Названия еще нет

Если будут желающие почитать - сделаю тег, чтобы остальные забанили.

1.Партия
В комнате зависла мертвая тишина, такая мертвая, что о ней говорить либо хорошо, либо ничего. Хотя после смерти тишина еще 15 минут тишина, поэтому сидящие за столом наслаждались ею, как малыш наслаждается найденной в кармане конфетой – и ведь был такой повод насладиться чем либо.
Комната была небольших размеров, с низкими потолками, но уютно и с особым вкусом обставлена разношерстными предметами мебели. Несколько турецких пуфоф, изрядно потертой обивки, но чистого вида ютились в дальнем углу под командованием широкополого желтого торшера, на выключатель которого была привязана кисточка от фески. Торшер тоже был старым , подернутым пятном, но дело своё знал и давал мягкий тёплый свет, изо всех сил пытаясь утешить пуфы, которым приходилось терпеть вес первого участника – тучного господина с округлым лицом, по гряде подбородков которого ручейком спускалась струйка пота и утопала в чаще волос на груди, так как господин сидел с расстегнутой сверху рубашкой, отчасти от того, то комната плохо вентелировалась, отчассти от нависшего напряжения.
-«Вот это я называю держаться за жизнь.»,-развеял тишину и клубы сизого сигаретного дыма, второй господин, сидевший напротив толстяка на обеденном стуле красного дерева с резной спинкой.-«Держать жизнь в своих руках.»
Его спина, строго перпендикулярная полу, вторила спинке стула, лишь голова была наклонена вниз, так как он рассматривал что-то у себя в правой руке, левой покуривая сигарету. Со стороны казалось, что он проглотил трость как цирковой артист глотает порой шпаги, только в этот раз перестарался и не вытащил реквизит обратно на свет божий.
-«Это игра в богов, или мы все посходили с ума», - занервничал полный господин. Он поднял свою тушу с пуфоф, дав им глотнуть свежего воздуха, и взял с небольшого журнального столика посреди комнаты один из непочатых роксов, в который была налита жидкость чайного цвета. Одним большим глотком, запрокинув назад голову он осушил бокал.
– «Я выхожу из игры», - добавил тучный осмотрев всех сидящих в комнате.-« С меня довольною.»
-«Ты же знаешь правила Ник: никто никого здесь не держит. Тут держишь себя только ты сам. В любой момент ты можешь уйти…или выйти», - добавил, немного подумав, молодой человек в очках, сидевший в широком кресле у маленького камина. Парень, который до этого казалось весь растворился в танце язычков пламени, вдруг очнулся от своих мыслей, повернул голову на последнего участника игры и сказал:
-«Томас, верни ему кольцо, наш святой Ник пожелал покинуть судно.»
Томасом оказался худой, сутулый тип, с синяками от недосыпа под глазами и острыми скулами. Он сидел на полу, прислонившись к стене, и, вставая, всем своим видом и размеренностью движений показывал усталость и важность своей персоны. Бьюсь об заклад, что зачинщиком этого собрания был именно он.
-«Человек это зверь, мы жаждаем многого, мы жаждаем и желаем столько, сколько нам не осилить за всю жизнь, но мы хотим этого сразу и сейчас – тут же.» -Томас говорил медленно и размеренно, но как будто много раз про себя повторяя эти слова раньше. –« Либо нам достаточно столь малого и бесполезного удобства, на которое мы готовы променять всю свою дальнейшую судьбу, лишь бы не рушить комфорта, что мы добились положив свою задницу на пуф.»
Он прервался и посмотрел на Ника:
-«Кольца вон там, в коробочке, на тумбе у камина. Забирай своё, но помни, что мы все всегда желаем чего-то и однажды к тебе придёт человек и пожелает, а ты как послушный джин», -сказал он, ткнув кулаком в грудь толстяка.-«Исполнишь любое его желание, потому что такова игра, потому что договор и слово не может быть нарушено. Ты согласился войдя в эту комнату и не отвертишься покинув её.»