утренняя минька

Коверные войны

Актуальная профессия

В самом начале Вишнёвой улицы есть маленькое кафе, где подают лучший горячий шоколад во всей Англии. Совсем крошечное, на три столика. Хозяин, бронзовокожий мистер Вуд, не слишком надоедает посетителям: принеся какао или пирожное, этот почтенный джентльмен удаляется на кухню смотреть на маленьком телевизоре спортивные передачи. И дозваться его стоит некоторого труда. Впрочем, завсегдатаи не жалуются, давно привыкнув.

Пятничным вечером в кафе вошёл немолодой мужчина. Одет он был во всё чёрное, кроме колоратки — белого воротничка, какие носят священники. Посетитель взял у мистера Вуда чашку какао, огляделся и направился к дальнему столику.

— Разрешите присесть?

Мужчина слегка поклонился одиноко сидящей девушке. Она удивлённо посмотрела на священника, но вежливо кивнула.

— Благодарю.

Он сел, поставил чашку, но пить не стал. А принялся буравить соседку по столику напряжённым взглядом.

— Вы что-то хотели?

— Да. Вы ведь Мэри? Мэри Поппинс?

Девушка улыбнулась.

— Леди Мэри, с вашего позволения. Что вам угодно?

Мужчина довольно ухмыльнулся.

— Меня зовут Томас Крамер. Я давно хотел вас увидеть, Мэри.

— Зачем?

Крамер наклонился и почти шёпотом произнёс:

— Я знаю, кто вы.

— Неужели! — Мэри звонко рассмеялась, — Вся Вишнёвая улица знает, что я няня.

В ответ священник покачал головой.

— Я знаю чуть больше, Мэри. Вы меня давно заинтересовали. Разные слухи о няне, приходящей на самое маленькое жалование. Волшебство, про которое рассказывают дети. Удивительная сумка, где помещается всё что угодно. И другие истории.

— И что же?

— Многим такие байки показались бы забавными, но только не мне. Профессия, знаете ли, обязывает. Я стал искать следы. И обнаружил много интересного.

Вежливая улыбка девушки превратилась в ледяную.

— Найти было непросто, но я справился. Хотите послушать? В конце девятнадцатого века, молодой археолог Джон Поппинс отправляется в Египет. Вместе со швейцарским учёным Навиллем, он ведёт раскопки древнего города Бубастис. А потом, совершенно внезапно, возвращается в Англию с молодой женой по имени Мэри. Преподаёт в Кэмбридже, живёт замкнуто, почти не общаясь с коллегами. Увы, он рано умирает от неизвестной лихорадки. А его вдова, оставшись без средств к существованию, устраивается няней. Следы её теряются, но кое-что найти удалось.

Мэри нахмурилась.

— К чему всё это? Мало ли в Англии нянь по фамилии Поппинс?

— Всего лишь одна, милочка. Одна-единственная. Вы. Нестареющая, владеющая волшебством, соглашающаяся на самое маленькое жалование. Я задумался — кто же вы на самом деле? Что раскопал Джон Поппинс в Египте? Откуда вы появились?

— И вы нашли ответ?

— Да. Вы любите детей, независимы, называете себя «совершенство». Внезапно появляетесь и также неожиданно исчезаете, ссылаясь на «ветер перемен». Любите молоко. Очень по-кошачьи, не находите?

Томас Крамер направил на Мэри указательный палец.

— Вы Баст. Древняя Египетская богиня. Ту, что изображали с головой кошки. Покровительница веселья, домашнего очага и детей. Именно ваш храм откопали в городе Бубастис. Я прав? Можете не отвечать. Что нашёл Джон Поппинс? Вы лежали в саркофаге? Или он вызвал вас с помощью древнего амулета? Как вы его соблазнили? Отвечайте!

Девушка рассмеялась.

— Какая разница? Мы любили друг друга и вам нет до этого дела.

— Есть!

Крамер встал.

— Ты языческое божество. Мой долг изгнать тебя, демон!

Священник вытащил крест.

— Твои храмы разрушены, никто не поклоняется тебе. Нет здесь твоей власти! Убирайся откуда пришла!

