готов стать пилотом

Кто не в курсе:
http://www.mk.ru/incident/2015/03/27/o-pravile-dvukh-chelovek-v-kabine-pilota-obyavili-germaniya-i-kanada.html

Словесная ролевая игра — самый старый формат полностью свободного мира в играх

Обнаружил сегодня на хабре в блоге Мосигры статью про НРИ, решил поделится.

Оригинал

Я опять хочу погрузить вас в мир странного опыта, который дают люди из игровой сферы. Прошлый раз был командир крупного альянса из Eve, а сегодня — Хаст и Тео, которые ведут коммерческие настольные словесные ролевые игры.

В смысле, что к нему приходят игроки, они вместе садятся за стол, и он начинает рассказывать, что с ними происходит. А они отвечают, что делают. Ведущий игры обеспечивает движок и рендер, а игроки делают выбор за героев. Это как компьютерная онлайн-игра, только абсолютно без компьютера. И с полной, тотальной свободой действий.

Это увлечение носит массовый характер в Америке и Европе, потому что куда интереснее сериалов и сетевых игр в правильных руках. В России это больше 25 лет был любительский «кухонный» формат, но вот уже пару лет как появились профессиональные Мастера. То есть ведущие, которые зарабатывают только этим себе на жизнь. Ранее такого извращения не наблюдалось.

Из опыта этих людей можно много почерпнуть для гейм-дизайна и вообще полезного. Но куда интереснее просто залезть и посмотреть, как устроен этот мир гиков.

Что такое настольная словесная ролевая игра?

Это самый первый формат ролевых игр после театра. Помните книги-игры, где вы играете один, читаете текстовое описание ситуации, а потом выбираете действие и листаете до той главы, где новый выбор? Вот примерно то же самое, но за рядом отличий:

Вы играете не один, а в компании друзей, то есть вместе всё обсуждаете, как-то координируетесь и вообще делаете много чего интересного тоже вместе. Рождается куда более переплетённый сюжет. Например, если надо спасти принцессу из башни, которую охраняет дракон, маг может предложить охладить конструкцию, вор — прокрасться и украсть деву, а бард — уговорить дракона. Дальше надо продумать планы и попробовать это всё сделать. В результате родится четвёртый план, а потом всё пойдёт не так.

И, наконец, в книге обычно вы просто принимаете решения, а здесь ещё есть ролевая система. С двумя из них вы хорошо знакомы по компьютерным играм: в Fallout (SPECIAL) — это прямой наследник настольной GURPS (не договорились по лицензии), а в разных играх серии Baldur’s Gate это AD&D. Правда, тогда была 2-3 редакция, а сейчас на дворе уже пятая. Ещё одна знаменитая система тоже известна фанатам киберпанка — это Shadowrun. Упрощая, там весь сюжет мира рождался как раз в играх, а потом был записан.

Система нужна как модель взаимодействий. Например, в Fallout ваш уровень науки определял, можете ли вы взломать терминал, уровень владения оружием — вероятность попасть во врага и так далее. То же самое (с поправкой на простоту расчётов) в настольных играх. В качестве генераторов случайных чисел используются кубики с разным числом граней. Самый крутой — процентный, d100. Он почти круглый, у него сто граней и песок внутри, чтобы далеко не укатывался. Его тяжелее всего купить (и нет, у нас такого нет, точнее, есть вот в таких наборах, но там это d10 с гранями по десяткам).

Как выглядит подготовка к игре и сама игра

Вот иллюстрация примерно 15-минутного эпизода из подобной игры:

Четверо игроков шли лесами, и вышли к мосту через речушку. На нём стоял тролль, прорычавший на человеческом языке:
— Вы, люди, вы платить за проход!

Без лишних слов маг применил заклинание паралича, а остальные трое прикончили чудовище всего за один раунд: отрубили ногу, попали из арбалета в голову, и тролль упал, ломая мост.

«Если он брал плату за проход, значит у него уже должны быть деньги». Нашли большую сумку с маленькими мешочками монет. В каждом было по 5 золотых, а это просто копейки для моей партии. Рядом нашлись инструменты плотника и большие гвозди, похожие на те, что были вбиты в доски моста. И тут до них дошло, что они сделали.
Тролль построил этот мост.
Он построил его для людей, которые будут переходить через него.
Он следил за ним.
Он просил очень скромную плату за проход.

Я никогда не видел игроков такими виноватыми. Даже карлик, который не раз убивал невинных, опечалился. Они остановились на несколько дней, чтобы обтесать брёвна, починить и укрепить мост. Они похоронили тролля, дав ему имя Бардуун. Установили памятную табличку на мост, назвав его «Мост Бардууна», а паладин написал поэму, в которой говорилось о чудовищной ошибке мага.

В трактире в ближайшем городе они услышали разговор, что какой-то новый разбойник Бардуун захватил мост и убил доброго тролля.


Модуль — это короткий законченный эпизод, как серия сериала. Обычно он занимает 1-2 игровые встречи по несколько часов.

Ещё нужны игроки и персонажи. Каждый игрок создаёт персонажа как в компьютерных ролевых играх (даже современная генерация целиком взята из настолок). Продумывает, кто он в мире и что делает около места начала модуля. Заранее отдаёт персонажа Мастеру (ведущему), чтобы тот продумал изменения в мире, вызванные его появлением (например, где-то живут его родственники, кто-то его знает в деревне и так далее).

Одни и те же персонажи обычно играют несколько модулей. Если модули объединены сюжетно, это называется кампания. Если персонажи в модулях держатся вместе, то получается партия. Обычно системы подталкивают к тому, чтобы персонажи взаимодополнялись. Как на Firefly: тяжело на чужой планете без спеца по переговорам или хорошего пилота. Или мужика в ушанке.

Начиная с этого места уже идёт сюжет модуля. Сам по себе модуль чаще всего представляет набор из точек и их описаний и план-графика происходящего. В примере с башней принцессы и драконом это может сама башня, ближайшее поселение, пара случайных встреч около башни и так далее. В городе понятно, кто живёт, что хочет, что есть в магазинах, как жители отреагируют на партию и её отдельных членов, что могут рассказать о драконе и так далее. Возможно, там отыщется пара человек, которых он надкусил, но не убил, либо библиотека с магом, либо что-то ещё интересное. Или вообще наших героев поднимут на вилы за то, что они обижают редкий вид, занесённый в Красную книгу. И так далее. Дальше взаимодействия определяет Мастер, часто достраивая на ходу из своего видения мира фрагменты, которые не прописывались заранее и создавая новые, если это нужно. Например, если игроки решат осесть, а хоббит решит жениться на дочке губернатора — то почему бы и нет? Но я уже догадываюсь, что скоро и её похитит дракон, поскольку модуль всё же про башню. Или не похитит, если нет логических причин в рамках мира.

Вопрос сюжета

Когда игрок платит тебе деньги за то, чтобы играть, можно случайно уйти в потакание его слабостям. И не давать ему умереть в мире игры, например, каждый раз выручая случайными совпадениями и козырями из рукава.




