служанка эльф

Нечто прибыло к берегам Бретонии. Оно прошло сквозь ночную тьму, морские непогоды, и проникло в Ястребиный залив, на берега которого тут же упал густой и неестественный туман, укутавший галечный берег и запутавшийся в кронах прибрежных деревьев. В любую другую ночь он застал бы здесь браконьеров или запоздавших рыбаков, с ворчанием возвращавшихся домой, но сегодня было полнолуние, а потому море было пустым. Гуще всего туман был в самом центре залива – аккурат между двумя мысами. И именно оттуда в небо устремился шпиль из тёмного камня, влажно блестевший в ночи. Шпиль, которого на закате ещё не было.

Креос Маледикт, владыка Каронд Кара, хозяин Чёрного ковчега «Торжество обречённой надежды», поправил плащ на своих покрытых бронёй плечах: пока они плыли к заливу, ночь была теплой, но магический туман принёс с собой холод.

- По правде говоря, я всегда считал стремление наших колдунов к управлению погодой дуростью или блажью. Тем не менее, я открыт для всего нового. И, даже не обладая способностями наших мягковатых южных кузенов, могу сказать, что методы Скайла и его учеников могут быть… полезными. Я ещё ни разу не видел, чтобы туманный покров «Торжества» был таким густым и простирался так далеко.

Он посмотрел вперед, пытаясь разглядеть прибрежные холмы, но те были сокрыты в тумане, так же как и очертания Чёрного ковчега позади. Были слышны только щелчки и скрипы, раздававшиеся всякий раз, когда звероводы заставляли драконов, тянувших скиф, поменять направление движения. Даже силуэт его экипажа, стоявшего так близко, что до него можно было дотронуться рукой, казался таким же призрачным и нереальным, как и четверка Тёмных всадников, чьи лошади стучали копытами по палубе скифа позади него. Креос посмотрел на молодого эльфа подле себя.

- А ты, племянник, всё ещё не уверен в успехе нашего предприятия? Неважно. Мне кажется, Крайт, что ты так и будешь сомневаться до конца, пока, стоя у врат «Торжества», не увидишь… ээээ… Как там зовут то существо, что претендует на владение этими землями?

- Герцог д’Аржен, - ответила серая тень, стоявшая на носу скифа.

- Пока не увидишь, как ведьмы тащат герцога д’Аржена на борт, всадив ему крючья в тело! Кстати, Миаран, что скажете насчёт золотых цепей для барона и его семьи, чтобы подчеркнуть его положение?

Миаран Диамо, тщедушная старейшая ведьма, которую называли Дочерью Скорпиона, даже не улыбнулась в ответ.

- Для начала, лорд Креос, убедитесь, что ваши желания не превосходят ваших же возможностей. Вы ещё не нанесли раны, только обнажили клинок, - она сделала пренебрежительный жест. – Но когда замок д’Аржен падёт, я с большим удовольствием предоставлю вам золотые цепи.

Сдержанно улыбнувшись в ответ, Креос слегка склонил голову, чтобы скрыть свой взгляд. Про себя же он поклялся, что с этой маленькой бесцветной сучонкой вскоре произойдет несчастный случай – как только у него появится возможность устроить его. Из тумана донёсся плеск: это морские драконы достигли мелководья и теперь вытаскивали скиф на берег. Небольшое судно задрожало, когда его нос откинулся, превратившись в своеобразную рампу. Креос и Крайт сели в экипаж с одной стороны, Миаран – с другой. Копыта звонко стучали по гальке, пока они не выехали на дорогу у холмов. Когда они выбрались из тумана, Тёмные всадники заняли свои места вокруг экипажа.

- Великолепно, - заявил Креос, откинувшись на спинку сиденья и улыбаясь. – Ну что, племянник? Я же говорил, что экипаж без проблем пересечёт пляж. Я специально его выбрал: он так усеян галькой, что сойдёт за мостовую.

Племянник промолчал, и Креос обратился к четвёртому пассажиру в экипаже, что неподвижнымтёмным пятном застыл на фоне красно-золотых сидений.

- А вы, Яхама, и есть тот клинок, что мы обнажим сегодня. Вы – основа основ моей стратегии, - Креос слегка наклонился к тёмной фигуре, сохраняя, однако, дистанцию: он был весьма наслышан об ассасинах, подготовленных ведьмами, и о тех, кто слишком им доверял.- Миаран всё это время пела вам дифирамбы, сударь. И я не сомневаюсь, что завтра, когда мы прибудем к замку д’Аржен, вы встретите нас у ворот, салютуя нам окровавленными клинками, не так ли?

- Я уяснил свою задачу, господин, - ровным голосом ответил ассасин, избегая взгляда Креоса. Его речь была странной – как будто он произносил выученные наизусть слова, не понимая, однако, их смысла.

- Оставьте его, лорд Креос. У него впереди трудная ночь, и ему нужно к ней подготовиться.

При звуках голоса Миаран Креос громко фыркнул, даже не стараясь скрыть своего неудовольствия. Он развалился на сидении и уставился в окно, глядя на деревья, тянувшиеся вдоль обочины и заслонявшие звёздное небо. Когда экипаж въехал на грубую лесную дорогу,Тёмные всадники устремились вперёд, петляя между деревьями и всматриваясь в ночную мглу. В воздухе витало что-то тревожное, вплетаясь в цокот копыт и шорох ветра.

- Лорд Креос, мы на месте, - кучер остановил экипаж и обратился к пассажирам через небольшое окошко. – Впереди начинаются патрулируемые территории.

С поспешностью, показавшейся Креосу неприличной, Миаран открыла дверь экипажа и выскочила наружу. Яхама отстал от неё на какое-то мгновение. Но,когда Крайт, нахмурившись, последовал за ними, Креос ухватил его за плечо.

- Не смотри так, племянник. Жди, пока придёт твоё время. Сейчас леди Миаран поцелует на прощание своего глоткореза, и мы отправимся обратно на «Торжество». А пока обрати свои мысли на то, ради чего мы здесь на самом деле, - взгляд Креоса остановился на двух тёмных фигурах снаружи. – Посмотрим, сможешь ли ты воплотить мои замыслы в жизнь.