Мэри усмехнулась, взяла со стола чашечку и допила кофе. Посмотрела на мужчину и моргнула. Зрачки в её глазах стали вертикальными, как у настоящей кошки.

— Зачем столько пафоса? Мало ли что было на другом краю земли три тысячи лет назад. Ну богиня, и что такого?

— Это святотатство!

— Полно, не кричите. Все устраиваются как могут. Сейчас я няня, и неплохая, должна заметить. Показать рекомендательные письма? Честная и благородная профессия. Насчёт электричества вы же не возмущаетесь.

— Причём тут оно?

Баст перешла на доверительный шёпот.

— Потому что владелец всех электростанций — бывший Зевс. Один из ваших прославленных генералов — Марс. Афродита руководит картинной галереей и сетью художественных школ. Анубис держит похоронное бюро, а Гефест завод. Это вас не возмущает?

— Не может быть!

— А что делать. Приходится приспосабливаться к прогрессу. Волшебством и чудесами сыт не будешь.

Мэри-Баст встала. Потрепала мужчину по щеке и по-доброму улыбнулась.

— Не переживайте. Нам хватает забот и верить в себя мы никого не заставляем. О чём вам стоит беспокоиться, так это Индия.

— Почему?

— Ну! Ваши офицеры, возвращаясь из Индии, везут кучу всяких «безделушек». А ведь там боги куда как воинственней, чем я. Кем, например, может устроиться работать Шива-разрушитель? Подумайте об этом на досуге, сэр.

И она вышла из кафе лёгкой кошачьей походкой, оставив бедного Крамера в совершенном расстройстве.

Из кухни выглянул хозяин кафе мистер Вуд. Покачал головой и спрятался обратно. Ацтекский бог Кетцалькоатль, в древности подаривший людям какао, а теперь продающий божественный напиток по пятьдесят пенсов за чашку, не желал раскрывать инкогнито.

Автор: Александр "Котобус" Котов

Ѣ

Анюта поняла, что ошиблась в расчётах, когда страховочного троса не хватило буквально на полметра. Вышедший из строя спутник был одновременно и так невероятно близко, и так недостижимо далеко.

Желтым замигал сигнал тревоги на экране шлема скафандра.

Что-то диктовали из ЦУПа, но Анюта никак не могла сконцентрироваться на этом мерном бормотании. Все ее сознание сейчас волновали только этот единственный дефектный спутник и неумолимо тикающий таймер на экране.

Тик-так, тик-так.

Наплевав на все запреты и предупреждения ЦУПа, она отсоединила трос. Экран окрасился красным, иконка тревоги стала в разы больше.

Тик-так, тик-так.

У нее нет права на вторую ошибку.

У нее, в принципе, не было права и на первую.

Сейчас она должна забыть обо всем на свете. Нет ничего и никого. Ни семьи, ни детей, ни землян, ни космоса, ни солнца. Есть только она и спутник впереди нее.

Она и ее цель.

Сконцентрировавшись и поджав пальцы на ногах, Анюта выдохнула и отпустила трос.  

Спутник вот он, близко. Времени вполне достаточно, чтобы выполнить работу. Нужно лишь зацепиться рукой за поручень, открыть крышку и заменить модуль. Какие-то полметра, это не расстояние. А вот и поручень, летит прямо в раскрытую ладонь в толстом скафандре. Анюта обхватывает ладонью в толстой перчатке надежный поручень и…

Поручень поддается под ее пальцами. Массивная и крепкая стальная трубка вырывается мясом из обшивки спутника и летит вместе с Анютой.

Что-то кричит ЦУПовец.

Мигает красным экран.

Анюта вновь поняла, что где-то ошиблась.

Даже если нигде и не ошибалась вовсе.

Но, это теперь совершенно не важно. И то, что она без страховочного троса летит в безвоздушном пространстве совсем одна, навстречу черной бесконечности… не важно.

Анюта выключила динамики ЦУПа и подняла взгляд в сторону беспрепятственно проходящего сквозь орбитальную систему защиты огромных размеров астероида.

Анюта глубоко вдохнула.

— Блядь.

