Одоев

SUP реактор!

Осторожно - в посте будут фотографии зданий с крестами и куполами. Неокрепшие души могут уверовать, начать бить поклоны, писать слова с ерЪ и платить десятину. Просматривая этот пост, вы подтверждаете, что Вам уже исполнилось 18 и данная тематика Вас не смутит. Если не хотите, чтоб такие посты были в Вашей ленте - просто заблокируйте этот тег. 

Туман, туман, слепая пелена…

Однако осенью наступает время туманов, и здесь происходит самая настоящая рассветная магия. Туман — живой участник съемки, можно сказать, модель. Только модель непредсказуемая, и когда едешь снимать рассветы — никогда не знаешь, что из этого получится.

Иногда тумана столько, что сквозь него вообще ничего не видно. А иногда туман на съёмку не приходит вообще…

Сам монастырь находится на невысоком холме на правом берегу Упы. Панорама речной долины сама по себе прекрасна. А когда утром от реки поднимается туман, монастырь скрывается в нём совершенно.

Белая архитектурная доминанта местности исчезает на твоих глазах, словно погружается в пучину облаков. Я снимал это действо на телевик с противоположного берега. И мне всегда вспоминался град Китеж, только он уходил в воду. Впрочем, туман это ведь тоже вода в ином физическом состоянии.

Когда в этот раз я приехал рано утром на точку съёмки, было видно только клубы тумана, плывущие меж холмов в пойме реки. Как будто ты стоишь где-то на мостике большого дирижабля, а под тобой плывут облака.

Удивительное состояние! Есть в нем нечто волшебное: того гляди, какой-нибудь кудесник навстречу пролетит, дядька Черномор там.

Но когда восходит солнце, туман начинает рассеиваться и опускаться снова в реку. Сперва показываются колокольня и купола, затем весь храм. Туман продолжает отступать, и вот уже видно корпус братии, где кельи подслеповато щурятся – в них начинают заходить солнечные лучи. И вот уже видны хозяйственные постройки монастыря.

 Я спускался вниз к реке, оставаясь в слепой пелене, и только где-то наверху светился белый монастырь. На моём берегу из тумана мне навстречу «выходили» деревья, тропинки, кусты.

И вот уже монастырь на холме парит над рекой, как маяк на берегу моря, а деревья в тумане – это подводные скалы.

Когда солнце поднялось над горизонтом, туман рассеялся, но ощущение чуда осталось в душе и до сих пор не уходит.

SUP реактор!

Дисклеймер. Давайте вот сразу договоримся, что вы мне не будет писать, что раз на фотках домики с крестами и куполами, то я тут пропагандой православия занимаюсь и всякий аналогичный бред. У нас в Одоеве снимать больше нечего. Реакторчане из глубокой провинции, думаю, поймут.

На краю звездной бездны

Современный человек несчастен, это общеизвестно. А почему, сам не знает… Гарантировано сыт, в тепле, то есть – основные проблемы решил. Но жизнь у него хороша, если правильно подобраны антидепрессанты. Почему? Да потому что мы все такие крутые перцы, что на звездное небо уже не смотрим!

В принципе, у нас и возможности-то такой нет. В городе звезд не видно. Фонари, свет из окон, фары автомобилей, и максимум на что мы можем рассчитывать – Луна в переулке, пока она движется поперек тоннеля из многоэтажек.

Для того чтобы увидеть звездное небо во всем его великолепии, надо ухать в глушь. Например, к Анастасову монастырю. Лечь на снег и ахнуть.

 Космос, оказывается, на месте, он никуда не девался. Мы просто забыли про этот планетарий. Даже вот и теперь суетимся – фотографируем…

Анастасов монастырь как будто специально построен так, чтоб его снимали в сильный мороз на краю звездной бездны.

С востока сплошные леса, и они загораживают лишний свет. С севера до ближайшего населенного пункта далеко, ни одного фонаря.

В самом же монастыре ночью оставляют всего пару-тройку лампочек включенными – как раз хватает, чтобы было что снимать. Контурной архитектурной подстветки тоже нет, все выглядит вполне органично на фоне снежной пустыни и бесконечных серебряных роений.

Тени на снегу, легкая дымка над храмом, синие тропки. И звездные чирки над головой. Счастье есть, его не может не быть. Оно в созерцании красоты мира. Как раз возможность такого созерцания и есть главная базовая потребность человека. А в телевизоре и холодильнике.

Извержение вулкана — хорошая новость для фотографа.

SUP реактор!

