…
– Шучу я. Не обижайтесь, все будет нормально.
Девки мои, я почти серьезно об этом. Я хочу, чтобы вы сохранили полную память, и действовали по собственной воле, вот как сейчас, а не так, как вам навязывает программа.
– Семен, а можно серьезный вопрос?
– …
– Как ты к нам относишься?
– Сестренки мои, понятно?
Я, на самом деле, даже к вожатой так отношусь, она в той же ловушке, что и все мы.
– А подробнее?
– Что подробнее? Про искусственных людей читали в справочнике? Вот, все мы из одной колбы выбрались. Только воспоминания чужие, о прошлой жизни, которые мы считаем своими. И свои, о жизни в «Совенке», у одних полные и настоящие, а у других порезанные, подчищенные и заново записанные. Мне просто повезло чуть больше чем вам.
– А как у тебя все началось?
– Со случайной записки к самому себе «Ты здесь не просто так!» Я тогда ничего еще не знал, не понимал и не помнил, и написал записку по какому то наитию. А потом пошло по нарастающей.
– А лет тебе сколько?
А кой тебе годик...
– Я года на два постарше Ольги Дмитриевны, это если верить чужим воспоминаниям. Ну и вас, лет на десять - двенадцать, соответственно.
– Семен, а можно еще один вопрос? - это Ульянка.
– Ну задавай, - вздыхаю. Раз уж у нас начался вечер вопросов и ответов.
– Только он секретный, Алиса, выйди, пожалуйста.
Алиса только качает головой и выходит. Из дверей на кухню говорит:
– Ульянка, у тебя время, пока я стаканы помою.
Ульянка серьезно смотрит на меня, а потом тихо спрашивает:
– Семен?
– Что?
Очень долгая пауза, а потом Ульянка слегка краснеет и отводит глаза:
– Нет, ничего, я так.
Ульяна пододвигает стул и садится рядом со мной прижавшись к моему боку.
– Девушка, не слишком ли часто ты так стала сидеть?
– Нет, не слишком.
В этот момент входит Алиса, окидывает нас взглядом и встав в позу «руки в боки» передразнивает вожатую:
– Вы же пионеры, Семен, Ульяна! Как вы себя ведете? Ульяна, ты же еще маленькая, а у тебя Семен, девушка есть, и вообще, ты Ульяну в два раза старше!
– Иди сюда, сестренка, у меня второе плечо свободное.
Алиса еще раз меряет нас взглядом, принимает нормальный вид и садится рядом, тоже прижимаясь ко мне, а я обнимаю их обеих и чувствую, как они расслабляются. Забавно, но кроме ощущения теплоты и заботы о девках, во мне сейчас нет ничего. Сказал бы мне кто об этом три дня назад.
– Алис, а почему ты решила, что я маленькая? Семен вон на десять лет старше, чем кажется. Может и мне уже скоро двадцать четыре?
– Так и веди себя на двадцать четыре, а не воруй чужие котлеты и не пугай Лену кузнечиками.
Аргумент убойный и Ульяна временно замолкает.
А вечер личных вопросов продолжается, девки хотят все знать:
– Семен, а расскажи еще, как ты жил в «Совенке»?
– Плохо жил. Как будто меня окружали роботы из дурной фантастики. Всегда одни и те же слова, одни и те же поступки, я всегда знал, что будет завтра, послезавтра, через три дня… Помнишь, Ульяна, нас в библиотеку отправили? Вот тогда я, как раз воспользовался своим опытом... Я тогда сел с тобой в столовой за один столик, а дальше все пошло по сценарию, ты облила меня супом, вожатая оставила нас убираться, а потом отправила в библиотеку и ни от тебя, ни от нее ничего уже не зависело. Я злой был на тебя тогда, но все равно неприятно было, не люблю я этого. Еще раз прости меня.
– Гад ты, Семен, - беззлобно произносит Ульянка, и тычет меня пальцем в бок.
– Я знаю, третий раз за сегодня слышу про гада. И такое в каждом лагере... Развлекался тем, что задавал вам неудобные вопросы и смотрел, как вы выкрутитесь. А если с кем подружишься, тот, как-то постепенно очеловечивается, и в последние день-два раскрывается. А на следующий цикл ждешь этого человека, а для него все по новой началось, с нуля – готов болванчик, знаешь как мне было плохо от этого. А если кого из вас оттолкнуть на пятый день, то с вами тогда трагедия и беда происходит. Вы же не роботы, все таки, вы же тоже чувствуете, свободы вас лишили, но эмоции и чувства оставили. Так и держался на дистанции от вас. Не знаю, из жалости к вам, или из жалости к самому себе.
Алиса чуть сильнее прижимается ко мне.
– Плохо же тебе было...
– Семен, я тебе обещаю, что мы в болванчиков обратно не превратимся! – Это уже Ульянка. А дальше что – рассказывай.
– Дальше совсем тоска заела, решил сбежать из лагеря. Долго готовился – сбежал, вот с тех пор бегаю от лагеря к лагерю. А еще хочу, чтобы тут было побольше людей и поменьше роботов.
Ладно, засиделись мы, давайте по койкам уже. Завтра меня не дергайте тогда, а я буду в засаде отсиживаться.
– Мы только поесть тебе принесем!
– Ульян, вот исключительно на твои способности по добыванию еды и надеюсь.