Почему ссорятся во время модуля? Часто бывает бытовуха на уровне «не поделили сокровища». Ну, вы знаете, Аркенстон один. Более сложное — формат сюжета и характера. «Ты выпил моё пиво в прошлом году и убил друга», «Ты нарушаешь кодекс чести». Люди часто используют надигровую логику: в примере про тролля паладин написал поэму, чтобы успокоить свою совесть. Бывает и «Мы пока идём убивать общего врага, но ты тоже зло. Как разберёмся с главным гадом, устроим дуэль между собой».

Ещё моменты

Водят в квартирах, либо в кафе для больших встреч. Например, в Москве есть стандартное заведение для ролевиков — Гарцующий Дредноут, где вас сутки подряд не будут обижать за минимальный депозит, примерно равный чаю и пиву. Там проводятся одновременные сеансы игры по три партии с тремя Мастерами.

Есть проблемы внимания. Игроки в коммерческом проекте часто пытаются захватить лидерство, либо забрать на себя максимум внимания (и игрового времени). Мастер следит за тем, чтобы каждый получал свою долю игры. Для этого конкретно у моих респондентов есть отличная система «подсветок».

Работает так: в каждом модуле для каждого персонажа закладываются места, где только он становится крайне важен. Обычно срабатывает 2-3 таких места за сессию. Это может быть решение в бою нажимать на детонатор или нет. Это может быть диалог с важным персонажем, который способна провести только вон так прекрасная эльфийка. Это точки разворота сюжета модуля, и там решения очень важны.

То есть нельзя стать однозначным лидером, потому что в «подсветку» попадают все по очереди. Особенно те, кого оттеснили вниманием.

Ещё есть зацепки — это то, как модуль связан с персонажами: где и кто может применить свои умения, если подумает об этом. Это может быть знакомый персонажа в чужом городе, сейф, который может взять только вор и так далее.

Когда игрок берёт слишком много внимания, в «засветке» оказывается другой игрок, которого вниманием обделили. Ещё с помощью «засветок» новичков втягивают в ролевую игру.


Кстати, сеттинги. Последние 9-месячные сериалы были такие: Звёздные войны, Shadowrun, Япония «Пяти колец», следующий с осени будет про AD&D, миру фэнтези с драконами. Сеттинги выбираются понятные для большинства игроков, простые по входу, без повторов. Задолго до игры публикуются тексты про мир, отсылки к произведениям по нему, фильмам, книгам. Между сеттингами люди отваливаются, потому что не всем интересно менять тему, но отваливаются мало.


Вот ветка на Реддите, где можно проникнуться атмосферой по одной из систем.

Играть одному — CRPG или книги-игры, их сейчас переиздают. Играть в социалку с ролями — настольные «За бортом» и подобные. Играть в компании в фиксированном мире — смотрите на настольную This War of Mine, где есть карточки ситуаций («Вы подходите к дому, из которого слышатся крики девушки, заглядываете замочную скважину, и видите солдата с автоматом, который…»). Повышая градус хардкора и реализма, к ролям надо добавить нефиксированный мир и живого Мастера. Это форумные игры. В нефиксированном мире и относительно быстро — вот в эти игры из сабжа, группа Хаста и Тео вот. Вживую, в костюме персонажа и с сотней других людей в лесу — в полевые игры, вот календарь. darthslider, например, может рассказать очень много про полуролевые Сталкеры (там есть лес, монстра, аномалии и анекдоты за костром, но почти нет отдельных ролей и ярких характеров). Вот мой пост про Нейрономикон (полевую игру Тео), а тут про Сталкер.

---------------------------------------------------

Еще раз повторюсь - статья не моя, а честно спертая с хабра.

Оригинал статьи: https://habr.com/company/mosigra/blog/416483/

По ссылке под самой статьей можно найти еще кучу баек разной степени бородатости, а также всякую другую около-НРИшную инфу.

В ПАРИЖСКОМ АЭРОПОРТУ ЗАДЕРЖАН ОДИННАДЦАТИЛЕТНИЙ КАПИТАН
Из аэропорта Лонь-Эмерейнвилль (Lognes-Emerainville) в пригороде Парижа, принимающего небольшие самолеты, поступило сообщение, которое могло бы показаться шуткой. На летном поле аэропорта задержаны трое одиннадцатилетних мальчиков. Они находились на борту маленького частного самолета DA42 Twin Star, который только что совершил посадку и зарулил на стоянку. Взрослых на борту не было. Согласно имеющейся в диспетчерской службе информации, частный самолет DA42 Twin Star, зарегистрированный в Испании, прибыл из испанского аэропорта Бадахос (Badajoz). Согласно той же информации, в Бадахосе самолет садился для дозаправки, а начальным пунктом маршрута был маленький аэродром на острове Гран Канария (Канарские острова, Испания). Предположительно, дети угнали самолет и самостоятельно пролетели весь путь от Канарских островов до Парижа – около 2800 километров, при этом часть пути пролегала над Атлантическим океаном. Владельцем самолета является отец одного из мальчиков. Разобраться, каким образом дети смогли вылететь незамеченными диспетчерской и аэропортовой службами из двух испанских аэропортов, предстоит инспекторам EASA в ходе расследования инцидента.


Наш корреспондент отправился в аэропорт Лонь. Инспектор Воздушной полиции Франции, который обнаружил детей на борту и который в настоящее время занимается сбором информации по этому инциденту, любезно согласился поделиться некоторыми подробностями:

- Господин инспектор, каким образом дети были задержаны?

- Я подошел на стоянку для проверки прилетевшего борта, и увидел троих мальчишек, выбирающихся из самолета.
Двое из них сидели на местах пилотов. Взрослых на борту не было. Тот, что выбирался с левого кресла, был в резиновой маске, имитирующей лицо, вроде тех, что продаются в магазинах игрушек, и солнцезащитных очках. В сумерках я даже не сразу понял, что это тоже ребенок.

- Дети пытались убежать?

- Двое ребят стали убегать, но третий, в маске, крикнул им по-испански, и они вернулись. Больше скрыться они не пытались, но отказались покидать стоянку, пока не привяжут самолет. Пришлось подождать, требование законное, хотя было сюрпризом услышать это от ребенка в этой ситуации.
- Как маленькие дети могли совершить такое?

- Вы знаете, сначала я просто не поверил тому что увидел, я был потрясен. Я сам бывший пилот, и как профессионал не мог поверить в нечто подобное. Дети прилетели одни! В принципе, ребенка можно научить летать, я слышал истории о полетах детей под контролем инструктора на борту, и даже о нелегальных самостоятельных полетах обученных детей вокруг аэродрома. Но здесь двухмоторный самолет прибыл из сложного IFR полета (полет по приборам под контролем диспетчеров) на большую дальность. Их не заметили и не подняли тревогу сотрудники двух аэропортов, сотрудники диспетчерских служб на трассах. Более того, самолет пролетел и подошел к аэропорту в сложной воздушной зоне Paris TMA, строго по правилам и указаниям службы управления полетами, так, что диспетчеры не заметили неадекватность поведения борта, и совершил посадку в непростую погоду. Сделать все это 11-летнему ребенку – из области фантастики. Я подумал, что пилот зачем-то покинул самолет где-то на взлетной полосе или рулежной дорожке и оставил детей одних.