Кериллиан 

Подобно всем лесным эльфам Кериллиан одинаково слышит как зов света, так и зов тьмы. Поначалу как Страж Путей, а теперь опытный Следопыт, она всегда старалась сохранять баланс между этими силами. Вся суть её путешествия в Убершрейк состояла в том, чтобы восстановить своё моральное равновесие. Но сама Кериллиан весьма переменчива, по началу, её возмутил путь, по которому ей предстояло пройти, но потом она обрадовалась возможности искупить свои прегрешения. И кто знает, как долго она сможет придерживаться этого пути?

Следопыт

Стражи Путей стерегут тропы в Атель Лорен, охраняют его от незваных гостей. Вторжение в их владения является серьёзным преступлением у Лесных Эльфов, и если преступника можно устранить клинком или стрелами – Стражи Путей с радостью это сделают. И, таким образом, наступающие армии и диверсионные отряды, если и достигают центральных земель Атель Лорена, то приходят крайне ослабленными. 

Оборона Убершрейка воспитала в Кириллиан такую боевую концентрацию, какую она никогда ранее не испытывала. Раздражённая кознями Скавенов и раздосадованная неуклюжестью своих спутников она решила заняться совершенствованием своих умений до уровня Следопыта, и теперь её по праву следует бояться. Каждый выстрел – это смерть, а если это не так, то ей нужно ещё усерднее работать над собой. Теперь тропы Империи стали местом её охоты, как ранее им был Атель Лорен.

В роли Следопыта Кериллиан демонстрирует своё постоянно растущее владение луком. Следопыты являются мастерами эльфийской стрельбы из лука во всех её формах, будь то меткие одиночные выстрелы или подавление орд противников целым градом стрел.

Тень

Тени являются изгнанниками, потомками дворянского рода, который вынудили покинуть зубчатые башни Клар Каронда. Они подобно призракам обитают в Горах Чёрного Хребта, и охотятся на любого, кто вторгнется в их владения. Тени сопровождают Темных Эльфов во время войны, если их устраивает время или плата. Некоторые из них отправляются ещё дальше, принося свои убийственные умения на далекие берега в обмен на золото или просто ради забавы.

После событий в Убершрейке, сны Кериллиан превратились неразборчивую палитру видений, и одно из самых ясных из них поведало об её предке, носителе крови изгнанников из Клар Каронда. Сны не показывали будущего, а констатировали факты. Сквозь туман времён раздался зловещий голос, призывая её встать на путь своего предка. Её изгнание продолжаются, но теперь она ищет не искупления, а славы.

В роли Тени, Кериллиан идет по пути убийц. Она скрытно поражает врагов своими гибельными клинками, в тот момент, когда они наиболее уязвимы. Она - крадущаяся смерть, пришедшая, за кровью живых.

Служанка 

Эльфы когда-то были единой расой. Тысячи лет назад их империя простиралась по миру, а правил ей мудрый король Феникс. Эти времена давно прошли и не многое о них напоминает. Сохранили какие-то традиции, какие-то сказания…. и даже какие-то руины. За пределами трех великих эльфийских королевств уцелело всего несколько святынь матери-богини Иши, и не у всех из них остались защитники.

Кериллиан всегда боролась с тьмой в своей душе, полагаясь на то, что Лилит наставит её в эти суровые времена. Однако она стала искать наставления у более могущественных и старых сил, испытывая ответственность за бойню в Убершрейке, за кровопролитие в таких масштабах, которых ей не приходилось видеть. Последовав этим новым наставлениям, она набрела на давно заброшенный храм Иши, основанный задолго до раскола эльфов, и полностью посвятила себя служению Вечной Королеве.

В роли Служанки Вечной Королевы, Кериллиан предпочитает ближний бой. Она держит врагов на расстоянии своего копья и сражает их до того, как те коснутся её.

Сегодня празднует свои 75 лет всеми нами любимый Джон Рис-Дэвис

Он же Саллах

Он же Гимли сын Глоина(Только не говорите эльфу)

Похоже,что меню предназначено для моряков. Этого следовало ожидать, ведь я нахожусь в порту. В меню нет ничего, что было бы мне по карману. Иначе говоря, нет ничего бесплатного.

Но не стоит падать духом!

*Катя хвалит эльфа за хорошую таверну у моря и заманчивое меню, затем неуклюже переходит непосредственно к вопросу о вакансиях*

Катя: 
Может вам нужна горничная? Я могу разносить еду или убираться в конце дня…

Эльф:
Мы с братом тут спокойно со всем справляемся. Серьезно, у нас нет потребности в помощнике, мы вполне способны сами приготовить еду, накормить моряков и убирать. И даже если бы ты захотела работать за десятерых за ничтожную сумму,мы все-равно не взяли бы тебя на работу.

У меня складывается впечатление, что это не совсем братья…

[ох уж это их моргание...]

Я в Сиродиле примерно пятнадцать минут и уже сейчас мои амбициозные мечты пошатнулись. Признаюсь, я не планировала все задолго вперед,но все же очень нуждаюсь в заработке. Может в городе все-таки может предоставить низкооплачиваемую работу? Готова ли я освоить новые навыки? Мне страшно, я одинока, и у меня нет денег на еду и ночлег...

Эльфы-геи:
-В наш порт прибывает много торговых кораблей. Если у тебя есть хоть что-то имеющее ценность, то можешь попробовать им это всучить за неплохую цену. Ну а если тебе нечего предложить… Чтож, может кому-то понадобится служанка или что-то в этом роде. 