Когда подходил к спортзалу услышал звуки со стороны бадминтонной площадки. В голубоватом свете фонаря видно, как взлетает воланчик. Все верно, сегодня, в это время там должна быть Лена. Не хотел идти, а ноги сами понесли, да и попрощаться надо. Пришел, сел поодаль, смотрю. Играть Лена так и не научилась.

Вот девушка, с романтической книжкой,
Которая прячет ножик под мышкой.
Которую часто пугает Ульянка,
Которая малолетняя хулиганка.

– Привет. А я не верила, что ты сбежал.
Лена меня заметила, подошла, присела рядом. Сегодня на ней веселая и приветливая личина. Ох Лена, не завидую я своему двойнику, разбираться в тебе ему предстоит долго и упорно, не знаю, справится ли за 20 лет. Хотя, в любом образе, ты, конечно, исключительно мила. Гм, почти в любом.
– Привет, а почему одна ракеткой машешь? Саша спит уже?
– Ну да, она знаешь какая, все-таки правильная. Если в десять отбой, значит в половину одиннадцатого она уже под одеялом.
– Слушай, если у тебя есть настроение, расскажи, пожалуйста, как там у тебя с моим сиамским близнецом все заканчивается?
Лена грустнеет.
– Это важно?
– Ты знаешь, я думаю да. Я знаю, ты врать не будешь, но и фактами не манипулируй, пожалуйста, как ты умеешь. Если не хочешь, то лучше не отвечай вовсе.
– Ну почему, если важно, то я отвечу. Обычно я говорю вожатой, что у меня тут дела и я уеду на рейсовом автобусе. Когда все уезжают, я привожу его в лагерь, мы остаемся вместе до вечера, а вечером уезжаем на четыреста десятом.
Ну слава богу, как я и думал. А то я боялся, что сон Лены, о котором она рассказала не просто сон.
– Понятно. А автобус во сколько?
– А вот, как раз сейчас, в половину одиннадцатого где-то.
– Ну, завтра тебе можно будет вместе со всеми уехать. В чем-то, правда, и по моей вине.
– Ты же пообещал, что он вернется?
– Лен, я сказал, что есть очень большая вероятность. И, я считаю, что да – вернется. Потерпи, пожалуйста, только, моё общество еще одну смену и всё.
– Твоё общество я согласна потерпеть.
– Вот и славно. А можно я еще вопрос задам?
Полчаса назад меня амазонки терроризировали, а теперь я пытаю Лену.
– Задавай.
– Вот вы садитесь в автобус, по дороге засыпаете, а когда ты просыпаешься, его уже нет. Так?
– Так. Просыпаюсь, его уже нет.
– А когда возвращаешься сюда, и встречаешься с ним, он что-нибудь помнит?
– Нет, мне все приходится начинать заново. Остальные тоже мало что помнят, в основном, только, как зовут друг-друга, да где что находится.
– Спасибо Лен. Больше тебя вопросами мучить не буду, я знаю, ты не любишь откровенничать. Я вообще то попрощаться подошел. Если уж вожатая считает, что я сбежал, то не буду ее расстраивать.
– На 410-м уедешь? Хочешь, вместе уедем?
Преувеличенно активно машу руками.
– Ни-ни-ни-ни-ни… А то мой индийский брат-близнец ревновать будет. Я, пожалуй, пешком. До трассы доберусь, а там на попутке. Ладно, до свиданья. Еще встретимся.
– Конечно.

