этнография

Есть мнение, что закулисные руководители мира, благодаря которому мир никак не обрушится – это типаж Рокфеллера. И вообще в руководство планетой клан Рокфеллеров, как полагают, входит буквально. Есть ещё и такое мнение: чтобы оторваться от низов и подняться до уровня властителя, надо сначала что-то понять об устройстве мира, понять нечто важное, некий важный нюанс бытия. И этот нюанс, необходимый для понимания картины мира в целом, у Рокфеллеров должен быть общим, как ни удивительно, с товарищем Сталиным. Да, Рокфеллер и Сталин. Осталось поискать, что это за нюанс такой. Джон Рокфеллер – первый в истории человечества долларовый миллиардер. Давно уж умер, а по-прежнему все богатейший человек планеты.

Клан Рокфеллеров заметен, поэтому о встречах с тем или иным представителем этой семьи в мемуарах упоминают. А в книгах, в особенности, в мемуарах, можно найти то, о чем в прессе говорить остерегаются – чтобы не распугать массового потребителя СМИ. Тем ценнее мемуары. В частности, в книге «Восемь лет среди пигмеев» автор Энн Патнем, до замужества художница из Нью-Йорка, сами понимаете, доступная художница, об одной такой встрече пишет. Выйдя замуж, Энн Патнем, повиновавшись мужу, переехала жить в глухие леса Конго – жить в близком соприкосновении с пигмеями. Муж занимался медицинской практикой, лечил пигмеев, хотя диплома врача у него не было. Так же он держал небольшой зоопарк – для себя, а для других – небольшую гостиницу для проезжающих мимо водителей грузовиков. До ближайшего городка было 450 миль, считай, 7 сотен километров. К ним в их редкостную глухомань приезжало немало учёных, интересующихся этнографией и этнологией, к примеру, пигмеями. Пообщаться с таким количеством умных людей Энн, останься она в Нью-Йорке доступной художницей, и мечтать не могла. Понятно, что приезжие учёные разговаривали с её мужем, но и у неё была возможность при общении присутствовать – если не закатывала истерики. А тут в их глухомань приезжает ещё и один из Рокфеллеров. Как выяснилось, тот Рокфеллер интересовался системой шаманского ведения, в частности, у пигмеев.

Другой пример. Первая жена Тура Хейердала, а Тур не столько путешественник, сколько этнограф, после того как она мужа предала и с ним развелась, вновь вышла замуж легко – причём за одного из Рокфеллеров. Есть такая закономерность: это только жёны обычных после расторжения брака падают в цене, а разведёнки из-под значительных мужчин идут нарасхват. Но идут строго по специальности своих предыдущих мужей. Скажем, разведёнка из-под писателя будет востребована другим писателем. Так, скажем, Апполинария Суслова из-под Достоевского, была востребована писателем Розановым. И Розанов, будучи мастером слова, отчётливо выразил, почему он был доволен приобретением Апполинарии – именно потому, что она была из-под Достоевского, великого писателя. То есть, он, Розанов, на Апполинарии мог расти профессионально – и был из тех, кто профессионально расти хотел. Так же и новый муж разведёнки после Хейердала мог жениться на разведёнке из-под Хейердала только если бы для себя на первое место ставил этнологию. Этнология – превыше всего! И на разведёнке из-под Хейердала женился не кто-нибудь, а именно один из Рокфеллеров. Опять – Рокфеллер и этнография, она же этнология!

Ну, и третий случай – опять с Рокфеллером, но уже с Майклом Рокфеллером. Тем самым Майклом, который совсем молодым, в 23 года, был убит ради его черепа папуасами во время одной из его этнографических экспедиций. В тех местах за череп всегда идёт схватка. Чтобы жениться, жених должен предъявить добытый собственноручно череп. В единоборстве побеждает лучший, так что со своим черепом расстаётся только лох, лох бОльший, чем охотник. То есть, благодаря установлению этой традиции общество постоянно очищается от крайних лохов. Мудрое шаманское решение, изящное. Можно, не разобравшись, и ужаснуться, представив: слабеющий от старости мудрец лишается своего черепа. Мудреца убивают! Но всё предусмотрено. Населению жрецы сделали веру: магическую силу имеет череп только того человека, чьё имя ты знаешь. Трус в панике начинает выкликать своё имя, а мудрец не трус, орать от ужаса не будет, соответственно, его жизни ничто не угрожает. Было и второе ограничение: добывать череп можно было только в том народе, чей язык ты не понимаешь. Если человек в панике не начинал орать, а любой крик, вроде «пощадите!» можно было принять за имя, то такого не убивали. Очищение общества от трусов, которые, обосравшись, орут. Они же тупицы, попадающие в засады. Общество – мечта!