сны дзиро о суши

Детские сны

голоса

Мне снится сон.

Я лежу на кровати. Слушаю песню. Мне она нравиться. Слушаю её уже не один день. Запомнились все слова. Выключаю песню. Она продолжает играть у меня в голове. Так обычно бывает. Песня заедает в мыслях.

Делаю домашние дела. Думаю внутренним голосом, что делать дальше и замечаю, что голосов два. Один мой, другой поёт песню. Он останавливается. Появляется еще один и начинает разговор с другим. Едва слышный шепот. Я их не контролирую. Они как радио, которое не выключить. Я всё ещё могу думать и мой собственный голос не заглушен. Но это трудно.

Я пытаюсь напеть песню. Голоса её подхватывают и мы вместе поём, синхронно. Но вдруг все замолкают. И грубый голос говорит: "Не играй с собой".

Я просыпаюсь. Мне страшно.

луч

Мне снится сон.

Я стою на прозрачной платформе. Смотрю вниз. Бездна. Смотрю прямо. Вижу луч света, что идет из платформы. Он устремляется в горизонт.

Человек рядом что-то говорит мне. Указывает на луч. Я подхожу ближе к краю платформы.

Наступаю на луч. Твёрдый, по нему можно ходить. Я начал идти вдоль луча, всё дальше и дальше отдаляясь от платформы. Вскоре платформа исчезла из поля зрения.

Остался только луч. И бездна. Я смотрю вперед и иду вперед..

Я иду уже недели, нет, годы. Мне кажется, я совсем не изменился. Пока иду наблюдаю за предплечьем. Приглядываюсь к волоскам, на них растут маленькие волосинки, а на них еще меньше, а на них еще меньше, а на них еще меньше, а на них...

Я иду уже целую вечность. Квинтиллион раз сбивался со счёту на квинтиллионе. Я не хочу дальше идти. Слишком устал. Надежды нет. Вокруг только сраное ничего. И луч. Слишком поздно поворачивать обратно, да и это уже не имеет значение. Я всё решил.

Делаю шаг в сторону. Падаю. Луч отдаляется от меня. С каждой секундой гул в ушах из-за ветра всё сильней. Я закрываю глаза. Успокаиваюсь. Всё уже позади. Я свободен.

Хлопок.

Я просыпаюсь. Я плачу.

рот

Мне снится сон.

Захожу в чащобу, солнце спряталось за кроной деревьев.

Предо мной огромный дуб. В нём большой закрытый рот размером с окно, рядом полянка шарообразных шляпок грибов внутри которых еще шарики. Я подхожу к дубу.

Рот открывается. Из него протягиваются длинные женские руки и останавливаются в сантиметре от меня.

Я вижу её лицо. Милая девушка с белоснежными длинными волосами, слегка алыми губами и изумрудными глазами. Всё остальное во тьме. Она приятно улыбается и говорит нежным голосом: 

-"Наконец-то ты пришел, мне так тебя не хватало!".

Я беру её за руки и она медленно втягивает меня во внутрь дуба.

Во рту мягко, тепло и липко, в нём нет зубов, нет языка, лишь полость.

Рот закрывается и всё погружается во мрак.

Я остаюсь с ней наедине, слышу и чувствую её дыхание, мне спокойно и хорошо на душе.

Я просыпаюсь. Я плачу.

А сейчас я расскажу вам мой сон, потому что у меня нет друзей которым я бы мог рассказать его, а не рассказать не могу ибо он шикарен

Далекое будущее, представители всех рас, цивилизаций и вселенных живут на одной планете в мире и согласии.

И вот внезапно объявляют сборы - всех у кого в жизни ни разу не было анального секса (не важно актив или пассив) отправляют жить на другую планету, где уровень жизни гораздо хуже. Никто не хочет покидать это планету, но и не все хотят выполнять условие.

