kopipasta

Мой батя страдает особой формой ПГМ-а. Не ходит в церковь, не читает молитвы, но в доме есть две иконы ( на кухне и прихожей) и при иконах он не может вести себя плохо, то есть ни материться, ни говорить плохо об умерших, ни кричать. В общем ведет себя как порядочный христианин. К слову, и к иконам он сам прикасаться не может. Все перестановки икон делают либо я, либо мамка.
Эту особенность обнаружил еще лет в 12 и начал ею бессовестно пользоваться. В первый раз батю довел до бессильной злобы, когда приперся домой ближе к часу ночи, хотя обещал быть не позже десяти. Начал орать на меня "ПОКПОК, МАТЬ ДО ГРОБА ДОВЕЛ, МНЕ СЕДИНЫ ПРИБАВИЛ, ПАСКУДА, ГДЕ ШЛЯЛСЯ КУДАХКУДАХ", этот ор остоебенил мне в край, я схватил с прихожей икону и держа ее перед собой сел напротив бати. Батя замолчал, попросил убрать икону, я отказался, он вышел из комнаты со словами "выйдешь из комнаты - продолжим разговор" и я спокойно уснул. Наутро родители отошли и стали более адекватны, спокойно поговорили.
Однажды батя разъебал мою пекарню, посчитав, что я играю в бесовские игры ( вторая диабла лол) и стану бесноватым от этой машины "ЗАЧЕМ ЕЕ ТОЛЬКО КУПИЛ, ЧТО С ТОБОЙ ДЕЛАЕТ ЭТОТ ТВОЙ КОМПЛУКТЕР, ВЕСЬ НЕРВНЫЙ СТАЛ, КАК ОДЕРЖИМЫЙ". Сказать, что я расстроился от такого поворота, не сказать ничего. Обуреваемый подростковым гневом, схватил со стола скотч, из прихожей и кухни захватил иконы, пошел в сортир и приклеил икону к двери. Получалось так, что лик божей матери укоризненно смотрел прямо на толчок бате в глаза, а икону с кухни приклеил себе на грудь. Такого богохульства батя, конечно же, вытерпеть не мог. Орал на меня благим матом из своей комнаты, обещал разгромить всю комнату как только я из нее выйду и обещал мне геену огненную, как помру. Тут стоит отметить, что мамки в этот момент дома не было, укатила к родственникам в свой родной мухосранск и в ближайшие 5 дней ее дома не будет.
Так и зажили: я с иконой на груди, икона в сортире и исходящий на перманентный баттхерт батя, орущий из других комнат, пока его самого не заебет, про богохульство, сатанизм ВЫРАСТИЛВЫРОДКА етс.
Ссал батя в раковину, а вот со сраньем было труднее. Ночью проснулся с батиного мата и чертыханий в корридоре. Вышел в корридор, батя перестал материться, только гневно смотрел на меня, стоял в одних труханах и трясущимися руками пытался открыть входную дверь. Вежливо попросил открыть, я помог открыть, он пулей вылетает из квартиры, буквально, роняя тапки бежит к мусоропроводу. Усиленный подъездной аккустикой батин высер слышали, наверное, даже на улице. Раскаты грома, кишечный апокалипсис, Бомбардировка Дрездена - даже все вместе не давало таких величественных звучаний. Пока я был согнут пополам от смеха,а батя переставал крякать от натуги, обещал меня лично окунуть в эту кучу говна.
В итоге батя к приезду мамки засрал все пространство у мусоропровода, возле лифта воняло так, что аж в глазах щипало,соседи так и не в курсе, кто стал виновником говноэпидемии на лестничной клетке. С батей помирились только через месяц, после этого случая иконой стараюсь не злоупотреблять.

Кукушка — смертельная игра скучающих русских офицеров

«Кукушка» — чрезвычайно рискованная игра офицеров Русской Императорской Армии, которая, тем не менее, была широко распространена во всех отдаленных гарнизонах, от Мерва до Петропавловска-Камчатского. На Дальнем Востоке ее, правда, называли «Тигра». Цитата:

«Теперь куда тише стало. Размах меньше — да и начальство препоны ставит. Прежде как стояли в городе: нет ни цирка, ни театра… Соберется публика у кого из холостых, а то в своей офицерской столовой, и как выпьют хорошенько — сейчас же в кукушку играть начнут. Любили страсть эту игру.

— Что это за кукушка, есаул? — снова спросил доктор. — Карточная игра какая—нибудь?

