Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два граждан / патриаршие пруды :: полиция :: мастер и маргарита :: самоизоляция :: Иисус (Исусе)

Однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах, появились два гражданина. Там они задержали третьего гражданина, прогуливающегося с собакой. Впоследствии оказалось, что задержанный имеет не самое распространённое в наших краях имя, хоть и весьма известное - Иисус.
https://meduza.io/feature/2020/04/04/politseyskie-zaderzhali-zhitelya-moskvy-vo-vremya-progulki-s-sobakoy-psa-ostavili-odnogo-na-ulitse-no-tot-smog-vernutsya-domoy

Я даже не о том, насколько было оправдано само задержание и прочие действия всех сторон, поучаствовавших в данном эпизоде. А о том, что всё происходящее сейчас весьма точно описывается словом "Булгаковщина".


- Ты, Иван, - говорил Берлиоз, - очень хорошо и сатирически изобразил, например, рождение Иисуса, сына божия, но соль-то в том, что еще до Иисуса родился еще ряд сынов божиих, как, скажем, фригийский Аттис, коротко же говоря, ни один из них не рождался и никого не было, в том числе и Иисуса, и необходимо, чтобы ты, вместо рождения и, скажем, прихода волхвов, описал нелепые слухи об этом рождении... А то выходит по твоему рассказу, что он действительно родился!..
Тут Бездомный сделал попытку прекратить замучившую его икоту, задержав дыхание, отчего икнул мучительнее и громче, и в этот же момент Берлиоз прервал свою речь, потому что иностранец вдруг поднялся и направился к писателям.
Те поглядели на него удивленно.
- Извините меня, пожалуйста, - заговорил подошедший с иностранным акцентом, но не коверкая слов, - что я, не будучи знаком, позволяю себе... но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что...
Тут он вежливо снял берет, и друзьям ничего не оставалось, как приподняться и раскланяться.
"Нет, скорее француз..." - подумал Берлиоз.
"Поляк?.." - подумал Бездомный.
Необходимо добавить, что на поэта иностранец с первых же слов произвел отвратительное впечатление, а Берлиозу скорее понравился, то есть не то чтобы понравился, а... как бы выразиться... заинтересовал, что ли.
- Разрешите мне присесть? - вежливо попросил иностранец, и приятели как-то невольно раздвинулись; иностранец ловко уселся между ними и тотчас вступил в разговор.
- Если я не ослышался, вы изволили говорить, что Иисуса не было на свете? - спросил иностранец, обращая к Берлиозу свой левый зеленый глаз.
- Нет, вы не ослышались, - учтиво ответил Берлиоз, - именно это я и говорил.
- Ах, как интересно! - воскликнул иностранец.