- Постойте, то есть вы хотите сказать, что до самого их задержания на стоянке никто не знал, что летит самолет, пилотируемый маленьким ребенком?

- Вы знаете, боюсь что так. Они пойманы практически случайно, инспектор встречает далеко не каждый прилетающий самолет. Они вполне могли выбраться из самолета незамеченными. Вероятно, их задержала бы служба безопасности аэропорта, но даже предположить, что они прилетели на самолете одни – вряд ли кто-то смог бы. Посчитали бы, что они пробрались на территорию аэропорта снаружи.

- Но это же невероятно? Как же такое возможно?

- Я уже сказал: они летели профессионально, не отклоняясь от схем и правил. У меня нет пока информации из Испании, но в небе Франции и в частности в воздушной зоне Парижа они, насколько мне известно, не совершили ни одной ошибки и нарушения. Поэтому у диспетчеров воздушного движения, видимо, не было оснований заподозрить, что самолетом управляет ребенок.

- А что, они не в состоянии отличить в эфире детский голос от взрослого? Кто разговаривал с диспетчерами по радио?

- Мальчик говорил диспетчерам, что ведет связь, так как папа плохо говорит по-английски, а самолетом управляет отец. Диспетчерам было трудно предположить иное. Частные пилоты иногда дают своим детям говорить за них в эфире, диспетчеры обычно не возражают, если самолет следует указаниям и не засоряется эфир. То есть детский голос в эфире сам по себе не является поводом поднимать тревогу. А в парижской зоне подхода диспетчеры загружены настолько, что им вообще не до тембра голоса, если этот голос дает подтверждения на команды и борт им следует. Впрочем, это тоже один из вопросов, на который предстоит ответить в ходе расследования. Сейчас это только информация от ребенка и предположения.

- Но как мог ребенок настолько профессионально управлять самолетом и вести связь?

- Я вам говорил, я сам вначале в это не поверил. Но я уже успел опросить одного из мальчиков, Алехандро, сына владельца самолета. Он был, так сказать, «капитаном» этого полета. Остальные двое были только «пассажирами». Вы знаете, во время беседы с Алехадро я был поражен снова. Временами я забывал, что беседую с маленьким ребенком, а не с профессиональным пилотом. Алехандро без сомнений проходил пилотскую тренировку, включая IFR, и имеет существенный опыт полетов. Где и каким образом он его получил – предстоит разобраться. Мальчик дал мне детальную информацию по всему полету, за исключением своих «секретов» - как он обманывал аэропортовые службы. Думаю, мы и с этим разберемся. Но по результатам беседы я практически уверен, что именно Алехандро управлял самолетом. Во всяком случае, теперь я полагаю, что он был вполне способен совершить этот перелет.

- Невероятно! Была ли опасность столкновения с другими самолетами, насколько велика была угроза безопасности полетов?

- Как я уже сказал, мальчик летел, следуя регуляциям и схемам, поэтому по имеющейся информации непосредственной опасности, фактических опасных сближений, нарушений заданных высот и запретных зон не было, во всяком случае в небе над Францией. Вход в зону Paris TMA был ему разрешен диспетчерской службой на основании плана полета. Но…ребенок за штурвалом…вы понимаете. Потенциальная угроза, разумеется, была. И прежде всего – была угроза жизни самих детей.

- Какие меры будут предприняты в отношении малолетних угонщиков?

- 11-летние дети не подлежат уголовному преследованию, во всяком случае по статьям о нарушениях в области безопасности полетов. О терроризме в данном случае речь не идет. Так что им самим вряд ли что-то грозит. Мы уже известили полицию и связались с родителями детей, когда родители прибудут сюда, дети, вероятно, будут переданы им. Возможно, Алехандро и его отцу придется задержаться для участия в процедурах в рамках расследования. Нужно выяснить роль владельца самолета в этом инциденте, ведь план полета был подан от его имени. Также необходимо установить - кто из числа сотрудников испанских аэропортовых и диспетчерских служб, и каким образом допустил вылет этого самолета. О возможных действиях в отношении этих лиц говорить рано – это будет решено по результатам расследования.

В ПАРИЖСКОМ АЭРОПОРТУ ЗАДЕРЖАН ОДИННАДЦАТИЛЕТНИЙ КАПИТАН

Корреспонденту также удалось поговорить с самими мальчиками (их фамилии до окончания расследования не разглашаются).

Двое юных участников «эпического перелета» говорят только по-испански. Через переводчика я попросил их поделиться впечатлениями.

Хосе:
- Алехандро вообще ненормальный, полный псих! Когда мы поехали в аэроклуб, я думал, что он шутит. Я думал - посидим в самолете, поиграем в пилотов и все. А он достал какую-то книжку, где по-английски желтым написано, по ней включил компьютеры, завел двигатели и мы поехали на взлетную полосу. Потом он сказал, что сейчас будет выезжать на полосу и взлетать, еще про какого-то Чарли и еще про кого-то и цифры какие-то. Я ему говорю:

- «Ты что, это серьезно? Ты спятил? Мы же разобьемся!»

А он говорит:
- «Конечно серьезно, мы же договорились, что в Диснейленд летим!»

И потом пропеллеры заревели, мы сразу разогнались и взлетели. Мне стало очень страшно, я заплакал, я думал нам конец. Я ему закричал:

– "Что ты наделал, как мы теперь сядем?"

Я летал на больших самолетах, но на этом все по-другому и очень страшно. Его очень сильно трясло и кидало во все стороны, я думал - сейчас крылья отвалятся, и мы упадем. Потом мы поднялись очень высоко и полетели над морем. Мне было плохо и сильно тошнило. Алехандро дал мне пакетик, и меня вырвало. Алехандро был очень спокоен, он стал меня утешать и сказал, чтобы я не боялся. Я спросил, написано ли в этой книжечке, как сажать самолет. Он сказал что да, и он и без книжечки хорошо знает, так что все будет хорошо.

Трясти перестало, я немного успокоился и заснул. Проснулся от того что опять трясло и уши сильно болели, я испугался что падаем. Я увидел, что мы уже летим низко над землей. Мигель мне сказал, чтоб я не кричал и не мешал Алехандро, что мы идем на посадку. Опять было страшно, самолет сильно наклонился, я думал, что мы сейчас ударимся об землю или перевернемся, но мы не ударились, а сели на большую полосу и приехали на стоянку. Алехандро смешно выглядел – когда мы ехали, он надел маску с усами и очки. Потом он снял маску, отвел нас в кафетерий и сказал сидеть там и есть, что он за нами позже придет, и куда-то ушел. Меня тошнило, и я не мог ничего есть, только воды попил.