Позже, когда уже лежал под одеялом — думал: получается, как я и предполагал, Лена сейчас, где-то в той же стадии, что и я несколько десятков циклов назад, и ей какого то толчка не хватает, чтобы начать осознавать себя, а я, значит, ее разговорами к этому подталкиваю, разговорами и запиской этой дурацкой. Ну и ладно, ну и хорошо. А потом вспомнил Толика, как он мне одобрительно подмигнул, когда застал меня за рисованием плана лагеря. Да, тут есть над чем подумать.
И, уже засыпая, пожалел о том, что не простился с моими октябрятами и с Александрой. Больше, пожалуй, мне никто в лагере и не дорог.
Развернуть

семья удочерение трудности сайт хорошего настроения хорошие новости 

Мои потуги в удочерение, или как я столкнулась с не сказочной реальностью. Ч 2

Шел двевятый день(утро) моих потуг (я упустила моменты с подачей в суд, их разглагольствованием и прочем), и остальных стандартных процедур, типа замены свидетельства о рождении, вписывании матери, отца и прочей херни... Хотя нет, тут не опущу. В суде спрашивают имя ребенка, я говорю - Юлиана. Та, дура, переспрашивает - Юлия. Нет, говорю, Юлиана. Именно Юлиана. Та опять понять неможет, я уже подошла и печатными буквами написала, говорю - перепишите и все. Смотрели как на дуру, но мне уже это было не важно. Все тупо банально, очень долго и не интересно. ЗАГС, Администрация и суд в одном здании, потому свидетельсвто мне напечатали почти моментально. А, ну и бабке одной плохо стало, пришлось скорую местную вызывать, которую не дождались и пришлось мне быть скорой. Бабка выжила, мне плюсик поставлен, все отлично, да и я спокойна, что в машине никто не здох.

Шел девятый день(день), я, уже, как полноправная мать поднимаюсь за своим ребенком, со всеми документами, со всей уверенностью - мать идет!!! Думаю, не дай Бог кто встанет на пути. Но никто не встал...  Поднялась, пока окликнула по старому имени - вещи собрала? Она - собираю, уже почти. И выскакивает с пакетиком-маечкой. Ну вот черные есть такие. Я удивилась - и все? Ну-ка, гляжу, а там вещеей - двое трусиков, маечка и футболка, шортики и юбочка и все. Я спрашиваю - это все твои вещи? Отвечает, что - ну да, а что еще должно быть? Да джинсики же были на тебе?? Так это воспитатели давали. И все, у меня сердце опустилось, злость вскипела и решение возникло, что я больше хуй буду деньги куда переводить, только лично вещи сама покупать. Т.к сколько я переводила, можно было весь детдом одеть вкруг и не по разу. Ладно, думаю, потом кураторше вставлю пизды, спускайся. Как смотрели остальные - отдельный эпизод. Так жить нельзя просто. Я старалась не реагировать, но они просто за мной шли - это не просто тяжело, это невыносимо...

Шел девятый день(день), наконец усадились в машину. Все, спрашиваю? Домой? А та понять еще ничего не может, толком, ни имени своего нового, которым я ее озадачила, ни то, что она сюда больше не вернется. Домой? Переспрашиваю.

Поехали! Как Гагарин, в пол крика ответила она, и мы полетели) 

Долетели минут за 20 и то только потому, что торопились в тц. Я ее за руку взяла, волоку, прям вот волоку, она по сторонам смотрит - а там народу кучи, машин десятки, само здание огроменное, она понять ничего не может, а я ее тащу... 

Заволокла в салон, объясняю консультанше, что нам домашнее что-нибудь, пижамку, джинсики, платье, да и все, что у вас есть - та глаза выпучила. Что? Нет у ребенка ничего, все нужно.

