Журнал Стрекоза, апрель1916
Продолжение http://joyreactor.cc/post/4768863
Всё, что ене вошло в предыдущий пост.
Наверное, это всё, что нужно знать об этой войне.
Подробнее
за не ВЕСЕАН1Я ПО Поговоримъ о любви. Правда, во дни „Красной Горки“ вполне достаточно заключается браковъ безъ любви, но зато эти дни совпадаютъ съ победоноснымъ ше-ств5емъ волшебницы Весны... В, следовательно, благоразумные люди, еще не поступивщГе въ разрядъ бракованныхъ, празднуютъ свободную любовь въ эти дни особенно торжественно. Получается нечто въ роде „Пира во время чумы“. Любовь въ дни Красной Горки. Мы, конечно, за женщинъ! Мужчины всегда, везде и во всемъ виноваты. Женщины всегда правы, какъ бы „левы“ оне ни были — Дозвольте пригласить на свадьбу дочери, господинъ околоточный... — Это ты меня приглашаешь не спроста!.. — Такъ точно-съ... съ водочной мыслью. Вы завсегда можете въ участк’Ь для ради 'свадьбы полведра спиртного выхлопотать!.. <
ся подписка на 1916 г, 1АпрЪль. АЛОСТИ ПЕРА, Женщины всегда лучше мужчинъ, кань бы _ху-> ды (въ прямомъ и переносномъ смыслЪ) он'Ь ни а- были. Почти каждый мужчина напоминаетъ „Синюю Бородуибо имЪетъ въ прошломъ комнату-съ [е истерзанными женскими жизнями, ъ Въ прошломъ же легкомысленн'Ьйшей изъ жен-5- щинъ, въ худшемъ случай, имеется будуаръ, украшенный нисколькими парами вЪтвистыхъ роговъ, я плодами неустанныхъ трудовъ любвеобильной хозяйки. • ч ' Женщины похожи на Золущекъ, если, конечно.» у нихъ маленьюя ножки. I. И въ наше время Золушки уже не такъ ръд-Ь ки — р%дки только принцы, которые за ними бй~ гаютъ съ серьезными нам"Ьрежями, т. е. не только § > ■ -т- А почему же вы въ «союз'Ь» вашемъ такъ за н'Ьмцевъ стоите? — Потому, н’Ьмецъ прижимъ любить, а французу англи-• чанинъ, ну итальянецъ тоже—все больше насчетъ свободы! А свобода для нашего союза—хуже жупела! Все одно, что отрава для крысъ!
4 СТР Е X для того, чтобы подобрать потерянные башмаки, но и съ целью предложить руку, сердце и бумаж-никъ. Въ наши дни все улицы 'завалены намеренно потерянными женскими башмаками. Но принцы остерегаются поднимать ихъ, такъ какъ трусливо опасаются, чтобы башмачекъ не выросъ въ башмакъ. Между тЬмъ подъ башмакомъ вовсе не такъ плохо, особенно если онъ малъ и изященъ. Вы помните сказлу о „Спящей царевне“? О, какъ сладко быть разбуженной поцЪлуемъ принца! Такъ восклицала героиня сказки. Но нын'Ьшжя „спящ1я царевны“, нын'Ьшшя красавицы, разбуженныя весной поцелуями муж* чинъ — сначала молча отвЪчаютъ на эти поцелуи, а потомъ начинаютъ ворчать: — Стоило будить меня отъ чуднаго сна! И онЪ правы! Ибо современные мужчины, за малыми исключешями, целоваться какъ спедуетъ не умеютъ, интересуясь больше вопросомъ, где бы достать „по секрету спирта“. Вотъ образцы достойнаго поведешя лучшихъ муд<чинъ. .¿Типъ сострадательнаго мужа. После несколькихъ летъ брака онъ говоритъ жене*. — Твои подруги, вероятно, тоскуютъ ПО мне. Я нахожу, что оне имеютъ права на меня. Почему ты одна? Разве оне не рождены также для счастья. Сострадательный! Я вотъ типъ современнаго недовольнаго мужа. У него прелестная жена. Темъ не менее онъ справляется у знакомой дамы о красивой артистке. — Мужъ такой очаровательной жены вовсе не долженъ бы интересоваться другой женщиной!— замечаетъ дама