Наверно час мы там просидели, потом пришел Алехандро, и мы пошли с ним. Он сказал, что заправил самолет, и мы сейчас полетим дальше. Я испугался, я думал, что мы уже прилетели. Алехандро засмеялся, спросил, где я тут увидел Париж, и сказал, что нам еще полпути лететь. Я заплакал и закричал, что я боюсь и не хочу больше лететь, что я хочу остаться здесь. Мигель зажал мне рот и ударил меня, Алехандро зашипел на меня, чтоб я заткнулся, что из-за меня нас поймают. Мы пришли к самолету, и Алехандро с Мигелем затолкали меня на заднее сиденье. Алехандро снова завел самолет, мы выехали на полосу и взлетели. После взлета снова трясло, и самолет снова наклонился, Алехандро сказал, что мы взлетели на юго-восток и поэтому надо развернуться на северо-восток, и чтоб я не боялся.

В этот раз мы летели очень-очень долго. Меня опять вырвало. Мы полетели над горами, Алехандро сказал, что диспетчер велел нам подниматься вверх, дал мне такую смешную штуку с трубочкой, которая на нос одевается, как усы, и сказал, чтоб я одел ее и дышал через нос, потому что на этой высоте воздуха мало и без этой штуки я задохнусь. Я испугался и стал дышать через эту штуку. Мы так долго летели, потом внизу стало все в облаках, мы снизились почти до них, Алехандро сказал, что штуку можно снять.

Мы летели низко над облаками, а потом мы влетели прямо в них. Вот это было страшнее всего. Самолет сильно трясло, за окном ничего не было видно, я думал, что мы уже перевернулись и падаем. Я заплакал и закричал что не хочу умирать, и что нам теперь делать? Алехандро и Мигель тоже испугались, Алехандро сказал что теперь можно немного бояться, что мы не падаем, но самолет покрывается льдом и это плохо. Потом Алехандро сказал, что над нами летит большой самолет, и он сейчас спросит у него, высоко ли заканчиваются облака, и если не очень высоко, то мы поднимемся и выберемся из них.

Алехандро поговорил по-английски по радио, и сказал что все хорошо, что мы идем вверх и чтоб мы надели дыхательные штуки. Через пять минут мы выбрались из облаков, и трясти сразу перестало. Только потом стало очень холодно, я достал куртки, которые валялись сзади за сиденьем, и мы их надели. Мы так летели долго, наверно час, потом облака стали ниже, мы тоже снизились и сняли штуки. Потом еще долго летели, я уже не так сильно боялся, самолет не трясло и после того что было раньше - уже было не страшно.

Алехандро рассматривал какую-то карту и листы с компьютера, которые он дома напечатал, и еще на экране самолетного компьютера картинки разглядывал. Сказал что это схемы движения в воздухе в Париже, как карта города, когда на машине едешь, что нужно их знать чтобы правильно сесть и чтоб нас не поймали. Солнце уже было совсем низко. Потом Алехандро сказал, что мы скоро начнем снижаться и подходить к аэродрому, что это очень сложно и чтоб мы молчали, ничего не трогали и не мешали ему.

Мы пошли вниз, вошли в облака, опять затрясло, но мы их быстро пролетели и я увидел землю в огоньках, было уже почти темно. Уши опять сильно болели. Продолжало иногда трясти, самолет все время наклонялся в разные стороны, и Алехандро все время что-то говорил по-английски, крутил колесики и двигал ручки. Мигель увидел вдалеке слева светящуюся Эйфелеву башню, и закричал чтоб мы посмотрели. Я посмотрел и тоже ее увидел. Алехандро вдруг заорал «Заткнитесь!», а потом выдернул провода наших наушников, и в наушниках ничего не стало слышно.

Потом мы опустились очень низко, полетели над домами, трясло, иногда мы опять сильно наклонялись, я думал, мы дома крылом зацепим. Алехандро воткнул нам наушники обратно, показал на светящийся прямоугольник, сказал, что это полоса, куда мы будем садиться, но тут очередь и нам придется полетать по кругу, и чтоб мы сидели и молчали. Я думаю он пошутил, какая очередь, мы же летели! Минут через пять он сказал, что сейчас будем садиться, и опять сказал, чтоб заткнулись и не мешали, а то разобьемся. И еще Мигелю сказал, чтоб он педали ногами не трогал и до ручки между ног не дотрагивался, и чтоб говорил ему какие-то цифры с компьютера. Он их потом все время говорил, что-то вроде 82 , 88… Было страшно.

Когда мы летели к полосе, самолет сильно мотало, и он почему-то летел боком. Я не знал, что самолет может летать боком, и очень боялся. Но мы как-то прилетели на полосу, там самолет повернулся носом и мы сразу же сели. Я так обрадовался, что все закончилось! Приехали на стоянку, Алехандро выключил двигатели и компьютеры, и сказал, что нам повезло и нас никто не видит. И когда мы вылезали из самолета, вдруг появился этот злой дядька и закричал на нас. Мигель крикнул «Бежим!», и мы побежали, но Алехандро крикнул, чтоб мы вернулись, что мы попались и бежать бесполезно. Никогда больше не полечу на этом самолете! Если б я знал, что эти два психа затевают, никогда в жизни бы с ними не поехал!

Мигель :
- Да не слушайте вы этого слабака! Врет он все. Он, когда мы поднялись на 12000 футов – отрубился и проспал до самого Бадахоса. Было совсем не страшно, ну может чуть-чуть иногда. Зато было очень круто! Мне конечно Алехандро раньше рассказывал, но я думал он сочиняет, я не верил что он и правда такой крутой пилот! Но сейчас я сам увидел, как он летает – это самый лучший пилот в Испании! Он так много всего знает, все эти карты, схемы, я вот вообще не понимаю что там нарисовано. Пожалуйста, не нужно его наказывать, это нечестно, он же ничего плохого не сделал!

Летать так здорово, это совсем не так, как когда летишь на большом самолете! Там почти ничего не видно, а тут большая стеклянная кабина, можно смотреть вперед и по сторонам, все вокруг видно! Кажется, как будто сам летишь, без самолета, как во сне. И летишь не очень высоко, можно все время землю рассматривать.

Море сверху такое голубое и красивое, внизу волны видны, и как корабли плывут. А потом впереди берег появляется, так здорово! Летишь над побережьем, видно пляж, дома на берегу, яхты, кораблики разные, и полетели уже над землей. Видно поля, дороги, пропеллеры которые электричество вырабатывают.

Я хотел чтоб мы полетали низко над землей, но Алехандро сказал, что мы летим по воздушной трассе и не должны хулиганить. Говорил что если не совсем низко, то можно попросить у диспетчера, и он, может быть, разрешит, но это сложно, что-то про IFR и VFR, не помню, а лишнее внимание нам совсем не нужно. Это лучше у него спросите.

А еще мы над горами летели, это вообще, такая красота! Над облаками тоже лететь интересно, мы низко над ними летели, кажется как будто несешься над холмами из ваты. И влетать в облако круто, кажется что сейчас в эту стену врежешься и разобьешься. И Париж сверху очень хорошо видно было, так интересно, я Алехандро попросил, чтобы мы прямо над Эйфелевой башней пролетели. Но он сказал, что это запрещено, и за такое нас сразу после посадки просто расстреляют.

