Гастроли святого тапочка в Новосибирской области
Гастроли различных мощей – явление нормальное для Российской Федерации. Самая модная реликвия – пояс богородицы. Однако у него есть серьезная конкуренция на рынке магических услуг – тапочек святого Спиридона.Стоит заметить, что почти по всей Новосибирской области возили тапок. Ему поклонились тысячи человек. Тапок святой только потому, что якобы принадлежал Спиридону Тримифунтскому. Чем же так прославился Спиридон?
Он был попом в IVвеке. Одно из самых известных «чудес» - в лампаде догорал елей, и это не понравилось будущему святому, тогда бог сам добавил елей, и не пришлось, соответственно, это делать Спиридону. Чудо из чудес, учитывая тот факт, что историю рассказал сам Спиридон, который бы не стал, естественно, подобные вещи выдумывать.
Ну и между делом он неоднократно оживлял свою дочь и разных людей. Чего уж мелочиться-то? Так он стал святым и для православных, и для католиков, но после смерти, когда легенду придумали. В «чудесах» никто не сомневается, ведь так написано в житии!
Еще святость заключается в том, что в Греции труп переобувают каждый год, ибо он «ходит по миру» и всем постоянно помогает, т. е. обувь у трупа изнашивается. Так что святых тапок за все это время поднакопилось прилично. Хоть каждый год на аукцион выставляй.
Его неоднократно откапывали из могилы и делили по кусочкам. Русские попы получили святой тапок, кто-то части тела, кто-то, возможно, кусок халата или еще чего.
Организатор гастролей поп Георгий Нестеров заметил:
«В каждом населенном пункте крестный ход встречали с благодарностью и слезами на глазах, зачастую представители администрации поселков и домов культур просили передать слова признательности Митрополиту Тихону за возможность поклониться святыне».
Подробнее
17.09.2015 В Новосибирской области прошел крестный ход с тапочком святителя Спиридона
Клуб аметистов,клуб атеистов,разное,ПГМ,гастроли,святой,тапок
Еще на тему
"На следующее утро Спиро повез маму, Марго и меня в город за мебелью. Мы сразу заметили, что на улицах было больше народу и больше шуму, чем обычно, но как-то не придали этому значения. Когда же мы закончили свои дела в магазине и стали пробираться по кривым улочкам к тому месту, где оставался наш автомобиль, толпа затолкала и завертела нас в разные стороны. Люди все прибывали, толпа становилась гуще и гуще и уже несла нас против нашей воли.
– Наверно, тут что-нибудь происходит,– сообразила Марго.– Какой-нибудь праздник или какое-то важное событие.
– Это все равно,– сказала мама.– Только бы нам добраться до автомобиля.
Но толпа уносила нас совсем в другую сторону и наконец вытолкнула на главную площадь города, где народу скопилось видимо-невидимо. Я спросил пожилую крестьянку, стоявшую рядом со мной, что тут происходит. Она повернула ко мне освещенное гордой улыбкой лицо и объяснила:
– Это святой Спиридион, кириа. Сегодня можно пойти в церковь и поцеловать ему ноги.
Святой Спиридион был покровителем острова. Мощи его в серебряном гробу, помещенном в раке, хранились в церкви, и раз в год процессия с мощами ходила по городу. Это был очень могущественный святой, он мог исполнять желания, исцелять от болезней и делать множество других чудесных вещей – если попросить его в подходящий момент, когда он бывал в хорошем настроении. Жители острова верят в него и каждому второму младенцу мужского пола дают в его честь имя Спиро. Вот это и был как раз тот день, когда открывали гроб и позволяли верующим поцеловать обутые в тапочки ноги святого и обратиться к нему с просьбой. Состав толпы показывал, как чтили святого повсюду на Корфу. Там были пожилые крестьянки в праздничных черных платьях и их согбенные, как оливы, мужья с большими белыми усами; сильные, загорелые рыбаки в рубашках со следами чернильных пятен от темной жидкости спрутов; были там больные, слабоумные, чахоточные, калеки, немощные старики и завернутые в пеленки младенцы с бледными восковыми личиками, сморщенными от беспрерывного кашля. Мы заметили даже нескольких высоких, диковатых с виду албанских пастухов, усатых и бритоголовых, в огромных плащах из овчины. Разноцветный поток людей медленно вливался в двери церкви. Нас будто камешки втянуло в этот поток. Марго оказалась намного впереди меня, тогда как мама осталась где-то позади. Я был затиснут между несколькими толстыми крестьянками, которые напирали на меня, как подушки, обдавая запахом чеснока и пота, а мама безнадежно затерялась между двумя здоровенными пастухами-албанцами. Толпа решительно внесла нас по ступеням лестницы и направила к дверям. Внутри церкви было темно, как в колодце, только у одной стены желтыми крокусами колыхались огоньки свечей.