М 17_1915. О 3 А. Супругъ, улыбаясь, возражаете — Я знаю, что такое моя жена и ставлю ее достаточно высоко. Но если бы она была самой богиней — все таки она одна, а одной во всякомъ случай мало! Недовольный! После этого стоитъ-ли выходить замужъ, пре-лестныя читательницы! Я, впрочемъ, поступайте, какъ знаете! Альбюновъ. Ф ф <§> Наше время отличается матер1ализйомъ и эго-измомъ. Современный лозунгъ—«каждый для себя». Въ настоящее время—все гешефты товарищество, дружба, любовь, бракъ. Не спрашиваютъ: «кто онъ?» Спрашиваютъ «съ ч'Ьмъ онъ?» Все считается, расчитывается, насчитывается. Вся жизнь есть лишь одна большая математическая задача. Всяюй хочетъ владеть и иметь. Если-бы Шекспиръ былъ еще живъ, то не ска- ^ залъ-бы: «быть или не быть!» а сказалъ бы:”" «иметь или не иметь!» ЖиЗнь есть уравнеже со многими, неизвестными величинами. Девушка расчитьтаетъ на жениха, купецъ на покупателя, издатель на подписчиковъ, актеръ на суфлера. Несколько умныхъ мошенниковъ расчитываютъ на миллюны дураковъ и собираютъ съ нихъ обильную жатву при помощи начинающей входить въ моду американской рекламы. Еще въ школе счетъ играетъ главную роль. Главное зубреже относятъ къ ариометическимъ правиламъ, йзъ коихъ самое полезное въ жизни— умножеже. Самое трудное правило ариеметики—это дележе. Расчетъ въ настоящее время вопросъ существо-аажя. Высгшя финансовыя науки основываются на следующемъ законе.* 3 изъ 2 вычесть нельзя—следовательно необходимо занять. Вся всем1рная торговля основана на кредите. М!ръ наполненъ кредиторами, т.* е. верующими, хотя никто не желалыбы доверять. Что въ жизни составляетъ высшее благо? Любовь, почести? О, нетъ, деньги! Деньги—сила и матер‘ш, деньги—авторитетъ. Не столько думаютъ о жизни и смерти, сколько объ обогащежи. Съ деньгами можно всего достигнуть. Поэтому» прежде всего нужно уметь ихъ извлекать. 1)1—*■ т 1—-Л шансы вообще й въ частности. гг
Лв 17—1916. Деньги составляютъ своего рода грамматику: имя существительное^-деньги прилагательное—тоже деньги. Положительное степень—деньги, сравнительная — больше денегь, превосходная—пропасть денегь. Им’ЬющШ много времени—не им'Ь-етъ, значить, занятШ, а следовательно и денегь. Никогда деньги не достигали того значешя какъ теперь. О не играютъ главную ‘роль . въ жизни человеческой. Благородные люди ценятся менъе, чемъ, такъ РеДюй теперь, благородный металлъ. Чемъ благороднее последнш, темь ценнее онъ; а чемъ благороднее че-лове.къ, темъ онъ беднее. Финансистъ. ВЪ КАМЕРЪ МИРОВОГО. — Судья-—Вы обвиняете въ краже пр: вашего магазина серебряныхъ вещей одной ча жечкй, оценивая ее въ три рубля, а приказчик жияетъ, что продажная цена такихъ ложею надцать рублей дюжина. жину?. СУЛТАНЪ.—Плохи мои дела! Одно слово— табакъ! ФЕРДИНАНДЪ.—А у меня одно слово — простокваша! Не открыть ли намъ лавочку табаку и болгарской простокваши где-нибудь въ Америке? ,
— Сколько вопросовъ! Ежели на каждый изъ нихъ отвЪтнть^и отдохнуть не придется! ТОГО-1ЖЕ АВТОРА приказчика чайной ло-шкъ утвер-екъ восем- красть дю- — Чья это пьеса л. — Драматурга Ч ерез п енык олодов а... Не слыхалъ. НЪтъ-ли у того же автора еще чего-нибудь?.. — Да вотъ, направо отъ васъ. въ ложЪ сйдятъ дЪти-^-того же автора! ВИЛЬГЕЛЬМЪ.— Вотъ я тебя научу, какъ взять Верденъ. КРОНПРИНЦЪ.—Ахъ, папаша, если вы будете учить, тогда ужъ я наверное его не возьму| Эхъ еслй бы Верденъ украсть можно было!