Я не понимаю, что в этом такого плохого? Алехандро мне даже дал порулить самолетом, и показывал, как надо поворачивать и управлять двигателями. Это оказывается совсем несложно, и так здорово! И еще он рассказывал, какие цифры на дисплее что значат, оказывается у самолета одновременно три разных скорости, и высота совсем не от земли считается! И еще он мне рассказывал, что показывает самолетный навигатор, и что он не только от спутника умеет работать, а еще от маяков, и что он даже умеет показывать молнии, и соседние самолеты, но не все.

Я даже помогал Алехандро, например, ручки двигателей держал, когда мы взлетали в Бадахосе, и главную скорость. Алехандро говорил, когда мы садились здесь. Он так здорово умеет ручкой не давать самолету наклоняться на посадке, я бы так не смог! Так жалко, что нас поймали. Теперь мы, наверно, в Диснейленд не попадем, но об этом я совсем не жалею, этот полет был круче ста Диснейлендов! Я тоже очень хочу научиться и стать пилотом, как Алехандро.

Алехандро, «пилот-командир» полета, как он себя назвал – такой же обычный 11-летний мальчишка, усталый, и очень расстроенный. Но держится достаточно мужественно, учитывая случившееся. Языкового барьера при общении с ним не возникло. Французского мальчик почти не знает, но по-английски говорит свободно. Вообще, для своих 11 лет Алехандро весьма развит, говорит не запинаясь, почти как взрослый человек, только по-детски эмоционально. И, действительно, очень профессионально как пилот. По ходу разговора с ним мне много раз пришлось переспрашивать, что значит тот или иной авиационный термин.

Я успел лишь представиться, малыш тут же сам «бросился в атаку»:
- Я хочу сразу сделать заявление. Вы, конечно, сейчас раздуете из всего этого «французское 11 сентября». О Боже, ужасно, ребенок за штурвалом, Франция чудом уцелела! Так вот, это не так. Никакой опасности ни для меня самого, ни для моих друзей, ни для других самолетов не было. Я не самоубийца. Да, я взял папин самолет без разрешения, да, я летел без пилотской лицензии и страховки.

Но это все. Ничего больше я не нарушил. Лицензии у меня нет только потому, что человек в 11 лет никак не может ее получить, даже если он лучший пилот чем Салли (Cалленбергер, пилот, посадивший самолет на Гудзонский залив). Меня тренировали не хуже любого профессионального пилота, я умею летать лучше, чем половина тех, кто прямо сейчас над Парижем в воздухе болтается. Прямо передо мной самолет на второй круг ушел из-за ветра, а у меня с посадкой никаких проблем не было. Я прямо сейчас готов сдать все экзамены на пилотскую лицензию IR ME (инструментальные полеты, многодвигательный самолет), и поверьте мне, я их сдам успешно. Никакой опасности ни для кого не было, я делал то, что умею, и знал, что я делал!

- Хорошо, где ты всему этому научился?

- Мы с папой вместе учились летать в Калифорнии два года назад. Папа решил научиться летать, и я с ним поехал, мы всегда с ним вместе ездим. Инструктор в летной школе спросил папу, не хочет ли он чтоб и я летать научился. Он сказал - конечно, лицензию мне не дадут, но поскольку летать будете вместе – мне стоит уметь посадить самолет если с папой что-нибудь случится. Мы с папой даже не знали, что дети могут учиться летать, и даже летать сами, если рядом сидит инструктор – это все легально!

Ну конечно я очень обрадовался, и папа не возражал, он говорит, что деньги на учебу – это не трата, а инвестиция. Только взял с меня обещание, что буду учиться серьезно. Так я и научился, сначала на DA40 – это как DA42, но с одним двигателем, это проще. А потом на DA42, таком же, как тот, на котором я сюда прилетел. Инструктор говорил, что у меня лучше, чем у папы получается! Я научился летать по приборам и заходить по ILS и WAAS (приборные заходы на посадку), когда папа еще VFR (визуальный полет) только сдал.

- Ты до сегодняшнего перелета уже летал один?

- Нет, сегодня первый раз. Принимаю поздравления… (вздыхает) Но когда мы с папой летаем – я не пассажиром сижу, а помогаю, контролирую папу и всегда знаю, что происходит. И в Париж мы летали несколько раз, я этот маршрут хорошо знаю.

- Зачем вы с ребятами полетели в Париж без папы?

- Сейчас уже жалею конечно, не надо было этого делать. Папа меня убьет. Папа сейчас в Аргентине по делам. Мы с ребятами у меня зависали, я им рассказывал про полеты. Ну, как оно бывает, «Если ты такой крутой пилот, полетели завтра в Диснейленд?». Ну и стукнуло меня что-то изнутри, вроде «А ведь я в самом деле могу это сделать!». Давно хотелось слетать самому. Ребята не виноваты, я капитан и я принимал решения. Если б я отказался – ничего бы этого не было. Мне потом ребят даже жалко было, особенно Хосе, его рвало всю дорогу и боялся очень. Мы его в Бадахосе еле в самолет затащили, не хотел лететь дальше.

- А зачем вы его заставляли?

- А что, надо было его в Бадахосе оставить? И что бы он там один делал? И как бы объяснял, как он туда попал? После его объяснений нас бы с истребителями сажали.

- Как вам удалось пробраться к самолету, и как вам диспетчер разрешил лететь?

- Простите, про аэропорты я ничего не скажу. От этого мне хуже всего, в аэроклубе и в Бадахосе очень хорошие люди, они мне доверяли, а теперь из-за меня у них наверно большие проблемы будут. Я не думал, что нас поймают. А с диспетчерами в воздухе все просто, я подал план полета от имени папы. Есть специальный сайт в интернете для этого, это несложно, если умеешь. Тем более что этот маршрут я уже раньше планировал, и с топливом заморочек нет. Мы с ребятами со всем барахлом не больше 140 кг весим, как один пилот-калифорниец, поэтому я просто заправлялся «под пробки», все равно максимального взлетного веса и близко не было, а полных баков на эти участки хватает с запасом при любой погоде. Я вообще почти всегда сам планы полета делаю, папе лень этим заниматься.

- Твои взрослые друзья в аэропортах помогали тебе улететь?

- Нет! Я обманывал их, они думали, что я лечу с папой.

- Если честно, хулиганил в полете?

- С Хосе похулиганишь, как же. Я старался лететь как мог аккуратно, и все равно он вцепится пальцами во что попало, сидит и трясется. И выворачивает его. Как ни старайся, турбулентность ведь никуда не денешь. Если б я знал, то оставил бы его дома, но он ведь тоже хотел с нами, и я думал, что ему тоже понравится. Хорошо хоть, что я догадался его вперед не сажать, если б он так в ручку управления вцепился – могли бы разбиться. Ну и вообще хулиганить я не собирался, мне главное было не привлекать к нам внимания в воздухе.

