Внешнеполитический рост Турции: особенности и опасности

У нас в народе сложилось легкомысленное отношение к Турции, основанное на стереотипах: курорты, all inclusive, шумные рынки, помидоры, засилье турков в Германии. Некоторые презрительно обзывают Эрдогана помидорным султаном, как бы намекая на незначительный политический вес Анкары в современном мире. Такое отношение укоренилось в общественном сознании, но оно не отражает реальную ситуацию, тогда как Турция — очень опасный сосед с огромными амбициями. У нас представляют дело так, что та Турция, которая была Османской империей и с которой Россия воевала на протяжении 350 лет, осталась навсегда в прошлом, на пожелтевших страницах учебников, а сегодня турки только и мечтают о русских туристах и поставках томатов в Россию. Но всё не так просто.

Турецкая республика — страна со своеобразной историей, которая сегодня осуществляет отчаянную борьбу за статус мировой державы. Резкое возвышение Турции на международной арене в последние десятилетия и рост её суверенитета сопряжены со снижением влияния США на турецкое государство и стало органическим элементом разрушения однополярного мироустройства. США последовательно утрачивают политическое влияние почти во всех регионах мира, но именно в России и Турции этот процесс наиболее результативный.

Проамериканская ориентация России себя изжила к 2014 году, с 2014 по 2022 год был период «стабилизации», как бы формирования полноценного суверенитета. А сейчас Россия — один из главных врагов США и их сателлитов.

Проамериканская ориентация Турции — явление более устойчивое, так как Турция находилась в фарватере США и Запада значительно дольше, с 1950-х годов. В Турции есть база «Инджирлик», ЦБ контролируют западники и до недавнего времени процветала мощная полуподпольная оппозиция гюленистов. Поэтому с 2016 года Турция постепенно выползает из-под крыла США, но процесс этот более болезненный, в том числе потому, что американцы тратят немало усилий, чтобы сохранить своё влияние и затормозить рост суверенитета республики. Другое важное отличие становления современной Турции как важного субъекта на международной арене от России заключается в том, что если суверенитет России складывается в оборонительном ключе — Россия постоянно отбивается от атак и претензий подконтрольных США соседей и НАТО, — то суверенитет Турции складывается в империалистическом агрессивном ключе. Турция действует на международной арене формально как страна западного блока, член НАТО и стратегический союзник США, а реально — в своих собственных интересах. Рост военно-политического потенциала Турции практически моментально конвертируется во внешнюю экспансию как по линии пантюркизма, так и по линии «Турция — лидер исламского мира». Больше врагов, чем у Турции, только у самих США и Израиля. А скорость, с которой турки наживают себе врагов, вообще феноменальна. То, что сегодня Россия и Турция ещё не вступили в фазу конфронтации, — заслуга в основном правительства нашей страны, которое идёт на компромиссы и склоняет Эрдогана к разумному сотрудничеству.

Правда, следует отметить, что Турция никогда не была послушной ученицей Запада, как некоторые другие страны, находящиеся в орбите влияния США. В турецкой политике всегда присутствовали элементы флюгерства, акты неповиновения и попытки играть в «региональную державу». Но до нынешних времён границы и красные линии турки не переходили.

Внутренним проявлением вышеобозначенной особенности также является то, что по мере укрепления суверенитета государства и роста военно-политического потенциала режима Эрдогана его власть всё больше склоняется к национализму и превращению страны в классическое национальное государство. Этнические противоречия в Турции очень сильны, ведь турок в Турции только около 70 процентов.

Ключевое событие в современной истории Турции и в процессе окончательного формирования курса Эрдогана на суверенитет — это путч в 2016 году. Фигура строптивого Эрдогана, ставленника набравшего ход национального капитала, не устроила США и через два года после его победы на президентских выборах американские спецслужбы в характерном для себя стиле попытались организовать свержение неугодного политика. Но Эрдоган оказался крепким орешком, а обкатанные технологии военного переворота и цветных революций утратили былую удаль. Президент Турции достаточно решительно действовал, разбил путчистов и развязал нехилый террор против оппозиции. Причём Эрдоган прямо говорил о том, что осуществляет чистку в стране: были уволены и арестованы десятки тысяч человек, закрыто несколько СМИ, телеканал и общественные организации. Некоторые активисты бесследно пропали. Но на Западе об этом писали скромно, никто Эрдогана не сравнивал ни с Путиным, ни с Лукашенко, ни тем более со Сталиным и Мао Цзэдуном. Стыдливо называть Эрдогана диктатором начали на Западе совсем недавно и то не в мейнстримных СМИ.