^ — Весною на вс%хъ крышахъ коты серенады поютъ, ~ отъ нихъ даваться некуда, а тутъ еще ты со своими чувствительными романсами!.. — Все-таки это лучше, чЪмъ какъ ты, не давать прохода горничной! 01111111111111(11111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111111118 I КЪ МОМЕНТУ, | (Изъ злоТодневныхъ бесЬдъ). Щ I. Среди моихъ знакомыхъ есть одинъ, которагс все поклонники его широкаго государственнаго ума единодушно прозвали: «Тихш любомудръ». Первоначально было предложено позвать его «тихимъ философомъ», но тогда-же спохватились и порешили, что, хотя слово «философъ» съ виду какъ будто и греческое, однако, немцы, будучи величайшими фальсификаторами въ м!ре, и здесь подъ внешностью греческаго слова, могли подсунуть свою немецкую подделку. По симъ основательнымъ соображен1ямъ, руко водствуясь осторожностью, которая никогда не мешаетъ, признали за благо именовать нашего знакомаго и учителя «любомудромъ», — словомь выражающимъ то же, что и философъ, по отнюдь не внущающимъ никакихъ подозрешй. А прилагательными «тихж» мы хотели подчеркнуть его удивительную скромность, удерживающую его отъ искажя дешевой популярности съ помощью интервью, фотографовъ и даже поли-цейскихъ протоколовъ о хранены и распространены нелегальной литературы подъ назважемъ «конь-якъ», «ангшйской горькой» и т. п. Нашъ тихж любомудръ предпочитаетъ разсы-пать свой бисеръ передъ немногими, и темъ ценнее перлы его мудрости. Разсуждешя его носятъ преимущественно отвлеченный характеръ, но они полезны и въ качестве практическаго руководства. II. На этихъ дняхъ мы пришли къ тихому’- любомудру и обратились къ нему съ вопросомъ:
р1 изгоев > К О 3 А, Ж 17—1916. — Учитель, скажи, что лучше—частая-ли сме-на администраторовъ или не частая? Онъ, не задумавшись ни на минуту, отвЪтилъ намъ* — Частая, ибо еще до меня было сказано* «не въ совокупности ищи единства,, но более—въ еди-нообразш разделешя»: Видя, что подъ вл1яжемъ этой прутковщины мы безпомощно захлопали глазами,, учитель, спустившись, такъ сказать, съ верховъ до уровня нашего понимашя, сказалъ: — Частая смена * администраторовъ, прежде £ всего, полезна въ эстетическомъ отношенш. \ — Почему.въ эстетическомъ?—спросилъ одинъ : изъ насъ. — Потому что такая смена можетъ вдохновить тонко чувствующаго художника написать картину въ виде иллюстрацш къ известной строфе*. «не расцвелъ,—ужъ отцвел ъ въ утре пасмурныхъ дней». Мы сразу поняли. —Я затЪмъ,—продолжалъ учитель,—частая см*Ь-на администраторовъ пр1ятна тЬ.мъ, что поддер-живаетъ въ; каждомъ изъ насъ ожидания и надежды. Сладость этихъ переживанш известна каждому, кто былъ влюбленъ, или находился въ поло-жзши жениха или невесты. Самый очаровательный пер16дъ—это состояше влюбленности до перваго поцелуя. Все существо—полно трепета ожидашя и надеждъ. После перваго поцелуя до медоваго месяца тоже недурно,мдаже очень недурно, но все-таки часть загадки, какъ будто, уже разгадана. Самый медовый м%сяцъ-^это вроде интервью §р| газетными корреспондентами. Ну, а дальнейшее, т. е. брачное состояше, или крепкое сидеше на посту администратора, это ужь проза, обыденщина, устраняющая всяюя надежды и ожидашя, ибо все уже ясно. Недаромъ одна •умная французская писательница сказала: «Бракъ — могила любви». Потому я и говорю, вамъ, что частая смена а цминистратрровъ предпочтительнее не частой. Это поддерживаетъ въ обществе состояше влюб# ленности. Мы опять поняли. — А где же мы проведемъ медовый мгЬсяцъ? Щ За-границу ехать нельзя. По Россш путешествовать •при нашихъ порядкахъ—удовольствие сомнительное- Просто чоедемъ на пасеку къ знакомому помещику. По крайней мере недалеко и меду сколько угодно\