Дисклеймер. Давайте вот сразу договоримся, что вы мне не будет писать, что раз на фотках монастырь, то я тут пропагандой православия занимаюсь и всякий аналогичный бред. У нас в Одоеве снимать больше нечего. Если не испугал, проваливайтесь под кат - я там кой чего интересное расскажу.

Пожалуй, самое любимое время фотографа — это закат. Те волшебные полчаса, когда небо вдруг вспыхивает всеми оттенками красного. Однако, такие закаты редкость. Красные оттенки последним лучам придают взвешенные в воздухе частицы воды и пыли.

А это бывает далеко не каждый день. Если повезёт – раза 3 в месяц.

Но начало этого года обещает быть очень щедрым на закаты. В субботу, 15 января в 7 с копейками утра в далекой Океании взорвался вулкан Хунга-Тонга-Хунга-Хаапай. Специалисты NASA оценили мощность взрыва в 10 мегатонн в тротиловом эквиваленте — в 500 раз сильнее, чем взрыв атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. Взрыв спровоцировал цунами, столицу Тонга засыпало пеплом. Пепел от извержения был особенно заметен на острове Тонгатапу, за ним скрылось Солнце.

Громкие взрывы были слышны в 65 км от Нукуалофы, с неба сыпались мелкие камни и пепел. Предварительные наблюдения показали, что столб извержения выбросил большое количество вулканического пепла в стратосферу. Учёный из Университета Окленда описал это как событие, происходящее раз в 1000 лет.

На текущий момент часть пела ещё находится в атмосфере, и разносимая ветрами, долетела и до нашего полушария. Вот на этом пепле и играют последние лучи солнца.

Даже спокойный и умиротворённый Анастасов монастырь с таким небом смотрится тревожно и зловеще. Будто где-то за горизонтом собирается рать, отражать нападение вражьих орд.

Назад в прошлое.

Sup реактор! 

Россия очень большая страна. Соответственно, люди её населяющие, тоже очень разные. Кто-то с бородой и слушает имама поутру, кто-то пасет оленей в минус 30, кто-то кушає борщ з салом і галушками, а кто-то под «Перкеле-Польку» ловит корюшку в море. Но у всех есть одна общая черта – наше детство прошло в СССР .

Мы смотрели одни и те же мультфильмы, и играли в одни и те же игрушки. При этом – вообще все играли в одни и те же игрушки.

Советский Союз был богат танками, подводными лодками и ракетами. Но вот почти всё, что делалось для нашего счастливого детства, может уместиться в совершенно небольшом музее.

И в Одоеве есть такой музей – Музей Советской игрушки.

В экспозиции музея представлено больше 1000 игрушек, которые были выпущены в период с 1930 по 1991 год.

Причем все артефакты размещены в открытых витринах!

И к отдельным экспонатам экскурсовод разрешит Вам прикоснуться и ощутить тепло и доброту каждой игрушки.

И вы знаете, что кроме фразы «о, а у меня вот точно такая же была», самая частая реакция у посетителей – слёзы.

Ведь старая кукла, игрушечный самосвал, или пистолетик с присосками может перенести Вас туда, где мороженное было по 20 копеек, впереди ещё целое лето в дерене у бабушки, а в 20-30 вместо орущей студии Соловьёва — мультики перед сном на первом канале.

Монастырские коты.

Котов я снимаю везде, а в храмах и монастырях — обязательно. Какие-то они тут особенные. Так сказать, не от мира сего. Не то что б уж точно верующие, но что-то такое в них светится. Понаблюдайте, и, возможно, вы разделите мою точку зрения.

Рождества Богородицы Анастасов мужской монастырь расположен в красивом месте на невысоком холме на правом берегу реки Упы. Напротив него — тихий провинциальный, древний город Одоев. Места здесь такой удивительной красоты, что наши предки облюбовали их очень, очень давно.

А коты, проживающие в обители, осанкой напоминают местную братию. Никакой тебе вольности, пробуждения основных инстинктов.

Я много раз отмечал, что кошачия братия тульских монастырей особой гладкостью не блещет. Монахи и сами не сильно едят, и приблудных котиков едва кормят. Зато мышей, как я понимаю, в обителях нет — тут хочешь не хочешь мышевать отправишься.

Вообще, народ окрестных деревень, любуясь своей добротой, что, мол, вот мы какие — не можем котят топить, частенько подкидывают к воротам обителей усатых полосатых. И поневоле приходится ставить их на довольствие. 

Через пару недель, в марте, природа, как ни крути возьмет свое. И монастырские коты начнут орать на крышах, согретых весенним солнышком. Докучать монахам. А кого-то и наводить на ненужные мысли…