WWII

Советские и американские военнослужащие отдыхают с музыкой во время встречи в Чехословакии. Американцы в кадре из 2-й пехотной дивизии (2nd Infantry Division). Май 1945 года.

Тот, который не стрелял...

Вот за что люблю группу Sabaton, так это за темы для их песен. Военная история, охрененные события, которые происходили во время сражений, колоритные личности, от простых солдат до полководцев. По их песням можно без особых проблем изучить половину человеческой истории (ну если учесть количество времени, которое эти самые столкновения в ней занимают) и многие шутят, что узнали из текстов больше информации, чем из школьных уроков. Большинство подобных событий — очень даже необычные по своей природе. Какие-то из них могут стать откровением. Вот вы знали, что во время Второй мировой было сражение, где на одной стороне воевали немецкие и американские военные? Против кого? Ну, может быть, об этом позже расскажу. А пока, в рубрике «Сабатон образовательный» история из песни No Bullets Fly. Вот вам клип. О его качестве говорить не буду — просто не хочется. А вот об этой истории рассказать, как, мне кажется — стоит.

Вот вам собственно сам клип. Можно даже эту статью не читать.

20 декабря 1943 года группа американских бомбардировщиков B-17 базировавшаяся в Англии вылетела на цель — авиазавод в городе Бремён. Понятно, что с такой важностью, защита у неё была соответствующая — зенитки, истребители и тому подобные радости лётчика. Вылет обещался быть нелёгким. Бомбардировщику с названием Ye Old Pub (Старый паб) под командованием Чарльза Л. Брауна в этом вылете вообще капитально не повезло. О тактике американских бомбардировщиков, я, может быть, потом ещё расскажу, но общий смысл был прост: летим толпой, авось кому-нибудь повезёт выжить в процессе и уронить бомбы на цель. Да и пара сотен пулемётов на всю эту толпу лучше, чем пять у одиночного самолёта. «Старый паб» летел на краю такой группы, в том самом месте, которое считалось наиболее опасным. Поэтому ещё до начала атаки, его неплохо потрепало огнём зениток, защищающих цель. В процессе бомбометания тоже досталось — разбило носовой обтекатель, были повреждены два двигателя. Один фатально, второй работал в щадящем режиме. Поэтому сразу после сброса бомб, Паб довольно сильно отстал от основной группы вместе с ещё одним пострадавшим самолётом. Вскоре тот всё-таки не смог, завалился в пике и рухнул на землю. После этого Ye Old Pub продолжил путь в одиночестве и, естественно, стал лёгкой целью для десятка подоспевших немецких истребителей.

Экипаж Ye Old Pub

После десятиминутной воздушной битвы, самолёт слегка потрепал нападавших, но сам потерял целую кучу важных запчастей. «Летающая крепость» ещё держалась в воздухе, но делала это буквально на честном слове. В конце стычки он едва не рухнул на землю. Увидев, как бомбардировщик пошёл в затяжное пике, истребители посчитали свою миссию выполненной и потеряли к нему всяческий интерес, вернувшись на аэродром. Но Паб выжил — в самый последний момент Чарли смог всё-таки вытянуть самолёт из затяжного падения и полетел максимально низко над землёй, едва не задевая верхушки деревьев крыльями. На большее не хватало мощности. Теперь даже честных слов для полёта не оставалось — самолёт летел исключительно на соплях и вере. Если бы это была лошадь, её бы сразу посоветовали пристрелить, чтобы она не мучилась. У самолёта работал всего один двигатель, всё жизненно важные системы — гидравлика, электрика, подача кислорода — были повреждены. Как оказалось позднее, во всех пулемётах, кроме двух, смазка была выполнена некачественно. После разгерметизации салона в нём резко понизилась температура, поэтому внутри оружия всё замёрзло и пулемёты тупо заклинило — самолёт остался практически безоружным. Радиостанция не работала и позвать на помощь экипаж просто не мог. Управление было затруднено — один из рулей уничтожен, второй повреждён. В бортах зияли огромные дыры. Удивительно при этом было то, что во всех этих передрягах погиб лишь один член экипажа. Девять других всё ещё были живы, но находились либо без сознания, либо ранены. Но помочь им было сложно — морфий в шприцах от холода тоже замёрз. Скорость самолёта была всего 150 километров в час. То есть он едва полз, по сравнению со своей обычной скоростью (около 600 км/ч). А ведь он всё ещё находился над вражеской территорией. И впереди был Ла-Манш и Атлантический Вал — хорошо укреплённый район немецкой армии. 

Главные герои этой истории. Франц — слева, Чарли — справа.