№ 17—1916. С Т Р Е Ш. Въ другой разъ мы пришли къ учителю и спросили: г— Что лучше, роскошь или, наоборотъ, борьба СЪ ОНОЙ?; Онъ, къ величайшему нашему удивлежю, от-в'Ьтилъ: — Роскошь. И обративъ внимаже на оживленныя лица сво-ихъ участниковъ, пояснилъ: — Роскошь предпочтительнее скромности, потому что деньги, истраченныя на предметы роскоши, скажемъ, дамсюе туалеты и т. п., поступа-ютъ въ оборотъ внутри страны, тЬмъсамымъ обогащая насележе. Истреблял роскошь въ неодушев-ленныхъ предметахъ, вы одновременно истребляете одушевленные, живуцце гЬмъ, что они выде-лываютъ и обрабатываютъ первые, какъ-то, портнихи, модистки и т. п. Армы тружениковъ, живу-щихъ и питающихся отъ предметовъ роскоши и мотовства, весьма многочисленна. Какъ-бы зд^сь не случилось того, что вы ударите, говоря словами Некрасова, «однимъ концомъ по барину, другимъ—по мужику»... Такъ что же делать, учитель?— простонала аудиторы. — Роскошь .въ такое время, какъ сейчасъ переживаемое нами, оскорбляетъ наше нравственное чувство. — Не уничтожая роскоши, обратить ее на пользу общественную, такъ сказать, патентованнымъ средствомъ, об-ложивъ таковую высокимъ налогомъ. Въ удоствереже того, что налогъ взыскать, каждый предмегь роскоши, будь то платье или что либо другое, снабжается особой жестянкой или пломбой. Ну, вроде техъ, что привешивается къ собачьимъ ошейникамъ или къ свинымъ окорокамъ, свобод-нымъ отъ трихинъ. Это, во первыхъ, окажетъ значительную поддержку государственной казне и, во-вторыхъ, много будетъ содействовать украше-жю нашихъ модницъ. Представьте себе въ театре въ концерте или въ ресторане какую-нибудь прелестницу, кокетливо украшенную пломбами въ раз-ныхъ мёстахъ ея очаровательной фигуры. Картинка! Думается, приведенныхъ образчиковъ достаточно, чтобы оценить глубину и гибкость ума нашего тихаго любомудра. Сэръ Пичъ-Бренди. ИДЕАЛЬНЫЙ ВРАЧЪ. — Правда, что докторъ М. беретъ только по пятнадцати рублей за визитъ? — Да, но онъ беретъ татя деньги съ однихъ богачей, съ беднаго же человека онъ никогда еще не бралъ ни копейки. — Вотъ какъ? То-то, я думаю, бедняки его на рукахъ носятъ! — Гм... какъ сказать... къ беднякамъ онъ видите ли, никогда не ездить
СТРЕКОЗА. 1 елю и спро->отъ, борь-лешю, от- I лица сво- шости, пометы рос-V поступа-амымъ обо-неодушев-истребляе-)НИ выд*Ь-ъ*то, порт* •въ, живу* 111111Щ11П111И1111111111111!111111111111111111Н1111!1111111111111111111111111111Н1Ш1111И№ШИШ1НЩ1Ш!1 1111111111!11111П111111111!11111111111!111111111|1и1111111111111111111П111111111111111111111Н11Н№ШШШ111Ш1 Гимназистка съ синими глазками Больше на урокъ ко мнЪ не придетъ— Ея отецъ, возившей дрова салазками, Им’Ьетъ двести подводъ И Олю беретъ изъ гимназш— — „Не хвасонъ... отдамъ въ имститутъ!