Все, что я на данный момент имею это моя одежда и отмычка, которую я нашла на полу, в трюму корабля. Знать бы еще, как ею пользоваться…

->>

---------------------------

Оригинал: http://www.prequeladventure.com/2011/03/116/

Отпрыск барона, малец четырнадцати лет отроду, прятался в винном погребе поместья своего отца. Но вовсе не хмельное интересовало его в эту ночь. Парень притаился за бочонком с желанием понаблюдать за молодыми служанками, чьи койки находились в одном из закутков обширного помещения. За вино можно было не беспокоится, ведь вся челядь по прихоти барона поголовно принадлежала к эльфийской расе, а эльфы, как известно, спиртного не употребляют.
Движимый лишь недавно проявившимся зовом плоти, неопытный подросток надеялся хоть одним глазком взглянуть на прекрасные эльфийские тела, о которых ходит так много слухов. Все служанки как на подбор обладали хрупкими субтильными фигурами, точеными чертами лица и, само собой, острыми ушками. Конечно, как и у любого богатого избалованного молодого наследника, у этого мальчика было некоторое количество фотокарточек с изображениями голых женщин, порой даже эльфиек (чему сын барона был несказанно рад), но качество их оставляло желать лучшего, и подробностей было не рассмотреть. Живое тело интересовало юношу куда более, хотя бы издалека. Тем более эльфийское тело.
Однако ему не везло. Эльфы — существа осторожные, куда осторожнее людей. Они прекрасно умеют скрывать от глаз то, чего не хотят показывать. Не говоря уже об изумительном чутье на слежку, унаследованном от лесных предков. Поэтому Берту, сыну хозяина здешних мест, приходилось довольствоваться босыми ножками служанок. Повезло на подходящий фетиш — эльфийские девушки отчего-то очень любили ходить босиком, даже там, где не очень-то чисто. Связь с землей, или что-то такое, как объяснял ему учитель. Вот сейчас юнец и наблюдал подошвы пары идеальных, узких с длинными пальцами ступней эльфийки, выглядывающих из-под одеяла. Когда они спрятались, Берт со вздохом решил, что впечатлений на сегодня достаточно, да и взять их больше негде, поэтому следует отправится в свою комнату и перед сном предаться фантазиям о нежных эльфийских ножках. И не только.
Но его отступление резко прервали. Чья-то рука схватила мальчугана за плечо, и его куда-то потащили. Это было настолько неожиданно, что тот не успел толком испугаться, а когда понял, кто и куда его тащит, то кричать и брыкаться смысла уже не было.
Его поймала старшая служанка, Тетя Нээль. Тетей ее называли исключительно из уважения, потому что, хоть она и была старше по возрасту всех своих подчиненных, выглядела она так, как человеческие женщины выглядят в тридцать. Только лучше — учитывая, что она эльф.
Однако, несмотря на воздушную красоту, присущую ее расе, это была женщина со строгим взглядом и стальной волей. Огромные синие глаза под тонкими прямыми бровями, которые, как ни удивительно, никогда не хмурились, излучали холод, заставлявший всех вокруг беспрекословно подчиняться. А тех, кто выдерживал вгляд, добивал низкий монотонный голос, тихий, но властный. Эту женщину боялся сам барон, хотя и крайне уважал за многочисленные благодетели. Еще, в отличии от других эльфиек, она не ходила с босыми ногами. Возможно, город изменил ее за столько лет.
Берта втолкнули в личную комнату старшей служанки, захлопнув тяжелую дверь. Мальчик стоял, потупив взор, и боялся шелохнуться, пока Нээль прошла мимо и грациозно опустилась в кресло за своим столом. Масляная лампа, стоявшая на нем, отлично освещала пространство. Условия жизни у Нээль для служанки были просто шикарные.
Садись. - она говорила с неподражаемым легким эльфийским акцентом.
Зад парня будто сам собой рванулся на приземистый стул перед столом женщины. Такое ощущение, что каждая ягодица спешила выполнить приказ первой. Берт не отрывал взгляда от пола.
Шпионишь за моими девочками?
Подростку было нечего ответить, и старшая служанка это знала.
Смотри мне в лицо.
Поджав губы, юнец медленно поднял взгляд на Нээль. Он принялся теребить пальцами штанину, будто бы та могла его спасти. Тонкое лицо Нээль с маленьким острым носом и высоким лбом без единой морщинки в свете лампы казалось искусно вырезанной деревянной маской какой-то древней эльфийской богини. Из под чуть вьющихся черных волос, свободно спадавших до хрупких плечей, торчали острые кончики ушей. Это могло бы показаться забавным, если бы это не были уши Тети Нээль. Взор больших синих глаз с чуть приподнятыми внешними уголками проникал в самые грязные помыслы мальчика. Он не выдержал и отвернулся.
Смотри на меня. Не отводи глаз.
Бедняга вздохнул и снова не без труда воззрился на служанку. Но она вдруг сама опустила взгляд, принявшись искать что-то в ящике стола.
Не отводи глаз.
Все-таки такому голосу невозможно не подчиняться. Взор подростка, ища, за что бы зацепиться, предсказуемо уткнулся в неглубокое декольте. У эльфиек обычно небольшой бюст, а у этой конкретно был чуть больше среднего. «Подумать только, - думал Берт отвлеченно, - пялюсь на сиськи самой Тети Нээль». Но потом, вернувшись на землю, он искренне пожелал, чтобы все это поскорее закончилось. Внезапно хозяйка декольте поймала взгляд юнца, и тот, покраснев, отвернулся.
Пялишься?
Берт сглотнул. Отвечать очень не хотелось.
А этого тебе мало?
Нээль небрежно бросила на стол несколько фотографий. Когда мальчик кинул на них быстрый взгляд, все у него внутри похолодело. Это были те самые фотографии голых эльфиек во фривольных позах, с которыми он так любил коротать вечера.
Ты думаешь, мне приятно было найти это в твоей комнате? Думаешь, наш народ заслужил все это?
Ее голос упал почти до шепота, и от этого тона волосы на голове мальчика зашевелились. Значит, дело принимало совсем серьезный оборот. Если барон узнает о фотографиях... Он, конечно, не ханжа, но человек весьма строгих нравов, и, надо сказать, старшей служанке он доверял гораздо больше, нежели собственному сыну.