После подавления путча Эрдоган практически сразу начал переговоры с РФ о приобретении комплексов С-400. Некоторые считают, что эта сделка не более чем троллинг Вашингтона со стороны Эрдогана, но в США к ней отнеслись архисерьёзно, обложив турков санкциями. Дело в том, что выстраивание Турцией противовоздушной обороны не «в системе обороны альянса» позволяет общаться с союзниками совсем на другом языке. Когда твой противовоздушный щит находится под незримым контролем США, военная мощь которых во многом завязана на авиации, говорить на равных с американцами очень сложно. Так что поставка С-400 — это первый звоночек для США, что Турция не считает перспективу войны со странами НАТО такой уж нереальной.

После 2016 года Эрдоган последовательно обострил отношения и проявил агрессию по всем возможным направлениям: Сирия, Ливия, Греция, Кипр, Ирак, Израиль, Нагорный Карабах, Иран. Окончательно испортил отношения с США, Францией, Германией и даже с ведущими членами Лиги арабских государств. Всё это: от заявлений, что Иерусалим — турецкий город, Меркель необходимо судить за поддержку терроризма, чтения антииранского стихотворения Вахабзаде в Баку, от превращения музея «Собор Святой Софии» в мечеть и до вторжения на территорию Сирии и почти развязанную войну с Грецией, — делалось с пропагандой пантюркизма и доктрины «политического ислама». Агрессивная внешнеполитическая активность Турции не только не согласовывается с политикой США в регионе, но в некоторых случаях прямо противоречит интересам американцев.

Поэтому совершенно неудивительно, что Турция не поддержала антироссийские санкции, отказалась закрывать воздушное пространство для РФ и блокирует расширение НАТО в Северной Европе. Турция — вполне самостоятельная страна, несмотря на членство в альянсе, военную базу США и экономическую зависимость от Запада.

Некоторые усматривают в политике Эрдогана чистый прагматизм и называют его главным оппортунистом современности за торгашеский стиль в международных отношениях. С таким определением сложно согласиться, потому что его курс сильно вредит экономике Турции, дестабилизирует внутреннюю политику и уж точно не является формой приспособления к более могущественным странам. Если бы Эрдоган был оппортунистом, он бы сидел смирно и делал то, что ему говорят из Вашингтона. Но суть его политики состоит в том, что Турция встала на путь отчаянной борьбы за статус мировой державы и ведёт экономическую войну с Западом за суверенитет.

Взять для примера войну в Нагорном Карабахе. За спиной Алиева стояла и стоит Турция, без ведома, одобрения и поддержки которой масштабных боевых действий не было бы, как и не было бы недавней атаки на Лачин. Победа Азербайджана стала демонстрацией силы Турции, адресованная Европе и Греции, с которыми она конфликтует из-за газовых месторождений в восточной части Средиземного моря. Агрессивную политику Турции не поддерживает никто: ни ЕС, ни США, ни КНР, ни РФ. Эрдоган считает себя игроком мирового уровня, но действует пока на региональном.

Эрдоган — неординарный и сильный политик, в чём-то даже по историческому масштабу приближающийся к основателю турецкого государства Ататюрку. Но какой бы ни был сильный лидер государства, его потенциал, а значит, и возможности определяются прежде всего экономикой, которая есть основа военно-политической мощи страны. Как и с общим впечатлением о стране, к турецкой экономике у нас сложилось предвзятое отношение. Но практика жизни показывает, что символом турецкой экономики являются не туризм и помидоры, а «Байрактары». Кстати, туризм даёт Турции только около 10 процентов ВВП и служит скорее занятости населения отдельных регионов, чем реальным драйвером роста.