Вопрос: «заметят ли когда-нибудь эту развалюху противники» даже не стоял. Немцы его действительно обнаружили и послали аса-истребителя Франца Штиглера, на перехват этого летающего недоразумения. Франца отправили в одиночку, решив, что выполнить такую банальную задачу асу удастся без особых проблем. Тому как раз не хватало пары сбитых самолётов до награды «Рыцарский крест». Как он говорил позднее, для него «Крест» была не признанием умений или заслуг, а в первую очередь признаком выполненного долга перед родной страной. И этот бомбардировщик казался достаточно лёгкой добычей, а значит, гарантировал ещё один шаг к желанной награде. Вначале всё шло как по учебнику лётного мастерства. Франц зашёл в хвост противнику и… не нажал на гашетку. Его остановило чувство, что он ошибается, ведёт себя как-то неправильно. Что-то не то было в обстановке вокруг. Во-первых, B-17 совершенно не реагировал на появившийся истребитель. Не стрелял в ответ и даже пулемётами в направлении противника не повёл. Просто продолжал ползти как ни в чём не бывало. Во-вторых, облетев Франц увидел, насколько этот самолёт повреждён. С земли-то он казался как-то более... нормальным и целым. Сам являясь пилотом, Франц прекрасно понимал, насколько колоссальное чудо нужно, чтобы самолёт в таком состоянии продолжил хотя бы держаться в воздухе. И тогда немец направился прямо к кабине пилота. Ему не хотелось сбивать этого инвалида. Вначале он решил просто заставить экипаж посадить самолёт и сдаться. Штиглер даже помахал крыльями и показал рукой вниз, предлагая «Пабу» приземлиться. 

Рисунок художника Энотни Сандерса по мотивам этой истории.

Чарли, который в этот момент с ужасом думал, что ожидает его впереди (зенитки, истребители, возможная смерть), увидев материализовавшийся Мессершмитт буквально рядом с собой уже был готов попрощаться с жизнью. Как он рассказывал позднее — ему пришлось даже зажмурить глаза, в надежде, что этот самолёт исчезнет. Открыл — не сработало. Истребитель остался на месте и даже начал махать крыльями, предлагая ему совершить посадку. Но, в ответ на предложение немецкого пилота сдаться, Чарли нашёл в себе мужество отрицательно помотать головой. В конце концов, отчаявшийся Франц жестами и криками предложил самолично сопроводить бомбардировщик до нейтральной Швеции, откуда американцев могли бы без проблем интернировать в родную страну. Но и это предложение было отклонено (а, скорее всего, даже и не понято). Упёртые янки продолжали рваться на свой аэродром в Англии. Франц с грустью понимал, что только чудо позволит этой развалине преодолеть немецкие укрепления на берегу Ла-Манша, тем более на такой высоте. И тогда Франц решил стать этим чудом.

Зенитки Атлантического вала ждут.

Он пристроился рядом с вражеским бомбардировщиком и продолжил лететь неподалёку от него в течение всего маршрута над немецкой территорией. Зенитчики легко определили в истребителе дружественную цель и не произвели ни одного выстрела в их сторону, видимо, решив, что «ну, летят и пусть летят, чего тут бухтеть, значит, так надо». Франц долгое время потом гадал, что же там подумали зенитчики про эту странную парочку в воздухе. Может быть, посчитали, что это какое-то секретное задание, о котором их не предупредили. Ну а как позднее признался сам Чарли, он вообще не понимал, что происходит. И сообразил только тогда, когда где-то над Ла-Маншем немецкий пилот отсалютовал ему и увёл свой самолёт в сторону, оставив бомбардировщик добираться до аэродрома самостоятельно. Позже Франц объяснил такой благородный поступок тем, что в его бытность начинающим пилотом, командир предупредил, что считает стрельбу по парашютистам тяжелейшим преступлением для лётчика. Для Франца, все эти девять человек были как раз теми самыми парашютистами. Штиглер заглянул в глаза Чарли. И он увидел в них всё то же, что обычно видел у катапультирующихся пилотов. Американцы тоже висели на волоске от гибели и пытались обмануть смерть, надеясь исключительно на чудо. Паб дотянул до родного аэродрома. Он был признан одним из самых тяжелоповрежденных самолётов, которые возвращались в Британию после боевых вылетов в Европу. Истребитель Франца вернулся на свою авиабазу. Он никому не рассказал об этом событии — это бы привело его под трибунал, как офицера, невыполнившего приказ, объявив, что бомбардировщик самостоятельно упал в воду. Позднее его перевели на командную должность. Он отказался от собственных мечтаний о Кресте и отдавал все свои победы подчинённым. Ему даже удалось послужить в экспериментальной части Jagdverband 44 летавших на турбореактивных истребителях. На одном из них он и перелетел линию фронта, чтобы сдаться американцам. Командиры Чарли, после его доклада о случившемся дали строгий приказ засекретить все события и никому о них не рассказывать. По мнению Чарли, подобное распоряжение было дано исключительно для того, чтобы произошедшее не изменило образ немцев в глазах других лётчиков. Как он сказал позднее: «Кто-то решил, что ты не можешь считаться человеком и летать в немецкой кабине». 