Сначала бедный парнишка, казалось, решил вообще не двигаться. Затем быстро-быстро мотнул головой и вновь вернулся в состояние оцепенения. Ему хотелось сейчас оказаться где угодно, хоть в темном лесу с медведями, только не сидеть здесь.
Что ты с ними делаешь?
Берт, набравшись смелости, посмотрел на своего мучителя. Кроме страха в его взгляде теперь было еще и недоумение.
Длинные пальцы Нээль пробарабанили короткую дробь по столу. Мальчуган только сейчас заметил слабый зеленоватый отблеск на ее черных волосах .
С... Смотрю... - промямлил он.
Неужели? А зачем?
Юнец безуспешно силился понять, чего же она от него хочет.
Ну... Так...
Повисла тяжелая пауза. Глаза паренька внимательно изучали пол. Глаза же эльфийки изучали его.
Нравится? - спросила она наконец.
Да...
Снова пауза. От тишины звенело в ушах.
И что же ты делаешь помимо того, что просто смотришь на них?
Берт зарделся. Как ему сейчас хотелось провалиться куда-нибудь поглубже.
Ну? - Нээль слегка повысила голос.
Рассудив, что сейчас лучше говорить все, что она хочет, мальчик выпалил:
Раздеваюсь.
Так быстро он еще не произносил этого слова. Но служанка его поняла и постыдный допрос оканчивать, судя по всему, не собиралась.
Ну а потом? - как будто между прочим поинтересовалась она.
Эльфийка сидела за столом почти неподвижно, практически не меняя позу. Даже шороха одежды и обуви из-под стола почти не было слышно. Это тоже давило на паренька — он старался не нарушать своим ерзанием или пыхтением странную тишину, созданную эльфийской служанкой, как будто это могло само по себе повлечь страшные последствия.
Потом... Я...
Слова давались с трудом. Казалось, Берт сейчас лопнет от стыда.
Тетя Нээль, можно я пойду...
Нет. - мягко ответила служанка.
«Нет» этой женщины обжалованию не подлежало, и то даже как-то примиряло с судьбой.
Что ты делаешь после того, как начал смотреть на фотографии и разделся? - с расстановкой, словно на уроке, спросила неумолимая Тетя Нээль. - Не тяни с ответом.
Мальчик прохрипел что-то крайне невнятное.
Не поняла. Повтори.
Трогаю...
Что?
Себя...
Она все продолжала буравить беднягу ледяным взглядом. Под ним Берт чувствовал себя невероятно ничтожным существом. Он молился, чтобы унизительное наказание поскорей окончилось. По крайней мере ему оно казалось более чем достаточным. Сегодня никаких троганий себя точно не предвидится. И завтра. И вообще, эти проклятые фотографии надо будет непременно сжечь...
Наконец-то со стороны Тети Нээль послышался шорох одежды — как надеялся мальчик, она вставала, чтобы выпустить его. Но шум быстро стих, служанка всего лишь переменила позу.
«Ну давай же, давай!»
И что же ты трогаешь?..
Все внутри юнца упало. Он не мог поверить, что позор продолжается. Глаза его округлились, но посмотреть в недоумении на ненавистную служанку он все же не решался.
Что же, - поясняла она свой вопрос спокойным тоном, - конкретно ты трогаешь? Отвечай.
Последнее слово она произнесла с легким, но явным нажимом. Что сказать, голосом она владела мастерски — как, впрочем, и многим другим.
Пальцем трясущейся руки Берт указал в район своих штанов.
И как же это называется?
«Нет, она ненормальная!»
Писька... - сдавленно ответил подросток. Краснеть, казалось, было уже некуда.
Хоть мальчик этого не заметил, но легкая усмешка тронула тонкие губы эльфийки, через пару секунд исчезнув, будто и не бывало. Лицо вновь сделалось деревянным.
Значит, - начала Тетя Нээль основательным тоном, - Ты. Трогаешь. Письку.
Юнец съежился.
Зачем ты это делаешь?
«Боже, да зачем она это делает?!..»
Но любое возмущение внутри мальчишки разбивалось вдребезги о непоколебимый тон старшей служанки. Его воля была сломлена холодной сталью ее голоса. Она повторила вопрос.
Чтобы было приятно. - бесцветно процедил пленник.
Приятно... - будто бы удовлетворившись ответом, заключила Нээль.
И снова давящая тишина, прервавшаяся шорохом одежды. Берт подумал, что чертова служанка вновь лишь сменила позу.
Посмотри на меня.
Подросток набрал в легкие побольше воздуха, будто собирался нырнуть, поднял взгляд на эльфийку, и воздух застрял у него в горле. Тесемки декольте были распущены, и впервые за четырнадцать лет своей жизни, не считая младенчества, сын барона видел настоящую голую женскую грудь.
Он почувствовал шевеление в штанах. Смущенный и шокированный, он хотел отвернуться, но не смог себя заставить. Если бы Нээль его попросила, он бы, конечно, отвернулся. Но она только приказала ему посмотреть... Впрочем, все эти мысли спутавшимся комом укатились прочь в мгновения, и теперь сознание озабоченного подростка заполнила собой исключительно обнаженная эльфийская грудь с матовой кожей и маленькими, торчащими, направленными чуть в стороны и вверх розовыми сосками.
Старшая служанка без всяких изменений на лице придерживала края разошедшегося декольте, чтобы Берт мог рассмотреть все в деталях. Она даже немного повернула торс сначала в одну, потом в другую сторону. Мягко очерченные овалы грудей слегка покачивались. Такого зрелища мальчугану хватила бы на несколько недель ежевечернего самоудовлетворения.
На это тебе приятно смотреть?
В глаза Нээли сейчас бы мальчуган взглянуть не дерзнул, но оторваться от бюста было выше его сил. Он следил за каждым его движением с выпученными глазами и приоткрытым ртом, как загипнотизированный идиот.
Д-д-да... - только и выдавил он из себя.
Старшая служанка привстала с кресла. Она отпустила края декольте, так что теперь они немного стискивали груди с боков и снизу, прижимая их друг к другу и придавая им более сферическую форму.
Нээль медленно и элегантно вышла из-за стола и приблизилась к остолбеневшему парнишке, который не знал, что происходит и куда себя деть.
С истинно эльфийской грацией служанка опустилась на одно колено перед Бертом, так что ее лицо было напротив его. Он почувствовал сладковатый запах и тепло, исходившие от ее тела.
Сейчас будет еще приятнее. - подросток уже вряд ли был не в состоянии различать оттенки голоса служанки, но ему показалось, что он стал немного мягче.
Сердце колотилось о ребра как кузнечный молот о наковальню.