Автор: Иван Абрамов

Свободен

Я вынуждена быть жестокой. Мое сердце рвется на части, растянутое на дыбе. Душа исцарапана и изорвана внутренним зверем. Мысли бьются зашуганными птицами. Но я вынуждена.

- Уходи. Я тебя отпускаю!

Ты смотришь на меня испуганными глазами. Ты не понимаешь, что происходит. Столько времени мы вместе, столько раз твое сердце билось возле моего. Столько раз я обнимала и баюкала тебя, когда ты чувствовал себя плохо. Столько раз мы были рядом: работали, возились, играли и просто валялись на солнышке во дворе. Столько раз мы смотрели друг на друга и понимали с полувзгляда.

Столько раз… А теперь я тебя прогоняю.

Я должна. Я обязана.

Я не имею права больше держать тебя в клетке. Не в настоящей, нет. Разве я посмела бы сажать тебя в клетку? Мы живем в моем доме на равных, ты ничем не связан, не ограничен. Я всегда тебе доверяла, а ты всегда доверял мне. Но все равно это клетка.

Ты другой. Ты не принадлежишь мне. Ты должен уйти. Ты еще этого не понимаешь, но ты должен. Как и я должна, должна тебя отпустить.

И я отпускаю. Но ты не уходишь. Стоишь в углу, и в твоих глазах непонимание и мольба. Что это? Почему так? Ты меня разлюбила? Я тебе больше не нужен?

Да что ты! Конечно, не разлюбила! Конечно, нужен! Но ты должен уйти. Так надо, понимаешь? Ты не можешь вечно оставаться возле меня. Тебе нужно расти, развиваться. Тебе нужно стать тем, кем ты должен стать. А если я буду рядом, так не получится. И в какой-то момент ты станешь терзаться двойственностью своей натуры. Одна часть будет звать тебя на свободу, другая – тянуть в дом. Ты постепенно будешь сходить с ума. И однажды совершишь непоправимое, ты убьешь меня. Не потому что захочешь, нет! Просто на миг вырвется из под контроля твоя сущность, твой глубинный зов.

Ты создан не для меня, не для этого дома. Твое предназначение не здесь. И я вынуждена быть жестокой, чтобы ты ушел.

Я люблю тебя, но ты не мой.

Вот ты делаешь робкий шаг. Еще один. Ты оглядываешься. Все еще не веришь, что я так могу поступить с тобой. Не могу. Я должна. Я просто должна.

Уходи. Уходи, мой хороший. Я дала тебе все, что могла. Научила тебя всему, что может тебе пригодиться. Теперь ты сам, один.

И пусть у тебя все получится!

- Эй, Ивонна! Ну как?

Женщина залезла в кабину джипа.

- Он уходит. Уже в саванне. Поехали.

Мужчина вынырнул из недр машины, вгляделся вдаль. Среди высокой серо-желтой травы мелькнуло гибкое пятнистое тело.

Леопард уходил на свободу.

Автор: Юстина Южная

Крылатый ёж

Все идет по плану

Два года назад охрана заворачивала меня у входа. Только для взрослых, говорили они, детям нельзя, говорили они!.. Ха! Вот он я! Обдурили дурака на четыре кулака!

И сегодня я получу вожделенный трофей.

Интересно, что это будет? Секс? Наркотики? Насилие? Вряд ли. Этого добра нынче достать не составит труда даже пятилетнему. Походу, там такое запредельное удовольствие, что мне даже не снилось!

Ух, аж дух захватывает! Но — спокойствие. Моё лицо должно оставаться нейтрально-равнодушным до самой кабинки. Только бы не раскрыли!

Хотя мне ли бояться? Я прошёл все круги ада, чтобы стать похожим на взрослого. Новое тело, подделка документов, подпольные курсы «говорю как взрослый», зубрёжка тысяч идиотских новостных лент и ещё более идиотских правил. Голова чуть не вспухла!

Зато теперь любой взрослый примет меня за своего.

Прохожу мимо рамки. Тихо матерюсь, огрызаюсь на охранников. Всё по заученному сценарию. Те довольно улыбаются. Наивные! Думают, что ребёнок сюда никогда не проникнет, вот и расслабились.