Чарли Браун (слева) и Франц Штиглер на встрече в 1990 году

Эта история так бы и канула в неизвестность, если бы однажды на встрече американских пилотов, местная телекомпания не спросила Чарли Брауна о самом запоминающемся событии во время его военного прошлого. И он как раз вспомнил про этот случай (видимо, решив, что режим секретности для события уже закончился). Позднее, под впечатлением от собственных воспоминаний он решил найти Франца. Для этого Чарли направлял письма в различные ведомства, поднимать архивы военных лётчиков, и вскоре ему самому пришла весточка от Франца, который узнал о поисках. В это время немец уже жил в Канаде. В последующей беседе он описал весь этот случай в подробностях со своей стороны и в 1990 году два пилота наконец-то встретились. Ну а после эта история стала известна миру, вышла книга и даже собирались снять фильм по этим событиям. Но пока всё закончилось лишь клипом. Ну и кучей иллюстраций и постов в интернете. Этот пойдёт в копилку подобных историй.

Альбина Мали-Хочевар - национальный герой Югославии.

В 17 лет добровольно ушла воевать за свою родину с войсками стран Оси.

Участвовала со своими взрослыми товарищами в пяти крупных боях на Югославской земле, дважды была ранена, но быстро поправлялась и становилась в строй, как настоящий боец.

В третий раз она была ранена 15 сентября 1943 года в Великом Осольнике во время боев за Туряк, когда рядом с ней взорвалась мина, которая сильно повредила лицо, разорвав щеку, губу и пол носа. Согласно воспоминанием очевидцев, 18-летняя красавица не заметила, что у нее повреждена щека. Не обращая внимание на льющуюся кровь, Альбина снова рванулась в гущу боя, к раненым. Но бойцы-соратники остановили ее и отправили к врачу. Говорят, что здоровые, сильные, закаленные войной парни плакали, глядя на изуродованное лицо девушки.

Альбине зашили раны в партизанском госпитале в Елендоле, а оттуда эвакуировали в Жумберак.

Раны были серьезные и на всю жизнь обезобразили лицо красивой молодой девушки, но несмотря на это в конце 1944 года, немного подлечившись Альбина Мали-Хочевар выехала из Жумберака в район Белой Краины, где приняла участие в боях в партизанском отряде.

После войны проживала в Ново-Место, затем на Паге, в Поречье, Кобариде и Илирска-Бистрице. С декабря 1955 года проживала в Мариборе. Скончалась 24 января 2001 года.

Группа итальянских партизан, помогавших южноафриканским частям освобождать город Пистоя (Pistoia). 1944 год.

Шайтан-колесо на службе Британии или продолжение цикла шизооружия. История с сюрпризом.

В прошлом выпуске «охренительных военных изобретений прямиком из психушки» я рассказал о крысобомбах. И в комментариях, выяснилось, что кто-то хочет узнать побольше о шизомеханизмах рождённых больной фантазией военных. И обычно со странными и непонятными штуками у нас ассоциируется «сумрачный германский гений». Ну, знаете там «Маус», «Дора» или там «Seeteufel» (подводная лодка на гусеницах! Как тебе такое Илон Маск?). А вот вам «Великий панджандрум», родом из Англии. Шайтан-бабах на ракетных двигателях. «Самое отмороженное оружие. Его боялись даже чеченцы» и всё такое подобное. И вот о чём речь…

На ободах колёс были установлены несколько реактивных двигателей, которые должны были сработать одновременно. После этого Панджандрум устремлялся к цели. Ну, чисто теоретически он должен был сделать именно так. На практике оказалась, что эта штука катилась… да куда угодно. Иногда опрокидывалось, куда-то сворачивало и отправлялось под разными углами к горизонту. Если не везло совсем по-крупному, то оно пёрло назад на испытателей, вселяя страх в союзников. Выяснилось, что синхронизировать все эти двигатели между собой — та ещё нетривиальная задачка, и малейшая задержка в срабатывании грозит тем, что колесо отправляется в неконтролируемое путешествие. Со скоростью около 60 километров в час. Куда повернёт эта игрушка дьявола, начиненная взрывчаткой, не знал никто. Русская рулетка и то была предсказуемее. Плюс любая кочка на пути колеса капитально изменяла его траекторию. И это не говоря про взрыв мины где-нибудь неподалёку. В общем, запуск этого оружия напоминал одновременный бросок ведра с игровыми кубиками. Предсказать результаты такого события не мог никто. Поэтому модель доработали добавив... дополнительное колёсико сзади, для стабилизации. После такого кардинального изменения все проблемы посчитали решёнными. Но, не тут-то было. 