- Что в полете было страшнее всего?

- Да ничего страшного в полете не было. Вот сейчас – страшно…

- А если бы, например, двигатель отказал над океаном?

- У самолета два двигателя, лететь можно и на одном. Это не так просто, но меня этому учили. Я летел недалеко от берега, где-то 40 минут максимум до Марокко. Если б отказал двигатель – развернулся бы на восток и сел в Марокко. Это плохо, но лучше чем разбиться. Хуже, если бы отказал, когда мы на 18000 футов от обледенения залезли, но тоже справился бы.

- У вас еще и обледенение было?

- Да, здесь уже, над Францией, в зоне Бордо, в мерзкие облака влетели. На самолете есть противообледенительная система, но она на жидкости работает, как стеклоомыватель в машине, и жидкости максимум на час хватает, а то и меньше. Поэтому я решил просить у диспетчера и подниматься на уровень 180 (18000 футов). Ну, диспетчер разрешил, мы поднялись выше облаков и все, там уже обледенения нет. Только там дышать без масок нельзя, но ребята уже умели ими пользоваться, нас еще до этого, над Сьерра-де-Гредос, диспетчер поднимал на 160 (16000 футов), я тогда ребят научил масками пользоваться. А кислорода надолго хватает.

- Это и было самое сложное в полете?

- Нет, самым сложным была посадка здесь, в Париже. Тут сложные зоны, в воздухе много самолетов, по радио постоянно говорят, нужно не пропустить когда говорят тебе. Курс туда, курс сюда, снижайся, не снижайся, поддерживай скорость 210 узлов – я что, F-16? Потом точка перехода - и лети по кругу и садись визуально, здесь в Лонь только визуальные посадки. Ну, это уже проще, хотя был неприятный ветер. А еще ведь надо и самолетом управлять, и частоты на радио менять, и давление переставлять, и лист проверок выполнять, чтоб подготовиться к посадке. И ребята болтают, они же не понимают что мне в этот момент и без них весело. Пришлось им гарнитуры выдернуть. Еще и поменялось кое-что с тех пор как с папой летали, хорошо что я на маршруте развлекался французскими NOTAM (предупреждения пилотам об изменениях) и схемами. Но конечно сложней всего чтоб в аэропорту не поймали. Это вот и не получилось.

- А заблудиться в воздухе не боялся, когда вы в облаках летели?

- (смеется) О чем вы говорите? Я бы вас сейчас сводил в самолет на экскурсию. У меня там навигационная система круче, чем на ваших Airbus. Я план полета с флэшки загрузил в FMS (бортовая система управления полетом), могу поставить режим GPS, нажать кнопку NAV - и отдыхать, самолет будет сам лететь и на поворотных точках поворачивать. Я так и летел большую часть пути. Там с высотой сложнее, чем с курсами, но тоже ничего страшного, главное не забывать ее накручивать, и про давление не забыть.

- Диспетчеры не спрашивали тебя, почему ребенок по радио разговаривает?

- Только во Франции спросили один раз, я ответил, что у папы плохой английский, и если папа будет вести связь - вам же хуже будет. В Испании не спрашивали, там вообще диспетчеры очень добрые, хвалили, как я хорошо умею связь вести. Даже два раза мне хорошие спрямления дали, я не просил, они сами предлагали. Первый раз я ответил – «Большое спасибо, нет необходимости, я еще не хочу писать». Диспетчер ответил «Нет проблем, берите прямой курс, к посадке захочешь». Пилоты других самолетов смеялись.

- Как ты себя сейчас чувствуешь? Гордишься тем, что смог справиться с таким сложным перелетом?

- Паршиво я себя чувствую, разве не видите? Не знаю, что теперь будет. Мне теперь наверно больше никогда летать не дадут. Да и у папы могут лицензию отобрать, и других людей из-за меня накажут. Плохо все. Напишите, что мне жаль, что все так вышло, и не надо никого из-за меня наказывать. Я не хотел ничего плохого.

Что можно сказать об этой истории? Мы поражены не меньше авиационных властей. Случай невероятный, и весьма неоднозначный. С одной стороны - произошел серьезный авиационный инцидент, который многих наверняка возмутит и напугает. Дети совершили преступление, представляющее серьезную опасность как для них самих, так и многих других людей.

С другой – не может не вызвать восхищение и уважение мальчик , в 11 лет сумевший овладеть профессией пилота на уровне, позволившем благополучно совершить подобный перелет. Он очередной раз доказал, что дети иногда способны сделать то, что под силу не каждому взрослому профессионалу. И одновременно показал, что даже такие дети не могут правильно оценить риски и просчитать все последствия своих поступков. Иногда самое правильное решение пилота – отказаться от полета. Настоящий капитан должен это знать.

И еще - этих ребятишек просто жалко. Жалко заплаканного Хосе, которому пришлось столько пережить, и жалко Алехандро, для которого полеты – вся жизнь, и который сейчас может своего детского смысла жизни лишиться. Кроме того, у него точно есть совесть, и сломанные судьбы людей, которые его любили и доверяли ему, могут лечь тенью на все его будущее. Не уверены, что он заслужил такое наказание.

В конце концов, главная обязанность каждого капитана – вернуть своих пассажиров на землю живыми и здоровыми. Алехандро эту обязанность выполнил.

Он виновен в этом инциденте, но его же заслуга в том, что все закончилось благополучно, и полиция передаст родителям живых детей.
Хотелось бы призвать авиационные власти направить основные усилия не столько на поиск и наказание виновных, сколько на разработку мер, которые позволят избежать подобных инцидентов в будущем. Ведь следующий одиннадцатилетний капитан может оказаться не столь умелым, а его полет – трагедией, а не приключением.

Пилот группы вертолетов ВКС РФ сбежал при переброске и улетел в сторону Украины

Один из пилотов группы вертолетов ВКС РФ, которые вылетели из Беларуси на военный аэродром в России, отклонился от курса и скрылся в неизвестном направлении. Об этом сообщает белорусский мониторинговый проект “Беларускі Гаюн” совместно с изданием “МотолькоПомоги”.


Журналисты получили перехват переговоров ВКС РФ от 4 апреля. Судя по этим записям, приблизительно в 20:00 с военного аэродрома «Зябровка» (Гомельская область, Беларусь) пошли на взлет шесть российских вертолетов. Они взяли курс на военный аэродром «Шаталово» (Смоленская область, РФ).


Однако оказалось, что один из вертолетов с регистрационным номером RF-04812 отклонился от курса в РФ и ушел на юг/юго-восток. Предположительно, в сторону пересечения границ России, Беларуси и Украины.