Смотрю платье не плохое, у самой почти такое, я ей говорю - мерь иди, сунула в примерочную, а сама дремлю сижу, а она вылетает с криком - МАМААААААААААААААА СМОТРИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!! У меня весь сон прошел, как и у всех в салоне. Я не поняла даже, в начале, подхожу - что ты сказала? Та опять - МАМААА, СМОТРИИИ! А я смотрю, а слезы сами потекли. Обнимаю, говорю, дурында, да тебе хоть что хорошо, только называй меня всегда так! Так я стала МАМОЙ) Она улыбается во все свои хз сколько зубов, пока не считала, довольнехонькая и упорно начала меня мамой звать, а я упорно начала реветь... 

Набрали вещей, на первое время, мышь сидит довольная, в окно смотрит, всем восхищается, в городе никогда не была, радуется безумно.

Попутно мамане звоню, подъедешь, как время будет, та не ответила, ну как, всегда, трубку положила - в этом вся моя мать.

Весь город перекопали, ехали часа полтора, точно. Наконец добрались до дома, она удивляется, что столько машин вокруг - объясняю, что это нормально, тут много людей живет. Вроде не поняла, но согласилась) А у меня самой мысли все только обо сне, я ппц вымоталась за неделю прошлую, все отдохнуть не могу, хоть часов 6 мне бы поспать...

Поднимаемся, стоит мама моя, я так же молча прохожу, мышь на нее поглядела восхищенно, но я ее одернула - домой.

Домой зашли часть котов попряталась, остался самый смелый, старый и белый) Он был доволен всем почесушкам))

Она не может поверить, что это ее дом, переспрашивает, что дальше еще куда-то поедем, отвечаю, что - нет! Ты все, дома!

Начинает немного бесится)

Мать стоит надо мной как сраный призрак и в ухо говорит - ты чему ребенка учишь?

А что?

Нельзя так баловаться, я тебя не тому учила.

Вот потому, думаю, я тебя и терпеть не могу...

Показала ей ее кровать, она в шоке, что столько места ей одной)

Мама опять - не позволяй многого...

Она поглядывает на нее, но не спрашивает кто это, молодец))

Давай вещи выкладывать, я ей место определила для вещей, она все так аккуратно складывает, мама смотрит...

ПОтом спрашивает, ты на работу еще собираешься?

Ну конечно, завтра поеду, а что?

А ребенка куда?

С собой возьму.

Не надо ее таскать, завези мне, я с ней посижу.

Тут уже у меня челюсть отпала - моя мать со мной в жизни не сидела, а тут с дочкой. 

Сомнения взяли, немного, но она настаивала и я согласилась, правда спросила, как ее имя - я говорю Юлиана. Юлиана Константиновна.

Ну, только ты так могла ребенка назвать, утром жду и уехала.

Вечер был замечательный, на самом деле, я ей объясняла, кто из родственников кто, кто из котов кто, кто на работе кто - над кем она главная теперь, оказалось, что только надо мной))) Но мне очень понравилось, что кровать расстелила сама, аккуратно так, хотя кровать большая, молодец, бахнулась и кричит опять - МАААМАААА, иди сюда. Я бегу, что такое? Полежи со мной, пока не усну.Я минут 10 полежала, слышу - засопелааа. Ну и все, доброй ночи.

А теперь сижу, она позади сопит, а я строчу, успеваю))))

Завтра постараюсь комп перетащить в зал к себе, если ни каких помех не будет)

Доброй ночи, Джой)

Развернуть

Отличный комментарий!

Eletilohlor Eletilohlor09.08.202322:52ссылка
+115.9

семья отношения добро противостояние Коала Ленни Koala Lenny 

Ломать семейные циклы насилия важная и сложная ежедневная работа Иллюстратор: ©/гс/еллу Страница Юлии Лапиной, facebook.com/psychology.lapini,семья,отношения,добро,противостояние,Коала Ленни,Koala Lenny
Развернуть

Отличный комментарий!

Дочка, мы хотим передать тебе нашу семейную ценность
KosmatyGeolog KosmatyGeolog06.07.202217:55ссылка
+73.6
В этом разделе мы собираем самые смешные приколы (комиксы и картинки) по теме У меня есть сестра наша на семь лет младше меня (+1000 картинок)