Ничего, ничего. Скоро я узнаю, что тут происходит!

Тесты на взрослость. Намеренно ошибаюсь в нескольких ответах. Собеседование прохожу со скучающим видом. Сальная штука в адрес сотрудницы. Та краснеет и пропускает дальше.

Всё идёт по плану.

А вот и вход в кабинку. С ленцой открываю её, хотя внутренне готов прыгать от счастья.

Сажусь в кресло.

Вокруг — приглушённый свет, играет тихая древняя мелодия.

— Устраивайтесь поудобнее, — раздаётся вокруг. — Откиньтесь в кресле, закройте глаза. Расслабьтесь.

Закрываю. Тело фиксируется мягкими ремнями. К голове подключаются электроды. Вот сейчас начнётся!

Голос растворяется, становится зыбким:

— Возраст: тридцать пять лет. Предстоит тридцать погружений. Мы достанем из ваших воспоминаний самые счастливые моменты за каждый предыдущий год — до пяти лет включительно. Погружение полное, вы снова вернётесь в то время...

Что?! Но мне и шестнадцати нет...

15

Вчера мне стукнуло пятнадцать. А сегодня Миха утащил меня на космодром. Он давно готовился, искал изъян в системе защиты. И нашёл! Мы без проблем взлетаем. Обалдеть, какие тут виды!..

10

Юка на два года старше. Никогда даже не смотрит в мою сторону. Но сегодня я подошёл к ней после школы с букетом роз. Юка засмеялась и поцеловала меня в губы...

5

Мама! Ура, мама пришла с работы! Какую нямку она сегодня принесла?..

0

У-а! У-а! А-а-а-а-а-а!

-1

Салон «Только для взрослых» содрогнулся от звуков сирены. Холодный голос вещал:

— Тревога! Кабинка номер семь! Смерть мозга! Срочно в реанимацию!..

Автор: Александр Богданов

Неозой

— Но профессор… — студент все продолжал свой спор с профессором, из-за чего на него уже начали шикать свои же однокурсники.

— Нет, и еще раз нет, — не менее неутомимо отстаивал профессор свою точку зрения, стоя за кафедрой, — С точки зрения человека никакого неозоя не будет и быть не может. Динозавры, цари природы, были крупнее нас и куда опаснее, но именно разум привел человека на вершину пищевой цепочки. 

— Но…

— Да поймите же вы наконец, молодой человек, неозой предполагает развитие эволюции главенствующего вида на планете, но человек достиг слишком много, чтобы пустить произвольный процесс эволюции на самотек и в пределах только одного мира. Мы уже достигли достаточного уровня развития, дабы контролировать процессы развития планеты по своему усмотрению. И это только сейчас, представьте, что будет через пару лет. А через сотню? Естественный природный процесс, который бы привел к неозою, боле не существует, а потому его и не будет. Это вы можете понять?

— Но профессор… — не унимался студент, но из-за и так затянувшейся лекции однокурсники все же перешли к силовым методам. 

На чем видеозапись благополучно и заканчивалась. 

— Ну что ж, — профессор выжидающе устремил взор на аудиторию, — Что мы можем вынести из этого архивного материала? 

Сидящие в лекционном зале студенты задумчиво и нерешительно зашушукались. Но одна смелая сутденточка все же смущенно ответила профессору. 

— Что люди ошибались? 

— Почти, — ответил профессор, — Люди были крупнее нас и куда опаснее, да, и разум их вполне был готов к приручению природных процессов эволюции животного мира в пределах собственных интересов. Но они не учли того, что их разум так же подвержен этому хаотичному процессу, который и привел их к саморазрушению. 

 — Но профессор, — неловко поднялся студент с задних рядов, — Это значит, что и мы не можем быть уверены, что и нас будет ждать постнеозой? 

— О, нет, категорически нет, — профессор усмехнулся и дернул левым усиком, — Постнеозой нам не страшен. Неужто вы считаете, что тараканья раса подобна вымершему человеку? Ой, не смешите мою докторскую.

Про Алису и будни графоманов

Что может быть страшнее ожидания? Бесконечных сигарет, чая и постоянного обновления страницы браузера? 