К вящему ужасу мальчугана, Тетя Нээль протянула тонкую руку к его штанам и стала расстегивать ремень. Замерев, словно грызун перед удавом, парень и не думал сопротивляться, а лишь вжался в стул, будто пытаясь просочиться сквозь него.
«Она извращенка, она извращенка, она...» - только и крутилось у него в голове, когда она снимала штаны вместе с нижним бельем с податливого, как кукла, Берта. Он лишь провожал взглядом упруго подрагивающие груди.
При этом выражение лица служанки ни разу не переменилось. Взгляд синих глаз внимательно изучал Берта, не выдавая истинных мыслей своей хозяйки.
«Неужели это со мной происходит?!..»
Мальчик шумно вдохнул, когда узкая теплая ладонь Тети Нээль легла на его небольшой подростковый пенис. Он был лишь слегка эрегирован, но не потому, конечно, что служанка пришлась Берту не по вкусу. Обычно зрелище эльфийской груди не проходит для юного организма бесследно. Проблема была в том, что сейчас в юнце шла битва похоти с сильным волнением. И это было вовсе не волнение перед первой брачной ночью.
Но Тетя Нээль умела справляться с такого рода трудностями. Она начала с медленных нежных поглаживаний самыми кончиками пальцев. Служанка, по прежнему не меняясь в лице и внимательно наблюдая за пунцовой физиономией мальчика, у которого перехватывало дыхание, как у человека, залезшего в холодную воду, положила левую ладонь на его бедро, отчего Берт вздрогнул. Сколько-нибудь отчетливых мыслей у него к тому времени не оставалось совсем. Самое близкое было бы «Боже, боже, что за, господи...» на фоне паники. Но тело молодого мальчика не могло не замечать ласк красивой женщины, и яркие искорки удовольствия замерцали в его сознании.
Он сглотнул.
Все еще скованный, смертельно смущенный подросток тем не менее чувствовал, как мягки и теплы пальцы и ладони Нээль. Она с интересом следила за изменениями на лице мальчика, хотя он никак не хотел встретиться с ней взглядом. Женщина взяла пенис тремя пальцами и стала совершать более быстрые движения. Тогда Берт выдавил из пересохшего горла первый хриплый стон наслаждения. И тут же испугался его, отвернувшись. Он ничего не мог с собой поделать.
Тем не менее Тетя Нээль продолжала, как ни в чем не бывало, ни словом ни движением не выдав своих мыслей. Она ласкала член то одной рукой, то второй, пока, наконец, мальчуган, собрав волю в кулак, не осмелился повернуть голову обратно и посмотреть на результаты ее трудов. Увидев, как под колышущимся бюстом с эрегированными сосками гуляют по его фаллосу длинные, тонкие, ловкие эльфийские пальчики, подросток сладко застонал ломающимся голосом, на этот раз громче и увереннее. Он закатил глаза и откинулся на спинке стула, чтобы сосредоточиться на ощущениях и не видеть невозмутимых глаз Тети Нээль. Парень вообще старался не думать, что это она. Вот уже который год эта женщина - старшая служанка отца, знакомая практически с детства, и тут — такое?!.
Но какие же, боже мой, какие же чудесные у нее руки...
Подросток издал более протяжный стон, не сдерживая себя.
Опытные пальцы играли с пенисом, отыскивая движения, наиболее приятные Берту, заставлявшие его отзываться на прикосновения непроизвольным движением или звуком. Нээль положила вторую ладонь на его яички с редкими волосенками и принялась слегка массировать их. Мальчик от неожиданности и новых ощущений снова стал хватать ртом воздух, как вытащенная на берег рыба.
«Как же стыдно, стыдно...» - мелькало на краю его сознания, но ситуация уже не воспринималась им как изощренная пытка.
Филигранная кисть правой руки служанки плотнее обхватила полностью эрегированный пенис. Не переставая перебирать яичками подростка левой рукой, Нээль перешла на более интенсивные движения. Кулачок с зажатым половым членом плавно заходил вверх-вниз, оттягивая крайнюю плоть. Хоть Берт и боялся себе в этом признаться, но он этого желал. Постыдные движения, которые он у себя в комнате по вечерам производил собственной потной ладошкой, пожирая глазами обнаженные тела на фотографиях, теперь совершала красивая, утонченная опытная эльфийка с идеальной голой грудью. Старая добрая Тетя Нээль дрочила его член, который до этого никто, кроме Берта, и не трогал. Подростку в это невозможно было поверить.
«О боги, это какой-то сон...»
От более быстрого темпа движений бюст эльфийки, покрытый мелкими редкими капельками пота, стал подрагивать сильнее. Как завороженный, мальчик не отводил от него взора. Тяжелое дыхание участилось. Таз Берта непроизвольно задвигался в такт манипуляциям Нээль.
Берту очень хотелось протянуть руку и узнать, какова на ощупь женская грудь, столь заманчиво колыхавшаяся в десятках сантиметров от него. Но где-то там сверху от бюста все еще были колкие синие глаза, поэтому подросток предпочел не рисковать, лишь крепче стиснув подлокотники стула. Ему оставалось надеяться, что нарастающая волна наслаждения, разливающаяся от пениса по всему телу вырвет его из плена стеснительности. В конце концов, пыхтеть, ерзать и постанывать он уже не боялся, хотя ему все еще казалось, что все это происходит совсем не с ним.
Мальчишка раньше и не предполагал, что способен получать такое удовольствие. Будь дело в его руках, и будь он в своей комнате, Берт бы уже давно эякулировал. Грубая подростковая дрочка — это вам не изысканные ласки Тети Нээль, которая, казалось, была настолько опытна, что умела предугадывать приближение порога наслаждения, за которым наступал оргазм. Даже учитывая, что сейчас под ее контролем находился крайне незрелый человек, трясущийся от каждого прикосновения. Степенная неторопливость в сочетании с гедонизмом всегда была присуща эльфийской культуре.
Сейчас для Берта член казался самым важным органом в человеческом теле, и он был готов лично воздвигнуть храм щедрой природе, наградившей человека этой превосходной вещью.