Турция на протяжении всей своей современной истории активно развивала промышленность, государство обеспечивало режим наибольшего благоприятствования именно национальному капиталу. Правда, это быстро привело к сращиванию высшего чиновничества и крупнейшего бизнеса, но тем не менее экономика Турции постоянно росла во многом за счёт развития производительных сил страны. Правительство Эрдогана отчаянно борется с отрицательным сальдо внешней торговли. Основной метод экономической политики, который избрал президент Турции, — это заваливание бизнеса «дешёвыми деньгами», что противоречит всем западным экономическим доктринам. Из-за этого в Турции последних лет космическая инфляция, из-за которой страдает население, но Эрдоган просит потерпеть, так как ВВП показывает стабильный рост, как и производство. Экономический подход Эрдогана вызвал к жизни особый термин — «эрдоганомика».

Эрдоганомика основана на бурном развитии лёгкой промышленности, потому что обеспеченные «дешёвыми деньгами» предприниматели предпочитают инвестировать в отрасли с быстрым оборотом капитала. Больше всего вредит Эрдогану отток капитала и рабочей силы из страны. Но если бегство «рабочих рук» удаётся компенсировать за счёт огромного притока беженцев, то вывоз денег — настоящий бич турецкой экономики. Напечатанные деньги утекают из страны, что вызывает потребность к ещё большей эмиссии или займам на мировом рынке и приводит к новому витку роста инфляции. Разумеется, все турецкие предприниматели, от крупных до мельчайших, постоянно вставляют палки в колёса государству, регулярно поднимая цены по поводу и без.

Но тем не менее такая экономическая модель работает, экономика Турции растёт, промышленность развивается, военное производство на подъёме, денег на внешнеполитические авантюры хватает. Западные и прозападные эксперты каждый год пророчат крах турецкой экономики и масштабные социальные потрясения, но Эрдоган всё ещё крепко держится за власть.

Экономический кризис Турции прямо связан с политикой Запада после 2016 года. Турецкая экономика была тесно интегрирована в мировой рынок, на котором доминируют западные корпорации. Санкции и другие «сдерживающие меры» США нарушили структуру турецкой экономики, иностранные компании значительно снизили поток инвестиций. Это позволяет Эрдогану не без оснований говорить, что его страна ведёт экономическую войну за независимость. Насколько население готово терпеть лишения, особенно на фоне роста богатства самого клана Эрдогана, неведомо никому.

С одной стороны, курс на возвышение Турции угрожает гегемонии США, Турция достаточно активно усложняет жизнь Америке в регионе, с другой стороны, пантюркистская внешнеполитическая доктрина Эрдогана угрожает почти всем соседям, в том числе России. У Турции поистине имперские амбиции.

Другие тюркские страны Эрдоган воспринимает через призму принципа «одна нация, два государства», то есть не без перспективы возможной федерации неоосманской империи. Все тюркские народы Турция воспринимает как свои родные. Поэтому если амбиции и аппетиты Эрдогана будут также стремительно расти, то не за горами ситуация, когда он начнёт претендовать на Крым, Башкирию, Татарию, Алтай, Тыву, Хакасию и так далее — до Урумчи.

Кому-то такие опасения могут показаться чрезмерными и даже смешными. Но я напомню, что в турецких СМИ активно «разгоняется» мысль, что Крым несправедливо отобрали у Турции. В Стамбуле более десяти объектов носит имя Дудаева. В России активно действуют протурецкие шпионские сети. «Мягкое влияние» Турции на Кавказе, в Татарии, Башкирии уже давно головная боль российских спецслужб. А внешняя политика Турции, в том числе в Сирии, Ливии, на Южном Кавказе и по украинскому конфликту, носит, мягко говоря, антироссийский характер. Поэтому партнёрство с Турцией весьма ситуативно и относительно, а вот противоречия достаточно системны.

На мой взгляд, внешнеполитический курс Эрдогана направлен как против гегемонии США, так и против роста суверенитета РФ. Более того, есть признаки, что современная Турция заинтересована в развале РФ и предпринимает действия, направленные на использование подобного сценария в своих интересах.

Кажется, что Эрдоган в нынешней непростой международной ситуации банально пытается усидеть на всех стульях сразу, но если рассматривать его политику исторически, то она весьма последовательна. Турция, вопреки скромным оценкам её военно-политического потенциала, рвётся в мировые державы, причём за счёт имперских устремлений. Противовесом Турции могут стать даже не США, которые увязли в борьбе с Китаем и Россией, а кооперация Франция — Греция, Иран и грамотная дипломатическая и политическая работа России в Закавказье.

Анатолий Широкобородов,

Непорочные роды в южном Техасе.