Оставшиеся вертолеты начали возвращаться, чтобы найти пропавший борт. Вертолет с номером RF-90665 летал над Гомельской области, пытаясь догнать пропавшего, но так и не нашел.
---

“812-й, ты где сейчас находишься, скажи по-честному? Тимурчик, бл*ть, скажи нам, пожалуйста, по-русскому языку. Вы остались там или нет?”, — говорит пилот одного из вертолетов в группе.
---

Согласно записи переговоров, пилот вертолета и диспетчер минимум 25 раз пытались связаться со сбежавшим экипажем.
---

“Куда именно делся борт — нам не известно, однако напомним, что «Укроборонпром» готов выплатить $500 000 за захваченный или угнанный вертолет в рабочем состоянии. Возможно, пилот вертолёта просто решил сделать правильный выбор”, — подытожили журналисты.
---

сурс https://t.me/Hajun_BY/3822

4 июля 1989 года произошла одна из самых удивительных по совпадению случайностей авиакатастроф в мировой истории.

В тот день в 9-18 по центрально-европейскому времени (СЕТ) с авиабазы ВВС СССР в Польше взлетел истребитель МиГ-23М под управлением полковника Николая Скуридина. Это был второй полет Скуридина после продолжительного отпуска, но пилот был опытным и уже прошел обязательный после отпусков курс восстановления профессиональных навыков. Через 41 секунду после этого взлета произошло внезапное уменьшение оборотов двигателя самолета, пилот отметил хлопок в левом воздухозаборнике, падение тяги и снижение самолёта. Произошедшее самопроизвольное выключение форсажа Скуридин воспринял как остановку двигателя и катапультировался, о чем предупредил командование.

Вскоре командующий авиацией Северной группы войск генерал-майор В. Огнев доложил руководству ВВС СССР о том, что неисправный самолет Скуридина упал в Балтийское море, не причинив никому ущерба, но это было не так. Через 6 секунд после катапультирования пилота двигатель самолета начал набирать обороты, прекратил снижение и пропал из поля зрения. Полёт осуществлялся на автопилоте, и после восстановления оборотов двигателя самолёт был автоматически переведен в набор высоты и в автоматическом режиме продолжил полёт в западном направлении. Система опознавания «свой-чужой» была включена, поэтому самолёт беспрепятственно пролетел над территорией Польши и ГДР.

В 9-42 СЕТ беспилотный МиГ-23М, всё ещё находившийся в воздушном пространстве ГДР, был засечён радарами НАТО. Самолет-призрак летел на высоте 12000 м со скоростью 740 км/ч. Для его перехвата с авиабазы в Нидерландах были подняты два истребителя F-15 ВВС США, в 10-05 СЕТ они начали его сопровождение. Убедив (не с первой попытки) диспетчера в том, что они наблюдают советский истребитель без пилота и с сорванным фонарём кабины, пилоты получили распоряжение сбивать МиГ только в крайнем случае. Самолёт летел над густонаселёнными районами, и невозможно было предсказать, куда он может упасть с такой большой высоты.

В сопровождении обоих F-15 МиГ-23М пролетел над ФРГ, Нидерландами, Бельгией и уже приближался к Франции и городу Лилль. Американские пилоты решили сбить самолёт, если станет ясно, что он сможет достичь Лилля, но этого не потребовалось: как раз в этот момент у него закончилось топливо и он начал плавно терять высоту. При падении самолёта на ферму погиб 19-летний бельгиец Вим Деларе (Wim Delaere). При падении пожара практически не было.

Далее начались разбирательства. Выяснилось, что двигатель упавшего самолета за один год был пять раз в ремонте (!!!). Министерства иностранных дел Бельгии и Нидерландов направили ноты протеста МИД СССР и потребовали возместить ущерб от падения самолета. СССР выплатил около 700 000 USD.

То есть, на секундочку, самолет без пилота пролетел 1000 км, пересек 4 границы, чтобы в конечном итоге упасть на голову ничего не подозревавшему бельгийскому юноше.

У пилота забрали Сокол.

Тот, который не стрелял...

Вот за что люблю группу Sabaton, так это за темы для их песен. Военная история, охрененные события, которые происходили во время сражений, колоритные личности, от простых солдат до полководцев. По их песням можно без особых проблем изучить половину человеческой истории (ну если учесть количество времени, которое эти самые столкновения в ней занимают) и многие шутят, что узнали из текстов больше информации, чем из школьных уроков. Большинство подобных событий — очень даже необычные по своей природе. Какие-то из них могут стать откровением. Вот вы знали, что во время Второй мировой было сражение, где на одной стороне воевали немецкие и американские военные? Против кого? Ну, может быть, об этом позже расскажу. А пока, в рубрике «Сабатон образовательный» история из песни No Bullets Fly. Вот вам клип. О его качестве говорить не буду — просто не хочется. А вот об этой истории рассказать, как, мне кажется — стоит.

Вот вам собственно сам клип. Можно даже эту статью не читать.

20 декабря 1943 года группа американских бомбардировщиков B-17 базировавшаяся в Англии вылетела на цель — авиазавод в городе Бремён. Понятно, что с такой важностью, защита у неё была соответствующая — зенитки, истребители и тому подобные радости лётчика. Вылет обещался быть нелёгким. Бомбардировщику с названием Ye Old Pub (Старый паб) под командованием Чарльза Л. Брауна в этом вылете вообще капитально не повезло. О тактике американских бомбардировщиков, я, может быть, потом ещё расскажу, но общий смысл был прост: летим толпой, авось кому-нибудь повезёт выжить в процессе и уронить бомбы на цель. Да и пара сотен пулемётов на всю эту толпу лучше, чем пять у одиночного самолёта. «Старый паб» летел на краю такой группы, в том самом месте, которое считалось наиболее опасным. Поэтому ещё до начала атаки, его неплохо потрепало огнём зениток, защищающих цель. В процессе бомбометания тоже досталось — разбило носовой обтекатель, были повреждены два двигателя. Один фатально, второй работал в щадящем режиме. Поэтому сразу после сброса бомб, Паб довольно сильно отстал от основной группы вместе с ещё одним пострадавшим самолётом. Вскоре тот всё-таки не смог, завалился в пике и рухнул на землю. После этого Ye Old Pub продолжил путь в одиночестве и, естественно, стал лёгкой целью для десятка подоспевших немецких истребителей.

Экипаж Ye Old Pub

После десятиминутной воздушной битвы, самолёт слегка потрепал нападавших, но сам потерял целую кучу важных запчастей. «Летающая крепость» ещё держалась в воздухе, но делала это буквально на честном слове. В конце стычки он едва не рухнул на землю. Увидев, как бомбардировщик пошёл в затяжное пике, истребители посчитали свою миссию выполненной и потеряли к нему всяческий интерес, вернувшись на аэродром. Но Паб выжил — в самый последний момент Чарли смог всё-таки вытянуть самолёт из затяжного падения и полетел максимально низко над землёй, едва не задевая верхушки деревьев крыльями. На большее не хватало мощности. Теперь даже честных слов для полёта не оставалось — самолёт летел исключительно на соплях и вере. Если бы это была лошадь, её бы сразу посоветовали пристрелить, чтобы она не мучилась. У самолёта работал всего один двигатель, всё жизненно важные системы — гидравлика, электрика, подача кислорода — были повреждены. Как оказалось позднее, во всех пулемётах, кроме двух, смазка была выполнена некачественно. После разгерметизации салона в нём резко понизилась температура, поэтому внутри оружия всё замёрзло и пулемёты тупо заклинило — самолёт остался практически безоружным. Радиостанция не работала и позвать на помощь экипаж просто не мог. Управление было затруднено — один из рулей уничтожен, второй повреждён. В бортах зияли огромные дыры. Удивительно при этом было то, что во всех этих передрягах погиб лишь один член экипажа. Девять других всё ещё были живы, но находились либо без сознания, либо ранены. Но помочь им было сложно — морфий в шприцах от холода тоже замёрз. Скорость самолёта была всего 150 километров в час. То есть он едва полз, по сравнению со своей обычной скоростью (около 600 км/ч). А ведь он всё ещё находился над вражеской территорией. И впереди был Ла-Манш и Атлантический Вал — хорошо укреплённый район немецкой армии. 