Пожалуй, ничего. 

Но Алиса ждала. 

Ждала, когда кто-нибудь скажет ей правду. Пусть ужасную, кошмарную, злую – но правду. Она слишком долго писала этот рассказ, слишком много в него вложила, слишком… 

Отправляя свое творение на суд придирчивых критиков, Алиса очень волновалась. Ведь его могут прочитать случайные люди, они не поймут гениального замысла, получится неловко… Но ничего. Обязательно найдутся умные, тонкие ценители, способные сказать настоящую правду о новой звезде литературы. Может быть, даже какой-нибудь издатель? Он увидит ее талант, сразу все поймет, закажет роман-эпопею в восьми томах! И что, бросать институт? Да и черт с ним, с образованием, ведь главное – способности! 

Первый комментарий к рассказу очень удивил Алису. Она прочитала его несколько раз, все больше недоумевая. 

«Деепричастные обороты выделяются запятыми». 

Четыре слова, не имеющие совершенно никакого отношения к ее таланту! А как же замысел? Сюжет? Глубокий внутренний мир героини? Господи, откуда берутся идиоты, не способные ничего понять, но все равно лезущие оценивать и комментировать? 

Второй отзыв появился примерно через сутки. Алиса бесконечно проверяла обновление страницы в телефоне, и вот, между парами по высшей математике (бредовая скучища) и философии (бесполезная скучища) она увидела заветный значок «один новый комментарий». 

«Очень тяжело читать корявый поток сознания. Автор, вы вообще о чем?» 

Ей хотелось заплакать от несправедливости мира. Опять пишет какой-то бессмысленный идиот! 

Алиса зашла на страничку мерзавца. Так и есть - какие-то рассказики, зарисовки, ничего интересного. Да он просто завидует! Написал гадость, чтобы потешить свое больное самолюбие. 

Алисе было очень противно. Ждешь настоящих, искренних отзывов, а получаешь нелепое враньё. 

Она хотела со злости бросить телефон в стену, но вместо этого, чтобы хоть как-то отвлечься от свалившейся на нее гнусности, открыла конспект по философии. Пока не пришло мировое признание, придется отвечать на семинаре. Так что нужно выучить это дурацкое определение: 

«Солипсизм - философская доктрина и позиция, характеризующаяся признанием собственного индивидуального сознания в качестве единственной и несомненной реальности и отрицанием объективной реальности окружающего мира». 

Алиса утешала себя тем, что и Декарта мало кто понимал. Разве что принцесса Елизавета… Эх, где же мой принц, который все поймет? Ау? Почему вокруг одни тупые гоблины? 

О! Вот еще комментарий! Наконец-то! 

«Мне нра, но баян». 

Алису бросило в краску. Конечно, сюжет ее рассказа не уникален – их в мировой литературе вообще не так уж много. Но оттенки! Нюансы! Тонкости! Опять ее никто не понял! Где же ты, мой настоящий критик? 

Кошмарное ожидание затягивалось. Но Алиса была готова ждать хоть неделю. Может быть, даже две – ведь тому самому, умному, понимающему критику нужно будет осознать все глубины ее таланта, договориться о публикации… Да мало ли, какие могут возникнуть сложности на пути гениального творения! 

Она обязательно дождется настоящего, искреннего отзыва. Не будет обращать внимания ни на дураков, ни на врунов-завистников. Пусть это будет даже самая жуткая правда, пусть ей скажут, что рассказ нужно подправить… Пусть. Главное – правда.

Автор: Алекс Келин

Дача

— Люся! Люся!

— Чего?

— Это что за дрянь у нас на огороде?

— Где?

Посреди грядок, нависая над кустами помидоров, на высоких ногах-опорах стояла ржавая летающая тарелка. Размером с пару дачных сортиров.

— Это же ты вчера притащил. Еще думала скандал устроить, что ты всякую дрянь подбираешь.

— Как бы я такую дуру приволок?

— Ну не знаю. Я вышла утром - она стоит. На тебя и подумала.

Крышка тарелки со скрипом приоткрылась.

Выдвинулась узкая длинная лесенка. И зеленый инопланетянин бодро спустился на землю.

— Добрый время суток.