Напряжение и скорость движений нарастали. Из члена выделялся преэякулят, и, подхватываемый неутомимыми пальцами эльфийки, размазывался по всей длине пениса, так что теперь кулачок женщины скользил по нему с тихим чавкающим звуком. Юнец будто впал в горячку. Он то закатывал глаза, запрокидывая голову, то жадно пялился на грудь служанки, то на ее руки, умело услаждавшие его. Было невозможно жаль, что служанка сейчас в обуви и длинном платье, и он не может видеть ее без сомнения совершенные ноги с тонкими, длинными, по-эльфийски заостренными пальцами. И как же страстно он желал взять в рот, исступленно сосать и облизывать эти великолепные груди, почувствовать языком твердые соски...
Совершенно неожиданным резким движением Тетя Нээль опустила голову, захватив член испуганного подростка теплым влажным ртом, а голая грудь уперлась набухшими сосками в его колени. Брови Берта взлетели в удивлении, глаза полезли на лоб, и корпус мальчика рефлекторно наклонился вперед, чуть не врезавшись в затылок женщины. Всего пара стремительных движений скользким горячим язычком вокруг головки члена, и мир юнца начал переворачиваться. Росший до этого сотканный из сладкой щекочущей неги комок внизу живота натянулся до отказа, юное тело выгнулось дугой, и комок взорвался. Совершенно теряя самоконтроль, подросток запрокинул голову, сжал зубы и издал пронзительный не то стон, не то рык. Первая, самая сильная за всю жизнь Берта струя семени ударила в небо Тети Нээль, продолжавшей легонько водить языком по головке фаллоса. Высшая точка экстаза почему-то заставила ноги Берта, пальцы на которых непроизвольно поджались, с силой упереться в пол, а кулаки, стискивавшие подлокотники, сдавить их еще сильнее.
Волны наслаждения подхватывали и бросали стенающего мальчика, принуждая его к лихорадочным неуправляемым движениям, которым он отдался полностью. Толчки, с которыми извергалось семя, отдавались сладкой истомой во всем теле. Сквозь пелену блаженства он заметил, что сжимает и разжимает кулаки, сокращает мышцы ног, шевелит пальцами, и все это казалось естественным. Сперма еще продолжала изливаться в рот Тети Нээль, и, повинуясь очередному зову тела, мальчик откинулся на спинку стула и посмотрел ей в лицо. Тонкие красные губы обхватывали верхнюю часть члена подростка, синие глаза внимательно смотрели исподлобья. Наконец, их взгляды встретились.
Последний толчок спермы.
Юнец тяжело дышал, глядя во все еще как будто равнодушное лицо старшей служанки. Он внезапно почувствовал приятную усталость. Нээль вынула начавший опадать фаллос из рта. Последний раз коснувшись ее нижней губы, он заставил Берта рефлекторно дернуться. Служанка медленно поднялась, не сводя взора с запыхавшегося подростка, сглотнула и облизнулась. Капелька семенной жидкости скатилась с ее губы к острому подбородку, откуда упала на грудь рядом с соском. Уже направляясь к своему креслу, служанка невозмутима сняла ее кончиком пальца и слизнула, после чего заправила грудь обратно в платье и затянула тесемки. Сев, женщина принялась неторопливо барабанить пальцами по столу, будто ждала чего-то.
Освободившееся место похоти в сознании Берта вновь заняло чудовищное смущение, тяжким грузом легшее на мальчика. Его все еще трясло, лицо раскраснелось.
Одевайся. На сегодня все. - как всегда монотонным голосом с легким эльфийским акцентом объявила Тетя Нээль.
«На сегодня?..» - воскликнул воспаленный разум подростка, но вслух он, конечно, ничего не сказал. Под холодным взглядом служанки Берт заплетавшимися пальцами натянул штаны, кое-как застегнулся и подошел к двери, из-за которой вдруг послышался отдаляющийся топот нескольких босых ног и тихое хихиканье. Захлопнув дверь, сын барона на не гнувшихся ногах поплелся к себе в комнату.
Ну вот - это, наконец, случилось... Берта вызвала к себе Тетя Нээль. В других знатных домах такое было бы немыслимо, зло думал мальчик. Старшая служанка фактически приказывает ему явиться к ней в комнату, и не лично даже, а через своих подчиненных... Что за дурацкие порядки завел его отец! Раздосадованный сын барона готов был поклясться, что краем глаза видел улыбку на лице передавшей сообщение служанки, когда она уходила...
Парня терзали смешанные чувства. С одной стороны он был раздражен, но не маскировала ли этим чувством его собственная психика что-то иное? Он, конечно, мало что знал об относительно недавно появившейся науке «психологии», но самокопание, как и многим подросткам, было ему не чуждо.
Да, конечно, он хорошо помнил тот деликатный случай. Чтобы такое забыть, нужно особое медицинское состояние. Более того — он теперь вспоминал об этой каждый вечер, забросив когда-то заветные фотографии.
Мальчишка все так же боялся Тетю Нээль — и это, конечно, было нормально. Многие, кроме него, боялись этой холодной, расчетливой и властной женщины. Но теперь к этому прибавилось еще и необычайное чувство неловкости. Кто знает, по какому вопросу она вызвала Берта? Может, она вообще сделает вид, что ничего не произошло между ними... Но и в этом случае, как теперь он будет смотреть ей в глаза? Бедняга совершенно не понимал, как следует вести себя в присутствии эльфийки — и это очень, очень действовало на нервы.
Ну а подноготная всего этого, как подросток догадывался какой-то частью сознания, была таковой, что он дико хотел продолжения. И это страшно смущало. Даже самому себе было как-то неловко в этом полностью признаваться.
В зависимости от того, какое чувство брало верх, Берт шел к служанке то быстрее, то медленнее, а иногда вовсе останавливался, чтобы перевести дух и поразмыслить.
«Да уж, нелегкий путь...» - мрачно думал мальчик, спускаясь в винный погреб. Как же он не хотел сейчас попадаться на глаза вездесущим младшим служанкам.
Он медлил. Разозленный на себя, на домашних эльфиек, и, в особенности, на Тетю Нээль, юнец топтался возле двери в ее комнату. Затем он, набравшись храбрости и не дожидаясь, пока она улетучится, трижды постучался. «А, к черту - будь, что будет, все лучше, чем торчать здесь и страдать», - неожиданно решительно подумал он.
Войдите, - послышался знакомый монотонный голос старшей служанки, вновь оживив зазорные воспоминания. По спине мальчугана пробежал холодок, но отступать, понятное дело, было некуда.