Главные герои этой истории. Франц — слева, Чарли — справа.

Вопрос: «заметят ли когда-нибудь эту развалюху противники» даже не стоял. Немцы его действительно обнаружили и послали аса-истребителя Франца Штиглера, на перехват этого летающего недоразумения. Франца отправили в одиночку, решив, что выполнить такую банальную задачу асу удастся без особых проблем. Тому как раз не хватало пары сбитых самолётов до награды «Рыцарский крест». Как он говорил позднее, для него «Крест» была не признанием умений или заслуг, а в первую очередь признаком выполненного долга перед родной страной. И этот бомбардировщик казался достаточно лёгкой добычей, а значит, гарантировал ещё один шаг к желанной награде. Вначале всё шло как по учебнику лётного мастерства. Франц зашёл в хвост противнику и… не нажал на гашетку. Его остановило чувство, что он ошибается, ведёт себя как-то неправильно. Что-то не то было в обстановке вокруг. Во-первых, B-17 совершенно не реагировал на появившийся истребитель. Не стрелял в ответ и даже пулемётами в направлении противника не повёл. Просто продолжал ползти как ни в чём не бывало. Во-вторых, облетев Франц увидел, насколько этот самолёт повреждён. С земли-то он казался как-то более... нормальным и целым. Сам являясь пилотом, Франц прекрасно понимал, насколько колоссальное чудо нужно, чтобы самолёт в таком состоянии продолжил хотя бы держаться в воздухе. И тогда немец направился прямо к кабине пилота. Ему не хотелось сбивать этого инвалида. Вначале он решил просто заставить экипаж посадить самолёт и сдаться. Штиглер даже помахал крыльями и показал рукой вниз, предлагая «Пабу» приземлиться. 

Рисунок художника Энотни Сандерса по мотивам этой истории.

Чарли, который в этот момент с ужасом думал, что ожидает его впереди (зенитки, истребители, возможная смерть), увидев материализовавшийся Мессершмитт буквально рядом с собой уже был готов попрощаться с жизнью. Как он рассказывал позднее — ему пришлось даже зажмурить глаза, в надежде, что этот самолёт исчезнет. Открыл — не сработало. Истребитель остался на месте и даже начал махать крыльями, предлагая ему совершить посадку. Но, в ответ на предложение немецкого пилота сдаться, Чарли нашёл в себе мужество отрицательно помотать головой. В конце концов, отчаявшийся Франц жестами и криками предложил самолично сопроводить бомбардировщик до нейтральной Швеции, откуда американцев могли бы без проблем интернировать в родную страну. Но и это предложение было отклонено (а, скорее всего, даже и не понято). Упёртые янки продолжали рваться на свой аэродром в Англии. Франц с грустью понимал, что только чудо позволит этой развалине преодолеть немецкие укрепления на берегу Ла-Манша, тем более на такой высоте. И тогда Франц решил стать этим чудом.

Зенитки Атлантического вала ждут.

Он пристроился рядом с вражеским бомбардировщиком и продолжил лететь неподалёку от него в течение всего маршрута над немецкой территорией. Зенитчики легко определили в истребителе дружественную цель и не произвели ни одного выстрела в их сторону, видимо, решив, что «ну, летят и пусть летят, чего тут бухтеть, значит, так надо». Франц долгое время потом гадал, что же там подумали зенитчики про эту странную парочку в воздухе. Может быть, посчитали, что это какое-то секретное задание, о котором их не предупредили. Ну а как позднее признался сам Чарли, он вообще не понимал, что происходит. И сообразил только тогда, когда где-то над Ла-Маншем немецкий пилот отсалютовал ему и увёл свой самолёт в сторону, оставив бомбардировщик добираться до аэродрома самостоятельно. Позже Франц объяснил такой благородный поступок тем, что в его бытность начинающим пилотом, командир предупредил, что считает стрельбу по парашютистам тяжелейшим преступлением для лётчика. Для Франца, все эти девять человек были как раз теми самыми парашютистами. Штиглер заглянул в глаза Чарли. И он увидел в них всё то же, что обычно видел у катапультирующихся пилотов. Американцы тоже висели на волоске от гибели и пытались обмануть смерть, надеясь исключительно на чудо. Паб дотянул до родного аэродрома. Он был признан одним из самых тяжелоповрежденных самолётов, которые возвращались в Британию после боевых вылетов в Европу. Истребитель Франца вернулся на свою авиабазу. Он никому не рассказал об этом событии — это бы привело его под трибунал, как офицера, невыполнившего приказ, объявив, что бомбардировщик самостоятельно упал в воду. Позднее его перевели на командную должность. Он отказался от собственных мечтаний о Кресте и отдавал все свои победы подчинённым. Ему даже удалось послужить в экспериментальной части Jagdverband 44 летавших на турбореактивных истребителях. На одном из них он и перелетел линию фронта, чтобы сдаться американцам. Командиры Чарли, после его доклада о случившемся дали строгий приказ засекретить все события и никому о них не рассказывать. По мнению Чарли, подобное распоряжение было дано исключительно для того, чтобы произошедшее не изменило образ немцев в глазах других лётчиков. Как он сказал позднее: «Кто-то решил, что ты не можешь считаться человеком и летать в немецкой кабине». 

Чарли Браун (слева) и Франц Штиглер на встрече в 1990 году

Эта история так бы и канула в неизвестность, если бы однажды на встрече американских пилотов, местная телекомпания не спросила Чарли Брауна о самом запоминающемся событии во время его военного прошлого. И он как раз вспомнил про этот случай (видимо, решив, что режим секретности для события уже закончился). Позднее, под впечатлением от собственных воспоминаний он решил найти Франца. Для этого Чарли направлял письма в различные ведомства, поднимать архивы военных лётчиков, и вскоре ему самому пришла весточка от Франца, который узнал о поисках. В это время немец уже жил в Канаде. В последующей беседе он описал весь этот случай в подробностях со своей стороны и в 1990 году два пилота наконец-то встретились. Ну а после эта история стала известна миру, вышла книга и даже собирались снять фильм по этим событиям. Но пока всё закончилось лишь клипом. Ну и кучей иллюстраций и постов в интернете. Этот пойдёт в копилку подобных историй.