Зеленый пришелец по-деловому пожал руки опешившим землянам.

— Приветствуем вас, - первым пришел в себя Павлик, - от всего прогрессивного человечества…

— Не надо, - инопланетянин скривился, наморщив короткие антенны, - это неофициальный визит.

— Вы собираетесь нас похищать? - Сообразила Люся и поправила прическу.

Пришелец осуждающе посмотрел на нее и покрутил пальцем у виска. И обратился к Павлику.

— Вы дачу продаете?

— Дачу?

— Дача. Двенадцать соток. С домом. Рядом пруд. Продаете?

— Д-д-да, продаем.

Из тарелки показалась зеленая голова, только с подведенными глазками и напомаженными розовым антеннами.

— Мусик, ну что там?

— Спускайся, - поманил первый пришелец голову, - это они продают.

Женская половина инопланетного экипажа спустилась по лесенке, с неодобрением покосилась на помидоры и, подойдя, взяла своего Мусика под руку. Павлик уже пришел в себя, поднял челюсть, что-то провернул в мозгах и с самой приветливой улыбкой собирался впарить дачу неожиданным гостям со звезд.

— Давайте я вам всё покажу.

И повел парочку по участку. До Люси только и долетало “здесь у нас три яблони”, “тут малинник”, “колодец, чистейшая вода, никакой водопровод не нужен”. Она собралась уже обидеться на мерзких зеленых, как над забором появилась голова соседа. Желчного мужика, собачившегося со всеми подряд.

— Эт кто у вас? Родственники шоль?

Люся кинула на него уничижающий взгляд.

— Покупатели.

— Эти? Зеленые?

Хозяйка дачи вдруг представила, как инопланетяне бластерами гоняют соседа, когда тот в очередной раз придет ругаться. И сразу передумала обижаться на зеленых. Напротив, гордо вскинула голову и с издевкой улыбнулась соседу.

— Именно.

— Да вы ни в жизнь ничего не продадите.

— Продадим. Еще как продадим. Кстати, они сказали, что на посадку им удобнее над вашим участком заходить.

И Люся почти бегом бросилась на помощь Павлику - продать участок теперь было делом принципа.

Через час инопланетные гости, изрядно утомленные, практически согласились на покупку.

— Хорошо. Аванс, пять килограмм золота, мы отдадим сразу. Остальное платиной, через десять дней.

Павлик, пораженный предложенной ценой, только икнул. А за соседским забором послышался тяжелый шмяк от рухнувшего тела.

— С-с-согласен.

Но тут в дело вмешалась инопланетянница.

— А где у вас цурюпульки?

— Какие цурюпюльки?

Павлик, подсчитывающий в уме деньги, вопроса не слышал и отвечать пришлось Люсе.

— Как это какие? Обычные, с щупальцами. Желательно лиловой породы. У вас в объявлении было написано - грядка с цурюпульками.

— Ни про какие цурюпульки мы не писали.

— Как не писали?

Инопланетянин достал свернутый вчетверо листок.

— Вот. Дача. Двенадцать соток. С домом. Рядом пруд. Пять грядок с цурюпульками. Обращаться - пятая планета Альфы Эридана.

Люся замотала головой.

— Это не наше объявление.

— Как не ваше? У вас какая планета?

— Третья. От Солнца.

— А я тебе говорила! - Взвизгнула зеленая, - А ты, это тот поворот, это тот поворот.

Инопланетянница дала спутнику подзатыльник.

— Всё, поехали. Дали же боги такого идиота в мужья.

Пришельцы, не прощаясь, забрались в тарелку и беззвучно взлетели.

Люся и Павлик в расстройстве сели на крыльцо.

— Слушай, а может на рынке спросить, вдруг есть у кого эти “цурюпульки”? А лучше твою маму попросим. Она что хочешь найдет, у неё же такие связи.

Люся печально кивнула.

А в это время сосед растягивал на крыше большой плакат с надписью “Продается дача. На участке теплица под выращивание цурюпулек”.