* О подвозномъ тупомъ безобразш Кому жаловаться мнЪ тутъ?. Кому сказать, что безъ Олечки Умретъ сказка въ душ’Ь моей— Городской/УправЪ, но ей нисколечки Не жаль бЪдныхъ людей!.. СергЬй МихЪевъ. — Но, сударыня, вы своими остротами делаете изъ насъ дураковъ! —- Я Не ваша мамаша! ажетъ зна-казн’Ь и, . украше-въ театр'Ь 1будь пре-ми въ раз-л. Картин- з достаточна нашего ТАМЪ ДРУГОЕ ДЪЛО. -— В'Ьдь, вотъ и у турокъ топлива н’Ътъ. -— Та-мъ другое д'Ьло, намъ на колъ сажаютъ, согласитесь, что при дровяномъ голода и это пр1ятно. И. Н. Г. ВЪ ОЧЕРЕДИ. ренди. олько по ъ однихъ когда еще [ки его на > онъ ви- ПЕРЕДЪ ЧАЙНЫМЪ МАГАЗИНОМЪ. — Послушайте, вы, кажется, пятый равъ становитесь въ очередь4! — Такъ я, в'Ьдь, не покупаю . сахара, я каждый разъ, добравшись до входа, продаю свое мЬсто за дву^ гривенный ПЕРЕДЪ ЛАБАЗОМЪ, Народа, народа-то сколько! Словно передъ геатроМъ на Шаляпина. — Съ той разницей, что тутъ почему-то еще нЬтъ барьвшни1ковъ1
— Ты опоздалъ во время нанять дачу, а теперь всЬ заняты! — Пустяки! За время «опоздаШя» я нажилъ сто тысячъ и теперь могу дать нисколько тысченокъ отступного любому даченанимателю. чь имяаа ПОЭТЪ-ФУТУРИСТЪ.—Удивлю-ка я всЬ редакцш. Зм-бросаю ихъ весенними виршами не только нормальнаго со. держания, но даже въ стары хъ тонахъ!
Е К О 3 А. № 17—1916. майте, что моя любовь къ вамъ уступить этому водяному пространству. Ничуть не бывало и быть не можетъ, потому кань люблю я васъ- точно какой-нибудь негръ или арапъ, а не то-что простой руссюй челов’Ькъ взятый можно сказать отъ сохи. — Тише, Антонъ Егоровичъ, на насъ глядятъ!— I шепчетъ Сашенька. — Ну, пусть глядятъ. Для насъ это можно сказать, безразлично. П альты у насъ новыя, все прочее въ аккурагЬ—пущай смотрятъ, коли антиресно. ! Я, можно сказать, все откладывалъ подробную де-' кларащю моихъ чувствъ—потому, какъ челов%къ, имеюшдй поэтическую наклонность, превыше меры ц-Ьню красу зд%шняго местоположения, и завлекъ васъ сюда не безъ коварнаго умысла. Проходящая мимо публика оглядывается и сдержанно улыбается. Раскрасневшаяся Сашенька растерянно л смущенно озирается по сгоронамъ. Но внезапно кавалеръ ея обрываетъ на полуслове свою „декларащю“, изгибается въ дугу и отвешиваетъ низкж поклонъ проезжающему по аллее въ открытой коляске седовласому старцу. БОГАТЫЙ ЖЕНИХЪ (барышня.чъ невЪстамъ).—Я по- я нимаю ваше положен!е—мужчинъ мало, а «барышни замужъ хотятъ», но не могу же я жениться на васъ всЬхъ. ^ ОДНА ИЗЪ НИХЪ.—Пустяки! Мы установимъ на васъ Я очередь, какъ на сахаръ, а формальности для насъ не иг-раютъ роли. — Кому вы это? - спрашиваетъ Сашенька. — Нашъ директоръ! —посиневшими отъ почте-ь н!я губами шепчетъ артельщикъ. 2. На балконе. . — Отчего я люблю тебя, светлая ночь? Отчего . такъ страдаю, любуясь тобой? — вся трепеща отъ страсти, поетъ зрелая, пожалуй, даже слишкомъ зрелая, но все еще считающая себя очаровательной, владелица красивой дачи на Черной речке— Мар1я Львовна Вольфъ. з Руки яростно теребятъ и истязуютъ шанино, а. ) этотъ скучный, зеленый мальчишка, репетиторъ Бобика, все сидитъ за версту въ кресле-качалке и , глазеетъ въ открытое окно. , — Этаюй недогадливый цыпленокъ!—сердится , Мар1я Львовна.—Нетъ, положительно, я ошиблась въ этомъ юноше.
старые издания,тегъ,Joyrѣactorъ,длиннопост
Еще на тему
2.6
0.9
1.0
-1.5
1.3