Берт открыл дверь и вошел с опущенным взглядом, заранее краснея. Краем глаз, смотрящих в пол, он заметил справа знакомый подол платья, из-под которого выглядывали ноги в мягких тапочках. Тетя Нээль, вопреки ожиданиям, стояла перед своим столом, а не восседала в кресле. Перед ней находился тот самый стул, на котором мальчик несколько дней назад корчился в сладкой агонии. Нервы подростка натянулись до предела, ладони вспотели.
«Черт, это даже хуже, чем в прошлый раз...»
Встань передо мной, - требовательно раздалось над правым ухом. Берт все еще не видел лица женщины, но не сомневался, что оно все такое же безразличное.
Посмотри на меня.
Юнец чувствовал себя каким-то ржавым, с трудом двигающимся механизмом, когда медленно поднимал голову, чтобы заглянуть в лицо Нээль. Он почти слышал скрип своей шеи.
Знакомый взгляд. Казалось, это лицо вообще никогда не меняется.
Эльфийка неожиданно подпрыгнула и очутилась на столешнице, свесив ноги и упершись ладонями в край. Платье, черные волосы и бюст синхронно всколыхнулись. Это быстрое, но изящное движение смотрелось как-то даже по-девчачьи, чего мальчуган никак не ожидал от такой особы. Он даже на мгновение позабыл о своей стеснительности, в удивлении подняв брови. Но взгляд внимательно изучавших его глаз вернул все чувства на свои места.
Что тебе нравится больше всего в женском теле?
Служанка сегодня, видимо, решила обойтись без отвлеченных вступлений. И, кажется, становится ясно, зачем ей понадобился юнец. Одна половина сознания Берта несказанно возликовала, в то время как другая ужаснулась и захотела убраться отсюда подальше. Он поджал губы. Если так пойдет и дальше, он порвется пополам.
Надо было отвечать.
Ноги, - буркнул он, в который раз заливаясь краской.
Какое замечательное совпадение, - если судить по голосу, ничего замечательного на самом деле не было, но с этой Тетей Нээль никогда не скажешь наверняка...
Служанка протянула руку и легким движением сбросила с себя тапочки. Взволнованному Берту открылось заветное — ее босые стопы. Он множество раз представлял в фантазиях перед сном, как гладит и целует идеальные ноги эльфийских девушек, но сейчас подросток воочию наблюдал само совершенство: худые, узкие ступни, с не по-человечески тонкими ровными пальцами, самый длинный из которых — большой.
Позволяя себе смелость воображать, что будет дальше, мальчик чувствовал, как похоть, словно растопленное масло, приятным теплом разливалась по телу.
Он не знал, отчего так сходит с ума при мысли о женских ногах, и даже иногда сам находил это странным. Однако поделиться с кем-то своими переживаниями он не мог, и слово «фетиш» было ему незнакомо.
Тетя Нээль, заставив Берта вздрогнуть от неожиданности, резко вскинула ногу, которая уперлась пальцами ему в щеку. Сделала она это так легко и грациозно, будто использовала руку, и несмотря на быстроту движения, прикосновение было мягким. Парень остолбенел, вытаращившись на острую пятку в нескольких сантиметрах от своего лица. Он чувствовал сухие гладкие пальцы на своей щеке, и снова его одурманил сладковатый запах тела Тети Нээль — вопреки стыдливым опасениям, ее ноги более ничем не пахли. Взбудораженный мальчик видел, как за торчащими костяшками лодыжки начинается соблазнительная линия голени, и из-под задравшегося платья выглядывало уходящее в темноту бедро. Ни синяков, ни ссадин, ни волос - матовая кожа этой женщины была безупречно чиста. Подросток, несмотря на растерянность, ощутил нешуточное возбуждение.
Столь же внезапным движением вторая нога толкнула опешившего Берта в грудь, он не удержался и плюхнулся на стул. Ему показалась, что на точеном лице Тети Нээль на секунду мелькнула слабая ухмылка.
Теперь обе ее ступни лежали у него на коленях. Служанка медленно пошевелила стройными пальцами с идеальной формы ногтями. Мальчик подивился их длине — ее второй после большого, то есть «указательный» палец, был не короче его собственного указательного пальца, только на руке.
В своей обыкновенной равнодушной манере Тетя Нээль произнесла:
Помассируй мне ноги.
Уже раззадоренное воображение юнца отказывалось верить, что на массаже все и закончится. Он набрался смелости и неуверенно протянул чуть подрагивающие руки к стопам.
Ну же.
«О боги, неужели...» Берту с трудом верилось, что предмет его мокрых фантазий сейчас был так близок.
«Не боится ли она щекотки?..»
Он осторожно коснулся розоватых подошв, испытав такой восторг, словно фея провела рукой по струнам его нервов. Сглотнув, парень кинул быстрый взгляд на лицо эльфийки. Она лишь выжидающе сверлила его взглядом. Тогда, вновь опустив взор на ее ступни, он стал растерянно водить большими пальцами вдоль них. Естественно, опыта у Берта никакого не было, и он искренне боялся, что разочарованная старшая служанка прогонит его.
Сильнее, - тихо, но требовательно произнесла она, отчего сосредоточенный подросток непроизвольно дернулся.
Вняв повелению, он надавил на мягкую податливую плоть сильнее. Перешел на пальцы, мягко нажимая на их заостренные подушечки. Проделывая все это с упоением, сын борона чувствовал сладкую щекотку внизу живота.
Эльфы — тонко чувствующий народ. Мы гораздо чувствительнее людей.
От звука голоса Тети Нээль паренек немного напрягся, но не переставал заниматься делом.
И это касается далеко не только искусства и тому подобного. Это касается и обычных телесных ощущений.
Берт круговыми движениями массировал свод стопы, спускаясь вниз до пятки.
Мы охочи до ощущений. Мы, в отличие от людей, умеем накапливать их в себе, заставлять их засыпать внутри и пробуждаться, когда нам это нужно. Оставлять их про запас.
Не понимая, о чем говорит служанка, мальчик, тем не менее, внимательно слушал. Он решил, что удобнее уделять внимание обеими руками только одной ступне, и владелица удивительно нежных на ощупь ног не спешила возражать.
Служанка как-то прерывисто вздохнула. Погруженный в процесс, юнец не придал этому значения.
Так же и с удовольствием, конечно. Некоторые части тела более восприимчивы к нему.
Она красноречиво вытянула ноги, растопыривая пальцы.