Автор:Александр "Котобус" Горбов

Федька

   Жил у нас на Верхних Выселках мужик один, Федькой Рыковским звали. От кого его мать, Таська Рыковская, в подоле принесла, леший знает. Мужа у нее не было, не зналась в деревне ни с кем, а вот гляди ж ты...

   Байстрюку этому, надо сказать, с самого начала не повезло. Акушера у нас о ту пору еще не было, Малашка, баба повивальная, в ночь, когда мальчишка народился, хорошо под хмельком была. И то ли она плохо потянула, то ли еще что, но лицо у мальца так и осталось перекошенным. А со временем еще и левая рука да правая нога сухонькими стали. Так и ковылял он на костыле.

   Так и вырос у Таськи сын нелюдимым да мрачным. До сорока лет дожил, а его все Федькой так и кликали. В колхозе у нас ровесников его много было, те все по имени-отчеству, Василь-Петрович, там, Сан-Палыч, а он как был Федькой, так и остался. Бобылем был, в колхоз вступать не захотел. Мол, как я, калека - да ваши трудодни потяну? Да понятно было, что лентяй он просто. Вон, дед-Михею ногу на немецкой войне в шестнадцатом году оторвало и ничего, бодреньким бегал, а этот... Даже молодуха за него никакая не пошла, так и остался он в одиночестве, Федька н-тот, Рыковский, значит.

   А там глядишь, и война началась. Ты - молодая, не знаешь уже, небось, с тех пор и ничего, семьдесят лет как-никак с победы прошло...

   Немец на нас тогда пошел. Мужики все воевать ушли. Бабы, дети да старики только в Верхних Выселках остались. Ну и Федька Рыковский. Не взяли его в Красную Армию, калеку-то. Да он-то и сам, небось, не хотел...

   Немец о ту пору, в сорок первом году, злобствовал. Колхоз спалили, скот забрали, есть нечего было... А до этого самолеты, еропланы енти, бомбами все Верхние Выселки забросали...

   Староста, дед-Михей, он у нас настоящим коммунистом был, идейным. В колхоз первым пошел, корову свою ледащую сразу привел... Его первым немцы и расстреляли. Мол, партизанов привечаешь. А откуда у нас, в Верхних Выселках, партизаны?

   К исходу второго месяца деревня вся в леса ушла. Скота ни у кого не осталось, все немец забрал... Вот-та и сбежали как-то ночью в леса... И Федька ушел, со всеми вместе. Калека - калекой, а на костыле своем спереди всех ковылял.

   Не любили его в деревне, жуть. Сам не поможет никому, скажешь ему что-нибудь, а он все молчит, да из-под бровей зыркает.

   Землянки там понарыли, как-то зиму протянули... Страх был, словами не передать! Стреляют со всех сторон, сверху еропланы - самолеты енти, бомбами кидаются, жуть!

   А потом, по первому снегу пара дней затишья выдалось. Бои ж недалеко шли, подле деревни оставленной, вот пара мальчонок, Мишка да Колька Федотовы и решили дотуда податься, может найти что-нить хорошее. А почто за ними Федька Рыковыский поковылял, одному богу известно.

   Дети-то что, война рядом прошла, а любопытство осталось. Набрели они на поляну какую-то, смотрят, а там фриц мертвый, та они к нему - нож у него красивый был в руках, ладный, с рукоятью черной. Они на нож тот да и засмотрелись. А потом из них кто-то гранату и нашел.

   Они-то дети глупые, несмышленые, они знать не знали, что там нашли, не понимали... Увидели вещь интересную, да и начали в руках крутить, рассматривать...

   Тут бы Федьке смолчать, мальцов от находки отвлечь, они б спокойно положили на землю да дальше пошли, а он не сдержался, гаркнул на них, мол, что ж вы творите, пострелята?! А те, как его увидели, да как испугались, так находку свою и выронили.

   Калекой он был, Федька. Рука да нога у него сухие были, на костыле он все ковылял, бегать не мог... Только и успел, что малят тех оттолкнуть да гранату своим телом накрыть...

   ...Мишка после войны, как подрос, в колхозе нашем директором был. Колька Федотов, тот важной птицей стал, в Москву уехал...

   А Федьке Рыковскому даже камня надгробного не поставили...

Автор: Ксения Баштовая