Сразу же после этого Уолтер Вайт и Джесси Пинкман начинают спорить кто из них будет активом. Уолтер Вайт приводит как аргумент то что он старый и его очко уже и так не держит, а у Джесси оно еще тугое и ему даже будет приятно. Джесси же стоит с жалобным выражением лица и ничего не может противопоставить.

На следующий день организовывают концерт в огромном павильоне для тех кто все же остался на этой планете. За сценой организатор говорит в рацию - "Стирайте им память".

После этого половина присутствующих в смешанных чувствах смотрит на того с кем пришел. Ведь они не помнят что были вынуждены лишиться анальной девственности ради хорошей жизни, а в их памяти лишь акт насилия над ними со стороны друга, брата или товарища.

Начинается мега заруба. Применяется различное оружие, кастуются заклинания всех мастей и красок. Феерия цветов и звуков.

В живых остаются только Саб-Зиро и Принцесса мультяшных дельфинов - рисованная, и уже довольно потрепанная, длинноволосая блондинка-дельфин, сидящая на огромном рисованном валуне, с золотым трезубцем в ластах. Саб-Зиро кастует в нее хадоукен. Но она одной ластой подымает трезубец над головой, раскручивает его и проговаривает древнее заклятие, потом бьет трезубцем о камень и Саб-зиро падает замертво.

Конец.

Ниотамори: как появилась традиция есть суши с обнаженного женского тела

Перевод слова ниотамори с японского звучит несколько развязно — «презентация женского тела». Но изначально в церемонии не было абсолютно никакого сексуального подтекста. Еще тысячу лет назад при школах гейш работали наставницы, готовившие особых девушек для таких ответственных трапез.

Юные японки, которым предстояло выполнять роль изысканного блюда, не встречались с мужчинами, кроме как во время церемоний ниотамори. Они были обязаны хранить целомудрие, которое считалось одним из основных качеств в их профессии. Также девушка должна была быть привлекательной и обладать железной выдержкой. Церемония часто продолжалась 5-6 часов и все это время красавица должна была хранить молчание и оставаться неподвижной. Добавьте сюда еще пару часов на подготовку — девушек тщательно мыли, выбривали, умащивали маслами и лишь затем «сервировали».

Для желающих стать «блюдом» были введены строгие отборочные испытания, которые выдерживали далеко не все. В одном старинном японском манускрипте было сказано, что претенденток обнаженными укладывали на стол в неотапливаемом помещении, а на тело устанавливали в разных местах 6 куриных яиц и кусочки льда. После этого девушку оставляли на 4 часа одну, а затем проверяли, все ли яйца находятся на своих местах. Выдержать даже десять минут такой проверки нелегко — лед сначала обжигал кожу, а затем начинал таять и струйки воды щекотали обнаженное тело, сводя претендентку с ума. Но те красавицы, что выдерживали пытку, не жалели о своих мучениях — услуги девушки для ниотамори очень хорошо оплачивались.

В давние времена суши не клали прямо на голое тело. Сначала кожу девушки покрывали ритуальными иероглифами, затем выкладывали листья и цветы и лишь затем, поверх них, пищу. Еда ни в коем случае не должна была контактировать с обнаженным телом или волосами. Также прикасаться к блюдам можно было исключительно палочками, а к самой девушке нельзя было притрагиваться совсем. Мастеров ниотамори готовили годами, так как в их задачу входила не просто раскладка пищи на теле, а особое ее размещение, в соответствии с синтоистским ритуалом. Для каждого вида пищи предназначалась особая часть тела. Икру лосося размещали на груди, ближе к сердцу — она дарила силу. Филе рыбы-меч на живот, ниже пупка, где, по мнению японцев, находится душа — оно наделяло бесстрашием. А почти у самых гениталий выкладывали кусочки угря — который отвечал за мужскую силу. Конечно, первому вкусить пищу с тела девственницы полагалось правителю, главе клана или уважаемому гостю. Затем к еде приступали все остальные участники ритуала. Японцы верили, что чистая энергетика из тела молодой, здоровой и целомудренной девушки впитается в суши и сделает их целебными и наделенными мистическими силами.