Бородатый священник в черном облачении и высоком головном уборе точно птица метался в полутьме, направляя людей, растянувшихся теперь цепочкой, к большому серебряному гробу и дальше, через другой выход, на улицу. Гроб, похожий на серебряную куколку, стоял вертикально, в нижней его части покров был отодвинут, и из-под него выглядывали ноги святого в красивых вышитых тапочках.
Каждый, подходя к гробу, наклонялся, целовал ноги, шептал молитвы, а сверху сквозь стекло саркофага с выражением сильного отвращения на толпу глядело черное, высохшее лицо святого. Было совершенно ясно, что, хотим мы этого или нет, нам тоже придется целовать ноги святого Спиридиона. Я оглянулся и увидел, что мама делает отчаянные попытки пробиться ко мне, но ее албанцы-телохранители не сдвинулись ни на дюйм, и все ее усилия были бесплодны. Когда ей удалось перехватить мой взгляд, она повела глазами на гроб и энергично затрясла головой. Я был в сильном замешательстве, так же как и оба албанца, наблюдавшие за мамой с явным подозрением. Им, верно, казалось, что она вот-вот упадет в обморок, и не без основания,– лицо у мамы было красное, а мимика становилась все выразительней. Наконец, доведенная до отчаяния, мама отбросила всякую осторожность и громко зашептала мне через головы людей:
– Скажи Марго... не надо целовать... целуйте воздух... целуйте воздух.
Я повернулся, чтобы передать Марго мамин наказ, но было уже поздно. Марго стояла у гроба и, склонившись к ногам святого, пылко целовала их, к восторгу и удивлению толпы. Когда очередь дошла до меня, я, следуя наставлениям мамы, громко и почтительно поцеловал воздух, дюймов на шесть повыше левой ноги мумии. Потом меня понесли дальше и вытолкнули через дверь на улицу, где, собравшись кучками, шумели и смеялись люди. Марго с очень довольным видом ждала нас на ступеньках лестницы. Через минуту показалась мама, пролетая сквозь двери под натиском могучих плеч пастухов. Она стрелой пронеслась по ступеням и остановилась около нас.
– Эти пастухи,– воскликнула она слабеющим голосом,– такие грубые... и потом я чуть не умерла от запаха... смесь чеснока и ладана. Откуда только берется этот запах?
– Ну ничего,– весело сказала Марго.– Все это можно вынести, только б вот святой Спиридион выполнил мою просьбу.
– Очень негигиеничное мероприятие,– сказала мама.– Гораздо больше способствует распространению болезней, чем исцелению от них. Страшно подумать, что только мы могли бы подцепить, если б и впрямь целовали эти ноги. – Но ведь я поцеловала ноги,– сказала удивленная Марго. – Марго! Как ты могла?! – Все же так делали.
– Подумать только! Я же специально предупредила... – Не знаю, ты мне ничего не говорила... Тогда я объяснил, что не успел передать мамино предупреждение.
– Столько людей слюнявили эти тапки, и ты все-таки пошла их целовать!
– Я делала только то, что делают другие. – Просто не представляю, с какой стати ты это делала. – Я думала, он поможет мне избавиться от прыщей. – Прыщей! – передразнила мама.– Смотри, как бы заодно с прыщами не подхватить еще чего-нибудь.
На следующий день Марго свалилась от жестокого гриппа, и престиж святого Спиридиона разлетелся вдребезги. Спиро был срочно отряжен в город за доктором. Вскоре он вернулся и привез с собой невысокого коренастого человека с лакированными волосами, чуть приметной щеточкой усов и живыми черными глазами за стеклами очков в роговой оправе.
Это был доктор Андручелли, очень милый человек, который вел себя у постели больного довольно необычно.
– Ай-ай-ай,– произнес он, входя в комнату и насмешливо разглядывая Марго.– Ай-ай-ай. Очень неразумно вели себя, а? Целовали ноги святого! Ай-ай-ай-ай-ай! Вполне могли чем-нибудь заразиться. Вам повезло, это всего лишь грипп. Ну так вот, делайте, что я вам скажу, иначе я умываю руки! И пожалуйста, не прибавляйте мне работы таким глупым поведением. Если вы еще раз поцелуете ноги святого, я не приеду вас лечить. Ай-ай-ай... что наделали!"