Обычное положение супероружия после тестирования

Вторая версия Панджандрума, во время очередного тестирования колесо показало свой дикий норов, перевернулось, закрутилось на месте и чуть не убило оператора, который снимал весь процесс. Колесико попытались заменить на направляющие тросы, но опять облом. Тонкие тросы рвались, толстые — тормозили колесо. Экспериментировали с количеством и мощностью ракет. В общем, простое решение сложной проблемы оказывалось немного сложнее, чем задумывалось. Кроме этого, оказалось, что скорость этого колеса была непостоянной. И если она вдруг превышала 100 км/ч, то реактивные двигатели просто прощались со всеми, отваливались от обода и разлетались во все стороны. Если везло, то они не взрывались в точке прибытия. Глядя на этот праздник жизни, в январе 1944 года руководство спросило у немного погрустневших разработчиков: а что будет, если шальная пуля внезапно попадёт в цилиндр со взрывчаткой, когда эта штука будет выезжать из транспорта? А вдруг оно заедет в окоп? А если… в общем, ответов не было, а инженеры грустнели все больше и больше. Проект был закрыт.

Как все это работало? Ну как-то так. Всем кто хочет еще видюшек: добро пожаловать.

А теперь, самая, так сказать, мякотка. Вот вы сейчас уже готовы смеяться над тупыми британцами, которые построили такую идиотскую штуку. Ведь любому здравомыслящему человеку было понятно, что подобная идиотичная глупость совершенно не сработает. А они тратили деньги и время... Проект прошёл несколько стадий утверждения, добрался аж до полевых испытаний. И неужели не нашлось ни одного офицера, который бы не заметил кардинальных противоречий в системе? Нет, ну прав же был Задорнов, который вечно говорил: «Ну тууууупыыые!». Но существует ещё и альтернативное мнение, что всё это было очень хитрым планом английской контрразведки. Да, строительство всего этого чудо-оружия было засекречено. Пусть и не так сильно, как многие другие разработки. Но даже при подобной секретности, очень глупо было затеять тестирование, чуть ли не на широкой публике — на самом популярном пляже в Девоне, где за этими фейерверками могли наблюдать все окрестные жители и отдыхающие. И они, да, действительно собирались и глазели. А одну из местных собак, так и вообще чуть не задавили этим чудо оружием. Согласитесь, подобное было исключительно тупо даже со стороны военных. Тестировать секретную разработку в такой обстановке. При условии, что любой камешек мог догадаться, что речь идёт об оружии высадки на материк. 

Идея этого оружия так захватила многих современников, что было построено даже несколько вариантов с учетом современных технологий. И, увы, они тоже не прошли испытаний.

И тут стоит напомнить всем читателям об «Операции Стойкость» — целой структуре дезинформационных мероприятий, которые союзники устроили, чтобы убедить немцев в том, что цель их атаки — не Нормандия, а Па-де-Кале. Ведь там уже всем было понятно, что для союзников выбор плацдарма сузился только до этих двух вариантов. И вот с этой позиции многое встаёт на свои места. Ведь как раз именно там были бетонные укрепления и плоские пляжи, прекрасно подходившие для использования Панджандрума. Нормандия была известна своими обрывами, где нормально выпустить это полёт фантазии было проблематично. Совпадение? А как насчёт того, что это оборудование так часто демонстрировали на провальных испытаниях? Возможно, чтобы убедить представителей германской разведки, которые наверняка были среди зрителей, что «оружие вторжения» ещё не готово, и до высадки ещё далеко. Кстати, в эту теорию хорошо ложится даже название самого проекта. Оно пришло из строчки абсурдного стиха, который был создан специально для проверки памяти актёра и состоял из несвязанной и путаной тарабарщины. В общем, выбор всегда остаётся за вами. Но я почему-то верю в людей и мне кажется, что это всё-таки был хитрый план, чтобы запутать Гитлера.

P.S. Я знаю, вы хотели это увидеть. Так что, узрите Seeteufel, единственный прототип этого гибрида танка и субмарины:

Вторая Мировая в RimWorld

Муzей Vеликой отечестvенной войны спецоперации в Москве