Поэтому, а не вовсе из-за близости к земле, эльфийки часто ходят босиком. Они накапливают эротическое удовольствие, - на последней фразе до этого спокойный голос дрогнул.
Сердце мальчугана заухало еще пуще прежнего. Осознание того, что сейчас он не просто делает Тете Нээль массаж ступней, а, оказывается, при этом доставляет ей эротическое удовольствие, заставляло ноги подкашиваться. Хорошо, что он сидел.
«О боже, ну и откровения...» - лихорадочно думал он. Когда парень нажал на основание мизинца служанки, послышался ее короткий вдох, и нога дернулась. Испуганный юнец подумал, что это от боли и прекратил движения, мысленно выругавшись на себя.
Ничего. Продолжай, - как ни в чем не бывало приказала Нээль.
Берт покорно вернулся к массажу и снова бросил на эльфийку робкий взгляд. Миндалевидных глаза были прикрыты, голова чуть запрокинута, напряженные руки вцепились в край стола. В ответ на некоторые движения рук Берта веки и мышцы тонкой шеи Тетя Нээль слегка подрагивали. Подросток ощутил новую идущую снизу вязкую волну теплоты. Затем эльфийка открыла глаза, и парень спешно отвел взор.
Мальчуган вошел во вкус, его пальцы скользили по нежной теплой коже, он тер заостренные пальцы между своих, мягко нажимал на упругую плоть, не упуская не единого изгиба прекрасных ступней. Он не мог понять, как раньше жил без этого. Рефлекторные подрагивания Тети Нээль стали заметно чаще, дыхание сделалось прерывистым. «Неужели она скоро...» - с паникой и восхищением думал парнишка.
Б-быстрее. Сильнее, - скомандовала Тетя Нээль уже не таким равнодушным тоном.
Мальчик послушно начал мять ее ноги с удвоенным усердием, страстно желая доставить ей как можно больше наслаждения. Он смекнул, где ей было приятнее всего, и повторял эти движения с большей скоростью и силой. Ступни теперь постоянно шевелились, гибкие пальцы поджимались, сморщивая подошвы, и растопыривались, натягивая розоватую кожу. Сосуды на внешней, более бледной стороне ступней вздулись.
Невероятно быстрым движением, которое взгляду Берта еле удалось уловить, правая рука Тетя Нээль нырнула под юбку. Подол платья, собравшись в складки, скрыл кисть, и вся рука мелко задвигалась.
Конечно, малец был неопытен, но кое-что все же знал и дураком не был. Его сознание чуть не взорвалось от понимания того, что сейчас прямо перед ним на столе бесстыдно мастурбировала Тетя Нээль. Его бросило в жар.
Берт никогда не видел ее такой, а если бы увидел, то сырья для эротических фантазий хватило бы на годы вперед.
Верхняя губа эльфийки поползла вверх, обнажив мелкие белые передние зубы, затем она закусила нижнюю губу и нахмурила обычно неподвижные брови. Веки женщины дрожали, она шумно выдыхала носом воздух, так что крылья его трепетали. Пятки впились в бедра мальчугана, пальцы поджались, а сквозь тонкую ткань платья проступили набрякшие соски. Тетя Нээль судорожно теребила что-то под юбкой, все ускоряя темп — и юнец, к своему сожалению, недостаточно знал женскую анатомию, чтобы понимать, что именно.
Затем эльфийка резко выгнулась, вытянув напряженную шею. По всему ее телу прошла крупная дрожь, что даже немного испугало мальчишку. С губ Тети Нээль сорвалось необычно высокий и надтреснутый стон. Это был самый вознаграждающий звук в жизни Берта. Казалось, там, внизу, в нем поселились теплые шершавые змеи, и теперь они извивались и ворочались, вызывая приятную истому. В штанах стало ощутимо тесно.
Служанка замерла, будто превратившись в восковую статую, и задержала дыхание. Это продолжалось секунды три, затем ее лицо разгладилось, вернувшись к прежнему невозмутимому выражению, и она медленно выдохнула.
Тетя Нээль вытащила руку из-под юбки, неспешно открыла глаза, словно пробуждаясь ото сна. Она убрала ноги с колен мальчика, вновь свесив их со стола, и деловито разгладила складки на своем платье, выглядя немного уставшей.
Когда служанка закончила, ее взор вперился в пунцовое лицо взбудораженного подростка, опустился на его штаны с заметной выпуклостью. Берт заерзал — то ли от смущения, то ли от нетерпения.
Он догадывался, что эльфийка давала ему остыть, потому что если бы она минуту назад коснулась ногой его паха, парень запачкал бы штаны.
Раздевайся полностью, - наконец велела мальчику женщина. О, как он ждал этого приказа.
Хоть и не без некоторой стеснительности, но все-таки с гораздо большей, чем в прошлый раз, готовностью, Берт избавился и от штанов, и от рубашки, оставшись лишь в обуви.
Голые ноги Тети Нээль снова оказались на его коленях.
«Что сейчас будет, что сейчас будет...» - словно мантру, повторял взвинченный разум.
Когда большой палец эльфийки коснулся соска юнца, тот судорожно вдохнул. Он и не знал до этого, что это часть его тела обладает такой чувствительность. В дело пошла вторая нога, тронув другой сосок. Затем обе стопы легли на еще безволосую грудь парнишки, и он, закрыв глаза, наслаждался их мягкостью и теплом. Тетя Нээль принялась массировать молодое тело своими гибкими и ловкими ногами. Это довело парня до нужного эльфийке баланса расслабленности и желания.
Она нарочито медленно приблизила правую ступню к набухшему пенису Берта, смакуя его вожделение. Ощутив чуткими стопами, как подскочил его пульс, она еле касаясь провела большим пальцем от головки члена до основания, заставив мальчугана задрожать и ахнуть. Пластинка в его воспаленном разуме сменилась - теперь он твердил «Наконец-то, наконец-то...»
Затем эльфийка полностью накрыла член теплой податливой подошвой. Даже на пятках кожа была нежна как шелк — никаких мозолей или трещинок.
Удивительно ловкие пальцы стали играть с пенисом извивающегося и пыхтящего подростка, то лишь слегка касаясь его мягкими подушечками, то нажимая грубее. Пальцы другой ноги нежно тронули его яички.
Возбуждение Берта нарастало значительно быстрее, нежели в прошлый раз. Сейчас ему гораздо легче удалось отдаться в его горячие объятия.
Служанка умудрялась управлять ногами так проворно, как будто это были ее руки, и при этом не было заметно, что она устает. Человек бы так точно не смог, краем сознания заметил Бе