Есаул так и прыснул от смеха…

— Кукушка?.. — переспросил он через минуту, отбрасывая далеко от себя обглоданную кость. — Это, я вам доложу, преинтересная игра, у кого только нервы крепкие… Обыкновенно для этого выбирается какая—нибудь большая постройка. Сарай, что ли, либо конюшня пустая — и вот, человек десять забираются туда ночью, причем у каждого револьвер в руках, да патронов запас хороший… Погасят огонь и разбредутся по всему помещению… Ну, там каждый что найдет, бочку ли, ящик, а то и другую какую штуку, да за нее и схоронится… А один, по жребию, самую кукушку представлять должен… Рассядутся… И тихо, так тихо все станет, даже дыхания не слышно. А тут—то кукушка и крикнет: «Ку—ку»… Остальные на голос в кукушку и стреляют… Как хватят чуть не залпом… Тра—та—та, и защелкают пули по стенам… И опять снова тихо так, что сам слышишь, как сердце в груди колотится… А там опять: «Ку—ку». А в ответ: тра—та—та… Прямо—таки в азарт многие входили. Стреляешь, стреляешь… Прислушивается, и снова: «Ку—ку». Забываешь, что это свой же брат кукует, а только и думаешь: «Погоди, проклятая, вот уже следующий раз я тебя как следует срежу». Бывает, что по очереди кукуют, да с места на место перебегают… И как пойдут палить, так со стороны слушать — целое сражение… Весело так сделается.

— И что же, неужели такая игра кончалась благополучно всегда? — возмутился взволновавшийся доктор.

— Какое там благополучно, — успокоительным тоном ответил рассказчик. Всяко было… Раз, я помню, такая неудачная кукушка была, что хорунжего нашего разом ухлопали, десятка выстрелов не сделавши. Еще поручика подстрелили, фамилии его не помню, знаю, что стрелковый был… Так тогда чуть не всю ночь напролет палили, а только под утро, когда устали все, то слышим: «Ой». Зажгли огонь, смотрим — руку прострелили поручику… И ничего, зажила рука.

— Ну и нравы у вас тут были, — нервно рассмеялся доктор К… Вы как будто об этом с каким—то особым удовольствием вспоминаете. Просто страшно становится. Ведь таким образом ни за грош человека на тот свет отправить можно…

— Что ж, и это бывало, а только, я вам скажу, кажется — дикая игра, но она владеть собою приучала… Посмотришь, иной молодец во всем принимал участие: и в историях разных, и в кукушку играл, и на тигра ходил… И вырабатывался таким, что нервы как веревки. Первый человек потом на войне оказывался. Смейтесь себе, а я все же скажу, что и эта бесшабашная удаль послужила на пользу, воспитывая тот дух, которым отличались всегда туркестанские войска… Вот вы осуждаете кукушку… А ведь на ней самой воспиталось целое поколение туркестанских офицеров в сознании, что жизнь — копейка, и потому эти сорванцы потом и выказывали, когда нужно было, чудеса храбрости… Всему свое время…»

Д. Н. Логофет. На границах Средней Азии. Путевые очерки в 3—х книгах. Книга 2. Русско—афганская граница. — Спб., 1909.

Сейчас был в магазине, покупал себе на вечер пивца, всякой снеди, вкусняшек, дабы скоротать его, просматривая мировую серию покера. Наконец-то выходной!
Стоял долго в очереди на кассу, когда подошла почти моя очередь сзади подошла озадаченная мамаша и, вставая передо мной, бросила: пропустите, у меня ребенок расплакался.
Было сказано так, будто она надеялась, что меня это устроит.
Я ответил ей свое твердое нет, причем она так удивилась будто я сообщил что я отец этого ребенка.
- В смысле??
- В прямом. Нет.
-Почему еще? - начала явно звереть она
-Не хочу.
И тут на меня полился такой отборный мат от этой неплохо одетой мамаши с полной корзиной дорогой еды. Пока она материлась я оттеснил ее и начал выкладывать свои продукты на ленту.
Пидор ебаный, таких как ты мой муж гасит нахуй! - прокричала она.
Таким как я твой муж говорит "свободная касса"- пошутил я, от чего у нее случился второй приступ, она начала орать про своего мужа, про его связи, про то как он работает и где, что мне пизда и прочее. Я усмехнулся, оплатил продукты и напоследок сказал:
"Ребенка только жалко, мать то больная у него".
Короче она за мной полдороги шла и хуями крыла.
Анон, я до сих пор проигрываю. Чему бабы такие ебанутые?